По пиву?

Юрий любит находиться в обществе Отабека. Кажется, только ему он мог рассказать обо всём. Но и молчание в его компании приобретает на удивление необычную и приятную атмосферу. Так, например, происходит и сейчас. В парке тихо, несмотря на то, что здесь это обычно редкость. Парни сидят на лавке и заняты своими делами. Отабек смотрит в сторону, размышляя о своём, а Юра листает новостную ленту в телефоне. Эту тишину нарушают разве что кричащие птицы или чуть слышный вой ветра. Плисецкий блокирует телефон и поднимает глаза на парня. — Может, по пиву? — наконец нарушает тишину юноша. Алтын поворачивается в сторону Юры и, нахмурив брови, смотрит прямо ему в глаза. — Что? — переспрашивает Отабек. — Не заставляй меня это повторять! — Не дорос ещё, — коротко отвечает мужчина и все ещё недоверчиво смотрит на мальчишку, чьи глаза буквально искрятся от пришедшей на ум идеи. — Это всего лишь пиво, — Плисецкий с вызовом смотрит на парня, — сам же хочешь, я вижу. —Завтра тренировка, — снова возражает казах. — И что? Юра очень легко выходит из себя. Ему не нравится, когда всё идет не по плану, когда ему что-то запрещают или указывают на возраст. Ну а в данной ситуации всё было собрано и скомпоновано вместе. Единственное, что заставляет Юру держать себя в руках – рядом Отабек. И уж больно мальчишка им дорожит. Алтын выжидает некоторое время и смотрит прямо в глаза Юре, а затем чуть слышно вздыхает, закрыв глаза. — Уверен, что хочешь? И, не успев даже договорить, Плисецкий вскакивает с лавки и с гордостью отвечает: «Абсолютно!». Отабека это трогает каждый раз, хоть никогда этого и не показывает. Ему нравится видеть счастливую мордашку Юры, его сверкающие глаза и улыбку на устах, что всякий раз оказывается дороже любых благодарностей. И парень лишь кивает и встаёт следом. Поиски бара проходят медленно и неторопливо. Парни разгуливают по улицам города, присматриваясь к заведениям и даже посещая некоторые. Но каждое критикуется то Юрой, то Отабеком. И, наконец, взгляд обоих падает на один паб. Алтын особо выделяет вывеску, интерьер, даже отмечает красивое название, а для Юрия всё это было в новинку: бармены разливают алкогольные напитки; пьющие кругом мужчины шутят, смеются, что-то рассказывают, активно жестикулируя руками; пришедшие сюда со своими девушками мужчины угощают дам вином и шампанским; кто-то спорит насчёт фигуристов и новых грядущих соревнований, и Плисецкий бросает на них грозный взгляд, когда слышит, что обладателем золотой медали станет, скорее всего, Жан-Жак Плеруа или Юри Кацуки, а Юрий Плисецкий заслужит, скорее всего, второе место. Но тут же его внимание переключается на другое. Алтын кивает в сторону столика и предлагает сесть туда. Юноша соглашается, и оба направляются к столу у окна. Юрий смотрит в сторону барной стойки и замечает, что бармен что-то говорит официантке, а та, усмехнувшись, берёт меню и направляется к их столику. — Что будете пить? — предлагает девушка, а затем внимательно осматривает парней. — Пиво, — равнодушно отвечает Отабек, не отводя взгляда от окна. Юра слегка пугается, когда официантка меняется в лице, ожидая от неё фразу, что алкоголь им не продадут, но затем она выпаливает: «Вы же те самые фигуристы! Отабек Алтын и Юрий Плисецкий!», и блондин облегченно вздыхает. Но, вероятно, делает он это рано. — Ты же несовершеннолетний, — она складывает руки на груди, и по телу юноши снова пробегают мурашки. Ну не любит он, когда говорят про возраст. А в такой ситуации это неприятно вдвойне. — Я его угощаю, — кратко отвечает Отабек, а затем одаривает официантку таким взглядом, от которого та, буквально, тает. Девушкам нравятся фигуристы, и Алтын давно это понял. — Хорошо, — улыбается официантка, — два пива. Скоро вернусь. — Спаивание