Полчаса спустя аудитория опустела. Все команды разошлись, сопровождаемые своими сенсеями. Я с удобством расположился на подоконнике – благо, они были достаточно широкими – и медитировал, то ускоряя, то замедляя ток чакры почти до нуля. Сакура бросала на Саске игривые, как ей казалось, взгляды, краснела и глупо хихикала. И постоянно пыталась подсесть поближе, отчего несчастный Учиха уже через полчаса был вынужден пересесть за другую парту, ибо сиденье кончилось. При этом он внимательно наблюдал за мной сквозь прикрытые длинными ресницами глаза, будучи уверенным, что я этого совершенно не замечаю.
Я в процессе ловли Дзен решал интересную задачу, а именно – искал вход в свой внутренний мир. Нашел. И теперь с унынием рассматривал раскинувшееся передо мной «добро». «Добро» представляло собой систему канализации – прямо один в один, только тошнотворного запаха не было. Мне стало немного грустно, неужели мой внутренний мир не отличается от мира Наруто? Или он привязан к физическому телу? По идее, такого не должно быть, так как существует он только в измерении, называемом подсознанием. И никак не проецируется в реальный, материальный мир. Если это так, то, как мне думается, я могу перекроить его по своему усмотрению, а то вот это убожество, затопленное грязной на вид водой, начинает раздражать. Но перед тем, как начать очередную модернизацию (я уже скоро получу звание мастера в этом деле), нужно найти моего жильца. Рыжего такого и очень злого.
Через вечность, проведенную в поисках выхода из мрачного лабиринта, я, наконец-то, обнаружил искомое. Огромный зал со все той же водой, скрывающей пол, и потолком, теряющемся где-то в серебристом тумане. И клетка. Вот только я не ожидал одного – размером она не превосходила сумку-контейнер для перевозки собак. Вывод напрашивается такой – или Курама уменьшился, или я увеличился. И что-то мне подсказывает, что правильным является второе предположение.
Я осторожно сделал несколько шагов вперед, как вдруг от клетки по воде начали расходиться концентрические круги. Воздух наполнился яростью, ненавистью и злобой. А еще болью. Глубокий, низкий голос произнес:
- Наруто…
Я сделал еще один шаг вперед.
- Подойди поближе, мальчик! Открой клетку!
Я присел перед тонкими прутьями, заглядывая внутрь, где клубилась тьма. Внезапно в этой тьме загорелись глаза и, сверкая черными вытянутыми зрачками на алом фоне, заметались. Наткнувшись на мои ноги, взгляд остановился, потом поднялся выше и нашел мои глаза. Около минуты мы молча смотрели друг на друга, пока обладатель глаз не выдал:
- Кто ты?
Я улыбнулся уголками губ и ответил:
- Я – Узумаки Наруто.
-
Ты? – казалось, что лис находится в крайней степени изумления. –
Ты не можешь быть Наруто! Кто ты такой? Где мальчишка? Почему ты здесь? Отвечай!
По воде снова разошлись круги, а воздух наполнился чакрой Курамы, очень плотной и тяжелой, имеющей багровый цвет. Я укоризненно вздохнул.
- Ну кто же так разбрасывается энергией? Тебя что, папка с мамкой не учили не разбазаривать основу всего сущего, дуралей? А если придется отбиваться от врага? Что ты в таком случае будешь делать? Засмешишь его до смерти?
Демон определенно не ожидал, что на меня не подействует такая демонстрация силы, более того, что его отчитают, как какого-то несмышленыша. Меня стегнуло вспышкой непередаваемой злобы и ненависти.
- Открой эту чертову клетку! Я уничтожу тебя, человечишка! Выпотрошу и сожру твои внутренности!
- Открыть клетку? Хорошая мысль, кстати, - на этих словах Курама поперхнулся и замолчал. Воздух наполнило предвкушение. – Но, если ты думаешь, что сможешь меня убить, то ты ошибаешься.
С этими словами я сорвал бумажку с дверей клетки, попутно выпив из нее всю чакру, так как не видел смысла в разговоре с родителями Наруто. Да и была велика вероятность того, что они поймут, что их сына больше нет. А зачем беспокоить души давно усопших?
Ничем не сдерживаемая чакра хлынула широким потоком, двери распахнулись от сильного удара, и на меня прыгнул девятихвостый лис, явно метя в горло. Вот только неудачно – я успел поймать его за шкирку и хорошенько встряхнуть. Тело в моей руке как-то странно обмякло, а в уши ввинтился громкий визг.
- Больно! Больно!!! Пусти, пусти меня!
Просьбу я выполнил, но только несколько иначе. Я расположился на клетке, а лиса усадил себе на колени, и, пока тот не успел прийти в себя, начал чесать за ушами. А уши у него были очень большие – помню, на Земле водился вид лисиц с ну очень огромными ушами – фенек. Прицепи к ней еще восемь хвостов и выкраси в огненно-рыжий цвет, будет вылитый Курама.
Лис снова рванулся, вонзив длинные когти пальцев в мои ноги. Я стиснул зубы, прижимая к себе брыкающееся тело. Кьюби попытался использовать какую-то технику, но я сбил ему концентрацию, щелкнув по носу и рявкнув на ухо:
- Да угомонись ты уже!
