***
Луи не сказал ни слова после того, как Гарри Стайлс ушел восвояси. Всё, что удалось сделать парню — это выпить оставшееся ужасное пиво Зейна и снять загаженное поло, кинув его куда-то в толпу. У Томлинсона никогда не было никаких комплексов по поводу своего тела до того момента, как перед ним предстал кудрявый зеленоглазый Аполлон. «После боя в раздевалке», «папочка будет ждать тебя» — всё, что крутилось в голове у Луи. Только вот мысли отражались не только на его психическом поведении, но и на физическом, ибо член Томлинсона болезненно дёрнулся в узких джинсах от воспоминаний горячего шёпота на ухо. Он хотел что-то сказать Зейну, но голос из мегафона объявил, что представление начинается. Как жаль, что Луи был заинтересован только мысленными расчётами размера члена папо… кхм, Гарри Стайлса. Да. — Сегодня на ринге столкнутся два титана, — Томлинсон выбрался из своих мыслей и увидел перед собой Лиама, который ободряюще ему улыбнулся, а затем, заметив обнажённый торс, вопросительно приподнял одну бровь. Выглядело это всё, наверняка, очень странно, — встречайте Мика Стоуна! Правая сторона толпы заревела. Парни громко кричали и скандировали имя мужчины, который, довольный, появился на ринге. Под левым глазом у него красовался огромный фиолетовый синяк, а когда он улыбнулся, то Луи не досчитался как минимум пяти передних зубов. Про его ужасные усики над верхней губой и упоминать не хотелось. Такое жалкое зрелище. — Ну, а теперь, девочки, снимайте мокрые трусики, а вы, парни, контролируйте свои стояки, ведь на ринге появляется, — серьёзно? — Гарри Стайлс. Как только уже знакомая кудрявая голова появилась на ринге, Луи снова понадобился воздух, причём в очень большом количестве. Потому что смотреть на это идеально подкаченное тело, усыпанное нелепыми татуировками, видеть эту спокойную улыбку, просто невозможно. Но как только похотливый взгляд зелёных глаз прошёлся от ширинки джинсов Луи до его собственных глаз, Томлинсон понял, что он хочет быть наказанным как можно скорее. Даже если он и не понимал, за что. Да. Гарри быстро подмигнул Луи, прежде чем сосредоточить всё своё внимание на сопернике перед ним. — Он только что подмигнул тебе, Томмо? — восторженно спросил Зейн, переводя взгляд то на ринг, то на брата. Томлинсон слегка пожал плечами, смотря в пол. — Видимо, так и было. — Твою ж мать, я, конечно, никогда в тебе не сомневался, но подцепить Стайлса так быстро не удавалось ещё никому. Потом расскажешь, действительно ли он так хорош в постели, как все говорят. Гарри. Постель. Папочка. Ох, блять. Луи стоило бы сконцентрировать всё своё внимание на Лиаме и двух боксёрах, а не на картинке своего воображения, где Томлинсон, стоя на коленях, с завязанными за спиной руками, отсасывает Гарри Стайлсу. Конечно же, он не думал об этом. Совсем нет. — Думаю, что не стоит объяснять правила, их просто нет! Выигрывает тот, кто первый доводит соперника до жалобных воплей. Или комы, как угодно. Все вокруг засмеялись, а Луи попытался не смотреть так жадно на Гарри, который даже не улыбнулся, услышав слова Лиама о коме. Кажется, он был очень сосредоточен и терпелив, когда ждал первый удар противника. Не бить первым — довольно хорошая тактика, как считал Луи. К тому же, Гарри был так напряжён, что при каждом движении его мыщцы красиво перекатывались по телу, тем самым делая в штанах Томлинсона ещё теснее. Он так сильно увлёкся рассматриванием Гарри Стайлса, что даже не заметил, как его соперник нанёс первую попытку удара. Кудрявый ухмыльнулся наивности этого беззубого мужчины, прежде