Never Let Me Down Again

       Открыв глаза, я увидел белый потолок. Люстра, висевшая на нём, немного покачивалась, словно в комнате есть что-то, что качает её. Каждое утро одно и то же. Раньше, когда в комнате было присутствие женщины, ощущения дежавю не приходило. Ну а теперь оно не оставляет меня. На месте какой-то незнакомки виднеется уже узнаваемый лик. Некоторые люди не могут проснуться и поэтому часами торчат в постели, но у меня же немного по-другому. В постели словно сгусток мыслей из разных вселенных разума смыкается в одно целое и воспроизводит что-то необыкновенное. Ощущение, словно нахожусь под психотропными препаратами, и, если честно, иногда меня это пугает. Я лежу и думаю так, словно отправил в рот пару марок, хотя никогда не пробовал кислоту. Открыв глаза, я вижу порой то, что вижу, когда смыкаю веки. Словно подпитывая свою апатию, начинаю работать над текстом. Раньше было так просто, но не сейчас. Сейчас всё довольно грустно и печально, годы идут — проходят не попрощавшись, оставляя за собой только след. Каждый день я думаю о том, что некоторые обстоятельства нельзя вернуть обратно, чтобы было всё в точности, как и раньше. Ровно пять лет назад, в Риме, именно в сегодняшнее число, именно в это время. Ровно пять лет назад в Риме я столкнулся с большой неприятностью, которая назвалась даже не своим именем. Назвала меня Дэйв, но обратилась на «вы». Попросила автограф, а затем скрылась прочь туда с глаз. А что было, если я остановил бы её, предложил выпить чай в ближайшем кафе, расспросил о жизни, об увлечениях и о делах сердечных. Не знаю, было ли что-то серьёзное, но это была бы попытка. А потом снова попытка — тщетно, попытка — тщетно, и так до бесконечности — уж я-то себя знаю. Отказалась бы она от прогулки или же согласилась? Мне кажется, своими потугами я бы напугал её неслабо, и она бы отказалась (что, естественно, мне бы не помешало).        И сейчас, находясь в Риме, в домике, приобретенном ещё когда-то каким-то родственником и предоставленном мне, я думаю о том, что возможно вновь встречу её. Наверняка она совсем не изменилась, и до сих пор слушает Депеш Мод. Спустя несколько минут я поднялся с места, взял лежащую на тумбочке упаковку сигарет неизменной марки и направился к окошку, чтобы открыть его. Щелчок — и окошко распахнулось. Комната мгновенно наполнилась шумом улицы и свежестью прохладного ветерка. Дым от сигарет едок, но со временем я привык. Поджигая по несколько раз в день эту маленькую штуку, которая забирает моё здоровье и травит организм, я понимаю, что данное обстоятельство не сильно влияет в отличии от тех же мыслей, которые постоянно в голове, и из-за которых страдает мой разум. Иногда мысли преподносятся в хорошем ключе и приятно находится в некой отрешённости и прибывать в эдакой нирване. Но порой рутина сбивает, сбиваются и мысли, всё переплетается и делается грустно. В итоге сигарета тушится о что-то рядом находящееся, достаётся вторая и вновь поджигается. Одной мало, чтобы почувствовать вкус, нужно как минимум две. После каждого затяга лицо окутывается, словно белой пеленой, и заставляет погружаться ещё ниже, в самые отпетые мысли и глубины этих самых мыслей. Лесенка в тайные чертоги, Дэвид. Куда она тебя заведёт? В последний раз эта лесенка чуть не отправила тебя к святым, когда ты пытался написать песню. Хотелось новых ощущений и риска, идиот. Но сквозь лазурные берега, сквозь нить какого-то пессимизма и чего-то горького, в чертогах порой протекают вот такие куски. Даже голос делается женским, но не обретает личности, так как я не сильно хорошо помню голоса. «Дэйв, пожалуйста, не беспокойте меня. Вы, конечно, хороший певец и харизматичный мужчина, но слишком старый, противный ,да и вообще странный в конце концов. Я бы лучше сказала «да» на приглашение выпить чаю Кобейну или Джаггеру, да уж на крайний случай Линдеманну, но не вам, мистер Дэйв». Интересно, это вообще нормально, что я так