Это были 60-е

— ...и тут звонок в дверь, — хлопнул ладонью по столешнице Мейсон. — Я уж подумал это соседи. Гады вечно жаловались на запах травки и дым, чтоб их... — У меня были хорошие соседи, — пожала плечами Бетти. — В наши с тобой 20-е, у всех были хорошие соседи, — Руб потянулся за солонкой. — Не то, что нынешняя молодежь. Кстати, где Джорджия? — Очевидно, репетирует хмурое выражение лица перед зеркалом. — Я смотрю в глазок, — продолжил Мейсон, словно его не перебивали, — а на меня таращится огромный глаз. Он был как, мать его, око Саурона. Я чуть не обделался! — Ты был под кайфом? — Конечно же я был под кайфом, Рокси. В 60-е я всегда был под кайфом. Все были под кайфом в 60-е, блин. — А этот глаз, какой он был? Мейсон на секунду задумался, перевел взгляд с Бетти на Рокси, затем на Руба. — Большой карий глаз, — он попытался изобразить руками. — Точно, обладательница этого глаза… — Циклоп? — Не груби, дай парню закончить. — Спасибо, Руб, обладательница… — Черт, это невозможно есть, он опять загубил яйца. Хлеб слишком мягкий, а бекон… — Возьми мой, не люблю хрустящий. — Очень смешно, блин, — обиделся Мейсон, но тотчас же простил Руба и Рокси, получив порцию халявной картошки. — Та кареглазая, она была жнецом? — Нет, просто девчонка, с которой мы нюхали кокс. Она сбегала из колледжа и часами торчала в моей квартире. Мы накуривались травкой, слушали старый добрый рок, трахались, даже оргию один раз устроили. — Мейсон усмехнулся, вспомнив что-то особо ностальгичное. — У нее был классный смех, такой тоненький, девчачий и искренний. И большие карие глаза, да. — О чем разговор? — спросила Джорджия, плюхнувшись на место рядом с Бетти. — О глазах. — О наркотиках. — Киффани, будь так добра, пусть мне заменят эту яичницу. — Окей, — протянула Джорджия, нырнув в меню. — Вообще-то, я рассказывал о своих последних мгновениях жизни, бездушные вы сволочи. — Ты же просверлил себе башку дрелью, — развела руками Рокси. — Чего тут рассказывать? — Да пошла ты, блин... доедать будешь? — А как звали ту девушку? — поинтересовалась Бетти, не обращая внимания на то, как Мейсон запихивает в рот только что стащенный из тарелки Рокси гренок. — Думаешь, я помню? Это было черти когда. Разве обязательно запоминать имя каждого, с кем спишь? — Не обязательно, — согласилась она как ни в чем не бывало. — Но ты помнишь цвет глаз и смех? — Именно. Что тут такого? — ответил он, уворачиваясь от очередного удара Рокси. — А может быть, я так и называл ее кареглазкой? Погоди, кажется, вспоминаю... Дора? Или может быть Лора? Лоис? — Не Долорес, случаем? — медленно выплыла из-за меню Джорджия. — Долорес, — повторил Мейсон, нахмурившись. — Может быть. — Кажется, меня тошнит... — И чем все закончилось? — спросила Бетти, отодвинувшись подальше. Кто знает, вдруг Джорджию в самом деле вырвет. — У вас с Долли-Лолли. — А, в нашу последнюю встречу я проводил ее до метро и стащил кошелек. А потом ко мне заперся какой-то хер, похожий на кактус с глазами, и забрал душу. Дальше пару косяков, зеленые человечки и дрель. — Ну и дерьмо ты, Мейсон. — А я нахожу эту историю очень романтичной, — ободряюще похлопала его по плечу Бетти. — Поболтали и хватит, — Руб выдал каждому по стикеру, — работа не ждет.