чем перехватил его кулак одной рукой, второй прописывая по носу. Один удар. Второй. Третий. Гарри продолжал усердно бить уже почти не сопротивляющегося Мика. Капли чужой крови скатывались по сильным рукам кудрявого, доставали до локтя и красиво падали на синие, потёртые маты. Луи всё ещё завороженно смотрел на то, как Гарри Стайлс легко справлялся со взрослым мужчиной. Он бил его так, будто Мик Стоун являлся боксёрской грушей — не больше, и это не должно было производить такой эффект на Томлинсона, который закусил губу, когда кудрявый снова тёмным и затуманенным взглядом посмотрел на него. Папочка. Гарри будто прочёл мысли Луи и в очередной раз ухмыльнулся ему, неоднозначно указав взглядом на внушительную эрекцию Томлинсона, которую было видно невооружённым взглядом. Ему хотелось проваливаться от стыда. Провалиться — это значит скакать на члене Гарри до потери сознания. Последний удар, который нанёс Гарри, был в область живота, поэтому, когда его противник в беспамятстве упал на маты, он снял перчатки и бросил их прямо на окровавленное тело, победно улыбаясь под одобрительные звуки толпы. На ринг резко вбежал Лиам, который, не менее радостно, поднял руку Стайлса вверх. — И вот наш сегодняшний победитель — Гарри Стайлс!***
Луи посчитал себя сумасшедшим, но он был слишком возбуждён и очарован красотой Гарри Стайлса, поэтому после боя он спросил у Зейна, где здесь находится раздевалка, и решительно направился туда, бросив «буду утром». Раздевалка ещё больше напоминала помещение из фильмов ужасов. Мигающие лампочки, ржавые, разваливающиеся шкафчики — всё это заставляло кровь Луи быстрее циркулировать. Адреналин и нарастающее возбуждение смешались в его голове и затмили все рациональные мысли плотным туманом. Томлинсон вздрогнул, когда большие ладони легли на его бёдра, а потная спина оказалась прижатой к широкой и сильной груди. Ему пришлось до крови закусить губу, чтобы не завизжать, как фанатка, увидевшая своего кумира голым. — Ты пришёл, — утвердительно прошептал Гарри на ухо Луи, хаотично двигая руками по его оголённому торсу, — ты даже представить себе не можешь, как сильно ты меня отвлекал во время боя своим прекрасным телом и хитрым взглядом. Томлинсон решил, что его пункт о нелепых смертях возглавит тот, где прописано получение оргазма от голоса Гарри Стайлса. И это вообще не смешно, потому что Луи реагировал на боксёра так, будто это был его первый раз. Чертовски несправедливо. Когда длинные пальцы Гарри добрались до ширинки на джинсах Луи, в глазах последнего всё поплыло. Вау, он только что увидел звёздочки? — Ты только посмотри на себя, — не останавливаясь, шептал Стайлс, руками расстегивая джинсы Томлинсона, умудряясь при этом сильнее вжиматься своим пахом в задницу шатена, — такой податливый, такой непослушный, такой возбуждённый для меня. Луи оставалось только скулить и молча наблюдать за действиями парня, который явно не спешил в своих действиях. Как только ширинка была расстёгнута, Гарри одним движением сорвал с парня джинсы, не заботясь о характерном звуке рвущегося материала, не заботясь о том, что в карманах лежали телефон и бумажник. — Аккуратнее, блять, там же телефон, — опомнился Луи и попытался отстраниться от кудрявого, но последний быстро засунул руку в трусы Томлинсона, крепко сжав член у основания. От боли и наслаждения Луи хотел упасть в обморок, — твою мать. Гарри не ослабил хватку, лишь сильнее начал вдавливаться в бедра парня, свободной рукой наклонив шею Луи, чтобы обеспечить себе достаточно пространства. Он жадно впился в шею