Курама выпучил красные глаза и замер. Я снова усадил его поудобнее и принялся чесать ему за ушами. Он пару раз отшатнулся, но, похоже, деморализованный моим ломающим шаблоны поведением, вопросил немного осипшим голосом:
- Что ты делаешь?
- М-м-м, глажу тебя?
Лис немного помолчал, видимо, осмысливая мой ответ.
- Зачем?
Тут уже я призадумался.
- Ты показался мне таким грустным и одиноким, что я не мог удержаться. Например, когда мне становилось плохо, то всегда хотелось, чтобы кто-нибудь обнял.
Курама посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.
- Ты не боишься меня.
- Нет.
Я гладил мягкую шерсть, а сам думал, какой вид придать своему внутреннему миру, чтобы Кураме здесь было комфортно жить.
- Слушай, Курама, здесь как-то сыро и уныло. Я хочу… - договорить я не успел. Лис рванулся из моих рук с такой силой, что я от неожиданности выпустил его из рук. Он отскочил от меня на несколько метров, распушив хвосты и выгнув дугой спину, уставившись на меня злыми глазами.
- Откуда ты узнал мое имя?!
Я встал на ноги и потянулся, прогнав по телу чакру. Кьюби насторожился, внимательно наблюдая за моими движениями.
- М-м-м, это долгая история, давай, расскажу как-нибудь попозже. И да, можешь не пытаться вырваться, не выйдет. Ты сам видишь, что намного слабее меня. Я вообще мог не возиться с тобой, а поглотить твое ядро, как в бытность мою в Серой Мгле. Но подумал, что ты мог бы стать хорошим другом и наставником.
Я посмотрел на лиса и с удивлением отметил, что тот замер и смотрит на меня, как баран на Будду. С каким-то фанатичным благоговением.
- Ты пришел из Мрачных Пустошей?
Его вопрос меня озадачил.
- Ну, если ты подразумеваешь место, где единственными цветными пятнами являются энергетические тела, пожирающие друг друга, то да. Я оттуда. Только не пришел, а пришла. В прошлой жизни я была девушкой, хотя теперь, думаю, это не так важно.
Курама со свистом выдохнул и заворожено уставился мне в глаза.
- Я слышал о Мрачных Пустошах от Создателя. Он говорил, что есть измерение, которое граничит со всеми мирами, что есть во Вселенной. Он говорил, что создания, там обитающие, настолько же сильны, насколько ужасны, они пожирают на своем пути все живое и неживое, в чем есть хоть капля чакры. Что если однажды в этот мир придет монстр Пустоши, то все живое прекратит свое существование, как и этот мир в целом, так как здесь даже вода и камень испускают чакру.
Такое откровение лиса застало меня врасплох. Ничего себе сравнение. Я снова сел на клетку и подтянул колени под подбородок, обняв их руками.
- Знаешь, если бы из Серой Мглы пришел один из тамошних обитателей, то, скорее всего, пророчество твоего создателя сбылось бы. Там все пожирают друг друга. Как я не сошел с ума за вечность, что провел там, не знаю. Но могу тебе пообещать, что не собираюсь разрушать этот мир. Во-первых, мне здесь нравится, а во-вторых, разрушалка не выросла.
Я в раздражении бросил взгляд на воду. Чего сидеть то? Пора за работу.
Все то время, что я потратил на «ремонт» внутреннего мира, Курама сидел в сторонке и не отсвечивал. Даже ток чакры замедлил до минимума. Исчезли облупленные стены с грязными, поросшими плесенью потеками. Исчезла клетка и вода, обнажив осклизлый пол, сквозь который я спешно прорастил траву. И вот мы стоим на небольшой лесной поляне. За образец я взял флору из кинофильма «Аватар», так что теперь унылый сумрак был развеян сине-зелеными фосфорецирующими огнями. А в центре поляны я вырастил Эйву – чернильно-черный ствол и длинные светящиеся лиловым светом шнуры. Ну, и семена, похожие на облегченный вариант медуз.
Стерев со лба воображаемый трудовой пот, я с гордостью осмотрел свое творение. А что, вроде неплохо получилось. Даже запахи появились – земли, леса, воды, цветов. К сожалению, заселить живностью не представлялось возможным, во-первых, не знаю как, во-вторых, вдруг мне это может навредить? Я даже не уверен в том, что перестройка моего внутреннего мира на мне никак не отразится, но понадеялся на русский авось – оказалось, что здесь я не могу увидеть свою энергоструктуру. Зато могу легко управлять энергией, что я и демонстрировал последние час-полтора, что длилось создание. Подпитку всего этого богатства удалось организовать через накопитель – теперь лес будет всегда иметь такой вид. Каким образом удалось подключиться к накопителю, я не особо понял, сделав это интуитивно.
Я подошел к Эйве и сел, оперевшись спиной о ствол. Курама в это время сосредоточенно принюхивался и во всю прядал ушами. Я похлопал по земле рядом с собой, привлекая его внимание.
- Иди сюда. Посиди рядом. Хочу тебе кое-что сказать.
