Его глаза

На деревню уже давно опустились вечерние сумерки, плавно переходя в ночь. Не было видно ни облаков, ни звезд, лишь черная бездна над головой с отсветом зашедшего солнца где-то там далеко у горизонта. Сакура сидела на широкой ветке дерева, спрятанная листвой от глаз окружающих. Недосягаемая для глаз обычных прохожих, но тому, кого она ждет, не нужны глаза для того, чтобы понять, что она рядом и ждет именно его. Он знает, стоит ему закончить тренировку над своей новой техникой взамен утраченным, по привычке засунуть руки в карманы и обернуться в её сторону, как она спустится из своего укрытия. К тому времени как она подойдет к нему, он уже будет сидеть на траве, облокотившись на один из тренировочных столбов, подперев одну руку ногой согнутой в колене. Как обычно с уже снятым хитаем, валяющимся в траве, и с закрытыми глазами Какаши вслушивается, как тихо она опускается рядом с ним на колени. Она придвигается ближе к нему, ладонь медленно ложится на закрытые глаза мужчины и начинает светиться зеленым светом исцеляющей чакры. Исследуя состояние его глаз, они сидят в полной тишине, нарушаемой лишь успокаивающимся дыханием Хатаке. Он никогда не прерывает тишину и не мешает ей проверять состояние его глаз. Сакура с самого начала доходчиво объяснила ему, что нет смысла в том, чтобы он препятствовал диагностике и если он не хочет раз в неделю посещать с этой целью больницу, то она будет осматривать его после каждой его тренировки. А если не надо плестись из-за этого в больницу, то он только рад. В конце концов, теперь у него оба свои глаза и так легко он с ними расставаться не собирается. Какаши еще хочет видеть свет и людей, которые ему дороги и которые все еще живы. И Сакура определенно относится к их числу. Она немного лукавит, когда говорит ему, что проверяет только состояние его глаз. Каждый раз после его тренировок Сакура не только снимает напряжение с серых уставших очей, но и, посылая свою чакру через его тело постепенно избавляет учителя от уродливых шрамов, которые оставили ему наспех обученные медики в военном медпункте во время Четвертой мировой войны шиноби. В плохо сросшихся тканях, хронических болях в плечах и суставах у Какаши она винит себя, потому что не доглядела, ведь он с криком отсылал её к тем, кто был ранен тяжелее. Он после каждого такого молчаливого сеанса чувствует себя лучше и догадывается над манипуляциями Сакуры с его телом, ведь она мастер своего дела. Какаши никогда не разоблачит девушку в том, что она отходит от первостепенной задачи, поставленной ей самой в лечении его глаз. Да он и не особо хочет. Разве не прекрасно ощущать, как тело слушается тебя лучше, ведь его опыт это все что у него осталось. С шаринганом Обито ушла добрая половина скопированных техник. Нет, он помнил печати и их последовательность, но запаса чакры для их активации уже не хватало. И за то, что Харуно перелечивала его старые, как и он сам раны на его теле был ей безмерно благодарен. Но только она не примет благодарность Какаши, потому что в этом она винит себя — не была слишком настойчивой, чтобы заниматься его лечением лично. Закончив лечение, Сакура убирает ладонь от его глаз и облокачивается на тот же тренировочный манекен, что и Какаши и с глубоким вздохом устремляет свой взгляд в небо. Какаши знает, этот вздох служит концом диагностики и раскрывает свои глаза. Небо до сих пор черное и беззвездное, но теперь на нем светит яркий месяц. В кустах стрекочут цикады и никто не нарушает тишину между двумя людьми, сидящими на тренировочной площадке команды №7.