Ссора

Антон вымотан, как никогда. Трудная гонка, стресс на финише и последующие за этим события, забрали все силы, и сейчас только одна цель — добрести до своего номера, упасть в кровать и уснуть. А еще хочется забыть все ужасы сегодняшней церемонии награждения, а уж про пресс-конференцию и говорить не хочется! Ему до сих пор стыдно. Не только за свою сбивчивую, постоянно повторяющуюся речь, но и за переводчицу, что на английском, судя по всему, говорит не лучше его самого. Это было просто ужасно! Заикалась через слово, запиналась на самых легких словах, а уж о том, чтобы донести смысл фраз россиянина и речи не было. Вот теперь и остается задавать самому себе вопрос — а понял ли его Фуркад? Шипулин действительно хотел поговорить с ним наедине, ведь, это не по-человечески получилось все. Главными здесь должны были стать немцы и их победа, а все сосредоточились на конфликте француза и русского. Все казалось слишком странным, неестественным и до одури ненормальным! Антон искренне не понимал, по какой причине Мартен так повел себя с Сашей. Да, оступился человек один раз, но не расплачиваться же за ошибку всю жизнь? И он отбыл свой срок дисквалификации, в конце концов! Логинов заслужил это место в сборной, заслужил принимать участие в гонках, и не Фуркаду решать его судьбу! Злость опять вернулась, а вместе с ней и ощущение пустоты в груди. Именно в том месте, где раньше тлели маленькие угольки, вспыхивающие ярким огнем в моменты общения с французом. Эти минуты всегда особо ценились Антоном, откладывались в памяти, прятались в удаленный уголок для сохранности и периодически перебирались, возвращая в те времена. Глубоко вздохнув, россиянин подходит к своей двери и с удивлением замечает, что она слегка приоткрыта, а сквозь щелочку просачивается тусклый свет. Нахмурившись, толкает ладонью дверь, и та с тихим скрипом отворяется, впуская хозяина в его номер. Страха нет, лишь удивление и злость — так хотелось отдохнуть и ни с кем не видеться больше, а у него гости! Снова придется выслушивать нотации в свой адрес, ругань про недостойное поведение на церемонии награждения, и про перебранку перед журналистами. — И кого нелегкая принесла? — произносит Антон, проходя внутрь. Поскольку номер был одним из самых дешевых, то и представлял он из себя весьма плачевного вида спальню с одной кроватью, тумбочкой и шкафом. Зато здесь негде было спрятаться. Поэтому, когда внезапно появился хозяин данного помещения, то незваный гость, явно никак не ожидавший его появления, резко шарахается в сторону от окна, спотыкается о стул и падает на пол, растянувшись «лягушкой». — Очень мило! — «А главное символично», — хмыкнул Шипулин, наблюдая за тем, как его извечный соперник на трассе старается подняться, не потеряв при этом своего лица. — И что же мы тут делаем? Перепутал номера? — Прости, не знал, что ты придешь, — покраснел Мартен, поднявшись и отряхивая свою одежду. — Действительно, сюрприз какой! — театрально всплеснул руками Антон, присаживаясь на кровать и внимательно наблюдая за французом. — Как это я не предупредил, что собираюсь прийти вечером в СВОЙ номер? Фуркад промолчал, нервно переминаясь с ноги на ногу и глядя в пол, словно провинившийся ребенок. — Так, какого чёрта ты делаешь здесь? — усталость прошла, уступив место раздражению и вновь появившейся обиде, которая только-только затихла. — Почему вошел без разрешения?! — Не думал, что оно мне нужно! — хмурит брови Мартен, словно сегодня ничего и не произошло, как будто не было всех этих мерзких сцен. — Ты шутишь? — удивленно открывает рот Антон, во все глаза уставившись на своего незваного гостя. — Пытаешься делать вид, что все как обычно? — Ты о моем уходе с пьедестала? Ну, вспылил я немного на церемонии, что с того? — пожимает плечами француз, прислоняясь спиной к подоконнику и скрещивая руки на груди. Его пытливый взгляд бродил по россиянину, надолго задержавшись на глазах. — Мне не понравилось то, что ты так близко общаешься с Логиновым. Слишком уж вы сдружились после его возвращения! — Я всегда к нему хорошо относился, и не собираюсь ничего менять только потому, что ты решил внезапно вести борьбу против допинга! — голос дрожит от напряжения и едва сдерживаемой ярости. С каждой минутой все труднее скрывать своего внутреннего зверя, рвущегося на свободу и желающего растерзать этого надменного выскочку, возомнившего себя Богом биатлонного мира. — Вот только эта твоя борьба оказывается не против допинга, а против российской сборной и меня, в частности! — Не неси чушь! — фыркает Мартен, чем выводит из себя еще сильнее. — К тебе никаких претензий, разве что, не хочу видеть тебя рядом с Логиновым. И все. — Так ты подставил ему подножку при передаче только из-за глупой ревности? — не хочется верить, что француз на подобное способен, но весь его вид говорит об обратном. Неужели он настолько плохо знает Мартена, что даже и не представляет о такой его черте характера? — Ничего я не делал, — закатывает глаза мужчина, отлепляясь от подоконника и подходя к сидевшему на кровати Антону, нависая над ним, подавляя любое действие против. — Да, приревновал. Вот и получилось то, что получилось. Я отреагировал. — Ты — что?! — задохнулся от подобной наглости Антон, глаза которого уже потемнели от злости, а руки сжимаются в кулаки, да так, что побелели костяшки. — Ты… ты отреагировал?! — Ну да, — опять ведет себя так, будто не замечает растущего негодования своего собеседника. — Признаю, повел себя по-детски на церемонии, но мне стало очень обидно, когда ты не подал мне руки. Между прочим, не думаю, что нам стоит ругаться из-за такой ерунды, Антон. Просто забудем. — Это не ерунда! Ты унизил Сашу своим поведением, — повел бровью россиянин, медленно поднимаясь, заставляя Фуркада сделать шаг назад. — С каких это пор тебя волнует кто-то, кроме меня? — в голосе Мартена впервые с начала разговора появляется едва заметная дрожь. Он волнуется. — С этих самых, — твердо произносит Шипулин, делая глубокий вдох. — Я не думаю, что после случившегося смогу относиться к тебе как и раньше. Это выше моих сил. Мартен опять усмехается, словно услышал сейчас весьма забавную шутку. Не верит. По-прежнему считает себя особенным, тем, кому никто и никогда не откажет. Он же такой великолепный спортсмен! Непобедимый! Лучший! В его понимании — все только за счастье примут постоять секунду рядом, а уж как повезло этому русскому! Многим даже и не снилось то, что происходило между ними в закрытом номере, когда они оставались наедине. Но еще Антон прекрасно понимал, что их отношения, построенные на взаимной симпатии и уважении на протяжении стольких лет, когда-нибудь закончатся. У обоих были семьи, пусть только для виду, для запасного пути отхода на случай, когда все выйдет из-под контроля. И почти шесть лет россиянин искренне считал, что их любовь настоящая, слепленная заботливыми руками двоих мужчин, что старательно ваяли из нее идеал. Вот только все оказалось фарсом, ложью, завуалированной грязью. Они совсем не знали друг друга. Не понимали и не старались этого сделать, считая, что постель уже является доказательством их прочных и серьезных отношений. Но с помощью секса не разглядеть души. — Перестань, Антон, — снисходительно улыбается Мартен, вновь сокращая между ним и собой расстояние, подходя совсем близко, чтобы ощутить его горячее дыхание, чтобы уловить едва различимый запах злости, исходящий от него и сводящий с ума француза. Это все настолько знакомо, что не принимается французом всерьез, ведь, сколько уже раз они ругались? А сколько пытались расстаться? Только, день за днем они лишь сильнее убеждались, что не могут друг без друга. Так будет и сейчас. — Знаешь ведь, что не сможешь долго держать эту планку. — Это было раньше, Марти, — качает головой россиянин, а Фуркад удивленно вскидывается. Антон обращается к нему так только в исключительных случаях. Неужели действительно разозлился? — Я больше не знаю тебя. Не вижу какой ты. Не понимаю. И я сильно разочарован в тебе! — Да брось… — Нет! — серые глаза сверкают холодной сталью, в глубине которой плещется ярость. — Не хочу тебя видеть, слышать, знать не хочу. — Кажется, тебя опять понесло в дебри ненависти, — вздыхает Мартен. Эту ступень в их отношениях они тоже проходили. Сначала Антон злится, потом обижается, потом ему кажется что он страшно ненавидит Фуркада, а потом наступает момент, когда ощущает себя самым одиноким и несчастным человеком на свете. Вот тогда и наступает нужное время — появление француза на сцене. И все опять хорошо. — Я понял. Давай так: мы еще завтра поговорим, проясним всю ситуацию и по какой причине это произошло. Сегодня ты не в духе, вижу. — Не хочу! — буркнул Антон, отворачиваясь от мужчины. Его бесит, что этот человек настолько хорошо его выучил, что даже не воспринимает всерьез его слова о расставании. А сам-то он что думает об этом? Пожалуй, на горячую голову не стоит принимать поспешных решений. Тут Фуркад прав. — До завтра, Антон? — привычная улыбка на губах, мягкий взгляд карих глаз, и теплые руки, сомкнувшиеся на спине россиянина, не дают даже маленького шанса. Злость проходит, а с ней уходят и все ее причины. — Я приду вечером. Надеюсь, что мы сможем спокойно поговорить и выяснить все. — Думаю, что останемся каждый при своем мнении. — Это тоже неплохо. Антон отворачивается и не видит, как захлопывается за французом дверь. Слышит, но поворачиваться смысла нет. Ушел. И остаются лишь гневные мысли, направленные больше на самого себя. Ну почему он не высказал все, что думает об этом человеке? Почему не послал его ко всем чертям? Почему опять поддался на его обаяние? — Ненавижу тебя, Мартен! — ударяет кулаком по подоконнику Шипулин, и тут же в голове проносится воспоминание, как француз рванулся от неожиданности и упал. Мягкая улыбка тронула губы, и внутри вновь стало тепло. Пожалуй, стоит о многом подумать за эту ночь, принять кучу решений, осмыслить свое поведение и последствия поступков. Да, помириться с ним придется, хотя бы для того, чтобы репортеры отстали и перестали смаковать эту тему, а вот, когда простить «на самом деле» Мартена, он еще не решил. За такое гнусное поведение из-за ревности… И пришло же ему в голову! Ревновать к Логинову! Ничего, мучить его всегда нравилось Антону, а сейчас такой повод выдался! Чемпионат мира будет интересным. И расплата за содеянное Мартена ожидает в любом случае.