Кьюби некоторое время стоял, переминаясь с лапы на лапу (ходил он на задних ногах, как человек), потом подошел ко мне и уселся рядом, искоса поглядывая на меня.
- Думаю, теперь тебе будет здесь уютнее. Если вдруг что-то понадобится, говори, думаю, теперь я смогу слышать тебя постоянно. Выпустить я тебя не смогу, уж прости. Думаю, ты осознаешь, что в таком случае тебя все равно изловят и запечатают. Люди жадны, и ты это знаешь, особенно когда это касается силы.
Курама как-то по-человечески вздохнул и кивнул. Меня такое его спокойствие даже удивило – канонному Наруто понадобилась куча времени, чтобы навести между ними мосты. Хотя расклад сил был совсем другой, а я уже успел понять, что в этом мире силу очень уважают. Похоже, даже демоны.
- Отдохни. Подумай. Как надумаешь что-нибудь – позови.
С этими словами я вынырнул из сознания, чтобы увидеть прямо перед собой нахмуренное лицо Саске. От неожиданности я отшатнулся и чуть не вывалился из окна, благо, Учиха успел ухватить меня за руку и втянуть обратно. Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
- Ками, Саске, нельзя так подкрадываться к людям. У меня чуть сердце не остановилось от такого близкого лицезрения твоего красивого лица.
Саске приподнял брови и немного приоткрыл рот. В таком виде он стоял несколько секунд и смотрел, не мигая, мне в глаза. Может быть, он что-то бы и ответил на мое высказывание, но тут вмешалась Сакура.
- Наруто-бака! Как ты смеешь так говорить с Саске-куном! Немедленно извинись!
Над моей головой занесся кулак. Неужели?... Додумать я не успел, как и увернуться. Обрушившийся на меня удар чуть не отправил на внеочередное свидание с Курамой. В глазах потемнело, а где-то в затылке что-то хрустнуло и словно лопнуло – настолько ослепляющей была боль. Полностью дезориентированный, я сполз по стене на пол, зажимая руками пульсирующие жаром виски.
- Еще раз посмеешь сказать что-то подобное Саске-куну, и тебе несдобровать!
Сакура отошла в сторону. Где находился Саске, я не видел – перед глазами еще стояла темная муть – зато услышал тихое хмыканье. По губам потекло что-то теплое и соленое – кровь. Носом. Я сосредоточился на энергоструктуре. В области головы наблюдались многочисленные разрывы капилляров и более крупных каналов кейракукей. На физическом уровне это проявилось многочисленными трещинами в костях черепа, обширной подкожной гематомой в области удара и наливающейся субдуральной гематомой в затылочной области. Морщась от еще усилившейся боли, я извлек из накопителя чакру Курамы и направил ее в голову. Каналы защипало и зажгло, зато они почти мгновенно восстановились, рассосались гематомы и срослись трещины. Кровь из носа перестала течь. На все про все у меня ушло несколько секунд.
Мои сокомандники даже не почесались, хотя видели, что со мной не все в порядке. Вот тебе и дети-шиноби. Сакура даже не осознает, что могла просто-напросто убить меня, слава Ками мое умение обращаться с энергией никуда не делось. А если бы это был кто-то другой?
Я, пошатываясь, встал на ноги – колени все еще подгибались от слабости. Саске сидел за дальней партой, ближе к входной двери. Сакура сидела рядом и что-то говорила ему. Идиллия, блин. Я провел пальцами по подбородку – кожа окрасилась в алый. Похож, наверное, сейчас на вампира, только-только насосавшегося крови.
Раковин в кабинете не было. Пришлось снимать свою водолазку, оставшись в футболке-сеточке, обнаруженной под кроватью сегодня утром, и вытирать кровь собственной одеждой. Слюнявить и вытирать.
Кое-как оттерев лицо от стягивающей кожу корки, я обратил внимание на вытаращившихся на меня Сакуру и Саске. Причем оба алели скулами и ушами. Саске быстро отвернулся, а Сакура, побагровев еще сильнее, вскочила на ноги и бросилась в мою сторону, крича во все горло:
- Наруто-о-о!!! Ты чего тут устроил, извращенец?!
Меня это разозлило. Не знаю, может, в силу своего возраста (духовного, скажем так) я и должен быть более снисходителен, но… С какого перепуга я вообще должен позволять чесать о себя кулаки всяким Сакурам и придуркам?
Ее кулак уже нацелился мне точно в нос. Причем удар был усилен чакрой, я видел это, так как включил «истинное зрение». Я поймал ее кулак ладонью и сжал с такой силой, что послышался хруст костей, а Сакура истошно заорала. Не позволив ей вырваться, я второй рукой схватил ворот ее платья и притянул вплотную, заглядывая во влажные от набегающих слез блекло-зеленые глаза.
- Запомни раз и навсегда, Сакура-чан, - я говорил тихо, очень низким голосом, от которого у меня у самого мурашки бежали по спине, - посмеешь еще хоть раз распустить свои ручки, будешь искать их ошметки по всей Стране Огня.
Разжав пальцы и отпустив шарахнувшуюся от меня Харуно, я прошел за облюбованную мной утром парту.
