Принадлежать тебе

      Открыв глаза, я вижу только темноту, а в ней ты, Сану. Такой до жути спокойный и холодный. Почему мы снова здесь, я нарушил наши правила? Вижу хищный оскал, от которого по телу проходит лёгкая дрожь, а ноги, которые, казалось, уже начали заживать, заныли новой порцией боли.       Ты сидишь там, в нескольких метрах, и внимательно смотришь на меня, изучая. Мы ведь не просто так в этом тёмном и нагоняющем тоску подвале? Нож, зажатый у тебя в руке, словно сам даёт ответ на этот вопрос.       Пытаюсь двинуться, но из-за сильно сжимающих цепей руки онемели и не желают слушаться. Снова закрываю глаза, впадая в кромешную тьму и прислушиваясь к собственному биению сердца. Мне не страшно. Почему же меня не пугают ни ты, ни нож, которым я хотел тебя убить, ещё там, на кухне?       Мне всё равно. Чувство безысходности и смирения заполняют и не дают нормально мыслить. Ты сломал меня, сделал никому ненужной сломанной куклой и пожелал завладеть мной полностью. Что же, гордись, у тебя это вышло.       Ты еле слышно стучишь кончиком ножа по стулу, и я, даже с закрытыми глазами, ощущаю на себе твой насквозь прошибающий взгляд. Ты встаёшь, и я слышу звук шагов, приближающийся всё ближе и ближе.       Приоткрываю глаза и вижу как ты, сидя на корточках, держишь уже знакомую веревку. Ты хотел меня тогда придушить, услышать, как хрустнет мой позвоночник, а душа навсегда попрощается с миром и покинет бездыханное тело? Этого ты желал? Или просто игрался с моим телом, наблюдая за реакцией и последствиями, хотел проверить, смогу ли я любить тебя после всего этого? Что же, знай, я каждый день, каждый час и минуту думаю о тебе, о нас, которых никогда не будет.       Но я верю, что ты когда-нибудь перестанешь обращаться со мной, как с ничего не стоящей и никому не нужной вещью.       Ты ослабляешь узел на верёвке и накидываешь её на мою шею. Тревожно сглотнув и поднявшись на локтях, ощущаю все оттенки боли. Смотрю на твоё лицо, словно молящий взгляд мог остановить тебя. Нет, я только подсыпал порох в огонь.       Ты помогаешь мне встать на колени, хватая за кисть, отчего появляется новая порция боли, от которой выступают слезы. Ослабеваешь цепи, вскоре со звоном снимаешь их и неожиданно берешь меня на руки, как котёнка.       Постепенно боль пропадает, а на её место приходит неведомый страх перед неизвестностью, перед тобой. Я ошибся, когда сказал, что уже не смогу ощущать это чувство.       Ты аккуратно опускаешь меня на бортик ванны и принимаешься снимать полосатую кофту. Смываешь уже немного застывшую кровь с раны на ключице, шее и руках. Задеваешь незаживающие раны на кистях рук от цепей, и я чуть слышно всхлипываю от боли, но стиснув зубы, терплю.       Достаешь, непонятно откуда взявшиеся бинты, и наматываешь их на запястья. На одной руке виднеется свежий порез. Это ты вскрывал мне давно зажившие шрамы вновь. Просто так, для потехи.       Закончив с бинтами, ты подхватываешь меня на руки, словно тебе это не стоит никаких усилий, и несешь меня, нет, не в подвал, а в свою комнату. Укладываешь на матрас и кладешь, неизвестно откуда взявшийся нож на один уровень с моей головой.       — Дернешься — тут же пожалеешь об этом. Понятны правила? — ты чуть приподнимаешь меня за всё ещё находящуюся на моей шее верёвку и шепчешь это прямо в губы.       От услышанного сглатываю и еле слышно соглашаюсь. Страх и неизвестность перед предстоящим заполняют меня. Что ты хочешь сделать? Я попытаюсь сделать всё, как ты скажешь, только не смотри на меня таким хищным взглядом. Ты словно услышал мою просьбу, приближаешься ко мне ближе и уничтожаешь последние сантиметры между нами.       Облизываешь бледные губы и чуть прикусываешь их. Положив руку на щеку, проводишь языком по ряду зубов и отторгаешься. Непонимающе смотришь и чуть сильно надавливаешь на скулы, а я повинуюсь и открываю рот. Впиваешься в губы, на этот раз прикусывая их до крови. Железный вкус лишь придает новые краски.       Ты неторопливо проводишь по моему языку и задеваешь небо. Пытаюсь принять в этом участие и делаю несколько робких движений, соприкасаюсь с твоим языком, но ты чуть прикусываешь кончик и словно зализываешь рану. Даже так ты сильнее меня, Сану.       