Знаешь...

— Знаешь, Скуало, я ведь до сих пор не могу поверить, что ты пошел на ту миссию один. Ты ведь знал, мусор, что одному тебе не справиться. Знал ведь. Так какого хрена ты туда пошёл один? Конечно, я понимаю, не хотел слушать моих насмешек над тобой. Ты хотел, чтобы я тебя похвалил. Ведь так, мусор? Ты ведь этого хотел? Но, мусор, ты же знал, что этого не будет. Так зачем ты пошел один? Да, я понимаю, ты хотел любви. Ты хотел, чтоб я обращался с тобой более нежно. Но ведь скажи, Скуало, будь я нежным и добрым, и таким отзывчивым, ты бы разве полюбил меня? Скажи, будь я, как этот сопливый мусор Савада, ты бы полюбил меня? Ты бы пошел за мной? Ты бы клялся мне? Ведь нет. Ты бы меня не уважал тогда. Не смотрел бы на меня взглядом наполненным гордостью и уважением за своего босса. Может ты хотел, чтобы я был нежен с тобой, как этот мусор Каваллоне? Но ты же вернулся ко мне после того, как тебя выписали из больницы. Я ведь надеялся и в этот раз, что ты через пару деньков вернешься домой. Ну, подумаешь в бинтах, но ты вернешься, Скуало. Я ведь ждал тебя целых две недели. И что же я получил взамен моим ожиданиям?! А?! ЧТО! Что Скуало, я услышал? – Занзас на время сорвался на крик. А после, сделав глоток любимого напитка, продолжил, более спокойно. — Знаешь, я ведь надеялся, что утром Варию поднимет твой крик. Что ты откроешь дверь моего кабинета и крикнешь, что-то типа: Врааай, чертов босс, я вернулся. Я выполнил миссию. Я ведь этого ждал. Я даже не собирался кидать в тебя стаканом из — под виски. Не собирался. Я ведь хотел тебя поцеловать, чтобы удостовериться, что ты, как обычно, жив, и что ты исполнил свою клятву. Но после двух недель этого не произошло. Слышишь, да? Не произошло. Мусор, ты не вернулся. Ты умер там же. Выстрел в сердце. Прямое попадание. Тебе оставалось же немного. Всего лишь убить их босса. Я знаю, мусор, ты не специально попал под пулю. Я знаю. Тебя загнали в угол. Тебя поймали в сети. Да, эти ублюдки поймали мою любимую акулу в сети. Знаешь, я уверен, что ты не мучался. Ты ждал меня, чтобы попросить прощение у меня. Я знаю, Скуало, я в этом уверен, ты ждал меня. Я отомстил за тебя. Слышишь. Я отомстил за тебя, мусор. Они долго мучились, долго. А я смеялся, хотя хотелось, где-то глубоко в душе, плакать. Но ведь я не мог, поэтому я и смеялся, мусор, – снова глоток виски. И стакан разбивается об плитку. Подняв голову, босс Варии снова смотрит в глаза любимого мечника, в любимые серые глаза. И продолжает. — Знаешь, я понимаю, что не успел сделать самого важного. Произнести те слова, которые ты так хотел услышать. О которых ты мечтал. Я понимаю, мне надо было говорить тебе это каждый день, Скуало. Но тебе бы это надоело. И ты бы, наверняка, меня покинул. Знаешь, я уверен, что до конца своей жизни ты меня любил. Любил, как никогда. И в последние минуты жизни ты шептал эти слова мне. Я знал, что ты меня всегда любил. Я знал, что ты хотел их мне сказать ещё раз. Я знал, что ты любил меня всегда, хотя и говорил, что ненавидишь, когда я тебя имел. Знаешь, когда ты впервые сказал мне эти слова, я ведь не хотел смеяться. Но я рассмеялся прямо тебе в лицо. Тогда у тебя волосы были по лопатки. Я ведь попросил тебя это доказать. Тогда я схватил тебя за серебристые волосы и впервые поимел тебя. Ты плакал, орал от боли. Но я не останавливался. Знаешь, я ведь тебя тоже любил. Я ведь, с тех самых пор, смотрел только на тебя. Я верил, что ты исполнишь свою безумную клятву. Я верил тебе. Я всегда верил и доверял тебе, мусор. Но ты предал меня, ты не выполнил своей клятвы. Акулий мусор, ты просто умер. Даже не дождавшись меня. Хотя знаешь, я тебя прощаю. Слышишь, мусор, я тебя прощаю. – Занзас перевел взгляд на серое небо и засмеялся. Но это был смех не радости или победы, а смех безумного горя. — Знаешь, мне уже наплевать на Вонголу, да и на Варию тоже. Хотя знаю, ты бы хотел видеть меня во главе мафии. Но я не оправдал твои надежды и мечты. А ты ведь жил для меня. И для моей цели. Прости, Скуало. Но теперь мне не зачем сражаться за статус десятого. Мне уже наплевать на Тсуну и его хранителей. Как и на всю мафию. А знаешь почему? Потому что они забрали у меня мой самый любимый мусор. Они забрали тебя у меня. Ты был для меня единственным, мусор. Блять, да единственный. Наверное, ты не веришь, но это так. Я любил тебя мусор. Если ты считал, что у меня каменное сердце, ты ошибался. Я ведь хотел иногда поступать с тобой более ласково. А