Далее ожидание проходило в уютной тишине, если не считать тихие всхлипы баюкающей руку Сакуры. Нет, мне было ее не жаль. Может это научит ее не причинять боли тем, кто не является ее врагом.
Ловушку с меловым валиком я сооружать не стал. Зачем? Поэтому, когда двери разошлись, в аудиторию спокойно вошел наш капитан – Хатаке Какаши. Он и впрямь закрывал свое лицо тонкой маской, и волосы у него правду были пепельного цвета и торчали вверх и немного вбок. Он был очень высоким и хорошо сложен. Единственный глаз, не скрытый за тканью маски и протектора, выражал вселенскую усталость и скорбь. Он обвел этим глазом (красивого, графитового цвета) весь зал и остановил взгляд на мне. Я в этот момент валялся на парте ничком и делал вид, что вижу седьмой сон. Какаши тихо хмыкнул и прошептал:
- М-ма… Как-то здесь душновато. Давайте пройдем на крышу и там познакомимся.
С этими словами его фигура с тихим хлопком развеялась в клубах быстро истаявшего пара. Который – внимание – состоял из чакры. Ух ты, впервые я увидел применение ниндзюцу – это был клон. Нужно будет обязательно выучиться Теневому клонированию – с моими запасами чакры можно будет создавать сотни своих копий и использовать их для исследований и обучения.
Саске и Харуно выпрыгнули из окна, а я, неторопливо встав, так же неторопливо отправился на крышу по лестнице. Когда я появился там, все трое были уже на месте и явно ждали меня одного. У Харуно была забинтована рука – похоже, кто-то успел обвинить меня во всех смертных грехах. О верности моего предположения говорило слишком довольное лицо Сакуры, оккупировавшей место на небольшой скамейке рядом с Саске, и немного настороженный взгляд Какаши-сенсея. Я молча прошествовал мимо него и сел немного в стороне от сокомандников.
- Ну что же, все в сборе. Давайте так: каждый назовет свое имя, что он любит и не любит, о чем мечтает. Думаю, для первого знакомства этого будет достаточно.
Я внимательно посмотрел в графитовый глаз. Глаз внимательно посмотрел на меня.
- А почему бы Вам не подать нам пример? – низко пророкотал я, добавив уважительный поклон головой. Какаши вытаращил на меня свой удивительный глаз. Затем откашлялся.
- М-ма… Хорошо. Меня зовут Хатаке Какаши (Тут меня немного улыбнуло, ведь его имя переводится как «огородное пугало».), я – джонин А-ранга. Я много чего люблю и не люблю. А мечтаю я… Вам об этом не обязательно знать.
Исчерпывающе. Мои аплодисменты.
- Получается, что только имя и узнали, - пробурчала под нос Сакура.
Тонкая, я бы сказал, изящная кисть в обрезанной перчатке указала на меня.
- Твоя очередь.
- М-м-м, хорошо. Моё имя... Узумаки Наруто. Мне нравится познавать себя. И не нравится, когда мне в этом препятствуют. А мечтаю я... – тут я заметил, как Хатаке Какаши невольно задержал дыхание, - увидеть все своими глазами.
Саске недоуменно покосился в мою сторону, а Сакура, не выдержав, вопросила:
- Э? Что увидеть? Наруто-бака, ты что за чушь несешь?
Я повернул голову и припечатал ее взглядом.
- Вам об этом не обязательно знать.
Учиха хмыкнул и неожиданно улыбнулся мне уголком рта. Едва заметно, если специально не смотреть – не увидишь. А я увидел, и это неожиданно поразило меня до глубины души. А Какаши-сенсей весь как-то подобрался, словно зверь перед прыжком.
- Хорошо, Наруто-кун. Теперь очередь остальных.
Слово, как и в каноне, взяла Сакура, не сказав ничего вразумительного, глупо похихикав и заявив о своей ненависти ко мне. В общем, ничего нового.
Следующим заговорил Саске, тоже не сказав чего-то, чего я бы не ждал. Убийство Итачи по-прежнему являлось его приоритетной целью. Придется над этим хорошо поработать, благо, мне просто было жалко мальчика, у которого легким движением руки власть имущих отобрали семью и детство. Времени в запасе было не очень много, но я выложусь на все сто. И плевать на то, что это изменит канон, чего, якобы, нельзя было допустить. На мой взгляд – полнейшая ерунда. Мое появление здесь уже сломало канон. Осталось доломать.
На этом наше знакомство с сенсеем завершилось. Тот, сообщив нам о сборе на мосту перед седьмым полигоном завтра в семь утра и предупредив о том, что завтракать запрещено, смылся в неизвестном направлении, оставив после себя падающие на бетон зеленые листья. Я встал, потянулся и под внимательным взглядом Саске неторопливо пошел в сторону лестницы. Но отойти мне удалось не очень далеко. Голос у Учихи был красивый, несмотря на то, что он еще ребенок.
- Наруто, почему ты поднялся на крышу по лестнице, а не использовал окно? И сейчас ты тоже хочешь пойти по лестнице? Почему?
Я обернулся, но ответить не успел.