шатена, больно кусая Луи. Последний не знал, что ему делать — кричать или стонать от удовольствия, потому что фейерверки в его голове невозможно было остановить. — Как ты разговариваешь со мной? — зло прошептал Стайлс, оставив очередную отметку на шее парня, — ещё одно слово, и я оставлю тебя в таком состоянии совсем одного, ты понял? Томлинсону совсем не хотелось терять это болезненное чувство возбуждения. Он хотел большего: хотел огромный член Гарри у себя во рту, хотел чувствовать его в себе, хотел всего, но и это «всё» казалось ему слишком малым. — Нет-нет, пожалуйста, не останавливайся, — проскулил он, притягивая Гарри назад к своей шее, практически заставляя впиваться в неё острыми клыками, — ещё, папочка. Кажется, на этом моменте у Гарри окончательно снесло крышу, поэтому он резко отпустил член Луи из своей руки, грубо перевернув его к себе и впиваясь в эти тонкие губы грубым поцелуем. Он не церемонился, хватив челюсть Луи одной рукой, проникнув в рот языком. Томлинсон даже не успевал отвечать боксёру, всё, что он мог — это тихо скулить, прося ещёещёещё. И кто такой Гарри, чтобы отказывать такому сладкому мальчику? Не разрывая поцелуй (хотя, это было больше похоже на пожирание друг друга), Гарри одной рукой снял с себя окровавленные шорты, выпустив наружу свой полностью твёрдый член. Луи отпрянул от парня, чтобы насладиться сполна красотой полового органа Стайлса. Головка члена истекала естественной смазкой, а на толстом стволе хорошо прочерчивались крупные венки, и, Томлинсону, без сомнения, хотелось пройти языком по каждой из них. — Я хочу отсосать тебе, — грубо прошептал Луи, прежде чем опуститься на колени. Но вместо зелёного сигнала, Гарри резко поднял его назад на ноги и сильно ударил рукой по рту. Томлинсон почувствовал, как его член болезненно дёргнулся. — А теперь будь хорошим мальчиком. Попроси меня, как следует. Что ты хочешь? — ласково прошептал Гарри, прикусив мочку уха парня, находящегося рядом с ним. — Я хочу сосать твой член как леденец, — как мантру повторял Луи, — я хочу отсосать тебе так сильно, папочка, по— Гарри не дал Луи даже договорить, с рыком опустив его на колени и уткнув лицом в член. Томлинсон, не раздумывая, схватил орган у основания короткими пальцами, помогая себе, а затем медленно погрузил влажную головку себе в рот, сразу начиная её посасывать. Он только мог слышать стоны Гарри сверху, когда Луи принялся вбирать его пенис все глубже и глубже, надрачивая его рукой у самого основания, потому что даже при всём желании у Томлинсона не получилось бы взять член Гарри в рот полностью. Луи начал медленно двигать головой, вырисовывая своим языком непонятные узоры на уздечке органа. Продолжая движения, он спускался всё ниже и ниже, и как только головка пениса Стайлса уткнулась в стену горла шатена, он резко сглотнул, вызывая у Гарри стон, который был таким громким, что ещё несколько секунд звоном отдавался в ушах Луи. — Как же ты, ох, работаешь ртом, — вздыхал Гарри, пока Луи продолжал двигать губами туда-сюда по огромному раскрасневшемуся от возбуждения члену, — какой ты развязный для своего папочки, да? И только для меня, такой красивый. Ты хочешь, хочешь, чтобы папочка оттрахал твой сладенький ротик, солнышко? Луи одобрительно замычал, когда он устроил свои руки на бёдрах Гарри, а последний, в свою очередь, запустил длинные пальцы в карамельные волосы Томлинсона, начиная вдалбливаться в его маленький рот всё быстрее и быстрее. С каждым толчком Луи начинал всё больше принимать боксёра, подавляя рвотный рефлекс. Он хотел доставить