Продам дом

С самой первой встречи с Зевраном, Середа не могла наслушаться его обольстительным голосом. И просто с ума сходила от характерного акцента, который, как ей казалось, только придавал эротичности почти любым, даже самым невинным фразам. Все замечания Лелианы о том, что Зевран сам по себе придавал пошлости всему, что говорит, отметались Середой как несущественные подробности. Тому, что он понравился лидеру отряда, Зевран откровенно радовался, это превосходило все его ожидания. Мало того, что из Воронов получилось улизнуть, да ещё с такими минимальными последствиями, так ещё и шикарная женщина, что называется, «в теле», решила делить с ним ложе. Кругом одни плюсы. Или были одни плюсы, пока эта самая «шикарная женщина» не решила, что ей вот прям очень будет приятно, если Зевран выучит её родной язык. Ещё бы, она и так постоянно просила о чём-нибудь рассказывать. И тут Зевран понял, что попал. В языках он был не силён, даже от акцента не смог избавиться, хотя уже не так мало пробыл в Ферелдене. Так что пожелание пассии грозило стать если не изощрённой пыткой, то, как минимум, серьёзным испытанием. Но делать было нечего, не расстраивать же девушку. Особенно ту девушку, от которой зависит твоя вполне приятная жизнь. При первой же возможности Середа купила пару книг и пустой журнал для магазинного учёта. Объяснив, что в этот журнал нужно будет записывать слова с переводом, Середа вплотную взялась за обучение Зеврана. Увидев серьёзность намерений, Зевран понял, что отвертеться уже не получится. Первые несколько раз даже получалось что-то учить, но всё шло настолько медленно, что они едва освоили десятка два понятий, даже ни о каких предложениях не могло идти и речи. Дальше Зевран решил попробовать переключить внимание Середы на любовные игры, но она быстро его раскусила и заставила вернуться к занятиям. Хотя несколько дней он всё же успел побездельничать, пользуясь сытой расслабленностью удовлетворённой женщины. Потом начались занятия по грамматике, и вот тут Зевран просто взвыл. Всё было настолько непривычным, что знания никак не хотели укладываться в его голове. Середа даже начала злиться, высказывая Зеврану, что он только притворяется и, если он не хочет учить, то пусть сразу скажет. Разумеется, он ничего не сказал. Хотя подумал. А потом почувствовал нестерпимое желание выучить десятка два гномьих ругательств. А лучше — три. За уроками наблюдали все кому не лень: Лелиана сидела в сторонке и слушала, наслаждаясь новыми знаниями, но на предложение Зеврана присоединиться ответила отказом; Морриган то и дело отпускала едкие комментарии об умственном развитии мужчин, не способных ничего запомнить; Стэн одобрительно кивал и явно считал, что языки воину знать полезно; а Алистер просто сочувствовал, но благоразумно не влезал. Перерывы на боевые действия были настоящей передышкой, и каждый раз Зевран надеялся, что Середа не вспомнит про продолжение уроков, но его надежды терпели крах. Даже спасение мира не стало достаточным поводом прекратить эти мучения. Стоило кризису миновать, Архидемону благополучно сдохнуть от руки бесстрашной Середы, а Алистеру взойти на трон, как она вспомнила, что Зевран так и не доучил язык. Тайно признаваясь самому себе, Зевран даже подумывал смалодушничать и сбежать, но только возможное повторение участи Архидемона удержало его от такого радикального шага. Поняв, что продолжения этой пытки просто не выдержит, Зевран стал упрашивать товарищей переубедить Середу и сжалиться над бедным убийцей. Но и это эффекта не возымело. Алистер по секрету признался, что и сам побаивается с ней об этом говорить, Морриган просто куда-то пропала, как будто её никогда и не было. И только Лелиана сжалилась и по секрету рассказала, что всё дело в тайных фетишах командора Середы. Поняв, в чём дело, Зевран решил схитрить. План был прост и в то же время тянул на гениальный. Найдя компанию гномов в одном из кабаков, Зевран не поскупился на хорошую выпивку, охотно распил вместе с ними и выведал целый список самых романтичных и эротичных гномьих слов и выражений, старательно их записав. Вдохновлённый скорым окончанием своих мучений, на следующий же день Зевран напросился на ночь к Середе, поражая её своей пылкостью и страстью. А, главное, совращал, нежно нашёптывая всякие романтические глупости. В какой момент всё пошло не так. Зевран затруднялся ответить, но после очередного пылкого признания Середа хихикнула, а, затем, и вовсе заливисто рассмеялась. Успокоиться она не могла ещё долго, так что любовных игр в ту ночь не вышло. Утром Середа сказала, что её идея по обучению Зеврана была глупостью, так что он может перестать коверкать её язык. Сгорая от любопытства, Зевран нагрянул на следующий день в ту же таверну, что и раньше, но сколько он ни пытался узнать, что же значит то, что он сказал, никто так и не сознался. Но всё встало на свои места, когда спустя несколько лет Зевран увидел в магазине томик любовного романа с подозрительно знакомой картинкой и надписью «продам дом».