Дерьмовая романтика

***** Марк Ты офигел, Завьялов! Докатился! – я ехал на работу в весьма приподнятом настроении. С той минуты, когда я предложил ему жить вместе, у меня будто камень с души упал. Стало легко. Все внутренние сомнения и бестолковые метания отступили на задний план. В какой-то момент просто открылись глаза. Оказывается, в этом говеном мире не все еще окончательно скурвились, не все ставят на первое место толщину бумажника и положение в обществе. Есть еще что-то человеческое, ради чего стоило пересмотреть свои взгляды на жизнь. И это «что-то», а точнее кто-то, ждет меня сейчас в офисе. Это так нелогично… Я начинаю верить в то, что бескорыстие все еще имеет ценность в этом мире, и меня развозит от нахлынувших эмоций. Мы можем жить вместе. Почему нет? Обедать в небольших кафешках, шляться по городу, покупая разные мелочи. Болтать ни о чем и пить кофе перед сном. В сентябре можно будет урвать неделю отпуска и укатить куда-нибудь. Туда, где вечное лето и по вечерам шумит прибой. Будем ходить в шортах, пить местное вино и лениво валяться на пляже. Кто знает, возможно, со временем мы так прикипим друг к другу, что сутки порознь будут приравнены к суткам без воздуха. Я смогу, ведь правда? По крайней мере, я хочу попробовать что-то изменить. Что есть моя жизнь в последние годы? Бесконечная борьба со скукой. Пустые встречи, бесцельные тусовки, любовницы, любовники, и этому нет конца. А я просто хочу, чтобы наступил момент, когда мне не захочется больше прятать свои эмоции. И, кажется, сейчас у меня есть все шансы получить желаемое. На такой вот оптимистической ноте я подъехал к «Короне» и даже приветливо поздоровался с бугаем-охранником. Лифт, поскрипывая, довез меня до нужного этажа, и вот уже я торопливо шагаю по коридору. Закрытая дверь вызывает недоумение. Ёкнуло внутри, в предчувствии неприятностей. Ключ в замок и… пустая приемная, выключенный комп и никаких следов присутствия. Какое-то время стою в проёме и откровенно туплю. Он так хотел вернуться на работу. И где? Прохожу в кабинет, одновременно достаю из кармана телефон. Гудки, гудки, гудки… Ответь же, ё-моё! Белый лист на черной столешнице сразу бросается в глаза. «Прошу уволить по собственному желанию». Что-о?! Долго смотрю на заявление, пытаясь вникнуть. Бред какой-то! Ничего умного в голову не приходит. Что могло случиться такого, чтобы Ян вот так резко обрубил все концы? Не было другого выхода? Почему тогда не позвонил мне? Вроде как, не совсем посторонний… Или я слишком много себе напридумывал? Может быть, виной этому мое предложение жить вместе? Сказал бы «нет» и все. Я бы, даже, если и не понял такой финт, постарался бы принять. Ну, не ком я золота, что поделаешь! И на звонки не отвечает… Блин, свихнешься с тобой, чудило! Выкурив пару сигарет, спускаюсь вниз и, под недоуменные взгляды охранников, покидаю парковку. Рядом на сиденье листок с взятым из личного дела адресом. Ты мне все объяснишь… до копеечки. Не люблю я такие игры. Есть проблема – скажи в лицо, швыряться заявлениями – удел неврастеников. Психую, короче… На повороте пересекаю две сплошные. Черт! Ну, неужели нельзя было нормально поговорить?! Чтобы мне не пришлось нестись по городу, нарушая правила. Я, конечно, злюсь и готов его, как тот Тузик бедную грелку, но, где-то в подсознании, бьется мысль: а вдруг все-таки что-то случилось? Первый этаж, пять заплеванных ступенек, стойкий запах Родины. Жму на кнопку звонка. Жду. Женщина в приоткрывшейся двери, маленькая, уютная. Смотрит удивленно. - Вы к нам? - Ян дома? - Минутку, - исчезает, и где-то в глубинах квартиры слышится приглушенный разговор. Не прислушиваюсь. Жду. Наконец, появляется, выплывая из темноты коридора. Майка, джинсы, всклоченные волосы – все как обычно. Все, как обычно, кроме того, что он не смотрит на меня. - Ну, здравствуй… Жив? Молча кивает. - Наработался? – показываю ему его же заявление. - Ага. - Объясни, - ёпт, я не настроен разгадывать твои загадки, малыш! - Нечего тут объяснять, - привалившись