Белый шоколад.

       Затылком чувствую, как ее глаза прожигают меня насквозь. Стараюсь сделать максимально спокойное выражение лица, ведь она не любит, когда трогают ее вещи.        Особенно сладкое. Особенно шоколад. Особенно белый…        Но, видимо, я самоубийца, так как уже успел съесть три кусочка сладости, пока она занималась уборкой в гостиной. Скоро придут гости, а наш сиамец успел устроил полнейший бардак, разбросав вещи где только можно и уронив горшок с цветами на стол. Скатерть нужно мыть, ибо она промокла и покрылась коричневыми пятнами от высыпавшейся земли. Несносное животное, но безумно нас любит, впрочем, как и мы его.        Отправляя очередную шоколадную дольку в рот, я кидаю взгляд в сторону входа на кухню и вижу ее. Мика стоит в дверях, злобно сверкая золотыми на солнце глазами и скрестив руки на груди. Она такая милая, когда злится, что я начинаю невольно улыбаться. Но это, похоже, злит ее еще сильнее.        Поставив разбитый горшок на кухонный стол рядом с раковиной, она подходит ко мне и смотрит прямо в глаза. Мне становится не по себе, но я же мужик все-таки, а посему еще одна часть белого шоколада исчезает во рту под этим твоим надзором. Она хмурится и берет меня за подбородок, опуская к своему лицу, ну, а с моей стороны лишь ухмылка. Микаэла ниже меня на голову и ее это сильно раздражает, но одновременно и нравится. Моя малышка.              — Это мое вообще-то, Кри-истиан, — протягивает девушка мое имя, сжимая свои длинные пальцы на моих щеках. Царапаешь ногтями, но это не больно. Я привык. Бывало и больнее.              — А мну нельзя? — Как ни в чем не бывало, говорю я, спрятав за спиной еще большую половину плитки. На лице появляется самодовольная улыбка.        Мики надувает губки, прям как маленький ребенок, и фыркает, отпуская мои слегка покрасневшие щеки. Отходит к окну и обнимает себя за плечи, смотря на вид из окна восьмого этажа.        Солнце практически село, покрывая землю и соседние здания своими багровыми лучами. На небе облаков не много, но они создают безумно красивый вид на небосводе. Именно из-за этого и еще спокойного района мы поселились именно здесь, а ни где-то в другом месте.        Лицо моей обиженной красавицы постепенно покрывается золотыми лучами солнца. Мне нравится, когда она дуется, но долго смотреть на это не могу. Уж слишком сильно я её люблю.        Подхожу и обнимаю за талию, упираясь носом в ее густые светлые волосы и закрываю глаза, наслаждаясь ею. Чувствую, как она вздрагивает и на несколько секунд забывает как дышать. Знаю ведь, что любишь, когда тебя обнимают. Особенно, если это делаю я. Вскоре ты глубоко вздыхаешь и проводишь пальцами по недавно исцарапанной тобой же щеке, ничего не говоря. Поцелуй в нескрытый от волос шеи заставляет тебя прикусить нижнюю губу и тихо проскулить уже из-за легкого укуса. Обожаю, когда ты кусаешь губы. Это до жути меня заводит.        Поворачиваешься ко мне лицом, чувствую твое теплое дыхание у себя на груди. Тонкие пальцы пробегают по бокам. Ты боишься поднять глаза, но я знаю, что делать.        Незаметно отламываю кусочек от плитки, лежащей в заднем кармане джинс, и кладу ее между губ. Ты вздрагиваешь, ведь уже почувствовала приторно сладкий запах лакомства. Поднимаешь глаза и видишь, как я самодовольно улыбаюсь, держа шоколадку в зубах. Поднимаешься на носочках ко мне, упираясь ногтями в плечо и опять царапаешься, заставляя меня схватить тебя за талию и прижать к своей груди. Наши губы соприкасаются в жадном поцелуе, не давая ни единой возможности для побега. Шоколад тает во рту, пока ты пытаешься хотя бы кусочек забрать из моего рта.        