кучу удовольствия, хотел, чтобы Зейн увидел его фиолетовую шею и синяки на заднице. Хотел этот огромный член в себе, даже если это грозит ему неимоверной болью. Он хотел своего папочку. Гарри толкнулся в рот Томлинсона в последний раз, прежде чем притянуть его к себе и усадить на железный стол, втягивая в поцелуй. На этот раз это были не просто столкновения дёснами: их языки, как два пламени, сплелись вместе, вызывая пожар наслаждения в груди. Стайлс удобно устроился вокруг бёдер Луи, но затем резко поднял парня в воздух, будто тот ничего не весил, и приставил один палец к колечку мыщц, пытаясь просунуть его хотя бы на одну фалангу. Луи прошипел от боли на эту попытку, укусив Гарри за плечо. — Папочка слишком большой для меня, мне нужна подготовка и смазка, — проскулил Луи прежде, чем Гарри засунул три свои пальца в рот шатена, заставив их смачно облизать. — Прости, малыш, смазки нет, так что придётся довольствоваться этим. Томлинсон поморщился, когда почувствовал в себе первый палец. Гарри всё ещё легко держал его в воздухе, двигая пальцем внутри Луи, пытаясь растянуть его как можно лучше. А Луи был готов потерпеть, потому что знал, в конце его ждало райское наслаждение. Когда Гарри резко вытащил свой палец, Луи захныкал. Ему нужно было больше пальцев, которые потом заменятся на член, ему нужны были поцелуи. Но Стайлс лишь усмехнулся и наспех поцеловал шатена, прежде чем развернуть его и впечатать лицом в тот самый железный стол. Луи застонал от резкого прикосновения к прохладному металлу. — Га— папочка? — позвал Луи, когда в течение минуты ничего не происходило. Его тело по-прежнему лежало на столе, а задница была выставлена вперед. Он облегчённо выдохнул, когда услышал уже знакомый смешок. — Ты слишком плохо себя вёл, не так ли? — воодушевлённо говорил Гарри, заведя руки Луи ему за спину, — тебе нужно преподать хороший урок, малыш, чтобы в следующий раз ты был умнее. Томлинсон почти начал задыхаться, когда почувствовал, как его запястья туго связываются чем-то, похожим на канат. Он хотел что-то сказать, но Гарри резко ввёл в него два пальца, прежде чем смачно ударить одну ягодицу свободной рукой. — Я тебя научу правильно разговаривать со своим папочкой, хулиган, — Стайлс продолжал двигать пальцами внутри Луи, не забывая время от времени одаривать парня под ним шлепками. Томлинсон готов был кончить только от этих действий, но он так сильно нуждался в члене Гарри прямо сейчас, что начал громко и бесстыдно стонать каждый раз, когда три пальца в нём сильно раздвигались. Боксёр усмехнулся, вытащив пальцы из Луи. Он быстро и грубо открыл пакетик с презервативом зубами, с такой же скоростью раскатав его по своему члену. Стайлс наклонился, чтобы оставить очередной засос на шее Луи, прежде чем поцелуями начать посыпать спину парня, довольствуясь вздохами, которые он издавал. Но терпение обоих подходило к концу, поэтому Гарри смачно плюнул в свою ладонь, чтобы хоть немного смазать свой член, прежде чем приставить головку пениса к сфинкеру Томлинсона. Они в унисон застонали, когда Стайлс начал вводить в парня свой член. — Блять, какой же ты узкий, малыш, — кудрявый уже не стонал, он почти кричал, продвигаясь в Луи всё глубже и глубже, — ты бы видел себя сейчас. Такой красивый и мокрый, а твоя — блять — задница… Луи лишь сдавленно крикнул, когда Гарри резко вышел из него и сразу же вошёл в полную длину. Его почти разорвало от чувства наполненности, но он лишь тихо вздыхал. — Пожалуйста, папочка, — умолял он, — двигайся, я… Гарри не нужно было просить дважды. Он