к косяку, он ковырял носком тапка подъездный мусор, - никогда не проигрываешь, Марк, да? Даже, если по трупам? Любой ценой? - В смысле? - Антон заходил. - И? - Спор. Я сначала даже не понял, о чем он. Замотавшись в круговерти последних событий, умудрился забыть об этом. Да и не думал, что эта тема всплывет когда-нибудь. Сейчас, по прошествии времени, пьяное пари выглядело дурной нелепостью. - Нашел, кого слушать. - Хочешь сказать, этого не было, и Антон солгал? - Было… - Уходи. - Нет, пока ты меня не выслушаешь. - И что ты мне расскажешь? Как тяжело тебе далась победа? Как ты, бедный, мучился в процессе? Не хочу ничего слышать! Наслушался уже… - Посмотри на меня! Ян, посмотри на меня… Знаешь, мне не привыкать трахаться без любви, чаще всего так и получается, почему-то. Совру, если скажу, что с тобой было по-другому. Тогда, в первый раз. Но все, что было потом… Я не врал тебе. Молчит. Уперся взглядом в пол, застыл, будто ледяное изваяние. Тишина. Глухая и обреченная. Серые стены и быстрый цокот каблуков где-то на этажах. Тишина. Бьющая по ушам, словно оглушительный крик. В голове – бардак, я не умею оправдываться! И извиняться тоже не умею. Я такой, какой есть, и другим уже не стану. Тишина. Он просто молчит, а я чего-то жду. - Это же всего лишь спор, черт возьми! – нервы сдают к хренам. - Это всего лишь… моя жизнь. Уходи. - Ты меня не слышишь, - разворачиваюсь к ступенькам, собираясь покинуть поле боя, - я еще вернусь. - Марк. Останавливаюсь.Слова, как камни, ударяют в спину. - Не приходи сюда больше. Долго курю в машине у его подъезда. Смотрю на окна и думаю, что за херь происходит? Я чувствую себя героем спектакля, талантливо срежиссированного каким-то озлобленным ублюдком. Спектакля, где наши гребаные чувства смешиваются с грязью, как коктейль в шейкере. Наши лучшие друзья становятся злейшими врагами, а никчемнейшие серые мышки – любимыми людьми. Но замешанные на лжи чувства недолговечны. Когда отправной точкой отношений становится обман, это не может иметь продолжений. Глупый, по сути, спор стал для пацана непреодолимым препятствием. Он, с его наивными идеалами и верой в большое и светлое, вряд ли простит меня. Это четко читалось в его глазах, как и то, что мне не переубедить его. По крайней мере, сейчас… Я стал заложником собственной лжи. Как вернувшийся бумеранг, она ударила точно в цель, снеся к херам собачьим все, что могло было быть между нами. Я был тысячу раз прав, не связываясь с тем, что люди называют любовью. Она обманчива, как яркий свет ночных фонарей, манящий к себе тех, кому темно. Как глупые мотыльки, мы тянемся к этому свету, надеясь найти в нем спасенье, и сгораем, опаленные его убивающим огнем. Нужно плюнуть на все и забыть, но… Даже, если стереть воспоминания из головы, сердце все равно будет помнить. В этом почему-то я был абсолютно уверен. Выкидываю окурок в окно и уезжаю. И на этот раз точно знаю, куда и зачем. Поднимаюсь по ступенькам, напрочь игнорируя лифт. Звонок, тело подобралось в привычном ожидании. Наконец, щелкает замок. Лицо в проеме немного заспанное, еще больше удивленное. - Марик? Захожу, ударом пятки захлопывая дверь. Бью сразу. Кулак врезается в скулу, и от неожиданности у Антона щелкают зубы. Вторым ударом его откидывает в стену, а третий просто валит с ног. - Полегчало? – хрипит мой бывший друг, утирая ладонью кровь с разбитой губы. - Нет. ***** Ян День. Ночь. И снова день. Однообразие сменяющих друг друга суток. Я лежал размазанный по кровати и тупо смотрел в потолок. Трещинки на белой поверхности и перегоревшая лампочка в люстре. Странное ощущение, что сознание существует отдельно от тела. Все закончилось. Уложить это в голове невероятно трудно. Все закончилось, не успев толком начаться. Болтовня до рассвета, сигареты под моей подушкой, перетаскивание одеяла по ночам, его «хочу тебя», пробирающее до костей. Ничего не осталось. Лишь соленый вкус расставания. И воспоминания, которые никому не отнять. … Я и не интересуюсь служащими. Я