малолетних – преступление, — наконец говорит казах, переводя взгляд на юношу. Юрий кривит губы и отворачивается к окну. Снова напоминание о возрасте. Через пару минут официантка возвращается и ставит пиво на центр стола. —Пей, — казах толкает кружку пива в сторону Плисецкого. Юра пожимает губами и смотрит на кружку перед ним, а затем поднимает глаза на Отабека и встречается с ним взглядом. — Стесняешься? — Отабек подносит кружку к губам, делая глоток. — Нет! — щёки Юры покрываются румянцем, и он тут же берёт в руки пиво и немного отпивает. Юра чуть морщится, а затем ставит кружку обратно на стол. — Скажи честно, — Отабек подпирает голову рукой, — ты пьёшь в первый раз? Юра любит прямолинейность, напрямую заданные вопросы и такие же четкие на них ответы, но вся эта ситуация смущает его. Смущает до такой степени, что и толком ответить без едких фраз он не может. Но Алтын лишь слегка улыбается, поднимает стакан и произносит: — Если ты не возьмёшь золото, даже не проси меня о пиве больше, — произносит Отабек таким тоном, что Юра чуть вздрагивает, но также поднимает кружку вверх, произносит «За победу», и парни чокаются. Проходит около получаса, как кружки у обоих уже полностью опустошены. Юра с непривычки даже чувствует лёгкое опьянение и проводит рукой по белокурым волосам, чуть массируя макушку. — Кружится голова? — спрашивает Алтын, замечая движения Плисецкого. — Что думаешь насчёт второй кружки? — воодушевленно говорит блондин, игнорируя прежний вопрос. Отабек тяжело вздыхает, но всё равно поднимает руку, подзывая официантку и успокаивая себя мыслью, что вторая кружка будет последняя. Но как же он ошибался. Очень сильно ошибался. За второй кружкой последовала и третья, а за ней четвертая. Последней оказалась пятая. Отабек был пьян, но не до такой степени, как Плисецкий. Таким он видел его впервые. Раскрепощенным, буйным, в конце концов, таким говорливым. Юра и раньше много рассказывал Отабеку, но сейчас он был готов поддержать абсолютно любую тему, будь то спорт, алкоголь или починка сломанной раковины в мужском туалете (пьяному Юре просто очень не понравился этот недочет в таком пабе). Он смеялся над всем, комментировал всех и повторял: «я обязательно выиграю!», что-то говорил про агапэ и сопоставлял это с Отабеком. Пытался сопоставить. Его язык заплетался, а слово «агапэ» было выговорено раза с четвертого. Отабек тоже пьяный. Он мало слушает, о чем говорит юноша. Нет, ему не всё равно, он даже с интересом смотрит за тем, как говорит Юра, за его жестикуляцией и ленивыми движениями губами. Но то, что говорит Плисецкий, абсолютно не воспринимается казахом. — Просто в дрова, — смеётся юноша, — в хлам, в задницу. — Пожалуйста, пошли в отель, — Алтын устало смотрит на Юру, — Яков будет волноваться. — Пускай этот старик делает, что хочет! — кричит тот, — его волнует только количество медалей и эта старая карга. «Прима-балерина, Юра, ты должен ей стать!». Дерьмо! Я – фигурист, а не балерина! Тут же казах встаёт со стула и, наклоняясь через стол, закрывает рот парню. Юрий широко распахивает глаза от неожиданности. И тут же Отабек на миг заостряет внимание на лице юноши и замечает, как широко расширены зрачки Юры от выпитого им спиртного. — Сейчас ты успокаиваешься, я оплачиваю выпивку, и мы уходим. По дороге можешь жаловаться, на что хочешь, а пока сидишь смирно. Плисецкий послушно кивает, и Отабек убирает руку со рта парня, обратно садясь на стул. Он оплачивает счёт, и затем, придерживая за плечо Юру, выходит из паба. Плисецкий идёт неровно, чуть пошатываясь и то и дело, опираясь о плечо казаха. Но при этом молчит. — Почему теперь молчишь? – наконец спрашивает Алтын. Юра поднимает глаза на него и продолжительно смотрит. И Отабэк замечает тот самый помутневшийся