считаю? Сомневаюсь. Чёрт, когда я думаю о ней, у меня под плинтус прячется самооценка, в чём же дело? И вообще, это нормально, что я разговариваю сам с собой, представляя, что напротив меня сидит эта девушка и отказывает мне? Ну что за дела… Хотя это довольно забавно, я так отчётливо её помню: цвет глаз, волос, стрижку. Помню, что была тату на руке, помню что было изображено. Один из лейблов группы Депеш Мод, который, кстати говоря, мне очень нравился. Помню след от пирсинга на губе, хотя казалось бы находился довольно на большом расстоянии. «Эх, мистер, вы такой милый, вспоминаете обо мне и о нашей встрече». Нет, я не думаю, что её речь была бы такая. Нет-нет, думаю она была бы немного растерянная и сбитая. Слова бы немного распадались на части, предложения не складывались. Искренне растерялась бы и заставила меня расплыться в улыбке. Возможно, она бы так и не взглянула мне в лицо, в глаза, потому что побоялась бы встретиться взглядом. Мне почему-то кажется, что она ранимая, однако, она бы не стала со мной общаться так, как я ранее себе представил. Грубее, неувереннее и, быть может, ограничилась просьбой об автографе, так он в общем-то и было. А теперь лежи тут и думай, что ты сейчас делаешь, может уже и не слушаешь группу, может есть муж, который любит и оберегает. Ты запомнилась мне лучше, чем остальные, и я не знаю почему, мне кажется мы так похожи, хотя я тебя ни чуть не знаю. Я хочу найти тебя, я хочу пообщаться с тобой. Взять за руку и почувствовать холодные ладошки и испуганный взгляд — перед тобой кумир, ну, или, бывший кумир… С чего я взял, что твои руки будут холодные? Я даже не знаю, как-то спонтанно, словно я чувствую, как прикасаюсь к её нежной коже.        Конечно, как же я могу оставить мысли о её холодных руках, тёмных глазах и неуверенной улыбке. Я никогда не смогу найти тебя. Никогда. Слишком уж сложная цель, слишком сложно к ней идти и неизвестно, стоит ли? Хочешь ли ты меня видеть? Я надеюсь, что не повлиял на твою жизнь плохо. Я лишь об одном тебя прошу — никогда не исчезай из моего разума. Пожалуйста, будь хотя бы фантомными воспоминаниями со мной, давая мне толчок к чему-то. Мне больно об этом даже думать… Мне. Мне больно думать о том, что тебя нет. Я очень надеюсь, что твой муж, или друг, или, может, любимая девушка, они заботятся о тебе, они находятся рядом и поддерживают, делают тебя счастливой. Либо я старею, либо эта девушка уже как пять лет очень опасна для моего либидо. Да уж, отличное умозаключение, Дэйв, браво. Закурив, я прикрыл глаза, пуская изо рта дым. Рядом стоял наполовину заполненный красным вином бокал. Вино было дерьмового качества, но оно захлёстывает волной воспоминаний о молодости и о том, как же было раньше. А как было раньше? Меня увлекала музыка и только, рвался к славе, но в тоже время получал колоссальное удовольствие от выступлений. С ностальгией вспоминаю те моменты. Чёрт, я только что подумал: а ведь в мои ранние годы, в начале карьеры музыканта, она даже, наверное, ещё и не родилась. Или была совсем маленького возраста. / Чёрт подери, зачем я начал искать на тебя информацию, ну зачем? Выискивал в социальных сетях, пытался пробить по данным. Но вспоминал, что имя ты могла и выдумать от излишней скромности и стеснения. Алекс уже начинает беспокоиться за меня, а я не могу ей сказать всей правды, потому что это звучит, словно у меня шизофрения. Так переплетено и непонятно, грустно и сложно. — Дэйв, милый, что с тобой в последнее… Посмотри на меня, Дэйв, посмотри мне в глаза, — её рука пала на мой подборок, и я поднял на свою жену взгляд. — Извини, милая, я заработался что-то, — наигранно улыбнулся я. — Да уж, — Алекс обняла меня. — Может, стоит сделать перерыв? Ты всегда ищешь вдохновение, всегда пытаешься нащупать нужное слово, словно с математической точностью. Родной, сделай передышку или же сделай так, чтоб шло по течению. Пусти на самотёк. — Я не могу делать спустив рукава, в этом моя