Отчёт

      В дверном замке неожиданно повернулся ключ, и Фурута невольно вздрогнул. Гостей в этот ленивый расслабленный вечер триумфа он не ждал, намереваясь в одиночестве наслаждаться кофе и упиваться собственным превосходством. Но наглый гость неосторожно прервал зыбкую тишину квартиры, заставив Фуруту приподнять голову с подлокотника дивана и напряжённо прислушаться. Из прихожей донеслось шарканье подошв по коврику, шуршание одежды и едва слышные шаги, а потом в комнату заглянуло знакомое лицо.       — Приветик, — поздоровался Ута, бесцеремонно проходя внутрь и плюхаясь в кресло напротив дивана. Устроившись поудобнее, он с едва заметной долей интереса скользнул глазами по белой домашней футболке Фуруты и серым хлопковым штанам в узор из резиновых уточек.       — Как ты вошёл? — проигнорировав приветствие и такое внимание, вкрадчиво спросил Фурута, щуря глаза.       — С помощью ключа, — просто ответил Ута, выпрямляя палец, на кончике которого была точная копия ключа из кагуне. Фурута приторно-сладко улыбнулся и отпил кофе. Предлагать гостю он ничего не собирался.       — И как узнал, где я живу?       — Я знаю все твои квартиры, Нимура-кун, и подумал, что раз уж ты можешь заходить ко мне в мастерскую когда пожелаешь, то и я могу приходить к тебе без предупреждения. — Ута развалился на сиденье, укладывая руки на подлокотники, и вытянул ногу, кладя её на низкий журнальный столик, разделяющий кресло и диван. — Это было бы честно, разве нет? — Он вздёрнул бровь, глядя на Фуруту. Улыбка стала ещё слаще, с толикой понимания.       — Так ты просто так решил зайти ко мне?       — Да нет, я отчёт об операции принёс, — пожал плечами Ута, достал из кармана толстовки сложенный лист и помахал им. — Или как у вас там в Управлении принято, «директор»? — с издевательской ноткой на последнем слове спросил он.       — Так и принято, — не теряя лица, подтвердил Фурута, а после холодно добавил: — Клади на стол и проваливай из моей квартиры, Ута.       — А ты не очень-то гостеприимен, Нимура-кун, — обиженно произнёс Ута, но в следующую секунду хлопнул по столу, кладя на него листок. — Ладно, вот, держи, рад был повидаться.       Он медленно встал с кресла, потянулся, будто лежал там уже несколько часов, и направился к прихожей. Фурута нахмурился, несколько удивлённый такой покорностью, и потянулся к листку. Раскрыв его, он хмыкнул и поднял глаза на Уту, который почти исчез из поля зрения.       — Тут ничего нет.       — Ну да, мне было лень писать, — безмятежно отозвался Ута, заходя за стенку: — Но я могу рассказать, — хитро добавил он, снова высовывая из прихожей лицо, в которое тут же со звонким шлепком прилетел смятый пустой лист. Проследив взглядом его падение на пол, Ута грустно вздохнул. — И почему все так и норовят кинуть мне что-нибудь в лицо? — задумчиво проговорил он и хотел уже снова скрыться, как Фурута окликнул его:       — Стоять.       Ута и правда замер, и на его лице заиграла совершенно дьявольская полуулыбка, от которой мог бы пойти мороз по коже, если бы Фурута не улыбался сейчас точно так же.       — Ладно, так и быть, я позволю тебе рассказать твою занимательную историю, — ласково произнёс Фурута, и Ута повернулся к нему, улыбаясь чуть шире. В вечерней темноте его глаза сияли радостным блеском, и Фурута невольно почувствовал предвкушение, которое испытывал каждый раз с этим клоуном. Что-то интересное. Что-то забавное. Что-то точно будет.       Плавно развернувшись, Ута бесшумно пересёк комнату и сел обратно в кресло.       — Ну, всё начиналось довольно тривиально, — лениво начал он, и Фурута прикрыл глаза, вслушиваясь в голос. — Мелкий мальчишка действительно догадливый, смотри, как бы он тебе не помешал. — Фурута усмехнулся и махнул рукой, чтобы Ута не отвлекался. — Но вот видел бы ты его лицо, когда он увидел под моей маской того старика… — Ута блаженно вздохнул, видимо, припоминая сладостный момент. — Впрочем, думаю, подробности ты найдёшь в его отчёте и отчётах его отряда. Самое забавное началось потом, и вот это вряд ли ты получишь от голубей.       Фурута открыл глаза и повернулся к Уте, с любопытством вглядываясь в него и ожидая продолжения. Тот посмотрел в окно, за которым мерцали фонари, и снова повернулся к нему.       — После того, как я снова получил порцию ножей в лицо, – да, это произошло снова, и хотя бы не хихикай так злорадно, Нимура, мне как бы не очень приятно – пришлось ретироваться под мост, потому что хотелось ещё немного поиграть. К сожалению, прыгнуть за мной мелкий мальчишка не мог, но я услышал знакомый голос. Это был тот куинкс, которого мы продавали на Аукционе, ещё когда Биг Мадам поймали. Хорошая девочка – а не мальчик вовсе, ты, кстати, знал? – а как она смотрела на Сасаки, когда они пришли делать маски… Пришлось даже насильно повернуть к себе лицо того, с родинками, чтобы он перестал пялиться и скрежетать зубами. Так вот, когда я почувствовал, что меня преследует именно она, я подумал, что могу позаимствовать лицо нашего несравненного Сасаки-куна. Едва я это сделал, меня быстро свалили с ног и со всей силы начали бить ножом в грудь, – да прекрати ты давиться уже, смейся нормально – но в краткую передышку, когда она выдохлась, она наконец-то посмотрела мне в лицо, и вот тут уже настал час произнести… — По лицу Уты прошла рябь, меняющая черты лица, волосы каким-то немыслимым образом стали короче и поменяли цвет, и вот уже в кресле Фуруты сидел Хайсе с невероятно страдающим выражением на лице, а слабый срывающийся голос произнёс: — «Больно же, Муцуки-кун».       Фурута едва успел поставить чашку на стол, чтобы не расплескать всё себе на живот, и громко рассмеялся.       — Из тебя отвратительный Хайсе, Ута, — выдавил он, глянув на всё такое же страдальческое лицо и залившись новой порцией хохота.       — Больно же, Нимура-кун, — с такой же интонацией произнёс Ута, заставляя схватиться за живот от ещё одного приступа.       — Ну, а что было потом? — отсмеявшись, спросил Фурута, протягивая руку к столу, чтобы взять чашку с кофе, но её уже там не было. Подняв глаза, он заметил её в татуированных пальцах и перевёл взгляд ещё выше, на ухмыляющееся настоящее лицо Уты, который демонстративно поднял чашку к губам и отпил. Понимая, что кофе свой он уже не допьёт, Фурута усмехнулся и свесил руку вниз, касаясь костяшками пальцев прохладного пола.       — Ну, а потом… — Ута поднял глаза к потолку, будто припоминая, а после снова посмотрел на Фуруту и мило улыбнулся: — Меня ударили ножом в шею и много раз — в лицо…       Фурута не удержался и снова прыснул. Говорить об этом так спокойно, за чашечкой кофе, мог только Ута.       — Да, тебе действительно сегодня доста…       — … И признались в любви.       Рот Фуруты захлопнулся сам по себе, и он во все глаза уставился на безмятежного Уту.       — В смысле? — только и смог произнести он, садясь на диване и спуская ноги на пол.       — В прямом, — ответил Ута. — Девочка любила своего сенсея, ничего необычного.       — И… что было дальше?       — Я внутренне кричал, молил о пощаде, без зазрения совести смеялся и снова кричал. Ты посмотри, что она мне с лицом сделала! — Лицо Уты снова исчезло, превратившись в кровавое месиво с едва узнаваемыми чертами Хайсе, и повисшая на ошмётках кожи раздробленная челюсть страшно болталась, открывая тёмный провал рта.       — Жутковатое зрелище, — хмыкнул Фурута, невольно отодвинувшись подальше, чтобы не видеть вблизи раскроенный череп с вытекающими мозгами.       Отвратительное месиво распалось на тёмные щупальца кагуне, и Ута быстро вернулся в норму, продолжая спокойно пить кофе.       — А она обнимала меня, тёрлась всем телом, шептала на ухо слова о любви, одновременно водя ладонью по ширинке.       — Она тебя домогалась? — непонимающе спросил Фурута.       — Хуже, Нимура-кун, хуже… — грустно покачал головой Ута, утыкаясь в чашку, а потом вскинул голову и с едва заметно поблёскивающими слезами на глазах воскликнул: — Она меня изнасиловала!       Долю секунды, пока слова доходили до мозга Фуруты, воцарилась звенящая тишина, а потом дикий неконтролируемый смех поднялся из глубины и взрывом вырвался изо рта. Фурута шлёпнулся лбом об столешницу и заколотил по ней ладонью, истерично смеясь. Подумать только, Безликого, одного из сильнейших гулей Токио, изнасиловала какая-то малолетка!       — Да ты серьёзно?! — выпрямившись и откинувшись на спинку дивана, кое-как выпалил он сквозь смех. На глазах выступили слёзы, которые не успевал смахивать.       — Твой подчинённый получил огромную моральную травму, а ты смеёшься? — с возмущённой обидой протянул Ута.       — Ой, да хватит! — Фурута махнул рукой и приоткрыл глаза. Ута всё ещё ломал комедию с поддельными слезами, и это было уже не так смешно. — То есть на важном задании вы решили ещё и потрахаться, Ута-сан? — продышавшись, наигранно-строго отчеканил Фурута, едва сдерживая смех.       — Да я вообще ничего не решал, — пожал плечами Ута и сморгнул лживые слёзы, мгновенно возвращая маску безэмоционального спокойствия. — Я разыгрывал полумёртвого Сасаки-куна, пока она расстёгивала мою ширинку, раздевалась, седлала меня и плавно двигалась, впуская мой член всё глубже и глубже в себя.       — Отвратительно, — скривился Фурута. — Как она вообще могла это сделать, если у тебя не встал?       — Ну, как не встал… — пробормотал Ута, почесав пальцем выбритый висок.       Фурута мгновенно потемнел и вперил взгляд в Уту. Тот задумчиво поднял на него глаза и снова медленно опустил.       — Мне стало любопытно, вот я и постарался… Не сказать, что мне очень понравилось – женщины такие аккуратные и медлительные, сплошная скука – но это было довольно интересно. Особенно когда нас заметил незнакомый куинкс. Вот тогда уже можно было мягко положить ладонь ей на бедро и начать входить немного резче, чтобы нежданный вуайерист надолго запомнил сладкие стоны своего семпая, который так развратно извивался на враге.       — Не хочу слушать, что там дальше было, — махнул рукой Фурута, брезгливо скривившись. — Ты специально пришёл, чтобы похвастаться?       — Я вообще-то на реабилитацию пришёл, — усмехнулся Ута, поставив на стол чашку с остатками кофейной гущи. — Меня изнасиловали, мне нужна помощь, чтобы забыть это.       — С рукой забывайся, — огрызнулся Фурута, отворачиваясь.       — Как грубо, — хмыкнул Ута.       — Я на тебя не сяду, — отрезал Фурута, прожигая огненным взглядом наглое лицо. — На тебе меньше чем несколько часов назад прыгала какая-то девка, вдруг я заражусь? — Он плавно поднялся, стал коленом на стол и упёр руки в кресло между расслабленно раздвинутых ног Уты. — Хотя если ты предпочитаешь снизу, то мы можем договориться, — на тон ниже произнёс он, растягивая губы в улыбку.       Ута слегка улыбнулся, вглядываясь в лицо Фуруты, а после съехал немного ниже, утыкаясь пахом в выставленные руки.       — Ладно, думаю, сегодня можем и договориться, — прошептал он, приподнимая бёдра и плотнее притираясь к рукам. Фурута облизнул губы, мысленно празднуя ещё один триумф.