- Саске-кун, зачем обращать внимание на этого… Лучше проводи меня до дома! – Сакура зарделась, видимо сама не ожидала от себя такой смелости. – Было бы лучше, если бы в команде были бы только мы с Саске-куном!
Последняя реплика явно была адресована мне. И опять я не успел ничего ответить.
- Бесишь.
Одно-единственное слово, брошенное Учихой. Мы с Сакурой остались на крыше вдвоем – Саске исчез так же, как и Какаши сенсей. Харуно заторможено смотрела на то место, где он был мгновение назад. Я развернулся, бросив ей также одно слово:
- Дура.
***
Остаток дня и ночь я провел очень плодотворно. Во-первых, мне удалось поохотиться, да не где-нибудь, а в самом Лесу Смерти. Слишком глубоко я заходить не стал – боялся за свою задницу. Без приемов и техник я мог только бить хлыстами из чакры, а они фонили так, что вся живность разбегалась от меня в ужасе. А еще была высока вероятность того, что меня могли засечь АНБУ, а мне этого не было нужно. Поймав какого-то жуткого кроля с зубами-пилами, я принес добычу домой, предварительно освежевав.
Во-вторых, я убрался в доме, выскоблив до стерильности даже унитаз. Теперь и воздух в комнате казался чище. Постельное я постирал и укрепил чакрой – просто в качестве эксперимента. К моему удивлению, ткань из просто белого стала снежно-белой и заискрилась, словно ее посыпали алмазной крошкой. Подивившись на такой эффект, я развесил белье на небольшом балкончике, где оно успело высохнуть задолго до темноты.
Кроль отлично потушился вместе с редькой, картофелем, помидорами, морковью и луком – я чуть язык не проглотил. Съел почти все, решив, что завтра с утра повторю забег в Лес Смерти. Очень не хватало многих кухонных принадлежностей, но я решил немного потерпеть – не помру поди без духовки.
Когда на часах стрелки показывали половину одиннадцатого, я лег спать.
Проснулся я сам, в половине пятого утра. Выспавшимся. В пять я уже бежал в сторону Леса Смерти. В шесть я готовил очередного кроля. В половину седьмого укладывал в контейнер для бенто, обнаруженный в самом дальнем углу кухонного шкафчика, тушеную кроличью ногу, салат из помидоров, заправленный майонезом собственного приготовления, пару кусочков хлеба и рисовые колобки с начинкой из печени того кроля. Собираюсь накормить Саске и, может быть, Сакуру. Если вести будет себя нормально.
В семь часов я подходил к мосту перед полигоном, на котором уже маялись мои сокомандники. Точнее, маялся Саске, которому снова не давала прохода Сакура. Похоже, горбатого только могила исправит. Увидев меня, Сакура гневно проорала:
- Идиот! Почему опаздываешь? Хочешь выставить нас дураками перед Какаши-сенсеем?
Я остановился и устало потер висок пальцами.
- Пока что идиоткой выставляешь себя ты, Сакура-чан. И истеричкой. Совсем необязательно так орать, я тебя прекрасно слышу.
- Ах ты!...
Забыв, видимо, чем закончилась ее вчерашняя попытка меня ударить, Сакура замахнулась, намереваясь осчастливить меня очередной черепно-мозговой. Я поймал ее взгляд, выпустив немного чакры Курамы и представив вместо Сакуры амебу из Мглы. Видимо, что-то такое мелькнуло в моих глазах, что Харуно как-то мгновенно сдулась и испуганно юркнула за спину Саске. Который взбледнул не меньше ее. Покачав головой, я уселся под ивой, росшей недалеко от моста. Хорошо, тенечек, а то солнце уже стало ощутимо припекать. Помахал Учихе.
- Саске! Иди сюда! Дело есть!
Саске медленно подошел, но садиться не торопился, настороженно зыркая на меня черными глазами. Я мягко улыбнулся и низко выдохнул:
- Да садись ты. Не съем я тебя. У меня тут есть кое-что повкуснее.
С этими словами я протянул ему коробочку с бенто. Учиха оторопело посмотрел на нее, затем перевел взгляд на меня.
- Что это?
- Это? Завтрак, Саске. Для тебя.
Он нахмурил брови и подозрительно оглядел меня.
- Но ведь Какаши-сенсей…
- Какаши-сенсей имеет одну особенность – он конкретный опоздун. И сегодня он придет не раньше полудня. Так что садись и поешь.
Саске задрал подбородок.
- Я не хочу есть.
Раздавшееся вслед за этим заявлением урчание живота Учихи вогнало того в краску и заставило отвернуться. Я серьезно кивнул.
- Верю. Но есть такое слово «надо». Сейчас тебе надо хорошенько поесть, чтобы потом мы смогли надрать задницу нашему сенсею.
По-видимому мой аргумент был железным, так как Учиха не стал ерепениться, а присел рядом и с аппетитом принялся поедать все, что видели его глаза. Особенно он налегал на салат, который сперва недоверчиво понюхал, потом попробовал, а затем только за ушами трещало.
Вообще я заметил, что Саске был худеньким и низким для своего возраста, впрочем, так же, как и я. В свои двенадцать мы с ним выглядели лет на десять, даже Хината была выше нас. Лицо у него тоже выдавало признаки недоедания – было очень бледным и худым, с острыми скулами, отчего его и так большие темные глаза казались совсем огромными. Неужели за последним Учиха никто не следит?