ведь были такие дни. К примеру, твои дни рождения. Заметь, мусор, я не одно твоё день рождение не пропустил. А на этот чертов день святого Валентина, я ведь тоже был с тобой нежен и даже дарил подарки. Я ведь выполнял твои прихоти. Если ты хотел гулять, я, ведь, гулял с тобой по вечерам. Ну, а то, что это было раз в полгода, так это для поддержки моего статуса. Я ведь терпел все твои отсутствия и опоздания. Да, иногда наказывал тебя. Так потому что скучал. Да, я скучал мусор. Скучал по тебе! Но ты знал, что после каждого своего возвращения ты не услышишь эти слова. Но я уверен, ты итак всё понимал и читал по глазам. Знаешь, я и сейчас скучаю по тебе. Очень скучаю, Скуало. Мир потерял тебя, и это его ошибка. Знаешь, я уже не вижу в этой жизни нечего. Всё мои надежды рухнули вместе с твоей смертью. Это ты виноват. Ты! Ты заставил меня, эгоиста, влюбиться в тебя. Это ты всегда меня обольщал и возбуждал. Да, каждый раз при виде тебя, мне хотелось взять тебя. Пускай даже при всех. Но зато все бы знали, чей ты. Чья ты любимая собственность. Я уверен, многие бы завидовали нам. Да, меня тоже частенько посещали мысли о том, как мне повезло, но я их сразу выкидывал из головы. Ведь это тебе мусор, повезло со мной. И ты согласишься с этим. Знаешь, мне не хватает тебя. Твоих криков после возращения с миссий, и нежных поцелуев с утра. Твоих криков и стонов во время секса. Твоих серебристых волос и серых глаз. Акула, я скучаю по всему этому. По твоему телу, нежной коже, сладким губам, твоей акульей улыбке. Я мечтаю только об одном. Чтобы в моём кабинете раздался стук, а после, не дождавшись ответа, вошел ты, как всегда хищно улыбаясь и докладывая, что отчет готов. Знаешь, в Варии, сейчас тихо как-то. Меня раздражает этот, кто принял твой пост. Ну, такой, как будто его током шандарахнуло. Леви, точно, это Леви. Он меня раздражает и бесит. А его почерк, это одни каракули, не то, что твой. Приказал писать отчеты этому гею, так он мне такой отчет предоставил, весь в сердечках. Я читать его даже не стал. А Мармон согласился только за большую сумму денег. Я его, конечно же, послал куда подальше. А Бел — это недоделанный Принц. Он вообще притих, как и эта лягушка. Спроси его что-нибудь, так он нервно как-то отвечает. Я даже не знаю, кому финансирование Варии доверить. А два дня назад. У этого, который меня сильно раздражает, оказывается, день рождение было. Он был очень обижен на то, что я его не поздравил и был удивлён, что у него было день рождение. Так, блять, я, что обязан это помнить!? Я, конечно, его послал ещё дальше, чем Мармона, с его праздником. Не хотел говорить, что каждый раз об этом сообщал мне ты. И ты все эти даты помнил, а не я. Хотя зачем я тебе это всё рассказываю. Ты ведь, сука, больше не вернешься в Варию. В наш дом! – Занзас снова сорвался на крик. Посмотрев снова любимой акуле в глаза, он вяло улыбнулся и продолжил. — Ты ведь видел, что на твои похороны пришли эти два мусора. Один вечно улыбающийся, другой Каваллоне. Ведь пришли, блять. Как мне хотелось их убить. А Савада не пришел. Этот вечно улыбающийся сказал, что у него дела. А как его любовь к врагам? Да, пошли они все к чёрту. А знаешь, почему я хотел убить их? Потому что, Скуало, я ревновал тебя к ним. Да, мусор, ревновал. Но теперь, мусор, я уже не ревную. Теперь, никто не заберет тебя у меня. Никто. – Занзас встал с холодной плитки и подошел к фотографии Скуало. — Я люблю тебя, мусор. Я найду тебя. И мы снова будем вместе. И я скажу тебе эти слова, которые, ты так долго ждал. Даже, если ты в Раю, я заберу тебя оттуда. И мы снова будем вместе. И всё будут завидовать нам, – Занзас провел пальцами по фотографии, а после вернулся обратно и сел около конца могилы. В правой руке находился его пистолет, который уже был направлен в сердце. — Я люблю тебя, Скуало, — последние слова Занзаса. Глухой выстрел. И рубиновые глаза закрываются. А на лице легкая улыбка. Тело упало на плитку. Алая кровь растеклась под бывшем боссом Варии. Струйка крови просочилась между плитами, после прошлась по свежей земле. Концом пути был черный гроб, в котором лежал Второй император мечей – Супербия Скуало, который любил своего босса. Который верил, что его чувства взаимны, который терпел боль и всегда выживал по приказу любимого Занзаса. Но судьба была к нему в тот раз жестока. Но он знал, что скоро он встретиться со своим любимым. Он попросит у него прощение, и Занзас простит его, нежно обнимет и всё поймет...