Тихие игры

Ваня перекатился с левого бока на живот. Он ворочался во сне, когда Миша давно уже сменил ровное размеренное дыхание на быстрое, создавая в абсолютной тишине с тиканьем часов что-то странное и непонятное. Рудской чувствовал еще когда слез с трапа самолета, что делает шаг навстречу чему-то неправильному. Такое всегда бывает, когда сжимаешь билет на пыточную карусель, созданную, чтобы вытрясти внутренности из своих посетителей, или же к примеру, разбиваешь в азарте вазу, но пока что мама еще не пришла. Тебе два года, тебе весело, и ты подметаешь самим же растением весь беспорядок, что устроил. И только в самой глубине души – очевидное и неотвратимое знание. Пиздец близок. Чувство никуда не делось. Ни через год, ни через десять лет. *** Наши поступки – это не просто наш выбор. Это целый путь из выборов, всевозможных комбинаций, которые мы намеренно внесли в свою жизнь. Адам и Ева вкусили запретный плод не потому что не знали последствий. Именно их они и желали. Возможно, дьявол в наших сердцах имеет самую коварную природу – жалость. Оправдание. Отговорки. Хорошие истории для первого канала. Человеческая сущность лжива, изворотлива, избирательна. И всегда разбирается в том, чего хочет. Крики из комнаты Миши доносились до гостиной. Мальчики играли в какую-то игру. Мальчиков не просто нельзя было пожурить. Их нельзя было беспокоить. «Идет запись». Хаос в комнате, где они были отрезаны от всего мира вот уже на протяжении нескольких дней. С перерывами на еду и туалет. Где рождается мысль? Не в черепной коробке, быть может, а в другом месте? Разве можно было спокойной головой рассудить и вот так вот все развернуть в совершенно другую сторону, каким бы маленьким ни был? Никто не скажет, что вот она - черта. И вот он момент, когда вы ее перешагнули. Даже если так оно и было. Потому что это все так несерьезно. Да бросьте. Подумаешь – вдвоем все становится таким ярким, словно выпил галлон энергетика. Подумаешь – спят в одной кровати. Они не делают ничего плохого. Совсем. Миша любит Ваню. Буквы складываются в одну строчку. Пылесос счищает остатки еды, крошки, их разговоры, их шутки, взгляды прикосновения. Но на ковре все равно остается нетронутым это знание. И ничего уже не вернуть. Были ли они вообще когда-либо друзьями? В последнюю ночь, когда Ваня сидит на кровати Миша умоляет его поменять билет. Воскресный день быстро подходит к концу. Это отвратительное чувство, когда завтра в школу. Какая еще любовь? Где ты нашел ее, ребенок? В коробке из-под хлопьев? Взрослые люди так не делают. Неудивительно, ведь ты еще совсем мелкий. И представления о мире у тебя соответствующие. *** - Я обещал, что приеду. И я это сделаю. - Нет, Миш. Тебе нужно учиться. Хотя бы школу закончить. - Какая разница, где я ее закончу? Я хочу быть с тобой. *** Когда Миша переезжает в Россию, Ваня улетает в Америку со своей девушкой, прямо как в самом дешевом романе в мягком переплете на сто страниц Поло Коэльо. Миша остается в Москве и продолжает ждать. - Это неправильно. У нас должны быть разные жизни. Семьи. - Мне все равно я никуда не уеду. И ты тоже. *** А в остальном все совсем обыкновенно. Это только к предстоящему моменту и выбору предисловие длинное. А далее все совсем обыденно. Поцелуи, отчаяние в глазах, смех. Душ по утрам, завтраки, сделанные его руками. Адреналин в голове, бессонница будто выпил целый галлон энергетика. Толчки, чувство будто паришь в облаках – слова вымолвить не можешь от переполняющей любви. Рука, просунутая между ног, стыдливый румянец, прямо точно такой же как три года назад. Ни больше, ни меньше. Засосы, покрывающие тело, рваное дыхание, стоны и съезжающие простыни, с тихим шелестом падающие на пол.