жизнь, Алексис. — Понимаю, но перерыв ведь не значит забросить дело, ведь так? Просто отдохни и всего-то. — Да, милая, ты, наверное, права. Поцеловав жену, я пренебрег всем, что она сказала, и принялся дальше думать. Однако вскоре, мозги словно начали закипать, уже было невозможно чем-то заниматься. Не хотелось, конечно, забрасывать, но пришлось. Уж сильно больно это выматывает. / Прошло семь суток Уж было начал жить как жил — ходить на пляж, на приёмы и просто, сидя около телевизора, болтать с женой. Привычный ритм жизни восстановился и стало быть сделалось хорошо. Сон стал занимать положенное время, дела никуда не откладывались и вроде в творчестве всё стало налаживаться. Я купился на эту мнимую радость того, что она ушла из моего разума. Позже, через ещё семь суток, я начал скучать по мыслям — их было слишком мало. Алекс думает, что у меня депрессия из-за стопа в работе, и хорошо, пусть так думает. Конечно, она поймет, если я всё расскажу как есть, всё же мы оба взрослых человека. Но хочу ли я, чтобы она знала о ней? Да и довольно сложно говорить о таких вещах, хоть порой очень хочется. Расставить все точки над i и разобраться в себе окончательно. Последнее время я только и делаю, что разбираюсь в себе. Словно сам себя разбираю и собираю, но каждый раз забываю вставить какую-либо деталь. Или делаю это нарочно, чтобы вновь копаться в своём внутреннем мире. Иногда это копание доставляет много боли, но, подобно мазохисту, я рвусь вновь разбираться со всем, что в разуме.        Углублённый в истязание разума мыслями, я не был настроен на общение с миром. Однако, мне пришлось вернуться к обратной, рутинной жизни. Алексис попросила меня сделать довольное лицо и составить компанию похода в гости. Чтоб не пугать окружающих своими плодами работы, которые очень заметно отразились на внешнем виде, я тщательно пытался улыбаться. Если честно, я даже забыл, куда и зачем мы пришли. Но, самое забавное то, что мне нужно произносить какую-то речь не имея не малейшего понятия, что тут происходит. — Дэвид, ты прекрасно выглядишь! И ты Алекс — просто сногсшибательна! — проговорила какая-то женщина, которую я видел впервые сегодня, сейчас. — Да, тоже самое могу сказать и о вас, мисс… Миссис? Мисс, — запнулся я, и сразу же получил локтем в ребро от Алекс. — Как ваши детки поживают? — заботливо спросила она. — Спасибо, чудесно. А как Дэнни, он уже окончил учёбу? — спросила Алекс. — Кто такой Дэнни? Какие дети? — потерявший суть я задумчиво и в тоже время вопросительно посмотрел на жену. — Дэйв! — нахмурилась она и вновь ударила меня. А я так и не понял за что. — Ой, да, вы знаете Алексис, он такой милый мальчик — прямо налету всё схватывает. Получает стипендию и дополнительную, от ректора. — Вау, — моё выражение лица дало понять, что я удивлён и рад. — Ну что же, проходите, милые мои, — произнесла женщина и скрылась.        Алекс улыбнулась ей вслед и повернулась ко мне, её улыбка куда-то исчезла. Мне кажется, она хочет сделать мне больно, иногда я боюсь что-то не так сказать. Конечно это всё шутки, но всё же порой я чувствую себя не комфортно и как-то по-детски. Я люблю Алексис и безусловно счастлив в браке с ней уже столько лет и не думаю даже о том, чтобы уйти или завести роман на стороне. Мне хватает тепла, уюта и заботы. Моя жена умница и героиня, собственно, мой характер, жизненный темп и все обстоятельства около меня не каждая женщина способна вынести. Иногда я смотрю в голубые глаза Алекс, и словно погружаюсь в её жизнь. Сложную, не такую как у меня. Я — эгоист, тут что есть, то есть, и даже переступая через свой эгоизм у меня не получается быть хорошим мужем. Она же прекрасная жена, великолепная мать и превосходная женщина. Бывает, проскакивает мысль: а заслужил ли я такого обращения? Да, клевета, конечно. Я не раз думал о том, чтобы покинуть дом и семью. Думал о том, что необходимо изменить что-то в жизни, но всё равно оставался на месте, в браке, со своими