Приглядевшись к его одежде, я решил, что, скорее всего, мои предположения верны – бриджи и знаменитая футболка с широким стоячим горлом были довольно поношенными и много раз штопанными. Причем, явно детской рукой. Я невольно стиснул зубы – и после такого пренебрежения все еще удивлялись, как это Саске мог покинуть деревню? Мог, ибо его ничего не держало здесь, а друзья… Друзья приходят и уходят. Я бы, наверное, на его месте тоже сделал бы ноги из селения, жители которого видят в тебе только оружие и возможного зятя – носителя редчайшего додзюцу.
Когда от немудреного завтрака остались только косточки, Саске как-то застенчиво протянул мне коробочку.
- Спасибо.
- Не за что, - я убрал коробочку в небольшой рюкзак, который также обнаружился у меня дома. – Если ты ночью не выспался, то поспи сейчас. Часа четыре у тебя точно есть.
Саске ничего не ответил, но расслабленно прислонился к стволу ивы, прикрыв глаза. Я также опустил веки, разгоняя чакру по каналам и тонкой струйкой вливая энергию низкой плотности и низкой частоты колебаний в небольшой росток какой-то травы, обнаружившийся около моего бедра. Такая плотность и частота колебаний была у чакры самого растения, и я решил посмотреть, что произойдет, если его каналы наполнить похожей энергией. Я увидел, как росток засветился бледно-зеленым светом и принялся расти и утолщаться. Через несколько минут передо мной стояло растение высотой сантиметров двадцать, приземистое и пышное. Верхушка его выстрелила три ярко-желтых бутона, которые через мгновение расцвели. Я прекратил подачу чакры и залюбовался солнечными цветами, похожими на пионы.
От созерцания меня отвлек голос Саске:
- Наруто?
- М-м-м?
- Хочу спросить…
- Спрашивай.
- Что за соус был в салате?
- …
Честно, в тот момент я приготовился к совсем другому вопросу, я думал, что он заметил мои манипуляции с растением. Но, видимо, пронесло.
- О, этот соус называется майонез. Понравился?
- Хн. Было вкусно.
Я подавил рвущуюся на лицо улыбку.
- Заходи ко мне в гости. Покажу как его правильно смешивать. Заодно приготовлю что-нибудь вкусненькое.
Учиха медленно повернул голову, заглядывая мне в глаза, словно хотел что-то прочитать в них. Судя по всему, увиденное его удовлетворило, и он кивнул. А я в душе ликовал – первый мост построен.
***
К моему удивлению, Какаши-сенсей прибыл в одиннадцать часов. Пришлось срочно будить Саске, который мирно дрых у меня на плече, куда он умостился около двух часов назад. Сакура плевалась ядом, правда шепотом и себе под нос, но я все прекрасно слышал и даже запомнил пару непечатных выражений. Какаши с любопытством наблюдал за тем, как я, наклонившись к самому уху, торчащему из иссиня-черных волос, тихо проговорил:
- Саске, просыпайся. Какаши-сенсей пришел.
Учиха резко подскочил, зыркая вокруг безумными глазами и сжимая в руке кунай. Сакура, увидев его телодвижения, обратила, наконец, внимание на джонина.
- Вы опоздали! – выставила она палец в его сторону.
Какаши-сенсей улыбнулся (глазом!) и почесал затылок.
- Эм-м, видите ли, мне дорогу перебежала черная кошка и…
Договорить я ему не дал, тихо промурчав так, что все трое вытаращились на меня с непонятным выражением лиц:
- Мы все понимаем, сенсей. Черные кошки – это серьезная угроза жизни и благополучию, так же, как и бабы с пустыми ведрами. А ведь бывает, что дорогу перебегает черная кошка с пустыми ведрами! О-о-о, тогда вообще хана…
Продолжая нести такую чушь в стиле Задорнова, я прошел мимо Сакуры и направился в сторону полигона. Поэтому не видел, как Сакура повернулась к Какаши и спросила:
- Какаши-сенсей, это что такое было? У меня создается впечатление, что это другой человек! За весь день сегодня я не услышала от него его фирменное «даттебайо», хотя раньше он вставлял это словечко в предложения раз в две секунды! Какаши-сенсей, - Сакура придвинулась ближе к джонину и громко прошептала, - это точно Узумаки Наруто?
Хатаке Какаши ничего не ответил, но его внимательный взгляд стал ледяным, провожая удаляющегося джинчуурики.
***
Полигон был большим, занимая площадь около трехсот квадратных метров. Половину этого пространства занимала поляна с протекающей через нее неширокой рекой. Здесь были установлены макивары, а так же имелась небольшая полоса препятствий с грязевыми лужами, ловушками, веревочными лестницами и другими приблудами. Оставшуюся площадь полигона занимал лесок с густым кустарниковым подлеском. Сам полигон был расположен за стеной, огораживающей Коноху.