интересуюсь… тобой. … Поехали ко мне? … Давно хотел узнать, какие они на вкус… твои губы. … Побудь со мной. Я свихнусь, если останусь сегодня один. … Хочу тебя, придурок малолетний… безумно. … Я верю тебе. Хрен знает почему, но верю. … Может быть, нам пожить вместе? - Сынок, болит что-нибудь? – мать ходит кругами, в десятый раз спрашивая одно и то же. - Я в порядке, мам. Лучше бы болело. С этим можно было справиться. От ощущения пустоты не придумано таблеток. Только музыка, единственное, что держит на поверхности. В наушниках акустик-версия "Lost Soul" сменяется "Jealous Sky". Negative всегда были для меня лекарством. Звук почти на полную громкость, так хочется, чтобы голова просто взорвалась, разлетелась на куски, потеряв способность думать, потеряв возможность помнить. Периодически звонит телефон. Четыре буквы, мигающие на дисплее - «М А Р К». Когда-то от них замирало сердце. Отворачиваюсь к стене, превращая твою попытку пробиться ко мне в «пропущенные вызовы». Не хочу разговаривать. Не о чем. Твое «Это всего лишь спор» забило последний гвоздик. Всего лишь спор? Всего лишь?! Не для меня… День. Ночь. И снова день. Сменяют друг друга, и этому нет конца. Я не знаю, сколько пролежал, разглядывая паутинку трещин на потолке: день, два, пять? А потом встал, оделся и, «погуглив» адрес, поехал в «Сектор приз». Я предпочел бы ненавидеть тебя. Нет лучшего стимула, чем ненависть. Ее разрушающая энергия способна сокрушать горы. Она же способна поднять тебя на вершину, сметая по пути все, что когда-то было дорого. Ненависть придает сил и подсказывает путь. И даже, если это путь в тупик, ты следуешь им, туда, куда зовет тебя ненависть. - Мне нужно увидеть директора, - подхожу к стойке администратора. - Вам назначено? – приятная блондинка смотрит на меня, заученно улыбаясь. - Нет, но мне очень надо. - Минутку, - она потянулась к телефону и, быстро потыкав пальчиками в дисплей, приветливо защебетала, - Варюш, привет! Сергей Александрович у себя? Должен подъехать? Тут к нему парень какой-то просится, говорит, очень важное дело. Да, поняла, - и, положив трубку, поворачивается ко мне, - он скоро подъедет, можете его подождать. Следующие полчаса слоняюсь по коридору и думаю, правильно ли я поступаю? Идея с «Сектором» крутится в голове уже несколько дней. Это так по-детски и так неправильно, наверное, но чертовски хочется насолить Марку. Я буду жалеть об этом, но остановиться просто не могу. Наконец, стеклянные двери разъехались, и в вестибюле появился тот, кого я так хотел видеть. Интересный мужик, неброской красоты. На вид лет сорока или около того, но уже с посеребренными сединой висками. Так, наверное, и должен выглядеть директор крупной компании: дорого и достойно. Бросаюсь ему навстречу. Он притормаживает и удивленно смотрит на меня. - Сергей Александрович, возьмите меня на работу. Я буду делать все, что скажете. - Во дает! – мужчина усмехнулся, - ты вообще кто? - Я – хороший программист, немного в рекламе разбираюсь, а остальному научусь. - Слушай, парень, так на работу не устраиваются. Принеси резюме в отдел кадров. - Я не могу резюме… Мне обязательно надо сюда попасть. Вы не пожалеете, я обещаю. Прохоров смотрел на меня как на идиота, но с явным интересом. Как в цирке мы смотрим на артистов, мол, ну, а что еще покажешь? - Чудной ты… - Пожалуйста… - Возьми его, Сергей, - раздался знакомый голос позади меня, - это мальчик Марика. Я дернулся и быстро обернулся. За моей спиной стоял и снисходительно улыбался Антон. Собственной персоной, так сказать. Руки сами собой сжались в кулаки. Ты мне не помеха… - Да? – Прохоров нахмурился, - интересное кино. Ну, пойдем, поговорим, что ли. Появление Антона выбило из колеи. Я просто не подумал, что он может работать в «Секторе». С другой стороны, где ему еще работать, как не здесь? После того, как Марк указал своему заму на дверь, дорога у него была только сюда, в агентство Прохорова. - Давай рассказывай, «мальчик Марика», зачем тебе в «Сектор»? – в кабинете пахнет