мыслями. Мне кажется, что ни одна женщина больше не примет меня таким, каким я уже являюсь: сформированным, немного странным человеком. Порой мне становится дико стыдно перед Алекс за своё поведение, за некогда своих друзей, за свои законы. Порой мне нужно одиночество, чтобы смочь работать продуктивно, сконцентрировать всё внимание на деле и сделать это хорошо. Это «порой» затягивается на сутки, на недели или даже месяцы. Мне не нужно никого видеть, ни с кем общаться, не нужно есть и пить, смотреть ящик или серфить интернет. В такие моменты Алексис словно не существует, никого не существует — я один и предоставлен сам себе. Однако, она реагирует на подобное слишком тревожно, оно и понятно. Мне кажется, она думает, что перестала быть интересна мне, и я разлюбил. Это сложно объяснить, ведь каждому из нас порой нужно уединение и личное пространство. Необходимость закрываться от Алекс возникала всё чаще и чаще, и в этом виновен только я. Когда понял, что совсем дела плохи, вплоть до развода, начал исправляться.        Мы — я и Алекс лежали на травке, наблюдали за звёздами. Наши пальцы переплетались, Алексис становилась всё ближе ко мне. Вскоре случился поцелуй, милый и романтичный, после которого не хотелось сношаться, но приходилось. Ни в коем случае я не против соития — это прекрасно, но в данный момент оно было излишним. Впрочем, наши тела были разгорячены и требовали продолжения этих нежных поцелуев… Или же я убеждал себя в том, что мне хотелось этого. Однако на самом деле мыслями я был далеко не о жене. Представлял ли я когда-нибудь на месте жены иную женщину? Нет, ведь я женился потому, что был влюблён в неё. Однако, после некоторых обстоятельств перед глазами виднеются образы совсем иной девушки. Словно драматическая пауза в голове. Немного страданий, Дэйв, ты их заслужил. Слишком много я думаю о мнимых вещах, словно песок сквозь пальцы сыплется время, когда погружён в апатичные грустности. Всё, что находится рядом, кажется таким отдалённым, а что так далеко — таким близким. С этими обстоятельствами и философию свою не чуждо придумать, так и до нового текста рукой подать. А до неё всё же так далеко. / Прошло ещё семь суток, я почувствовал больший прилив сил, даже начал получать удовольствие от работы. С утра: кофе, завтрак, пробежка, работа. Вечер: душ, ужин и сон. Наконец-то стабильность вновь настигла мою жизнь и никаких тебе внезапностей. В творчестве, в работе, я более чем хорошо продвигаюсь, и это не может не радовать. Вожделенный, что ли, своим новым настроением, которое, безусловно, приносило мне плоды, работал не покладая рук. Просыпаясь и всматриваясь в пейзаж за окном,начал замечать радугу, которая поселяется на небе после дождя. Дождь в последнее время довольно часто и назойливо стучит по крышам домов, сопровождает людей на работу. Капли проникают сквозь одежду, создаётся неприятное, прохладное ощущение. Порой даже зонтик не может спасти от большущего ливня, обрушившегося на город или некоторые местности. Эта атмосфера придавала долю романтизма к настроению и воплощала что-то совершенно иное. Мысли перебрасывались с темы на тему, с грустной на более весёлую или ещё более грустную. Я начал учится ценить и познавать время, и за это время, за эти несколько недель ощутил, словно стало легче. Скорее всего это скупой, типичный для меня самообман, который прикрыл депрессию. Она не ушла — она есть. Словно прячется в уголках души и ждёт момента. Словно та самая, незабываемая… Нет, я не смог забыть или даже попытаться забыть, выкинуть её из головы. Да и стоит ли? Я задаю себе этот вопрос уже столько времени и ,чёрт подери, никак не могу найти ответа. Я замечаю, как охладеваю к Алексис, пытаюсь исправить этот факт. Пытаюсь проводить с ней больше времени и получать от этих отношений удовольствия. Но всё по старой схеме — самообман. И ладно бы я врал только себе, но Алекс… Она не заслужила такого отношения к себе, я должен быть хорошим