Космос в одно касание

Ночь. Ну не совсем ночь, а лишь начало девятого, но для зимы это ночь. Все нормальные и более-менее адекватные люди уже сидят дома и занимаются своими делами, а я иду с фехтования. С фехтования! Мне никогда не понять своих родителей. Зачем мне, девушке, живущей в 21 веке, фехтование? Тайна, покрытая семью печатями! Хотя и пригодился мне этот навык, но не здесь. Примерно с такими мыслями я шла по заснеженному Питеру, возвращаясь домой, и, к сожалению, не смотря ни на дорогу, ни на то, куда я иду, а зря. — Осторожней! — столкновение с чьим-то телом было столь неожиданно, что я, растерявшись и поскользнувшись на ровном месте, полетела на встречу с великолепной брусчаткой набережной, но столкновения не произошло, а вот рука, за которую меня схватили, спасая от поцелуя, заныла. — Спасибо, — нехотя выдавила я из себя, не поднимая глаз на спасителя, а отряхивая свое «зимнее» пальто. — Не за что, — отозвался голос спасителя. И стоило же мне дуре поднять глаза на своего спасителя. Это было, скажу вам прямо, фатальной ошибкой. Жопа какой фатальной! — Ты?! — синхронно прокричали мы. — Этого не может быть… — я смотрела на него с широко раскрытыми глазами и не верила, что он живой. Что именно ОН сейчас стоит передо мной. Из моих глаз давно лились водопадом горячие слезы, а он… а он просто стоял в шоковом состоянии, в которое его загнать просто нереально, но как он там говорил? Ах да, я умею удивлять! Flash back. Мы стояли друг напротив друга, направив клинки на противника. — Неужто ты умеешь обращаться с оружием? — спокойный ровный голос выводил больше всего! Я его готова была порезать на кусочки, а он! А он, хоть бы что! Не спорю, что я по сравнению с титаном для него вообще букашка, но можно было хоть какую-нибудь эмоцию из себя выжить! Хотя бы такое родное отвращение, но нет! Он был спокоен как удав! И тот по сравнению с ним эмоциональней! — Умею, — сквозь зубы прорычала я. — Сомневаюсь. Все! Вывел! Нельзя быть таким… таким… таким как он! Перехватив получше клинок, я набросилась на него, делая два обманных выпада. На один, как и следовал ожидать, он не среагировал, а вот на второй повелся, герой нашего времени, и я, немедля ни секунды, пронырнув под клинком резко хватаю его клинок и кусаю в руку, от чего рука разжимается и клинок оказывается у меня, а в следующее мгновение скрещенные клинки оказываются в опасной близости от его горла. Любое действие с его стороны и клинки вопьются ему в шею. И он это знает. Прекрасно знает. Помещение окутывает тишина, прирываемая моим тяжелым дыханием. — Сдаюсь. Все тот же безэмоциональный голос, прозвучал в пустой комнате как-то противно, словно это не он был в шаге от смерти, а я. И сказал это словно за меня. В ту же секунду клинки с грохотом падают на деревянный паркет штаба, а я, развернувшись на сто восемьдесят градусов бегу прочь из этой комнаты. Победа не приносит удовольствия, лишь одно разочарование. — А чего ты ждала, дура? — опираясь на стену спрашиваю я себя, — не на что было надеяться. Слезы жгут, душат, но ничего не могу с собой поделать, я сползаю по стене в коридоре, где-то в недрах замка и рыдаю. Не знаю почему просто рыдаю! Наверное, потому что устала. Устала от него, от его черствости, от вечного напряжения, от того, что даже не знаю, что со мной произошло. Это все загоняет меня в тупик! Я настолько ушла в себя, что не заметила, как кто-то подошёл и сел на корточки рядом со мной. — Успокойся, — этот голос хуже ведра воды, опрокинутого на тебя утром для «лучшего подъема». Слезы тут же перестают течь и истерику как рукой сняло! — Вставай, — повторять дважды не приходится. Я встаю, толкнув при этом его, но он словно не почувствовал этого, и иду по направлению к своей комнатушке. Я все дальше отходила и, скрывшись за поворотом, начала улыбаться как дурочка всего двум словам: «Признаю, удивила». Дальше я пошла с легкой улыбкой на губах. End flash back. — Вика… — его голос. Я не узнаю его! Он стал каким-то… каким-то слишком хриплым, что ли. Я ничего не отвечаю просто подхожу к нему и обнимаю. Обнимаю и рыдаю. Святой Скотч, какая я сентиментальная! — Господи, ты вся замерзла! Пошли ко мне, здесь недалеко, — и не дождавшись ответа, впрочем, как всегда, пошел со мной по направлению к, наверное, отелю. — Зачем? — ой мамочки! Это только что я сказала? Ой… походу надо прекращать реветь, а то становлюсь похожа на знатного курильщика и пьяницу! — А ты не догадываешься? — после минутного молчания произносит горе спаситель своим фирменным голосом. — Нет, — коротко и честно. — Ты никогда не отличалась сообразительностью, — со вздохом произносит он, а я груснею. Правда, но обидно! — А ты прям гуру! — не выдерживаю я. Я злюсь! Очень злюсь! И со стороны похожа на хомяка! Злющего, язвительного хомяка! — Язвишь. Значит отпускает. Кстати, мы практически пришли. Он открывает прозрачную дверь отеля, за которой виднеется стойка регистрации, но мы до нее так и не дошли. Нас обдало ярким светом. Последнее, что я помню это его руки, крепко прижимающие меня к себе и мой истошный вопль: «Леви!», а потом ничего. Тьма.