Какаши-сенсей привел нас в лесистую часть полигона, на крохотную полянку. Из небольшого рюкзака, висевшего у него на плечах, он достал здоровенный будильник, который показывал четверть двенадцатого, торжественно водрузил его на высокий пенек и объявил, доставая из кармана два маленьких бубенчика:
- У вас есть время до полудня, чтобы отобрать у меня эти бубенчики. Кто не справится с заданием, будет привязан к позорному столбу и останется без обеда, в то время, как остальные будут есть у него на глазах, – с этими словами он повязал бубенчики себе на пояс.
Сакура было возмутилась насчет того, что мы с утра не ели, но заткнулась под презрительным взглядом Саске. Который после этого вопросительно посмотрел на меня, мол, откуда я мог знать. Я неопределенно пожал плечами и закинул руки за голову, в лучших традициях клана Нара, залипнув на рассматривании облаков.
- Но, Какаши-сенсей, нас трое, а бубенчиков всего два, - Сакура внимательно посмотрела джонину на пояс, словно хотела убедиться в том, что глаза ее не обманывают. – Как мы будем их делить?
Хатаке улыбнулся глазом и огорошил моих сокомандников:
- Тот, кому не достанется бубенчик, вернется обратно в академию.
Сакура громко икнула, а Саске побледнел. Похоже, поверили. Да я бы и сам поверил, если бы не знал, в чем суть задания.
Сенсей возвестил о начале проверки. Саске с Сакурой порскнули в разные стороны, а я остался стоять посреди поляны, разглядывая облака. А что мне оставалось делать? Я не знаю ни одного ниндзевского приема, так хоть не позориться. Единственное, что я смог сделать, это включить зрение.
Открывшаяся мне картина ударила по голове, словно обухом. Я обругал себя разными нехорошими словами – ну что стоило мне раньше посмотреть на то, как выглядит кейракукей у других шиноби? Тех же одноклассников? Я и впрямь идиот, права была Сакура.
Собственно, недалеко в кустах я увидел Саске, а затем, немного в стороне – Сакуру. Какаши-сенсей находился у меня за спиной, на ветке дерева, похожего на дуб. Их СЦЧ и чакра была такой разной, имела разный цвет и «запах» - именно так я бы назвал возникшее у меня ощущение. Кейракукей Саске был хорошо развит, лучше, чем у меня по вселении и у Сакуры, вот только стенки каналов были довольно слабыми. А ведь частота колебания его чакры была почти такой же, как частота энергии, составляющей структуру стенок каналов. Их нужно было укрепить, идеально – до моего уровня. Чакра Саске имела красивый лиловый оттенок фиолетового, а «пахла» шоколадом и орехами. Очень вкусный и домашний «запах».
СЦЧ Сакуры была слаборазвита, стенки еще более хрупкими, да и количество чакры в каналах откровенно мизерным. Зато, насколько мне помнилось, контроль у нее был на высоте. «Запах» был похож на запах свежескошенной травы.
А вот кейракукей Какаши… Каналов было очень много, и они многократно ветвились, опутывая густой сетью весь организм. Ядро-очаг имело насыщенный темно-синий цвет с радужными разводами поверхности. Стенки были довольно крепкими, но все же не дотягивали до идеала. Чакра текла медленно, тягуче, словно лава, но я был уверен, что в случае необходимости сенсей без каких-либо проблем ускорит ее ток. Цвет имела также синий, но более светлый, чем ядро. А «запах»… Зеленое яблоко и корица. Я невольно втянул носом воздух, словно хотел в реальности ощутить его, но вовремя опомнился. Скажут еще, совсем, мол, Узумаки умом тронулся, воздух нюхает, облизывается, слюни пускает…
Додумать я не успел, так как заметил, что мой «вкусный» сенсей уже стоит за моей спиной, неподвижно, словно ждет момента, чтобы напугать в тот миг, когда я обернусь. Поболтать с ним что ли?
- Какаши-сенсей, не подскажете, чем закончилась история в последней книге серии «Приди-приди рай»?
Мда. Определенно, мой сенсей не ожидал такого вопроса. Поперхнувшись, он осиплым голосом вопросил:
- Откуда ты знаешь про эти книги?
Я меланхолично посмотрел на него, предварительно выключив «зрение».
- Да так, было дело… - и ведь я не солгал же! – Дайте почитать? Я знаю, что у Вас есть с собой экземпляр.
- Отк… Кхм… Почему ты не прячешься, как Саске-кун и Сакура-чан?
- А какой смысл? Эти двое улепетнули, едва Вы объявили старт. Даже не обсудив тактику и не составив хоть какого-нибудь плана. Мы теперь – команда, и работать должны в команде. Какой смысл в распределении, если все будут работать поодиночке, мешая друг другу? – я сел на землю, оперевшись спиной о пень с тикающим на нем будильником, поставив рядом свой рюкзачок. – И искать их по кустам я не собираюсь, хотя прекрасно знаю, где они оба находятся. Сенсей, а давайте Вы их быстро вырубите, мы привяжем их к столбу и пообедаем? Заодно просветите меня об окончании сюжета…
Я поднял голову и увидел идеально круглый темный глаз на фоне ярко-красной кожи. Я вскочил на ноги и потрогал его висок – единственное, что не было закрыто маской.