мужем, ведь она идеальная жена. Замечаю, что она — Алекс, смотрит в мою сторону с некой грустью. Мне кажется, что своим поведением отторгаю её от себя и вскоре услышу страшные слово вроде: «Дэвид, нам нужно поговорить. Это касается нас». Я люблю свою жену, но понимаю, что если бы появилась та кареглазая, не раздумывая умчал бы за ней. Я отвратителен. Вознеся взгляд на небо, принялся всматриваться. Такое серое, хмурое, словно навевающее какую-то апатию и плохое настроение, грусть. Но сегодня я не намерен идти на поводу у депрессий. Стекло не даёт на себе ощутить этих холодных капель, почувствовать их кожей. На мгновение даже закралась мысль выйти и просто встать под стену этого всеохватывающего ливня. Можно, конечно, выйти на улицу, подставится под тяжёлые, прозрачные капли, но не самое подходящее время, Дэйв, тебе нужно работать. Тебе всегда нужно работать. А что, если ты просто скрываешься от всего насущего за работой? Ты ведь всегда говорил, что твоё творчество это не работа, а что-то нечто, совершенно иное? Дэйв, что с тобой стало? Поднимись со дна и действий, идиот!        Как же бывает порой сложно подняться, но всё равно удаётся. При поддержке родного человека, при поддержке друзей и жены мне удалось выйти на связь со своим творческим потенциалом и наконец-то у меня получилось то, чего я так долго ждал и то, над чем я так долго и упорно работал. Конечно, нужно некоторый текст доработать, но в целом я доволен. Да и небо совсем отчистилось от туч, дождь закончился. Поход за сигаретами выдастся хорошим, думается мне. Нужно спросить Алекс, стоит ли что-то купить в магазине из продуктов. Я не часто хожу за продуктами, практически никогда. Это делает либо домработница, либо сама Алекс. Берёт машину, едет в магазин, спрашивает меня по телефону что купить, и я говорю необходимое. Вскоре, она привозит то, что просил её купить. Всегда покупает мне шоколадку с арахисом, как я люблю. Банку «Кока-колы» и жвачку. Иногда она не покупает мне ничего, но это бывает очень редко. Мотивирует тем, что заботится о моём организме. Пытается отучить меня бросить курить, но как можно отучиться от того, что было с тобой рядом не один десяток лет. Нет, я не могу бросить свои сигареты, им будет без меня одиноко… /        Снова миновало семь суток. Чувствую себя не очень важно, по всей видимости простудился и теперь насморк, температура мешают работать. Ну что же, нужно как можно скорее встать на ноги и продолжать начатое. Голова раскалывается, словно грецкий орех, ударенный молотком. Будто гвозди в мозг вбивают, прямо скажу — так себе ощущение, эдакая фантомная лоботомия. — Дэйв, родной, как твоя голова? — произнесла вошедшая в кабинет жена. — Да что-то не очень, — скривил недовольную гримасу я. — Ты как себя чувствуешь, милая? — Да со мной всё в порядке. Дэвид, мне кажется, тебя нужно показать врачу. Думается мне, что ты всё ещё не отошёл от болезни, — Алекс взяла меня за руку. — Да не нужно врачей, всё хорошо, правда. Я здоров! — весело произнёс я. — Милый, тебе не кажется, что в твоём возрасте уже не стоит бояться докторов? — улыбнулась она. — Кто боится? Я не боюсь. Алексис нагнулась ко мне, поцеловав в лоб, покинула. Теперь я снова один, но лишь до приезда врача, которого моя милая жена уже вызывает. Ценю её заботу, безусловно, но это просто простуда, ничего страшного. Впрочем, придётся ожидать доктора. Хотя, ничего нового, думаю, я не услышу.        