Всего одна серебряная пуля

Он слишком поздно понял, что ошибался. Человеку свойственно ошибаться, а ещё - иногда бывать дураком. И дураком он тоже был. Порой человеку приходится платить за свои ошибки слишком высокую цену, и не так уж редки случаи, когда кто-то другой делает это за него – всё равно по каким причинам. Не так уж плохо, если рассуждать с точки зрения практичности и здорового эгоизма. За его ошибку расплачивается теперь всё человечество. Элдрич Палмер отходит от окна, садится в кресло и молча глядит на сидящего напротив Сетракяна. - Так тебе неизвестно, в ком сейчас Хозяин? - спрашивает Сетракян. - Я уже сказал - нет. Уверен лишь, что он в «Стоунхарте». - Мы все в этом уверены. - Все же ваш план выглядит немного… - Безумным? Это не имеет особого значения, когда весь мир и без того сходит с ума. Да, он был рабом Хозяина, хоть и сам до последнего не желал этого признавать. Даже сейчас он отгоняет подальше эти мысли. Хотел быть здоровым и жить вечно? Что ж, теперь у каждого есть такая возможность. Ведь стригои не болеют и не умирают от старости. Всё оказалось куда проще, чем выглядело поначалу. Его использовали. Подсадили на самый сильный в мире наркотик. И он всё так же нуждается в нём, а значит и в том, кто может его предоставить. И пусть уж лучше это будет сумасшедший старик, чем Хозяин. «Сумасшедший старик, - усмехнулся про себя Элдрич. - А кто же ты сам?» Замкнутый круг. Он больше не подчиняется Хозяину, но теперь Сетракян фактически обрёл над ним полную власть. Сколько бы он ни старался переубедить себя, что по-прежнему именно он владеет этим миром. Лучшие биохимики Палмера не смогли раскрыть секрет «белой крови», а человек, далёкий от науки, умудряется готовить её сам. И конечно же, не намерен делиться рецептом. В который раз за сегодняшний вечер они обсуждают все детали завтрашней операции с Сетракяном и его командой - не меньшими безумцами, чем он сам. Датч старательно избегает встречаться с Элдричем глазами. Впрочем, она, похоже, старается вообще ни на кого не смотреть. Фет, наоборот, словно бы считает своим долгом следить за каждым движением Элдрича. Даже потом, один в комнате, Палмер будет ощущать на себе его внимательный и недоверчивый взгляд. Только вампиру, кажется, абсолютно наплевать не только на Палмера, но и вообще на всех окружающих. Да, всё же у них есть что-то общее. Цель, важнее которой нет ничего на свете. Впрочем, здесь каждый преследует собственные цели, если присмотреться. Фет провожает взглядом уходящего Палмера, поворачивается к профессору. - Собираетесь использовать его как приманку для Хозяина? - Мистер Фет, мы все - приманка. Если бы Элдрич это услышал, это не стало бы для него новостью. Завтра Хозяин ответит за всё. За обман и за несбывшиеся надежды. За неё. «Стоунхарт» встречает их небольшую армию тишиной. Слишком подозрительной тишиной. Ящик не успевают вынести из фургона - раздаётся автоматная очередь. Двое из людей Палмера падают сразу. Кто-то резко толкает его вниз, заставляя осесть на пол, пригнуться, спрятаться за железным телом автомобиля. Воцаряется тишина, и тут же всё начинается вновь. Несколько минут вокруг нет ничего, кроме пуль, с визгом отлетающих от стен, врезающихся в машины, кроме звона стекла и стука падающих на пол тел. Всё стихает. - Наших четверо. Тех мы перебили. - Откуда у них оружие? Они ещё что-то говорят, Элдрич уже не улавливает, что именно, и тут над ухом слышится голос профессора: - Где Квинлан? Палмер озирается и видит, что вампира действительно нет. - Похоже, ему не терпится встретиться с папочкой, - отзывается Фет. Это не по плану. Перестрелка со стригоями тоже не входила в план, но к ней, по крайней мере, они были готовы. - В мой кабинет, - объявляет Палмер. – Хозяин там. - Действуйте, - бросает Сетракян своей сумасшедшей команде, но они и без всяких приказов уже взялись за дело. - Как же я рад вас видеть, Элдрич! – Крофт, точнее, тот, кто обитает сейчас в его теле, пытается улыбнуться. - Не могу сказать того же о себе, - отвечает Палмер. Хозяин уже приветствует остальных. Его палец замер на спусковом крючке, но это скорее рефлексы, принадлежащие новому, ещё не обжитому как следует телу. - Все в сборе, как я погляжу. Профессор. Мистер Фет, - наконец очередь доходит и до Эфраима: - Доктор Гудвэзер, ваш сын – прекрасный мальчик. - Где он? – тут же вскидывается Эфраим. – Здесь, в «Стоунхарте»? - Всему своё время, доктор Гудвэзер. Вы обязательно встретитесь, и, возможно, очень скоро. - Слишком много болтаешь, - перебивает его Фет. – Открывайте крышку. Датч! – кричит он в динамик рации, - включай! Оттуда слышится только шипение и треск. Короткая очередь отбрасывает Эфраима к стене, и Гудвэзер падает, по пути сбив какую-то стеклянную конструкцию. Звенит стекло. - Датч! Ответь! Палец Крофта вновь жмёт на спусковой крючок, но ничего не происходит. Он отшвыривает ставший бесполезным автомат. Мелькает быстрая серая тень. Фет отлетает к стене. Рация падает на пол, а затем превращается в бесполезный кусок мятого пластика, потому что Хозяин не то намеренно, не то, что более вероятно, случайно, наступил на неё ногой. Серебряный клинок Сетракяна заставляет Хозяина замереть, но лишь на какую-то долю секунды. Он одним движением выбивает меч из руки старика, и подлетает к Палмеру, упустив из виду, что тот уже держит наготове заранее припрятанный «Глок». Хозяин хватает Палмера за ворот, приподнимает над полом, и тут громом звучит выстрел. Серебро, конечно же. Хозяин ошарашенно смотрит на Элдрича, отпускает его, но лишь затем, чтобы в следующее мгновение выбить пистолет из его руки. И тут мелькает другая тень – чёрная. Она врезается в Хозяина, сшибает с ног Палмера – но тот почти сразу встаёт. Сетракян и Фет уже открывают ящик. Наблюдать за рукопашным поединком вампиров было бы интересно, но сейчас на это времени. Пока Хозяина отвлекли – нужно действовать. Палмер поднимает «Глок», пытается прицелиться, но не успевает выстрелить. Датч, так и не дождавшаяся команды, наконец включает свою машину. Когда короля вампиров, запакованного в его вечный гроб, вывозят в коридор, Палмер говорит что-то о своих людях, которые дожны ждать внизу. - Все ваши люди мертвы, - сообщает Квинлан тоном настолько будничным, что Палмеру становится не по себе. - Мы не можем оставить его здесь, – говорит Датч, глядя на тело Эфраима. - Ему уже ничто не поможет, мисс Велдерс, - возражает Сетракян. - А что если его обратят? - Он уже... - начинает Фет, и тут же замолкает. Датч не отвечает, она лишь отчаянно старается не разрыдаться. И направляется к выходу вслед за остальными. Но едва они оказываются внизу, как понимают – мертвы не все. Некоторые всё же относительно живы. Несколько секунд спустя их жизнь опять прекращается, на этот раз навсегда, но один из них успевает бросить на пол маленький округлый предмет. - Граната! – кричит Фет. Квинлан носком ботинка отшвыривает гранату подальше, но она ударяется о стену. Они успевают спрятаться. Откуда-то сверху сыпется мелкими осколками стекло, куски штукатурки, что-то ещё… А потом обнаруживается, что ящик открыт. И – пуст. Где-то на дне разума ещё теплятся воспоминания. Воспоминания, который за него помнит кто-то другой. Он не знает, где теперь его сознание, а где того, кто по какому-то неведому праву занял его тело. Живо ли ещё его собственное «я», помнит ли он хотя бы своё имя? Он не может даже думать об этом. Мыслей не осталось, лишь ощущения, да и те слабее с каждой минутой. Он знает о нём всё. Помнит всё, что помнит он. У того, чьё тело он занял, больше нет страхов и сомнений, нет воли – да и разума, если говорить начистоту, у того, кто раньше жил в этом теле, теперь тоже нет. Этот солдат принадлежит ему, целиком и полностью, так же, как принадлежали другие. Да, он не ошибся, решив вновь занять тело воина. Молодое, сильное, здоровое тело, умеющее держать оружие. Пожалуй, он останется в нём подольше. До того момента, пока не найдёт более подходящее. А это займёт время… Мальчишка ещё слишком мал, да и стоит ли убивать эту прекрасную тёмную душу? Он послужит для другого. Старик же… Да, этот солдат, пожалуй – одно из лучших приобретений. Силён, хоть и глуповат, впрочем, это отличительная черта людей. Старик, безусловно, был бы выгоднее. Его положение, деньги, возможности… То, что во все времена делает сильным даже самого слабого. Но разве можно отказать себе в удовольствии находиться в сильном теле воина? Пусть старик и дальше считает себя хозяином этого мира. Лучший раб – тот, кто думает, что свободен. А Хозяин у этого мира – только один.