- Какаши-сенсей? Вам нехорошо? Вы так покраснели! Наверное, это из-за жары! – я отчаянно давил рвущийся наружу хохот, отчего потерял контроль над голосом и дал петуха, поморщившись от резкого звука. – Вам нужно раздеться и прилечь в тенечке. О, у меня есть бутылка холодной воды, попейте, сенсей!
Я полез в свой рюкзачок за искомым, как услышал тихий смех. Подняв глаза на Какаши, я завороженно слушал, как он смеется, смеется до слез, которые потекли из видимого глаза, пропитывая его маску. О-о-о, этот голос! У меня всегда было так – в мужчине для меня самым привлекательным был голос. Даже мужа я выбрала исходя из этого. Фетиш.
Какаши, увидев, как я на него заворожено пялюсь, держа в руках запотевшую бутылочку с водой, резко прекратил смех.
- Наруто? Почему ты на меня так смотришь. Мне даже как-то неловко…
Я сглотнул накопившуюся во рту слюну и моргнул.
- Какаши-сенсей! У Вас такой красивый голос! У меня от него мурашки по телу!
Это стоило сказать! Да. Такого потрясения я не видел ни в одной из своих жизней. Да еще и румянец вернулся в троекратном размере, покрыв собой даже шею и руки.
- Э-э-э…
Похоже, мой сенсей разучился говорить. Но не потерял бдительности, так как успел отбить все сюрикены, брошенные в него выскочившим из кустов Саске. Зорко глядя из-под черной челки, он скакал вокруг Хатаке, словно тушканчик, грозно размахивая зажатым в руке кунаем. К нему вскоре присоединилась Сакура, пытаясь срезать с пояса Какаши звенящие бубенцы. Мне же захотелось немного пошутить, и я воскликнул:
- Осторожнее, сенсей! А то Сакура не только стырит эти бубенчики, но и на Ваши позарится!
Саске, услышав это, споткнулся на ровном месте, приземлившись на задницу. Сакуру Какаши могучим пинком отправил в полет, окончившийся приземлением в особо колючий кустарник типа нашего терновника. Оттуда еще долго доносились вопли и цветистый мат. Молодец, сенсей, верь Наруто, Наруто плохого не посоветует.
В этот момент прозвенел будильник. Вот это да! Эти двое генацвале – Саске с Сакурой – больше получаса дрались с Какаши! Правда, безуспешно, зато я смотрел и запоминал, как они используют чакру, да и движения с приемами пригодятся в моих самостоятельных тренировках.
Саске встал, отряхнулся и похромал ко мне. Встав рядом, он пробурчал:
- С ума сошел, орать такое непотребство?
Я придвинулся к нему вплотную и прошептал на ухо:
- Ты что, Сакуру не знаешь? Ты в курсе, что она постоянно пялится на твою задницу, когда ты не видишь?
Саске передернуло, и он вытаращился на меня.
- Я серьезно, Саске. Будь с ней осторожен, а то еще женит на себе. Будешь потом маленьких розововолосых Сакурят нянчить.
Учиха с первобытным ужасом посмотрел на выбравшуюся из кустов оцарапанную Харуно, вытаскивающую из волос веточки и листья. Он вцепился в мою ладонь, похоже, даже не заметив этого, и выдавил:
- Ни за что!
Я исполнил мечту многих фанатов. Поселил в Саске отвращение к Сакуре.
Какаши-сенсей отвязал бубенчики от своего пояса.
- Ну что же… Ни один из вас не добыл колокольчики, – Сакура понурилась, а Саске нахмурился. А джонин продолжил отповедь. – Но один из вас прошел испытание. Это Узумаки Наруто.
На этих словах Сакура взвилась.
- Что-о-о? Этот придурок? Да он вообще простоял все это время, пялясь либо в облака, либо по сторонам! Он даже не помог, когда мы с Саске-куном пытались отрезать у Вас бубенчики!
Какаши-сенсей побледнел, а Сакура осеклась, с ненавистью зыркнув на меня. Я с громким шлепком приземлил растопыренную ладонь себе на лицо. Ничему девчонку жизнь не учит. Хатаке вернул нормальный цвет лица и как-то обреченно вздохнул.
- Наруто-кун показал мне то, что я хотел увидеть во всех вас.
С этими словами сенсей оперативно примотал не успевших даже пикнуть Саске и Сакуру к двум деревьям, да так, что высвободиться из этих узлов было проблематично. Сам Какаши удобно расположился неподалеку, извлекая из своего рюкзака коробки с бенто, которых оказалось четыре штуки. Я в это время с подозрением разглядывал переплетения веревок на телах моих сокомандников. Затем с таким же подозрением посмотрел на Какаши. Тот помахал мне рукой, приглашая разделить с ним богатый обед. Я приблизился и громким шепотом спросил:
- Какаши-сенсей, Вы занимаетесь шибари?
Наградой мне послужило два офигевших взгляда и один смущенный. До крайности, красных ушей и мгновенного ретирования в неизвестном направлении.
- Ну что, кто хочет пообедать? – мурлыкнул я, отвязывая от деревьев помятых Учиху и Харуно.
