***
— Ты невыносим! — топнула ножкой молодая женщина. Высокий темноволосый мужчина лишь бархатно рассмеялся, обнимая любимую. — Пользуешься тем, что я не могу тебе сопротивляться, — хмыкнула она. — Естественно, — прошептал он, опаляя её ушко своим горячим дыханием. Она томно вздохнула и подалась к нему, чувствуя, как подгибаются у неё ноги. Закрыв глаза, она сосредоточилась на том, как его руки обжигают её спину, скользя вдоль позвоночника. Не хотелось ни о чём думать, только бы он не останавливался. — Кто бы мне сказал, что ты умеешь принимать человеческий облик… — Разве это что-нибудь изменило? — хмыкнул он, целуя её в шею. — Ноги бы моей тогда в твоих подземельях не было, — поддразнила его она. — Ах так? — притворно грозно сверкнул он глазами, пронзительно глядя на неё. — Тогда… Он замер — чуткое драконье ухо уловило шум у входа в пещеру. Женщина сразу почувствовала перемену в любимом. Шутливая перебранка была моментально забыта, да и причина её возмущения была ничтожна. — Я сейчас, — он поцеловал её и двинулся к источнику шума. Выйдя из их покоев, рассчитанных только на людей, Смауг сразу вернул себе привычный облик. Он с шумом втянул в себя воздух и сразу понял, что произошло. Следовало сделать всё тихо — он, как мог, оберегал любимую. Даже от себя самого. Когда он вернулся, она крепко сжимала в руках меч. Увидев любимого в целости и сохранности, женщина просияла и отложила оружие. — Нам там обед принесли, — улыбнулся он, протягивая ей корзинку с провизией, которую доставляли вместе с очередной девственницей. — Я уже перекусил, — он постарался сказать это наиболее беззаботно и небрежно. По её взгляду он сразу понял, что она обо всём догадалась. По её лицу пробежала тень, затем она улыбнулась, подошла и обняла его. — Мне их, конечно жаль. Но… — тут она подняла голову, и открыто посмотрела в его глаза, — я люблю тебя. А значит, принимаю таким, какой ты есть. Он обнял её в ответ, крепко прижимая к себе хрупкое женское тело. Признательная улыбка играла на его губах. Кто бы мог подумать, что та «не девственница», пробравшаяся в его чертоги, и никоим образом не подходящая ему в качестве закуски, окажется его судьбой?Часть 1
13 августа 2017 г. в 17:50
Спящим он не производил такого впечатления. Да, это огромная махина, величина и объёмы которой с трудом укладывались в голове. Этакая бронированная машина с непроницаемой чешуёй. Но когда он открыл глаза, и она перехватила его взгляд… То просто приросла к полу и не смогла пошевелиться, оцепенев.
Смотрела и смотрела в его глаза, переполняясь восхищением. Живой, текучий, грациозный и бесконечно опасный — он просто завораживал. Все мысли как по волшебству испарились из головы, она перестала существовать, осталось только лишь одно восхищение. И не просто им переполнилась, она сама им стала — этим чувством.
Наверняка, это ему польстило и тем самым спасло ей жизнь. А может, были и другие причины, но он не хотел вдаваться в подробности. На самом деле в ней не было ничего особенного — обычная человечка, далеко не из той избранной категории, которая была ему так нужна. Избавиться от неё не составило бы для него малейшего труда, но он почему-то медлил, внимательно её рассматривая. Любопытство пересилило:
— Что ты забыла здесь? — он старался говорить тише.
В конце концов, тут налицо такое восхищение, не стоит пугать её раньше времени. Она томно вздохнула, когда его бархатный голос раздался под сводами зала — кто бы мог подумать, что у него такой обольстительный голос? И ответила прежде, чем осознала:
— Так ты жив! — и столько было счастья в этом восклицании, что это вызвало его недоумение.
— А разве должно быть иначе?
— Кто-то на это очень надеется, — хихикнула гостья.
Занимательная человечка.
— Значит, придётся кого-то разочаровать. Но ты-то почему рада этому? Зачем ты пришла?
