Опасные люди

Глаза Фредди медленно привыкали к темноте гаража, позволяя различить характерный приземистый силуэт спорткара посередине и очертания рабочих столов у стен. И контуры человека, который его сюда позвал — человека, с которым ему совсем не хотелось оставаться наедине. Тем более, когда в доме лежит труп мистера Сноумена и разгуливает убийца. Мисс Скарлетт и мисс Уайт заперлись в гостиной, что-то обсуждая, а где были сейчас остальные, Фредди не знал. Где-то в доме, потому что полицейские не выпускали никого за его пределы. Они останутся здесь, пока убийца не будет найден. Интересно, кого найдут скорее, убийцу — или ещё один труп? Возможно, первым об этом узнает человек, опиравшийся сейчас на капот спорткара, сложив руки на груди. Поприветствовавший его коротким кивком, в темноте почти невидимым. - Послушай, Фредди… - начал он своим обычным скучающе-небрежным тоном, но договорить ему Фредди не дал. - Для тебя — мистер Плам. Или Фредерик, в худшем случае, - отрывисто произнёс он в темноту и сжал челюсти так, что, кажется, желваки заходили у него под скулами. Из темноты раскатисто рассмеялись. - Ну зачем же так формально, Фредди, детка? Или мы друг другу чужие люди? Фредди тоже скрестил руки на груди и вцепился в плечи так, что заболели плечи и пальцы. Прошипел сквозь зубы: - Чужие, мистер Мастард. Фамилия слетела с его губ, как бранное слово. Им она отчасти и была. В темноте пошевелились. - Отказываешься называть старину Ноэля по имени, да, Фредди? А ведь, помнится, ты был не прочь произносить его раньше — в те моменты, когда твой рот не был ничем занят. «Заткнись, - подумал Фредди. - Просто заткнись». А вслух он сказал (позаботившись, чтобы прозвучало достаточно грубо): - Зачем позвал? Хочешь признаться? Звук, с которым подошвы кроссовок опускаются на бетон. Шорох одежды. Ноэль внезапно оказывается очень близко, почти рядом. Дышит на ухо. - Да, хочу. Кое в чём. - Только не в том, что ты до сих пор меня любишь и жить без меня не можешь, - с отвращением вытолкнул изо рта слова Фредди. По вкусу они были, как что-то забродившее и протухшее. - Мы уже это проходили. Горячее дыхание обдало ухо, и по спине Фредди прошла волна дрожи. Отнюдь не от удовольствия. Изо рта Ноэля воняло винным перегаром. Сам Фредди предпочитал бренди. - Нет… «Удивительно», - хотел съязвить Фредди, но удержался. Ноэль ещё не закончил говорить. А Фредди не поворачивал головы — специально, чтобы не увидеть, как блестят в тонкой полоске света снаружи его глаза. Карие глаза с желтоватыми пятнами. Фредди когда-то сравнивал их с солнечными зайчиками, с искрами или янтарными звёздами, а сейчас бы ему скорее казалось, что в чай, и без того разбавленный, кто-то помочился. Ну, или заплесневела заварка. - Тебе никогда не казалось, - выдохнули ему на ухо, - что ты не можешь себе доверять? Что ты, возможно… совершил что-то такое, что нельзя было совершать? Но сам не можешь себе в этом признаться?.. И потому — забыл? - А у тебя такие мысли? - ответил вопросом Фредди, и голос его звучал очень ровно, несмотря на то, что внутри всё билось головой о горизонтальные и вертикальные поверхности в приступе истерики в честь чистейшей иронии происходящего. - Интересно, с чего бы это. Совершать что-то такое, что нельзя было совершать, а потом не признаваться себе в этом и забыть, будто собственное отвратительное поведение ничего не значило и вообще не имело места быть — это обычный modus operandi Ноэля. Это то, как он проживает свою жизнь и проёбывает чужие. И все об этом знают, кроме — как ожидаемо! - его самого. - Мне бы тоже хотелось узнать, с чего. - Ноэль шумно вздохнул, втянув воздух в себя через нос и выпустив его через рот. По позвоночнику Фредди прошла новая порция кислых мурашек. - А у тебя никогда не возникало такого ощущения? - Нет, - честно ответил Фредди. И всадил кинжал между рёбрами Ноэля — на звук. - Я всегда признаюсь себе, если совершаю что-то такое, что нельзя было совершать. И никогда об этом не забываю. Ноэль издал булькающий хрип — как будто измазанная мыльной пеной шина, которую проверяют на прокол, и этот прокол в ней обнаруживается. Попытался — уже явно вслепую — хватануть Фредди за плечо, и даже его нащупал — но в его хватке уже не было силы. Ещё мгновение — и он с тяжёлым приглушённым стуком упал на пол. Фредди нагнулся и положил кинжал на труп, а затем принялся стаскивать перчатки, которые надел заранее, чтобы на рукояти не осталось отпечатков. Их и кинжал надо будет куда-нибудь задевать, совсем у тела оставлять нельзя. У трупа мистера Сноумена не осталось орудия убийства, и если оставить кинжал у тела Ноэля, тогда могут возникнуть вопросы: один и тот же человек орудовал? Или убийц — двое? Если Фредди провернёт всё правильно, то, когда найдут убийцу мистера Сноумена, на него повесят уже не один труп, а два. Вернее, на неё. Все прекрасно знают, что убийца — мисс Уайт. Просто ни у кого нет достаточно серьёзных доказательств, чтобы напрямую обвинить её в этом. Убийца — всегда мисс Уайт. Даже когда не. Так будет в этот раз, так было в прошлый, так было в позапрошлый. А Фредди не при чём. И Ноэль теперь тоже. По крайней мере — на этот раз.