***
Сон начинал так: Т/И стоит в мед. отсеке и перед ней на кушетке лежит раненый Кирк, а рядом суетится МакКой, пытаясь что-то сделать. Она стояла в ступоре, не понимая, что ей надо делать. Леонард как-будто ее не замечал. На его глазах были слезы отчаяния, или он уже оплакивал друга. Тут послышался грохот и крики. — Черт! Их только не хватало. Т/Ф! Бери фазер и отстреливайся! Мы не должны отдать им Джима! Живее! — его громкий голос был, как у настоящего капитана. Жёсткий, требовательный, строгий. Девушка быстро достала оружие из кармана МакКоя и заняла свою позицию. Ее руки слегка тряслись от волнения и страха. Ведь за ее спиной стоят ее любимые люди, в которых она души не чаяла, хоть и ссорилась с ними каждый день. Враги начали врываться в отсек, а Т/И умело отстреливалась от них, но это было недолго. Один из врагов попал девушке в плечо, и та упала на пол, хватаясь рукой за ранение, чтобы перекрыть кровь. В глазах потемнело от боли, но некий шок начал глушить ее. Боунс не остался в стороне и, включив свой южный темперамент, начал отбиваться от наступившую на них нечеловеческую расу, но даже Леонард, как хороший боец, был поражён, но уже смертельно. Его тело упало на пол рядом с Т/И. Глаза были стеклянными и дыхание тоже отсутствовало. Девушка не могла что-либо произнести или сказать, потому что перед ней лежал ее любимый, но мертвый. Напавшие взяли Джима и утащили его, оставляя Т/И одну с ее горем. И опять тьма…***
— Эй, принцесса, что с тобой? — Паша как всегда не вовремя со своим русским юмором. — Я тебе не принцесса, Паша, — рявкнула девушка, не выдержав столь глупой, на ее взгляд, шутки. — Да ладно тебе. Я же шучу, да и мы в каюте одни. Никто не услышит, как я тебя называю. — Мне все равно, Паш. Я не хочу, чтобы ты меня так называл. И вообще, у тебя смена. — Ты меня прогоняешь? — Чехов чуть прищурился и наклонил голову в сторону. — Да! Только прошу, оставь меня одну на пару минут! — Т/И сорвалась и накричала на друга. Чехов кивнул и, забрав свою гитару, молча ушёл. Как и во сне, Т/Ф осталась одна. Только сейчас другая ситуация. «Сказать или не сказать?» — спросила себя девушка и кивнув, она решалась.***
Т/И уже шла по коридору и продумывала слова, что скажет МакКою. Ее оковывал страх, что это будет не взаимно или после этого он начнёт относиться к ней с отвращением. Когда девушка вошла в мед. отсек, то сразу увидела МакКоя, который, как всегда, заполнял свои бумаги. — Кмх, Леонард, можно с тобой поговорить? — Т/Ф старалась быть не громкой, потому что знала — Боунса раздражает, когда при работе громко говорят. — Ну, если в твоём пальце торчит шприц, то конечно, проходи, — он говорил монотонно и не отрывая головы от бумаг. — Я хотела поговорить с тобой серьёзно. Очень серьёзно, — девушка подошла к столу мужчина и села напротив него. — Прости, но как ты можешь разговаривать с ворчливым стариканом? Или как ты там меня назвала в прошлый раз? — Боунс отложил ручку и посмотрел на Т/И. Он не смог сдержать своей лёгкой, дежурной улыбки при виде той, что ему нравилась любой. — Я хотела тебе сказать, что ты мне нравишься, Боунс. Во всех смыслах, — ей почему-то было стыдно. Она опустила голову и закрыла глаза, ожидая какой-то насмешки. — Ты мне тоже нравишься, Т/И, — мужчина взял ее за руку, что было неожиданно для самой девушки. — Ты же не знаешь, почему я так с тобой ругаюсь. Я так проявляю симпатию и пытаюсь оттолкнуть то, что могу полюбить, а потом и потерять. — А если я скажу, что ты меня больше никогда не потеряешь? — Т/И посмотрела на Боунса и чуть улыбнулась, сжав его руку. — Тогда, почему я тебя ещё не поцеловал? — МакКой потянулся к Т/Ф и нежно поцеловал ее в нижнюю губу. Девушка, конечно же, ответила сразу и обняла своего возлюбленного за шею. После этого момента они начали встречаться, а через несколько лет они поженились и у них появилась двое замечательных детей.