Вскоре раздался звонок в дверь, и я уже морально был готов принять доктора. Однако, меня опередила Алекс, сказав, что она сама откроет, так как я могу послать доктора обратно. Неправда, никого я не собирался посылать… Я добрался до постели и ожидал лекаря оттуда, выглядывая из-под одеяла. Не прошло и десяти минут, как дверь в комнату распахнулась. Передо мной встала коренастая фигура мексиканского происхождения. Это и был доктор, как мне далось распознать. Он поздоровался и как-то косо на меня посмотрел, по всей видимости, он начал меня узнавать. Дальше простые формальности, опрос и прочее. В конце концов, мне необходимо было сдать кровь, чтобы проверить уровень чего я не понял, обязательно это сделаю. / Ещё одни семь дней канули в пропасть. Их не вернуть, ну и чёрт бы с ними. Не особо поправившись и отойдя от болезни, я смотрел мультики на диване. Вокруг меня крутилась домработница, а Алекс уехала с подругой по магазинам. Сказала, что нашла какое-то потрясающие платье, которое мне обязательно понравится. Надеюсь, оно предназначено не для меня. Не то, мне кажется, платье это не совсем то, что мне нужно носить. Хотя, почему бы и нет? Из Дэвида сделаюсь Дэборой какой-нибудь.        Взяв хлопья, засыпал их в тарелку с тёплым молоком, подождав пока каждая покроется жидкостью, принялся есть, параллельно читая ежедневный выпуск газеты, в которой в принципе ничего интересного не наблюдалось. Сидя за столом, читая газету и завтракая, не замечаю время. В итоге, как только я поел и дочитал, вернулась Алексис. В руках у неё было много пакетов с чем-то, видимо, с одеждой. Думаю, продукты в бутиках не продаются, хотя всякое может быть. Впрочем, не столь важно. Она прошла ко мне, поздоровалась и поцеловала. Далее, она начала рассказывать как хорошо они с подругой шопились и всё в подобном духе. Мне это не шибко интересно, но слушаю, чтобы не обидеть жену.        Алексис продефилировала во всех обновках, которые вернулись с ней из магазинов. Я высказал своё мнение, сказал, что меня всё устраивает и ей очень идёт. Сегодня я не был склонен к многословию, нужно было заняться работой. Я не хочу, чтобы Алекс обижалась на меня из-за того, что не уделяю ей время, но это работа и мне необходимо выполнять её. Да и когда работаю, приходит умиротворение и немного апатии, особенно за написанием текста, но всё не так уж и плохо. Хоть время и тянется довольно медленно, так неторопливо, словно маленькая улиточка, на данный момент меня всё устраивало. Погода была чудная, настроение тоже не подводило. Работа давалась также без особого труда, но надолго ли? Впрочем, иногда и хмурые дни также нужны, как и солнечные и весёлые. Недавно виделись с друзьями, хорошо провели время и я получил заряд хороших эмоций. И единственное что меня расстраивает, так это не очень вкусный кофе, который купила Алекс. /        Я сидел в кабинете, только недавно очнувшись ото сна. Попытался себя разбудить сигаретой, которую поджечь с первого раза мне не удалось. Уснул в кабинете, надеюсь, Алекс не обиделась. Вчера вечером она мне дала явно понять, что ей не хватает моей ласки. Произошло соитие, но видимо я был слишком отрешён, чтобы насладится этим сладострастием. Не сказал ей ничего, промолчал. Не хочу вешать на неё мои личные проблемы, да и сам не понял что происходит. А ей тем более неизвестно, поэтому и дергать попросту не стоит. Я обдумывал всё, что происходит вокруг. Перерабатывал массу информации, обстоятельств и происшествий. Сегодня не было ограничений в чём-либо, и запретные темы были открыты для диалога самим с собой. Мысли начали генерироваться и текст словно волной нахлынул. Принялся писать, много, долго. Каждое слово, словно громким эхом проносилось в разуме, по нескольку раз, чтобы я смог тщательно прослушать, услышать. Не замечая, как шло время, я был погружён в работу. А когда очнулся от творческого трипа, на часах было уже пять утра. Затушив сигарету, я прилёг на диван и видимо отключился.        