Внучка вейлы

Флёр Делакур привыкла к всеобщему мужскому обожанию. На нее оборачивались на улице, за ее внимание боролись, она никогда не знала отказа. До недавнего времени. Этот английский волшебник, Уильям Уизли, будто приворожил ее. С тех самых пор, как девушка увидела его весной, когда он приехал поддержать Гарри Поттера, она чувствовала себя больной. Флёр злилась, и списывала все на уязвленное самолюбие. Ведь Уизли был первым за все восемнадцать лет ее жизни, кто оставался равнодушным к ее чарам, чтобы Флёр не делала. Старания француженка прикладывала действительно немалые. Даже устроилась стажером в английское отделение банка «Гринготтс» под предлогом улучшения английского. Там несносный Уизли все время мелькал перед ее глазами, дразня своей длинной огненной шевелюрой, и невозмутимой улыбочкой, появлявшейся всякий раз, когда им доводилось сталкиваться в коридоре. Флёр начинала ненавидеть эту его улыбочку. Доведенная до кипения, девушка поклялась себе, что сделает все, чтобы стереть ее с лица наглого англичанина. Она очарует Уизли, после чего сотрет в порошок его возмутительную самоуверенность. В конце концов, Флёр — внучка вейлы, и все мужские сердца ей подвластны. В теории, по крайней мере. Успокаивая себя этими мыслями, девушка семенила на высоченных каблуках по залитой дождями мостовой в сторону «Гринготтс». Противная английская погода, будь она неладна! Вспомнив безмятежное теплое небо, раскинувшееся безбрежным голубым шатром над Шармбатоном, Флёр в который раз рассердилась на Уильяма Уизли. Все же из-за него, неприступного, как крепость и холодного, как английский дождь, под которым вынуждена была ходить Флёр изо дня в день. Несколько раз девушку даже посещали трусливые мыслишки плюнуть на все, и уехать обратно, в милую сердцу, солнечную Францию, но нет. Делакуры так просто не сдаются. Внезапно над ее головой раскинулся зонт куда больше ее собственного, и раздался знакомый низкий голос: — Не простудитесь, мисс Делакур? Флёр удивленно подняла взгляд. Билл Уизли шагал рядом с ней, держа руки в карманах, а над ними обоими плыл по воздуху здоровенный черный зонт. Девушка всегда считалась высокой среди сверстниц, но рядом с Уизли чувствовала себя маленькой и хрупкой. Поразительное ощущение. Пугающее и приводящее в восторг одновременно. — Нет, благода`ю вас, Уизли, — чопорно ответила Флёр, вопреки своему сердцу. Нисколько не обидевшись, Билл глянул в ее сторону и усмехнулся. Серьга в его ухе качнулась в такт движению. — Я вижу, что вы продрогли. Так какой смысл мерзнуть, если есть возможность дойти с комфортом? Придете на работу с хорошим настроением. У Флёр настроение поднялось от одного его присутствия, и она бы не возражала, даже если бы пошел снег. Лишь бы идти вот так, рядом, и болтать о пустяках. — Я слышал от руководства, что вы, в числе прочего, хотите подтянуть уровень английского? — как бы между прочим промолвил Билл. — Похвальное стремление к знаниям. Если не возражаете, могу помочь. Ну разве можно на него сердиться? Флёр была уверена, придет тот день, когда лед в голубых глазах растает, и Уизли посмотрит на нее так, как не смотрел до этого никто. Француженка сердцем чувствовала, что Билл — особенный, не такой, как все остальные мужчины. Сердце Флёр ошибиться не могло. Недаром же она — внучка вейлы.