POSTSCRIPTUM

Никто из нас не смог бы наверняка сказать, когда это началось… С каких это пор ты стал считаешь, что имеешь права на меня?! Да кто ты вообще такой?! Наверное, ты не раз слышал этот вопрос… и всегда получал ответ от вопрошателя. «Чудовище, монстр, вампир…» — да кто они такие, чтобы судить?! Как давно слова «монстр» и «вампир» стали синонимами? Вспомни хоть что-нибудь… я хочу знать, когда залезла в это болото… обволакивающее… тебе никогда не выбраться, если ты один… Кто-то любит озёра: такие кристально-чистые, отражающие тебя и мир вокруг, и в тоже время такие обманчивые и лживые... Кто-то любит море. Большое, просто необъятное, но иногда грубое, резкое, закатывающее скандалы шторма… А я влюблена в болото. Зелено-бурое, мерзкое… но оно это не скрывает. Даже гордится, что отличается чем-то. А я тону в болоте. Всегда спокойном и немного развязанном… Пока мне в голову лезла всякая дрянь, ты что-нибудь вспомнил? Улыбнулся. Конечно нет. Ты вообще мало любил воспоминания. Живёшь сегодняшним днём… или вернее ночью. Ночью мы оба просыпаемся от страшных будней. Только ночью я начинаю по настоящему дышать. Пусть и рванным воздухом, но всё же… Тебе не кажется, что домашние начали что-то подозревать? Особенно Волтер. Ему никогда не приходилось меня будить, а сейчас дворецкому стоит приложить немало усилий, чтобы услышать из-за огромной дубовой двери мой полусонный голос. Я снова ушла в какую-то далёкую степь. Только эта тема могла увести меня так далеко. А так я вполне дисциплинированный и приученный к порядку человек. И с памятью до поры до времени все было отлично. Только не могу вспомнить одно: когда? Когда я впервые почувствовала твой взгляд не как слуги, а как мужчины? Ледяные руки снова путаются в моих волосах. Твои пальцы медленно перебирают спутанные локоны… Подожди, я не могу закончить мысль. Ночью я обжигаюсь о твою плоть… Кисти рук скользят по моей спине, размеренно и не спеша… Я не говорю уже об отчете нашей организации за этот месяц, но хотелось бы завершить хотя бы мысль. Горячее дыхание распаляет мою шею… Да к чертям этот никому не нужный диалог разума и сердца! Я резко разворачиваюсь и натыкаюсь на твой вечно смеющийся взгляд. Ты доволен. Я это вижу. Искорки красных глаз накатывают волной тепла. Кто бы мог подумать, что именно в этих глазах я увижу спасение? Бордовый галстук как нельзя кстати выбился из-под алого плаща. Когда в моей руке оказывается кроваво-красная ткань, я что есть силы тяну её на себя. Да, в любви и сексе я такая же требовательная, как и на работе. Я с детства привыкла, что всё что ни делается должно быть сделано с полной самоотдачей и без изъянов. Наши глаза оказываются напротив друг друга с расстоянием буквально в три сантиметра. Моя железная психика окисляется видом твоих губ. Я не выдерживаю первая. Господи, что за дешёвый французский роман мы затеяли с тобой? Хозяин и его подчиненный. Ха-ха-ха. Может ещё попробуем роли секретарши и шефа?! Твой язык заинтересованно ищет ответа на моих губах. Прости. Я что-то слишком легко отвлекаюсь сегодня. Мои губы требовательно впиваются в твои. Я чувствую, как ты улыбаешься. Я отстраняюсь, наблюдая за твоим весёлым взглядом. Теперь ты, распаленный нашей немой беседой, притягиваешь меня к себе, требуя продолжения. В принципе я не против. Мои руки медленно перебирают твои густые волосы, в то время как твои придерживают меня за талию. Хотя чего-то большего, я спускаю кисти на твою широкую грудь. Зачем тебе так много одежды? Не прерывая поцелуй, я быстро начинаю стягивать с тебя