хорошим табаком и еще чем-то удивительно приятным. Прохоров усаживается в кресло, кивнув мне на соседнее. - Я не мальчик Марика… уже. - Горбатого могила исправит, - хмыкает гендиректор, - от меня-то что надо? Вы практически утопили мое детище, а теперь ты приходишь и говоришь, что без тебя, как без кота, и жизнь не та? - Я много знаю о «Короне»… - И готов мне это слить? О, времена, о, нравы… Готов перешагнуть грань? Стать сволочью ради минутного удовлетворения собственного «я»? А жить потом как будешь? Кошмары по ночам мучить не будут? Молчу. Растерялся. Не знаю, готов ли я был на самом деле навредить Марку, но то, что Прохорова это не заинтересовало, меня удивило. По словам моего бывшего начальника, директор «Сектора» был подлым и беспринципным типом. И вот этот самый «тип» яро пытается пихнуть меня, сбившегося с пути, на «дорогу добра». Одно с другим не вязалось как-то… - В общем, если ты пришел сюда ради вендетты, я на это не пойду. Здесь и без тебя страсти кипят нешуточные. Мне не нужен работник, помешанный на желании отыграться. - Я не доставлю вам проблем. - Скажи мне, мой юный друг, месть – это все для тебя? Это все, чего ты на самом деле хочешь? - Я не знаю. Не знаю, как дальше жить и к чему стремиться. Мне хочется доказать ему, что… - Что? Что конкретно? Господи, ребенок, у тебя такая дыра в голове… Я не возьму тебя, - он задумчиво стучит пальцами по столу, - в моей жизни и так до хера грехов. - Но ведь Антон… - Что Антон? Тоша уже не мальчик, и свой рубеж перешел давно. И он не подлец, он – разп*здяй, а это разные вещи. В общем, уходи. Мой тебе совет, забудь всю эту историю и живи дальше. Начни все заново, жизнь того стОит. Он встал, показывая, что разговор окончен. Ничего не оставалось, как выйти из уютного кабинета и отправиться восвояси. К той каше, что варилась у меня в голове, была добавлена новая щедрая порция. Может быть, он прав? Может быть… Запутался. Сколько я просидел на лавочке возле «Сектора» - не знаю. Вечерело, и от расположенного рядом фонтана ощутимо веяло прохладой. Приближался сентябрь. На город тихо и почти незаметно надвигалась осень. Я любил осень. Шепот листьев под ногами и пестрое разноцветье, сводящее с ума воображение. Совершенно особенное, бескрайнее небо и убаюкивающие звуки дождя. Осень приносила в мою жизнь уютное умиротворение, и мне было комфортно. - Сидишь? Поднимаю голову и едва не подпрыгиваю на месте. От неожиданности. Рослый Прохоров возвышается надо мной массивной скалою. - Почему до сих пор не ушел? - смотрит устало, глубокая морщина залегла между бровей. - Некуда. - Дела… - он присел рядом, - вот, что я тебе скажу... Ты не в том направлении двигаешься. Тебе не о том, как напакостить Марку думать надо, а о том, чтобы заставить его сожалеть о сделанном. - Сожалеть? В смысле? - В прямом. Попробуй стать таким, чтобы он сто раз проклял этот спор, чтобы у него слюни ручьями текли при виде тебя. Это лучше, чем месть, я тебе точно могу сказать. - У меня не получится так, чтобы слюни… - А ты постарайся! – он бросил быстрый взгляд на часы и поднялся, - ладно, мне некогда сейчас. Занятный ты пацан, чудной. Приходи завтра к девяти, я подумаю насчет тебя. Это была первая ночь, когда я смог уснуть и проспать до утра. Крепко и без сновидений. Это было первое утро, когда, проснувшись, я не подумал о Марке. Не вспомнил. Это был первый день моей новой жизни. Без него… В девять ноль-ноль я стоял перед кабинетом Прохорова. В отличие от моего бывшего работодателя, директор «Сектора» опоздание святейшим грехом не считал и появился лишь в половине десятого, когда я исходил коридор вдоль и поперек. - Пришел-таки? Настырный. Заходи, - кивает на дверь. - В общем так, работать будешь в отделе, на подхвате. Если у тебя дохера амбиций, лучше не начинай, ибо работа из серии «подай-принеси». Пока так, потом посмотрим, на что ты годен. Теперь о деле, - он помолчал, - я помогу тебе стать другим. Не спрашивай, почему – все равно не скажу. У меня есть на то причины. *****