начал двигаться, крепко схватив Томлинсона за бёдра. Движения становились интенсивнее и раскрепощённые, а стоны — смелее и громче. Гарри без стыда кричал, грубо толкаясь в шатена под собой, пока тот чувствовал, как кололо завязанные руки и вообще всё тело от того, как ему хорошо. — Ох, блять, ты такой узкий, трахал бы тебя до тех пор, пока ты не потеряешь сознание, — продолжал Гарри, вбиваясь в податливое тело под собой, — что скажешь, малыш? Кто-нибудь доводил тебя до потери сознания, кроме меня? — Луи отрицательно замычал, а затем резко вскрикнул, когда Стайлс проехался по его простате раз. И ещё раз. И затем ещё раз. Томлинсон уверен, что своими криками он сорвал голос, но потом Гарри резко вышел из него, снова повернул к себе и поднял за бёдра в воздух, резко заполняя Луи до краёв. Он никогда не чувствовал себя так прекрасно и ужасно одновременно. Руки Томлинсона были завязаны, поэтому он всё ещё не мог прикоснуться к себе, чувствуя, как огромный член боксёра в очередной раз задел комочек нервов внутри. — Папочка, пожалуйста, дотронься до… — Луи не успел договорить фразу, потому что Стайлс резко вышел из него и снова вставил свой член полностью, попадая прямо по простате. От такого экстаза, мозг шатена, достигший катарсиса, почти впал в бессознательное состояние, но Гарри вовремя это увидел и сильно ударил Луи по щеке, пробуждая. Кудрявый в очередной раз вышел из Луи, и, поставив его на колени, сорвал со своего члена, начав быстро и бесцеремонно трахать рот Томлинсона, и через несколько секунд бурно излился в рот шатена, заставив проглотить всё, до капли. Томлинсон громко застонал, когда сперма оказалась у него во рту, и от этого зрелища Гарри хотелось провалиться под землю, потому что испытать второй сильный оргазм он не готов, особенно тогда, когда его малыш всё ещё неудовлетворен. Гарри поднял Луи и снова посадил на стол, припав к его члену своими губами. Ему не понадобилось много времени, ведь пенис Томлинсона буквально посинел от возбуждения, поэтому после первого же касания головкой органа задней стенки горла Стайлса, он кончил с громким и звонким стоном, когда кудрявый притянул его к себе для поцелуя, делясь сладким вкусом с парнем. Было сложно оторваться друг от друга, но у Луи всё ещё кружилась голова от такого нереального оргазма, поэтому он лишь уткнулся лицом в грудь Гарри, пока последний развязывал его руки. Как только дело было сделано, Томлинсон неловко встал со стола и поднял свои боксёры, натягивая на себя. Он старался не думать о том, что, возможно, хотел, чтобы Гарри с ним был постоянно, чтобы после каждой его победы над каким-нибудь неудачником, Луи был рядом и поздравлял его минетом; возможно, он хотел видеть Гарри у себя в доме голым и он бы даже выделил ему целую комнату для тренировок. Только вот Гарри вряд ли этого хотел. За своими раздумьями Луи не заметил, как надел всю одежду, что у него была. Он не собирался оборачиваться или что-то типа того. Он всё понимал. Как только Томлинсон предпринял попытку пойти к двери, большая ладонь резко схватила его за запястье. Он упал в объятья Гарри. — Далеко собрался? — усмехнулся кудрявый, — я надеюсь, ты не подумал, что я отпущу своего мальчика одного ночью, да ещё и без рубашки. Луи сделал вид, что не умирал на тот момент от счастья. — Стайлс, ты даже имени моего не знаешь, но называешь своим мальчиком. — Да ладно, Луи Томлинсон, не будь таким идиотом, — Стайлс ухмыльнулся Луи ещё раз, прежде чем втянул в медленный и сладкий поцелуй. Возможно, Луи был не против — быть мальчиком Гарри Стайлса.