Эй, Ризи.

Эй, Ризи. Гребаный сукин ты сын, Ризи. Знаешь, насколько сильно я тебя ненавижу? Как страстно я жажду тебя убить?! Как жалею о том, что не придушил тебя в какую-нибудь из ночей твоей же, блядь, рукой??? О да, конечно же знаешь, ты же не настолько идиот. Хотя все-таки с этим утверждением я бы поспорил. Ты тупой, кексик, тупой как пробка от бутылки с выдохшимся бухлом. Я, думал, нет, правда, я реально думал, что ты меня понимаешь! Что ты видишь перспективы, что ты вообще так-то милая тыковка. А ты, хренов тезка риса, оказался тем еще ублюдком. Нет, я, конечно, тоже не подарок, тиран, деспот, все вот эти вещи. Но ты! Ты переплюнул меня, Красавчика Джека, да так, что твоя харча долетела бы до Пандоры, с которой ты приперся снова на Гиперион. Я дал тебе все, о чем ты мог мечтать, ебаный ты корпоративный червь! Серьезно, вот власть, вот мой кабинет, вот Гиперион, вот армия жополизов. Все. О чем. Ты только. Мог. Мечтать. В своих влажных фантазиях. Ну, кроме меня во плоти, ой, перестань, я знаю, что мечтал. Так вот. В твоих руках было все, а ты взял и спустил это самое все в унитаз! Просто взял и смыл в самый загаженный вонючий унитаз, только разве что ручкой на прощание не помахал. Шанс всей твоей жизни оказался проебан. И все из-за чего? Нет, я правда не понимаю, какого хрена ты послал к чертям то, что принесли тебе на блюдечке с голубой каемочкой?! Попади ты мне в руки, я бы показал тебе, что такое – отказываться от широких жестов Красавчика Джека. Ты бы кричал, орал, нет, визжал от боли, как сопливая девчонка, надрывая глотку. Я бы ломал тебе пальцы, один за другим, фалангу за фалангой, упиваясь твоми мольбами и просьбами прекратить. Знаешь, это было бы усладой для моих ушей, Ризи. Я прострелил бы тебе плечо, бедра, колени. Я бы наслаждался твоим лицом, искаженным гримасой невыносимой боли, а она была бы действительно невыносимой, ты же неженка, прямо как гвоздичка по утру. От твоей правой руки остался бы лишь покореженный металл, от твоего смазливого лица – кровавое месиво, а от твоего внезапно охренеть какого огромного чувства собственного достоинства - пепелище и нытье побитой шавки. Поверь, я знаю, как убивать медленно и с максимумом удовольствия. Еще при высадке на Гиперион я хотел просто тебя выебать. Гипотетически, я же голограмма, черт возьми, как же это неудобно. Но сейчас я хочу намотать твои кишки на кулак. И даже без секса, настолько сильно во мне кипит ярость. Беги, давай, попробуй, ага. Я найду тебя, маменькин щенок, тебя и твоих друзей. Ни одна шваль не уйдет безнаказанно. Я тебе это гарантирую, кексик.