Could It Be Another Change.

The only time I feel good falling Is when I'm falling fast and hard for you I can't tell if you are stalling So if you are please tell me what to do THE SAMPLES - COULD IT BE ANOTHER CHANGE

Я виноват лишь в том, что ждал чуда. Ждал, что он ответит на мой звонок, после того как я проигнорировал его первый шаг, ждал что он еще раз выйдет из зоны комфорта, которая чтит все его принципы и обжита его текущим окружением. Как же мне донести до него, что в тот момент его звонок прозвенел в пустых апартаментах, в которых меня не было почти целый день. День, когда бы я мог попросить прощения и возможно получить его, я был далеко от этого здания, от друзей и близких, окуная свой разум в алкогольную нирвану и пытаясь разглядеть на рекламном баннере твою улыбку. Ирония в том, что даже фото на этом постере выдавало мне лишь грустную усмешку. Он не знает: когда бармен пытался завести со мной дружеский разговор — единственное предложение которое я ему повторял: «Он сказал, что мне не нужно ждать его.» Я не думаю, что он считал сколько раз я позвонил ему с той минуты, как зашел в свою комнату. Исходящие — контакт «Шим Чанмин» — 37 раз за 3 часа. Заснул в одежде и с трубкой в руках. Сегодняшнее утро мстит мне за слишком большую откровенность с ночью: моя голова болит не хуже чем моя рука. Я поднимаю руку — на внутренней стороне кисти довольно глубокий порез — понятия не имею где и как успел его раздобыть. С трудом встаю и смотрюсь в зеркало: совершенно разбитый вид, да еще я как-то умудрился измазать свой широкий лоб кровью. Аккуратно умывшись и очистив руку от засохшей вокруг раны крови, я отправляюсь обратно в комнату, чтобы найти аптечку. Здесь пытаясь перевязать руку, я задеваю рукой банку с перекисью водорода и апатично наблюдаю, как ее содержимое выливается на ковер. Я определенно не должен был сегодня вставать. Обвязав кое-как руку, я отыскиваю припрятанные сигареты и направляюсь на балкон. В гостиной я обнаружил причину своего ранения: разбитая бутылка из-под виски и бумажный пакет с несколькими осколками — видимо, я неаккуратно избавлялся от мусора. Не понимаю, чем же мне не угодили вазы со цветами... Странно, что я ничего из этого не помню: не помню, как пришел домой, как открыл дверь, как устроил этот мини-погром — помню сцены в баре, его фото на баннере и как охранник говорил мне, что господин Шим заходил. И все. Задумавшись, я чуть было не закурил у себя в гостиной — меня обрывает звонок в дверь. Ну да, если сегодня пятница и если сейчас почти обед, то я знаю кто на меня сейчас будет орать. Не утруждаю себя переодеванием, игнорируя мысль, что белая майка, с пятнами крови введет Джеджуна в паническое состояние. Зажав сигарету в левой руке, я открываю дверь. Следующие 3 секунды я наблюдаю за взглядом рассматривающим меня с ног до головы в полном недоумении. И это не Джеджун. — Что, черт возьми, с тобой произошло? Пришел. Он пришел. Это он сейчас делает шаг, запирает мою дверь и включает свет в прихожей. — Чего ты улыбаешься как полоумный? С тобой все в порядке? Это он сейчас берет мою руку и укоризненно смотрит на меня, развязывая ужасно повязанный бинт. — Почему ты не в состоянии даже позаботится о себе? Он тянет меня на кухню, попутно оценивая разгром в гостиной, усаживает за стол и уходит в сторону спальных комнат. Я все еще зажимаю сигарету в руке, но не думаю, что хочу курить сейчас. Чанмин возвращается на кухню с аптечкой и пачкой сигарет, которую демонстративно выбрасывает в мусорное ведро. Я встаю, встречая его озлобленный взгляд, и показываю ему сигарету. Он резко выдергивает ее из моих рук и отправляет вслед за всей пачкой. Он пододвигает стул к моему и медленно разбинтовывает прилипший бинт. Я чувствую как к глазам подкатывают слезы радости от этих прикосновений — осторожных, боящихся причинить боль. — Ну как можно быть таким идиотом, лучше бы вообще не трогал чертов порез, быстрее бы зажил... Может ты заговоришь наконец? Его ворчание и опустившаяся над моей рукой голова не позволяют мне свободно дышать от напряжения, сейчас я просто хочу, чтобы он посмотрел на меня. Он, словно читая мои мысли, поднимает голову — его взгляд полон укоризны, и я чувствую робкую улыбку, которая появляется на моем лице. Я медленно наклоняюсь и касаюсь своим лбом его лба и закрываю глаза. — Спасибо. Спасибо, что пришёл, — я слышу свой голос и совсем его не узнаю. На мгновение он касается моей щеки и медленно отодвигается. — 35 звонков с двух часов ночи. Сначала я хотел придти и хорошенько тебя избить, а утром решил проверить не выбил ли тебе кто-нибудь мозги раньше меня. Я был почти прав: калечить себя начал ты сам, — не обращая внимание на мое шипение, он окончательно отдирает бинт от моей руки. — 37. — Что 37? — Я звонил тебе 37 раз. — Ты считаешь, что мне еще нужно было знать точную цифру? Чертов маньяк... Обработав руку перекисью, он аккуратно и педантично обматывает бинтом мою руку. Мне надо почаще себя калечить. Закончив, он поднимется и медленно, по-домашнему начинает варить кофе. — Мне сказали, что ты вчера заходил... Прости, но я... Его взгляд заставляет меня замолчать. — Я не пришел сюда, чтобы ты объяснял мне почему не отвечал. К тому же, по твоему виду все сразу ясно, — он явно не скоро остынет. — Я...Мне нужно принять душ... — Только надень перчатку на руку, прошу тебя... —...ты ведь не уйдешь? Его рука с чистой чашкой на секунду замирает. Я встаю и останавливаюсь у дверного проема, боясь уходить. Он качает головой, не поворачиваюсь. — Иди уже, идиотина...— услышав улыбку в его голосе, я понимаю, что он не исчезнет. Я больше этого не допущу.