Когда я проснулся, на столе стояла чашка с кофе и круассаны. Горничная. Я с аппетитом вцепился в мучное изделие, и вскоре прикончил с десертом. Затем, допив кофе, спустился вниз, к ванной, чтобы принять душ. Выглядел я так себе: растрёпанный, сонный, в какой-то страшной футболке и шортах. Заметил, что на тумбочке в гостиной лежат счета. Уже? Время так быстро прошло. Я взглянул на них — обычные счета. Внезапно кто-то позвонил в дверь. Наверняка Марк пришёл — старый знакомый, он всё порывался с женой прийти. Я уж было хотел пойти и открыть, как меня опередила жена. Она подошла к двери и открыла. Не слышал, кто это был, но видимо её подруга, раз меня не позвала. Не проходит сюда, в гостиную. Наверно спешит, да, думаю, спешит. Взяв счета, хотел приняться заполнить (хотя всегда этим занималась горничная или сама Алексис). Не смог найти ручку, пришлось идти искать. Прошёл мимо Алекс, которая весело беседовала с гостем, почему он не заходит? Аж на интерес пробило. Подошёл и Алекс начала рассказывать про то, что к нам пожаловали общество по защите животных и просят подписать петицию. Я выслушал жену, и устремил свой взгляд на человека напротив. По телу словно пустили током и я еле устоял на ногах, в глазах потемнело и сердце сжалось, а затем принялось стучать с бешеной скоростью. Она вернулась. Не может этого быть. Это не она, это всего лишь схожесть.        Чёрт подери, Дэвид, не обманывай себя! Это она, и она тут, перед тобой. Сейчас сердце разорвётся и разум вместе с ним, как же я только что обезумел от радости, увидев её тёмные глаза. Всё такая же короткая стрижка и каштановые, с рыжеватым оттенком волосы, и всё тот же пять с небольшим футов рост. Чёрный лак, футболка и то самое тату на руке, с тем самым лейблом «Depeche Mode». Мне хотелось броситься к ней и расцеловать её бледные губы. Хотелось взять её руку и проверить — холоднее ли у неё ладошки. Глаза застелила пелена и всё, что я смог выдавить из высушенного от волнения рта это: — Эжени? — вопросительно посмотрел я на девушку, неизвестно чего ожидая в ответ. Пару мгновений и снова: — Эжени. Малышка. Будто и не расставались.        Я подошёл максимально близко к Эжени, развернулся и посмотрел на жену. Она всё прекрасно поняла, и, улыбнувшись, произнесла: — Ну и чертовка же ты! Заставила старика страдать, он тут места не находил, седеть в два раза быстрее начал, — Алекс подошла к Эжени. — Знаешь, в этой ситуации всё довольно странно выглядит. Наверняка ты, молодая, красивая девушка, даже не представляешь, что тут творил этот старый извращенец. Ох, с ума почти сошёл на почве вашего расставания. За это время мне далось понять, что нам с Дэвидом нужен перерыв. Думаю, этот перерыв закончится разрывом отношений. Не смей только винить себя! — громко, но искренне произнесла жена. — Если кто и виноват, так это Дэвид. Он тобой очарован, а ты ведь даже и не навязывалась ему. Он сам решил. Я тоже решила для себя, думаю, так всем будет лучше. И да, он вряд ли отпустит тебя скоро, скорее он будет излишне навязчив, романтика и прочее. В этом и есть Дэвид.        Алексис улыбнулась и посмотрев на меня добавила: — Береги его, и главное — люби. Он преданный, милый и наивный, несмотря на его годы. Я понимаю, что ты в недоумении и понятия не имеешь, о чём я. Но поверь мне, скоро всё сделается, как и должно было сделаться. Он уже раскрылся тебе. Пожалуйста, сделай его счастливым, он достоин этого, — на глазах Алекс проявились слёзы, и голос немного задрожал. — Эжени, просто будь с ним рядом, ты нужна ему. Доверься ему, откройся, а он… А он уже это сделал. — Ты ангел, Алекс, — грустно улыбнулся я осознавая всю ситуацию.        Безусловно, теперь меня будет мучить совесть. Но Алексис говорила искренне, быть может она уже спланировала свою жизнь без меня? Я не смог удержаться и спросил её об этом. На что получил довольно вразумительный ответ: «Да, Дэвид, это действительно так. Я считаю, что и тебе и мне нужна новая жизнь. И ты и я её заслужили. Я не изменяла тебе, но было с кем, и этого человека я право же люблю. Всё слишком хорошо, да? На самом деле, я предполагала, что так и получится. Дэйв, милый, это жизнь. Люди расходятся, люди ищут других людей. Ты нашёл. Теперь твоя задача не упустить её. Она молода. Дай ей понять, что она для тебя такое. Всё. Даже если нет, то вскоре она станет твоим всем: музой, любовницей, женой, психологом личным и прочее. Станет той, кем раньше была я. Будь счастлив, Дэйв».