— А зачем к тебе в пещеру отправляют девушек?
— Нет, — покачал он головой, потянувшись.
Тело послушной волной целиком появилось из золота. Звонкие монетки яркими искорками посыпались на пол. Восхищение вновь овладело ей. Он проследил за направлением её взгляда. Сначала показалось, что столько эмоций вызвало золото, но это было не так. Открыв рот, она рассматривала его. И это льстило.
А когда он вытянул шею за ней, приблизил голову и обдал горячим дыханием, она блаженно вздохнула.
— Ты не девственница, — прошептал он.
Она быстро повернулась к нему:
— А ты специалист по девичьей чести?
Чего было больше в её голосе: вызова, насмешки, изумления или признательности — он не знал, но это было не важно. Он фыркнул, плавно обогнул её и вольготно разлёгся перед нежданной гостьей во всей своей красе.
— Ну уж одно от другого отличить смогу, — усмехнулся он беззлобно. — Как бы тебе объяснить? — тут он задумался, подбирая понятное ей сравнение.
Она терпеливо ждала.
— Когда ты срываешь цветок, он изменяется, не так ли? Ты всегда отличишь цветущий цветок от сорванного и тем более увядающего, правда? Что в нём изменилось? На первый взгляд ничего: цветок тот же самый. Но это только на первый взгляд, ведь ты чувствуешь и понимаешь. Он начинает пахнуть иначе, выглядеть иначе, а со временем совсем увядает. Также и с девственностью. После её потери вы становитесь другими.
Тут его глаза опасно сверкнули, и он приоткрыл пасть. Но она не испугалась, потому что поняла, что это улыбка, а не угроза.
— Такое чувство, что ты не один такой цветок сорвал, — она вспомнила количество жертв. — Так вот что с ними тут происходит.
Он снова фыркнул, насмехаясь над её догадкой и радуясь тому, что она попалась в расставленную ловушку. Сравнение с цветами он выбрал специально, надеясь немного запутать собеседницу.
— Я выбрал неудачный пример. Забудем о цветах. Свежатина тоже достаточно явно отличается от тухлятины. Ты же не станешь есть тухлое мясо? Почему им должен питаться я?
— О, — хитро блеснули её глаза. — Значит, тухлое мясо?
— Оно не съедобно, но его можно сжечь, — струя алого пламени ударила в потолок, — выкинуть, — резкое волнообразное движение хвоста разметало золото позади него, — раздавить, — пол сотрясся, когда он топнул ногой. — Мало ли чего можно придумать для вора?
Его морда придвинулась к ней вплотную, при этом он не отрывал взгляда от хрупкой маленькой фигурки, бесстрашно стоящей перед ним. Она медленно подняла руку и протянула к нему, не решаясь дотронуться.
— Я не вор, — прошептала девушка, восхищённо любуясь собеседником. — Твоё золото меня не интересует.
— А что тебя интересует?
От звука его бархатного завораживающего голоса, мурашки побежали по её телу, по венам заструился жар, кровь прилила к щекам, и голову заволокло сладостным дурманом.
Он взмахнул хвостом и сбил её с ног. Отлетев на порядочное расстояние, она упала на груду золота, чудом ничего себе не сломав. Громовой хохот сотряс стены сокровищницы.
Девушка села и снова посмотрела на дракона.
— Я слышала о красоте, мощи и мудрости. Я шла полюбоваться. Я в восхищении и, кажется, влюблена. Но при этом я так глупа, что всё-таки пришла. И не гожусь даже на закуску — мясо давно безнадёжно протухло. Но мне уже всё равно, что ты со мной сделаешь. Ты всё равно останешься самым прекрасным существом на земле, Смауг, — кротко улыбнулась она и встала на ноги, откровенно любуясь своим собеседником.
Он смерил её подозрительным взглядом и придвинулся ближе. Она подняла голову вверх и смотрела на него, не шевелясь. Они вглядывались друг в друга, неосознанно двигаясь всё ближе и ближе: его голова склонялась к ней, её рука поднималась к нему. Когда чешуя и кожа соприкоснулись, обоих окутало золотое тепло…