что есть любовь?

***

Ей нравилось подолгу сидеть на чердаке и размышлять о чем-то своем. Четко прорисовывать мечты, наполняя их всевозможными красками из своих фантазий. Она не была мечтателем по своей натуре, скорее уж заядлой оптимисткой. Всегда-то верила в самый благосклонный исход событий, никогда не поддавалась печали и не давала другим находиться в состоянии депрессии. Многие думали, что в ее жизни еще не случалось чего-то такого, что сделало бы ее обыкновенной, из разряда «как все». Тех, кто сдается на полпути, так и не найдя верного решения своей проблемы, а после блуждающих в пучине своих «не хочу, не умею, не получится». Все эти суждения по поводу ее натуры были неверны. Она тонула, не войдя в воду даже по щиколотку. Быть такого не может — скажете вы. Нет ничего невозможного — отвечу я. В ее темпераменте было слишком много сангвиника. Настолько слишком, что никакой слезливый для общества «Титаник» не заставил бы ее ненароком пустить слезу. Она не была такой, как все. Но и не считала себя лучше других. Она сидела на полу в не особенно удобной позе «лотоса». Своими необыкновенно тонкими пальцами, а именно — указательным и безымянным, она легко обнимала перепачканную пурпурной гуашью кисть. Легким движением руки она заставляла взмыть свой незамысловатый инструмент в воздух и начать творить. На небольшом мольберте начали появляться грубые мазки густой краски. Они расползались по всей поверхности листа очень быстро и уверенно, жадно въедаясь в девственно-белое полотно. Уже через считанные минуты можно было разглядеть аккуратный контур мужского — нет, нет — скорее мальчишеского лица. Она улыбнулась, скорее всего, своей маленькой «победе» в непревзойденном изображении абсолютно острого подбородка и тонкой линии губ. Образ на еще не завершенной картине становился все четче, мазок за мазком — и вуа-ля. В ее глазах засиял успех, к которому непрерывным потоком подступала всеопоглощающая гордость. Она умела изображать великолепные пейзажи и завораживающие натюрморты — но не его. С какой-то особенной легкостью в ее голове ежедневно зарождался образ темноволосого юноши, но сколько бы она не старалась, перенести тысячу раз сфотографированный глазами портрет на полотно ей не удавалось. Возможно, виной всему была та тоненькая, редеющая с каждым днем грань — передрузья-недовозлюбленные. Она и сама не заметила, как это случилось. Чувства быстрым потоком нахлынули на нее, покрывая с ног до головы обжигающей магмой. Стоило ему похвалить ее заслуги, как во всем теле ощущалось какое-то предобморочное состояние. Он мог ощутить подступившую волну неловкости, отчего снова сосредотачивался на своем мольберте, пока в ее голове яркими вспышками возникала фраза «спасибо-что-жива». Ей в общем-то не хотелось верить в происходящее. Испытывать чувства к лучшему другу не было чем-то особенно странным или выходящим за рамки нормального. Но для нее это выглядело сродни безобидному проступку, вроде кражи плитки шоколада в супермаркете, который поведет за собой целую кипу последствий и потребность к совершению настоящего преступления. Сильнодействующий наркотик — сегодня ты хотел лишь попробовать, а завтра тебя навещают родные в белых халатах и противно шуршащих бахилах. Изо дня в день она погружалась в себя, чтобы найти ответ на единственный интересующий ее вопрос — почему именно он? В нем не было чего-то из-ряда-вон-выходящего, как ей хотелось бы. Но даже в его обычности была какая-то нотка той особенной уникальности, которая отличала его от всей массы мужских особей, находящихся рядом с ней. Он не был словесным художником, но отчего-то всегда мог найти совершенно правильную фразу, пусть не такую красноречивую, но абсолютно свою. Одним лишь своим взглядом ему удавалось изобразить репродукцию Мона Лизы на свой лад, написать стихотворение не хуже того же Пушкина, до совершенного исполнить мелодию Баха или усовершенствовать велосипед, а может и сотворить нечто более удобное и практичное. Верно, это и есть любовь? Сегодня она научилась чувствовать — вот что сделало ее сильнее. Она наконец-то услышала мелодию своей души. Противиться ей нет смысла, ведь она не сможет увидеть и четверти Вселенной, если его не будет рядом.