Вторая рука с силой сжимает ягодицу, и я через поцелуй мычу, чуть приоткрывая глаза. Отстраняешься и целую вечность, а может и всего секунду, смотришь мне прямо в глаза. Ты словно хищник, который одержал победу над слабой овечкой, и готов в любой момент накинуться и насытиться её мясом.       Прикусываешь мочку уха и проводишь языком по скуле, оставляя влажный след. Спускаешься ниже, охватывая шею мелкими и нежными поцелуями, задеваешь ключицу и давно заживший шрам, облизываешь соски и чуть прижимаешь их пальцами, словно играясь. Незаметно добираешься до живота и паха.       Одной рукой ласкаешь соски, а другой одним ловким движением избавляешь меня от юбки и уже немного тесных плавок. Так становится гораздо лучше, но взявшийся из неоткуда стыд наполняет меня полностью, заставляя покраснеть и понять, что-то, чего я желал так много лет, сейчас происходит не по моей инициативе.       Ты чуть надавливаешь на головку указательным пальцем и выступает капелька смазки. Берешь колечком из пальцев за основание и медленно, слишком медленно поднимаешься вверх, доходя до головки, отчего я тихо мычу и тут же прикусываю губу.       Ты вдруг поднимаешься и достаешь что-то из тумбочки. Маленький флакончик со смазкой. В мыслях сразу прокручиваются следующие твои действия. Ты переворачиваешь меня на живот и голова идет кругом.       Берешь немного смазки и проводишь по колечку мышц, делая несколько совсем слабых толчков, словно дразня и издеваясь над моим телом. Неторопливо вводишь сразу два пальца, а другой рукой надрачиваешь мне.       Не сказать, что больно, но ощущения не из приятных, но это полностью уходит на второй план. Закрываю глаза и не думаю ни о чем, лишь ощущая всем телом тебя, превращаясь в сплошной комочек нервов.       Тем временем ты добавляешь третий палец и увеличиваешь темп, от чего я прогибаюсь и сам насаживаюсь на пальцы. Проходит целая вечность с того момента, как ты приставляешь головку вставшего члена, а я замираю ожидании.       Понимаю, сейчас будет больно, но я готов потерпеть ради тебя, ради нас. Резким толчком входишь в меня почти наполовину, заставляя вскрикнуть от боли. Из глаз полились слезы, а руки резко ослабели, и я лег грудью на кровать.       Дав мне привыкнуть, ты начал двигаться и набирать темп. Ничего кроме боли, даже то, что ты делаешь это очень медленно не помогает. Ровно до того момента, как ты дотрагиваешься до чего-то, и заставляешь меня мысленно кричать, сделать это ещё раз и ещё.       Боль стала сравнима с приятными ощущениями, а вскоре перешла на второй план. Увидев, как я начал получать от этого наслаждение, ты взял за верёвку и чуть затянул её, заставляя прогнуться сильнее, чтобы не задушить меня ею.       Переворачиваешь меня снова на спину и запрокидываешь мои ноги себе на плечи. Затягиваешь верёвку чуть туже, отчего становится труднее дышать и набираешь темп, всё быстрее и быстрее двигаясь. Поднимаешь меня за спину, и я обнимаю тебя за талию ногами и за шею руками.       Делаю несколько робких движений, отчего верёвка затягивается ещё туже и набираю темп. Тихо всхлипывая и впиваясь ногтями тебе в лопатки, скорее всего до крови. Я даже не успел увидеть, как ты взял с матраса кухонный нож и приставил к горлу, затягивая узел слишком сильно, отчего воздух перестал поступать в лёгкие.       Хочется ослабить узел прямо сейчас, но открыв глаза и увидев тебя, я понял, мне этого не позволят. Я подумал, что всё, вот он конец, финал, которого я так долго ждал, но ещё несколько движений, и мы почти вместе, я раньше, кончаем. Мысли уплывают, а всё тело пульсирует и не слушается.       Чуть ослабеваешь узел, отчего я сразу закашлялся и начал жадно хватать воздух губами. Убираешь нож с горла, ты успел сделать небольшой порез, но несмотря на то, что он неглубокий, кровь потекла, достигнув ключиц. Аккуратно убираешь верёвку с шеи и забинтовываешь её, ложась рядом и закрывая ладонью губы, постукивая указательным пальцем по щеке.       А я просто смотрю на тебя и понимаю — я полностью принадлежу тебе.