взгляд, тут же ловя себя на мысли: «видимо, сейчас у меня так же». — Ты красивый, — говорит Плисецкий, расплываясь в улыбке. Слушать комплименты от Юры было не привычно. Он никогда не говорил это никому кроме своего дедушки, притом довольно редко, и, в основном, котов. И то, когда никто не видел. — Ты тоже, — говорит на выдохе Алтын, и он не врёт. Дорога до отеля казалась до безумия долгой и мучительной. Если сначала Плисецкий шел молча, лишь иногда нарушая тишину, то всю оставшуюся дорогу он решил опробовать себя генератором сумасшедших идей. — Пошли искупаемся! — Нам нужно в отель. — Давай ещё выпьем пива! — Нам нужно в отель, — монотонно повторяет Отабек, переставая вообще слушать Юру где-то на четвёртой безумной идее. Сейчас они стоят в лифте. Юрий облокачивается о стену и чуть задирает голову вверх. Отабек стоит напротив него. Блондин ухмыляется, заставляя обратить на себя внимание. Всё оставшееся время в лифте они непрерывно смотрят друг на друга. Щеки блондина приобрели заметный румянец, глаза чуть прикрыты, а дыхание то и дело сбивается. Казах шумно сглатывает от нарастающего давления тишины. — Когда мы окажемся на нашем этаже, будь тише, — нарушает тишину Алтын. Двери лифта открываются, и Отабэк меняется в лице. Резко схватив блондина за руку, он кидается в сторону лестничной площадки. — Мы пришли? — чуть ли не мычит блондин. — Там Яков, — твердо говорит Отабэк. Юрий сначала усмехается, а затем слегка хихикает. Отабэк закусывает губу в преддверии самых худших событий. — Будь тише, — казах прижимает к себе юношу так, что те буквально вплотную касаются телами и снова закрывает ему рот рукой, но тот убирает её и начинает заливисто, чуть ли не истерически смеяться, отчего Отабеку кажется, что сейчас их слышит не только Яков, но и абсолютно все. И ему не кажется. — Ну и что тут у нас? – недовольно проговаривает Яков, замечая этих двоих. — Собираемся идти спать, — пытается отмахнуться Алтын. Яков хмурится и издает чуть слышное «хм», а затем приближается ближе и чувствует резкий запах перегара. — Он пил? – серьёзно проговаривает мужчина, морща нос. И после такого вопроса Юрий умолкает и со страхом в глазах смотрит тренеру в лицо. — Я… — Нет, — отрезает казах, — пил только я. — Отабек, ты хороший парень, но не порть мое мнение о тебе наглым враньем, хорошо? — Это моя вина, - начинает Отабек, но его тут же прерывает Яков. — Мне всё равно, кто в этом замешан. Пили вы оба, — наконец отвечает тренер, — будь добр, уложи его спать. И не пейте больше в таких количествах перед соревнованиями. Вы рано расслабляетесь, — Яков собирается уже подойти к лифту, но останавливается и снова поворачивается к фигуристам, — напомни ему утром, что последующие тренировки теперь будут увеличены вдвое. В качестве урока, — а затем снова смотрит на Плисецкого, щеки которого заметно порозовели, то ли от выпитого алкоголя, то ли от стыда, то ли вообще от всего сразу — а я после такого, пожалуй, тоже в бар загляну. Оба послушно кивают, и затем Отабек снова берёт за руку блондина и ведёт в сторону номера Юры. Он помнит, где живёт юноша, хотя бы потому что их номера находятся друг напротив друга. Отабек залезает в карманы джинс Плисецкого, и тот что-то недовольно бормочет. Когда казах, наконец, находит ключ, он открывает дверь и пропускает блондина, затем заходит сам. Плисецкий скидывает с себя кроссовки, споткнувшись об свои же ноги и, чуть не упав на пол, обессилено плюхается на кровать. Отабек стягивает с себя куртку и кидает её в сторону, а сам садится на край кровати рядом с Юрой и закрывает лицо руками, ловя себя на мысли, что поступил неправильно, да ещё и попался на глаза Якову. Алтын вздыхает, а затем смотрит на юношу, который лежит на кровати и смотрит прямо в потолок. — Яков