Дыхания уже не хватает. С трудом отрываюсь от манящих губ и смотрю в твои светлые глаза, нежно улыбаясь. Часто дышишь, впрочем как я сам, пытаясь восстановить дыхание. Нам никогда не хватает дыхания, просто забываем как дышать в такие моменты. По розовой губе стекает тоненькая струйка шоколада, успев растаять у тебя во рту. Усмехнувшись, наклоняюсь вперед и целую в чуть приоткрытые губы. Отодвинувшись, целую в нос и в эти же секунды убираю большим пальцем шоколад с твоего подбородка. И не позволяя ей отвести взгляд в сторону, слизывая языком шоколад.        Ты начинаешь краснеть и упираешься руками мне в грудь, пытаясь отодвинуться и что-то при этом недовольно бурча. Но ты никуда не уйдешь, моя дорогая Микаэла. Сейчас уж точно. Одной рукой хватаю тебя за талию, другой за подбородок, поднимая голову  и притягивая к своим губам. Ты снова дрожишь, но это лишь задорит мой озабоченный рассудок. Хочется взять тебя здесь и сейчас, не церемонясь и без прелюдий, но я ведь обещал быть тише с тобой, малыш, и сдержу свое обещание. Сегодня уж точно.        Пока ты сама не попросишь…        Ослабив хватку, касаюсь сначала искусанных губ, а потом лба, шепча ей что-то ласковое, трепетное. Не важно что, потому что моя Мики уже сходит с ума, сцепив пальцы в замок на моем затылке, касается губами щеки и слегка морщится. Извини, родная, ты никогда не любила, когда появлялась щетина. Я все исправлю, обещаю.        Однако, потеряв бдительность, сладость в шуршащей упаковке вновь оказывается у пшеничной в руках. Вот же чертовка, знает как меня обмануть. Ну ничего, моя месть будет жестока и беспощадна.        В это время у нее во рту пропадала белая долька, тая на языке, тем самым доставляя просто невероятные ощущения и вызывая улыбку на ее устах. Из-за которой испарилась когда-то вся эта глупая неуверенность Кристиана, как обычный клуб дыма от сильного ветра. Все бы ничего, если бы не испуганный визг Микаэлы, наполнивший квартиру до такой степени, что даже кот куда-то смылся подальше.        Минутой ранее. >        Прокравшись к блондинке со спины как можно незаметнее, темноволосый схватил девушку за талию и, провернув в воздухе, взвалил на плечо. Да причем сделал это настолько легко, будто это была самая настоящая пушинка. Правда под 170 ростом…              — Свои-свои, не кричи, маленькая моя.        Нежно провожу рукой твоей ноге, которая тут же вздрагивает, и хитро улыбаюсь. Тебе щекотно? А вот это уже интересно. Сделав еще пару махинаций, и Микаэла вновь на руках, пугливо обхватывая меня за шею, будто боялась упасть. Глупышка, знает же, что не уроню.        Хитро улыбаюсь, смотря прямо в ее чистые, ясные медово-коричневые глаза. Но не успеваю что-либо сказать или сделать, как ангел подтягивается вверх и затыкает рот поцелуем. Она любила поболтать, но в такие моменты важнее всего не пустая болтовня, а действия. Столь трепетные и такие приятные. В животе начинают порхать бабочки, обжигая сердце и легкие, забирая дыхание у нас с тобой.        Звонок в дверь прерывает нашу идиллию. Аккуратно опускаю девушку на ноги, попутно пожирая ее глазами. Если бы не чертовы гости… Она ловит мой взгляд и улыбается так невинно, что я невольно отвожу глаза в сторону. Она всегда все понимала с первого взгляда. Это мне стало ясно еще с нашей первой встречи, с первого свидания и прочего.              — Уйдут и отдохнем, — тихо шепчет моя «маленькая» сладкоежка и убегает в прихожую. — Выкинь пока горшок! — кричит она из гостиной, сооружая у себя на голове что-то на подобии конского хвоста. Неаккуратно, да, зато ей очень идет этот творческий беспорядок.        Покачав головой, стаскиваю обломки в самый большой кусок и выкинул в отдельный пакет, ибо они не влезали в мусорный бак. Ничего, потом выкину, все же я главный по мусору в доме. Закончив, прохожу в гостиную и встаю рядом с девушкой, положив руку ей на талию. Свободной кистью здороваюсь с пришедшими гостями.        Еще немного, еще совсем чуть-чуть и они останутся вдвоем. Хотя, что будет дальше — уже не суждено узнать никому.