плащ. Воспринимая это как сигнал, мой пиджак оказывается на полу. Твои пальцы уже работают над снятием моей рубашки. Впопыхах я стягиваю остатки твоей верхней одежды. Разница в росте заставляет тебя усадить меня на стол. Будто бы боясь тебя потерять, я обхватываю тебя ногами. В это время ты справляешься с моим бюстгальтером. Наверняка, у тебя было достаточно времени и женщин, чтобы научиться обращаться со столь деликатной вещью женского гардероба. Да какая к черту разница?! Я ведь твоя единственная хозяйка. Будто пытаясь доказать это кому-то неизвестному, я отпрянула и заглянула в огненную пучину. Огонёк, горевший в них, давал понять, всё так и есть, ты навеки узник нашей церкви, нашей семьи, моего сердца. Ты сам так решил. Еще десять лет назад. Тогда, внизу, в подвале. Ты помнишь? Лучше бы мне забыть… Жалкие воспоминания – это порой единственное, что выбивает меня из колеи, заставляет пугаться и загоняет мою душу в пятки, как у трусливого кролика. По оголённой коже побежали едва заметные мурашки. Твои ладони медленно сползают с моих плеч к пальцам. Задержав их у моих запястьях, ты совершенно спокойно изрекаешь: — Если хочешь можем сегодня.. — Нет. Всё нормально… — прерываю тебя на полуслове. Это было подобно приказу. Ты осторожно проводишь языком по моей шее. Острый язычок, щекоча, обводит мою мочку уха. Не в силах совладать с собой я окрашиваю комнату первым, глубоким вздохом греха. Довольный собой ты опускаешься до линии моей груди, но внезапно возвращаешься к моим губам. Подкошенные сладостной мукой, мы валимся на стол с его многочисленными бумагами. Я чувствую, как твои губы покрывают мою слегка загорелую кожу. Жадно хватаю воздух, я наслаждаюсь тем, ради чего стоит жить. Не в силах больше терпеть это, я прошу развязать здесь самую настоящую оргию двух сердец и тел. Ты ждал этого, ведь твои губы расплылись в улыбке, находясь в области моего живота, где уже теплым комочком завязывался узелок наших отношений. Ты вводишь в меня свой разгорячённый член медленно и осторожно. Не смотря на то, что это далеко не наш первый раз, ты деликатно затыкаешь мне рот своим поцелуем. Твой язык бесстыдно проникает в мой рот. Пока наши губы пытаются перебороть друг друга, ты постепенно ускоряешь ритм. Шорох бумаг сливается с шарканьем двух тел, затеявших сказку о «Красавице и Чудовище». Темп срывается с сумасшедшего на бешенный, и я уже не в силах отделить тебя от себя. Так случается, когда два любящих эгоиста сливаются в нечто единое и неделимое, в то, что так часто описывают писатели-самоучки. Как бы не был силен вампир, но он тоже не всемогущ. Ты замедляешь темп, делаешь два последних толчка и замираешь. С губ срываются удовлетворенные вздохи. Ты почти обрушиваешься на меня, но разум вовремя возвращается назад. Твои ладони твердо упираются в крышку стола, заполненную мятыми бумагами. Расстояние между нами, позволяет мне рассмотреть тебя получше. Свет, падающий от луны, дает возможность увидеть твой накаченный пресс. Красивое лицо, обрамленное густой чёрной шевелюрой, озаряется бледным светом. И только глаза, ещё наполовину прикрытые, пытаются вернуть детали мозаики разума. Я привстаю и легким движением отбрасываю спавшую на лоб чёлку назад. Едва коснувшись губами твоей гладко выбритой щеки, я шепчу: — Спасибо, мой граф… Почти неощутимая улыбка пробегает у уголков твоих губ. На веки обрушивается непреодолимая тяжесть. Наверное, я просто устала за сегодня. Сознание рассыпается на мелкие осколки… Сквозь тяжелеющую пелену сна я успеваю услышать лишь: — … ночи, моя графиня…