Однажды

Однажды ты проснешься, а меня не будет. Сначала не поймешь, что произошло. Опять этот ангел умчался, чтобы принести твой любимый утренний кофе в постель. Очередной ангельский бзик. Скажешь Сэму: «Он вернется» и «Это же Кас». Ты окажешься не прав. На следующий день проснется тревога. «Может, он в беду попал?» «Кас!» — начнешь звать меня долго, безрезультатно. Я не смогу тебе ответить, а ты не прекратишь звать. Ты никогда не прекращаешь. Пройдет больше двух недель. Ты не будешь находить себе места. Сэм будет переживать за тебя, за меня… Он уже все поймет. Поймет, но не решится произнести вслух. Но он не сможет долго молчать. Совсем скоро придется сдаться. «Дин, ты присядь. На счет Каса. Он… Чувак, я в курсе ваших отношений, и думаю, что он хотел как лучше для всех нас». «Перестань мямлить, Сэм, говори как есть!» — резко воскликнешь, боясь услышать жестокую правду. Сэм на секунду отвернется. Как сказать брату, что тот никогда не увидит своего ангела? «Дин, Кас ушел. Насовсем», — пугающе долгое молчание. Двое мужчин и размеренное тиканье настенных часов. «Почему?» — сожмешь кулаки до хруста. Больно. «Сам посуди: новостей о внезапных появлениях ангелов не слышно, да и демоны молчат. Такое ощущение, что Небеса и Ад просто…» «Заперты. Изнутри», — голос твой чуть дрогнет. На твоем лице не отразится ни капли эмоций. Долгие годы непрерывной охоты дают о себе знать, не позволяя расслабляться и давать себе слабину. Ты всегда был таким. Больно. Ты резко встанешь, с грохотом роняя стул, и сбежишь в свою комнату, как в спасительное убежище для своих чувств. Там ты всегда даешь волю всему, что накопилось внутри. «Чертов ублюдок!» — мощный удар в стену. Громкий хруст костей разнесется по маленькому помещению. «Предатель!» — твои глаза предательски увлажнятся. Яростно смахнешь с полок все содержимое. Среди прочих вещей, среди осколков, затесается наше с тобой фото. Я хорошо помню этот день. Лучший день на Земле. Ты тогда впервые взял меня за руки и сказал те слова, которые в последствии не особо любил повторять («Это слишком по девчачьи, Кас!»). Я ответил, что ждал слишком долго, а ты рассмеялся, так, как умеешь только ты, звонко и заразительно, что я невольно ответил взаимностью. Мы соприкоснулись губами. Мое сердце тогда забилось в первый раз. Когда я увижу это фото на полу, это уничтожит меня. Ощущать, как ты страдаешь, в тысячу раз больнее. Когда ты заметишь фотографию, мне на секунду покажется, что ты покончишь с ней раз и навсегда. Попросту разорвешь изображение нашего мимолетного и призрачного счастья, что уже не вернуть, но ты лишь устало выдохнешь и мертвым грузом упадешь на кровать, судорожно прижимая ее к груди. И ты заплачешь. Я никогда не хотел причинять тебе боль, Дин. Никогда, слышишь?.. Нет. Ты не слышишь. Не можешь слышать. Уже не можешь. Скоро я тоже перестану чувствовать тебя. После закрытия Небес наша глубокая связь была тем, что позволяло мне быть с тобой на расстоянии. Видеть тебя — это то, что заставляет меня жить… существовать. Эта тонкая нить ослабевает. Я теряю тебя. Нет! Только не так! Я должен был сказать тебе, что люблю на прощание. Я струсил. Думал, что уж точно не простишь. А сейчас… Сейчас же все бессмысленно. Стало холодно. Твоя теплота осталась на Земле. А я снова солдат. Я всегда был солдатом. Солдатом я и паду. Вновь беру в руки клинок. Я готов к любому сражению. Я буду сражаться за тебя, Дин Винчестер.