Переписать будущее (1 часть)

      Какая-то неведомая сила овладела им, заставляя против его воли говорить и говорить. Все, что накопилось за эти месяцы, выступило наружу: его внутренняя борьба, надежды, страхи, его страдания, стремления уже непонятно к чему. Конечно, он не открыл Люциусу всей правды, скрывая переписку между ним и Северусом. Нет… уже Снейпом.        — Гарри, с тобой все нормально?       Они сидели в гостиной и пили чай. Гарри уже успокоился, задумчиво всматриваясь в маленькие чаинки, кружащиеся на поверхности горячего напитка.        — Все хорошо, — ответил он таким чужим голосом, каким был его взгляд. Если бы он кричал, то этот крик менее бы пугал Малфоя, чем звук этого голоса.        — Это все пройдет. Нужно время.        — Я все понимаю… — проговорил Гарри, при этом не заметив, как сильно сжал печенье в ладони, как будто оно было во всем виновато.        — Мальчишка! — перебил его Люциус, не в состоянии больше наблюдать за состоянием юноши. — Ты идеализировал профессора Снейпа. Забудь. Такое обычно случается, когда долго проживаешь без внимания жен… — он осекся, искоса взглянув в сторону Поттера, — …мужского общества. И при появлении яркой и цельной во всех отношениях личности. Будь то женщина или мужчина, такой неопытный молодой человек, как ты, чувствует, что его жизнь была не жизнью до этого времени. Твоя сила мыслить, чувствовать… она мгновенно увеличивается в разы. Но Северус не тот, кто оценит высокие чувства. Я тебе как его единственный друг говорю.        — Я… — сердце сжалось, и кровь бросилась к лицу. — Я хочу… лучше бы я не приходил к нему, — внезапно закончил он. — Он меня презирает.        — Не придумывай. Он понимает, что с тобой происходит. Это распространенное явление между учеником и учителем, — сказал он, накрыв обе его руки. Малфой вздохнул и прибавил: — Северус умный, неординарный волшебник. Неудивительно, что тебя тянет к нему. Драко рассказывал, что многие слизеринцы проявляли к нему особое внимание. Но Снейп никогда не допускал такого рода отношения с детьми. Гарри, катализатором твоего чувства послужили переданные им воспоминания, в которых ты увидел его живого, настоящего. Ты путаешь чувство восхищения с симпатией. Такие чувства недолговечны. Нужно время… Просто не мучай ни его, ни себя.       Юноша отвернулся, ища спасение, как будто отыскивая что-то, стал смотреть в раскрытое окно на предзакатное небо. Каким же красивым ему показалось оно в этот миг. Как спокойно и глубоко разливались яркие цвета. Как ласково горело далекое солнце.        — Я хочу уехать, — прошептал Гарри.        — Но куда?        — Ты говорил о румынском маге. Я хочу изучить свое наследие. Того, что я прочитал в библиотеках Блэков, мне мало.        — Ты уверен?        — Да, так будет правильно. Только не знаю, как уехать, не привлекая внимания?        — Оставь это мне. У меня есть один план, — усмехнулся Люциус.        — Подожди… А как же твое ограничение в перемещении? У тебя будут проблемы из-за моей несдержанности.        — Успокойся. Я сказал в больнице, что ты перенервничал после встречи с Северусом. И знаешь? Мне поверили.        — Все равно это неправильно. Я взял на себя ответственность и так поступил.        — Ты молод. А это дает тебе право на ошибку. Но ты прав, мне нужно возвращаться в мэнор, чтобы проблем не возникло у тебя.        — Спасибо.        — Все пройдет, Гарри. Все пройдет… — ласково потрепал он его по волосам. — Координаты мага я пришлю тебе почтой.

***

      Оставшись в одиночестве, Поттер еще посидел, бездумно вглядываясь в окно, пока ночь не опустилась на спящий город. И только после этого пошел собирать вещи. Перебирая одежду, он вспоминал разговор с Люциусом, пытаясь заглушить горестный осадок от встречи с Северусом Снейпом. Может, Малфой прав? И чувство, которое он испытывал к Северусу, это обычное восхищение? Но почему же так больно?       Наткнувшись на старый учебник по зельеварению, он задумался. Вопрос, оставить ли сообщение молодому Северусу или нет, волновал его. После разговора со Снейпом он испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось испепелить эту книгу, чтобы не осталось никаких свидетельств их переписки. Но с другой… Разве молодой Северус в ответе за поступки взрослого Северуса?       Среди страниц нашлась колдография, подаренная Северусом. Сейчас, глядя на нее, Гарри испытывал другие ощущения. Он чувствовал себя вором, тем, кто обманом похитил чужое, не предназначенное ему. Все, что до этого вызывало счастливую улыбку, теперь дарило боль. Юноша прикрыл глаза и вернул колдографию обратно, скрывая дорогую вещь пожелтевшими от времени страницами прошлого.       Макнув перо, он добавил последнюю запись: «Я слишком поздно понял, что, несмотря ни на что, буду любить тебя в прошлом, в настоящем и в будущем. Жаль, что ты этого никогда не узнаешь».