Sukira

Чонгук никогда не верил в любовь с первого взгляда, никогда вообще в любовь не верил. Что вообще такое «любовь»? Это слово пустое и затёртое до дыр, скрывающее под собой ревность, контроль, похоть, жажду обладания, многочисленные извращения и не только те, что касаются постели. Любовь. Глупое слово, ничего не значащее, обесцененное. Любят поесть, любят поспать, любят запах мокрого асфальта и какой-то определённый цвет. Все вокруг твердят о том, что любовь витает в воздухе. О да, витает, только какая? Грязная, никому не нужная, опороченная. Эта как та история с полуправдой. Любовь осталась любовью, только смысл поменялся. Чонгук никогда не верил в любовь. А потом влюбился. Ну, наверное, так это называется. Впрочем, может это и не любовь, а какая-нибудь влюблённость, Чонгук не знает наверняка, но ему и не важно, каким словом всё это назвать. Важно лишь собственное сердце, что при взгляде на неё из груди рвётся, важны лишь лёгкие, что сжимаются от недостатка кислорода каждый раз, когда взгляд тёмно-карих глаз обжигает. Важны лишь подаренные улыбки, тщательно хранимые в памяти, аромат чужих цветочных духов и тёплые пальцы, треплющие за щёку. Она любит трепать его за щёки, называет милым и смеётся негромко, замечая румянец. Но это «мило» не как к парню, не как к мужчине, а как к плюшевой игрушке, кудрявому серому зайчонку, которого обнимаешь перед сном, чтобы теплее и спокойнее спалось. И Чонгук не прочь побыть этой чёртовой игрушкой, не прочь согреть и уберечь, но... Место уже занято. Чонгук никогда не думал о том, что начнёт в тайне ненавидеть лучшего друга. Зависть, злость, раздражение и бесконечные «да почему он? чем он лучше меня?». Да вроде бы ничем. Чимин невысокий, конечно, но полнотой не страдает, прокачал свои мышцы и самооценку, улыбка у него добрая, открытая и красивая, какой он сам. Весельчак, крутящийся в компании многочисленных обожателей, учится средне, но не прогуливает, на подработке собирает какие-никакие гроши и может похвастаться купленной недавно крутой кожанкой или новенькими кроссами. Чонгук пусть и учится ещё в школе, в старшей школе, и не имеет подработки, но тоже красивый и обаятельный, с милой улыбкой, весь такой из себя обольститель, если требуется, а уж количеством друзей и обожателей может без страха поражения помериться. Только кому оно надо-то? Она тоже любит кроссы. И кожанки любит. И улыбка у неё красивая, пусть и чаще всего едва уловимая, но всё равно завораживающая. Она тоже невысокая, как Чимин, хотя и чуть выше всегда из-за каблуков или платформы, тоже учится средне и никогда не пропускает. Она старше Чимина на пару курсов и старше самого Чонгука на целую вечность. Но разве возраст имеет значение? Возраст это всего лишь цифра, состояние души. То, что напечатано в паспорте, ничего не значит. Чонгук бы доказал всё это, если бы ему дали шанс, но шанс этот априори не существует. - Чонгукки, тебе пора перестать так вести себя, - негромко говорит она, оттаскивая в сторону от остальной компании. Её пальцы цепко держат за запястье, взгляд подведённых глаз гипнотизирует, губы двигаются, но Чонгук не понимает ни слова. Она такая хрупкая, такая миниатюрная в этой растянутой толстовке, что балахоном висит на её плечах и подолом достаёт почти до колен. Растрёпанная немного, чёлка криво подстрижена собственными руками, серёжки-гвоздики в ушах мерцают красным изнутри, и Чонгуку кажется, что это те самые блики адского пламени, что пожирает его изнутри, отсвечивая в глазах. Он не понимает и не хочет понимать, почему она выбрала Чимина. Так нелепо они смотрятся рядом, так нелепо выглядят их поцелуи, когда девушка склоняется к парню, а не наоборот. И даже когда она сидит на чужих коленях, жмётся к груди обнимающего её Чимина, это всё смешно и нелепо. Вот уж кто действительно похож на плюшевую игрушку, так это Пак Чимин, которого и можно разве что за щёки трепать и обнимать изредка, потому что мелкий и мягкий. Чонгук не такой. И он бы доказал. Он бы всё своё время посвящал только ей одной, он бы осторожно держал за руку, согревая замёрзшие во время прогулки по городу пальцы, на руках бы переносил через лужи, да и вообще с радостью только на руках и носил. Чтобы ближе к себе, чтобы обвивающие шею и плечи руки, чтобы при возможности уткнуться носом в растрёпанную чёрную макушку, пряча идиотскую счастливую улыбку. Чонгук бы всё для неё сделал, но… Ей это не нужно. - Почему ты выбрала его? Почему из всех парней, что находятся рядом с тобой, ты посмотрела именно на него? Почему, нуна? Пальцы на руке сжимаются сильнее, но Чонгука это не останавливает. Наклонившись, он притянул девушку за плечи и крепко обнял, как мечтал уже давно, как никогда не мог себе позволить. Но сейчас, когда она буквально топчется по его и без того покрытому трещинами сердцу, он может позволить себе подобную вольность. И она не отталкивает, привставая на носочки обнимает за плечи и выдыхает в самое ухо: - Потому что мне комфортно с ним, Чонгукки. И лучше бы ответила, что любит, это было бы не так больно, ведь это чёртово слово пустое и заезженное, обесцененное, затёртое до дыр. Но она говорит «комфортно», и Чонгук понимает, за этим словом кроется буря, что может снести его с места своими вихрями. Он ничего больше не спрашивает, ничего не делает, лишь дышит глубоко, пытаясь пропитаться ароматом её духов, а в памяти злополучный день знакомства, когда Чимин впервые привёл её к ним в компанию и «ребята, познакомьтесь, это моя девушка, Юнджи». И Чонгук пропал, с первого взгляда пропал, после всячески шифруясь, потому что странно, неловко и даже стыдно немного. Это позже уже зависть взяла вверх, а эго нашёптывало на ухо, что Чимин не трамвай, подвинется. Чонгук даже план начал разрабатывать, как бы отбить девушку друга, а после «ох, Чонгукки, ты мне младшего братишку напоминаешь, такой хорошенький» и пальцы на щеках. Глупо пытаться, когда нет шансов, а позже проснулась и вина перед другом за грязные мысли о нём и подлые планы в отношении его девушки. Чонгук ведь не такой, просто так вот дерьмово всё получилось. - Между нами ничего не изменится, Чонгукки, - шепчет она и ласково ерошит его волосы, отстраняясь и заглядывая в глаза с тёплой улыбкой на губах. - Я всегда буду твоей любимой нуной, а ты будешь моим любимым Чонгукки. Но я с Чимином, а ты… Ты просто не делай глупостей, хорошо? И он кивает, потому что знает, другой ответ её не устроит, а расстраивать Юнджи не хочется. Потому что любимая нуна. Любимая во всех смыслах и навсегда ею останется, хотя сам он таким для неё не будет никогда. Чонгук переживёт как-нибудь. В конце концов, от этого ещё никто не умирал, если только не слабохарактерная тряпка, вскрывающаяся в ванне, а Чонгук тряпкой не был, никогда не был. И пока нуна его не отталкивает, он будет рядом, пусть и в качестве друга. Иногда лучше довольствоваться малым, чем вообще ничего не иметь.

|∞|