будет зол, да? – монотонно произносит Юра. — Всё забудется, — вздыхает казах, — приподнимись. Юноша послушно приподнимается, и Алтын стягивает с него куртку, а следом толстовку. И затем Плисецкий снова падает на кровать. Юра кривит губы и закрывает лицо руками, а затем чуть слышно проговаривает: «о боже». Алтын хмыкает и встаёт с кровати. — Спокойной ночи. Плисецкий молчит, и в комнате слышно только тиканье часов, сбитое дыхание блондина и шорох Отабека. Алтын наклоняется к кровати, чтобы укрыть юношу, но тут же неожиданно вздрагивает, когда Юра хватает его за руку. — Не уходи, — Юрий чуть сжимает кисть руки парня, — останься. Будь Отабек трезв, возможно, возразил бы, но сейчас он пьяный и уставший до такой степени, что заснул бы на полу. — Хорошо. Он стягивает с себя кроссовки и ложится на кровать вместе с юношей. Блондин лежит, повернувшись боком к Отабэку, а тот лежит на спине. — Прости, что доставил проблемы, — Юра слегка протрезвел, дыхание пришло в норму, да и голос больше не звучал так лениво и развязно, — мне, правда, стыдно за это. — Не бери в голову, - отмахивается парень, — первая пьянка в пятнадцать лет – нормально. Рассказать тебе о том, как это произошло у меня? Они лежат в темноте, и Отабек рассказывает о своём первом опыте в тринадцать лет. Он упоминает даже имена друзей, с кем это было, где это было, и как они достали алкоголь. Он ухмыляется, когда рассказывает о последствиях, как его ругала мать, и грозился выпороть отец. Юра слушает внимательно, хихикает на моментах, когда Алтын рассказывает про пьяные подвиги, и широко распахивает свои зелёные глаза, когда слышит, чем всё закончилось, понимая, что его удвоенные тренировки – определенно ещё мягкое наказание. — Это всё, — подводит итог казах. В комнате царит тишина, и ночь приобретает какую-то свою, необычную и одновременно уютную атмосферу. Кажется, они слышали мольбы Виктора и Кристофа, чтобы Юри пошёл с ними в боулинг и недовольные возгласы Кацуки вроде: «Сейчас ночь! Какой боулинг?!». За соседней стеной Жан-Жак спорил с доставщиком какой-то еды, ссылаясь на свой статус и доказывая, что доставка должна быть круглосуточной. Отель «жил» даже глубокой ночью. За окном разъезжали машины, а молодёжь разгуливала по ночным улицам. Отабек ухмыляется, когда замечает, что Юра приблизился к нему. Блондин приподнимается на локтях и смотрит прямо в глаза казаху. - Ты целовался когда-нибудь? – наконец спрашивает брюнет, и мальчишка снова заливается краской, робко вертя головой. Отабэк касается его щеки и чуть тянет на себя, Плисецкий поддаётся, и между ними остаются всего какие-то миллиметры. Их губы слегка соприкасаются, и Юра чуть смыкает их. Казах сначала целует верхнюю губу, затем нижнюю. Блондин отвечает мягко и при этом так жадно, не желая этого парня делить ни с кем в этом мире. Поцелуй выходит нежным и спокойным, совсем невинным и правильным, потому что именно в этот момент о возрастах забывают оба. Наверное, это слишком банально сказать, что время на миг остановилось, а в животе порхали бабочки? Но именно это чувствовал блондин, как бы ни старался отвергнуть от себя эту «слюнявость», как выражался он когда-то раннее. Плисецкий отрывается от поцелуя и блаженно смотрит на парня. - Спасибо, - говорит он, на что Отабек лишь, слегка улыбнувшись, кивает. Услышать благодарность от Юры – много чего стоит. В это «спасибо» он вкладывает всё: спасибо за выпивку, за то, что остался со мной в кровати, за поцелуй и за самые сокровенные чувства. Его спасибо приравнивается к фразе: «я тебя люблю». И это чертовски много значит. Но какой бы не был данный момент романтичный и нежный, Алтын ведь знает, что за минералкой завтра побежит именно он. Хотя кого это волнует, если это минералка для любимого человека?