Rockabye

Всегда хватает одного взгляда, одного жеста или даже вздоха, чтобы все изменить, сломать или исправить. Не знаю, что именно захочет сделать каждый из нас в конце, но в начале я думал только об уничтожении этого светлого создания. Мне хотелось растоптать и унизить ее, это желание было вполне осознанным, но, как оказалось, неуправляемым.. *** Вечеринка брата была в самом разгаре, я слышала звуки музыки и пьяные разговоры. Влад вообще редко приводит друзей домой, а уж, тем более, они никогда раньше не напивались в моем присутствии, так что этот случай заранее был неординарным. Я честно пыталась уснуть и шум не смог бы мне помешать, но вот с жаждой что-либо сделать я так и не смогла. Поэтому сейчас на цыпочках крадусь по коридору мимо закрытой двери в комнату брата в сторону кухни. Жадно пью воду, немного даже проливаю на себя, так тороплюсь, что не обращаю внимания как дверь кухни открывается, и я уже в ней не одна. *** - Я отлить, - делаю большой глоток коньяка и встаю с дивана. Парни кивают, даже не прекращая разговора. В коридоре темно, хоть глаз выколи, пальцами веду по стене, закрываю глаза – все равно ни черта не видно. Отключается одно чувство, активизируются другие. Да, такое не случается если просто закрыть глаза, но если еще и сосредоточится на чем-то другом.. Слышу мурлыканье Russell Simins, беззвучно шевелю губами, мысленно ему подпевая. Gotta girl so fine Loves me all the time Pull her hair slap her face It’s alright She just wants to be disgraced Около двери в туалет останавливаюсь, прислушиваюсь, теперь моя комната и музыка находятся дальше, чем кухня, так что звуки разговоров перебивают жадные глотки. Хм, похоже, что мелкая решила выползти из укрытия. - Плохая идея, - одними губами произношу эти слова и аккуратно приоткрываю дверь. Девчонка стоит ко мне спиной, фонари за окном освещают ее хрупкую фигуру. Прямо маленький ангел – белокурые волосы ниже плеч собраны в хвост, белая кожа, которая будто светится изнутри, тонкие ручки-ножки, в росте достает мне с натяжкой до плеча, одета в маечку и короткие шортики, босая. Мелкое недоразумение просто какое-то. Подхожу ближе, на растояние вытянутой руки. Интересно, она меня еще не заметила или уже игнорирует? Не похоже на второе – слишком уж бесхитростное и глупое создание. Такое воздушное, невинное, неизменно раздражающее своей наивностью существо. Черт, уже находится с ней один на один меня безумно раздражает и выводит из себя. Восемь лет разницы между мной и ею, почти шестнадцать – между ее матерью и моим отцом. Легкое касание пальцами худой шеи. И почему в ее возрасте одни девушки уже похожи на женщин, а другие еще остались в детстве? Ребенок, маленькое, беспомощное и бесхребетное, бесполое нечто. Темная волна поднимается изнутри вместе с ее удивленным вскриком. Оборачивается, неуклюжая – остатки воды из графина из-за неожиданности вылила на себя, хлопает своими ресницами, щурит глаза, чтобы разглядеть пришедшего. Впрочем, я уверен, что узнала она меня сразу. - Напугал! – выдыхает своим высоким, писклявым голосом, меня аж передергивает от его звучания. Как же хочется его не слышать! Да и не видеть этого смазливого детского личика. Маленький ангел? Да херня, такие вырастают в настоящих дьяволов. Наглых, самоуверенных, темных. Таких как я, возможно. В чистоту вообще сложнее верить, чем в фальш. Пальцы спускаются по шее ниже, хватаю ее за майку и рывком тяну на себя. Очередной вскрик и, выставив руки перед собой, она падает на колени и ладонями упирается в холодную керамическую кухонную плитку. Тишина просто давит на уши, бьет в них набатом, сгущается вокруг нас, как тьма, что окружала меня в коридоре. Она молчит, даже не начинает реветь и ныть, как обычно делает, если что не так идет, как надо ей. Может быть, что понимает, кроме меня и ее, да еще пары моих друзей, здесь никого нет, не перед кем играть в трагедию и искать внимания. - Эй, мелкая! – Слишком долго не поднимается, даже взгляд в пол, боится разозлить? Хм, не важно, что будет делать, я и так уже на грани бешенства и раннего раскаяния – еще не решил что именно хочу сделать, но уже знаю, как это должно выглядеть в итоге. Уже вижу эти разбросанные по полу белокурые лохмы, представляю, как накручиваю их на кулак, тяну за них, заставляю сделать.. - Ч-ч-что? – голос дрожит. - Ты же у нас послушная девочка? Не девушка еще – ребенок. Стоит передо мной на коленях и даже не понимает как это выглядит со стороны. Говорят, что разум ребенка очень гибкий и может подстроиться под ситуацию быстрее и с меньшими потерями, чем разум взрослого. Интересно, как скоро она подстроится? - Что? – Быстро, слишком быстро. Голос больше не дрожит, хотя теперь ее, скорее всего, уже всю трясет внутри. Как скоро она заплачет и начнет просить? Не люблю тех, кто быстро ломается, но с ней все будет очень просто и легко – такая хрупкая, прямо фарфоровая ваза, любимый всеми и каждым светлый образ у моих ног смотрится вполне себе земным. - Встань, - неуклюже садится, выпрямляет спину и смотрит на меня снизу вверх. Взгляд то ли затравленный, то ли покорный, странный, неоднозначный. Ждали страха, а получили?.. – Встань! – Повторяю приказ громче, тверже, сжимаю губы в линию, всем своим видом показываю, что я недоволен. - От тебя пахнет алкоголем, - поднимается, ежится. Окно открыто на проветривание, мокрая и холодная майка липнет к телу, обтягивает своими ледяными объятиями плоский живот, узкую талию, небольшую грудь с твердыми от температуры одежды сосками. Помимо моей воли, та самая темная волна отхлынула от сердца и нашла свое пристанище в паху. - Иди ко мне, - произношу раньше, чем решаюсь, хотя почему бы и.. Да. Такой поворот событий разуму нравится чуть ли не сильнее, чем телу. Неуверенный шажок, такой маленький, что, не следи я за ней так внимательно, да пропустил бы. Потом еще один, еще.. И хоть она вроде бы и движется, выполняет мое указание, но эта медлительность еще больше заводит, раздражает, распаляет желание заставить ее, разбить, оставить осколки на блестящей чистотой кухне. Замирает на полпути, скрещивает руки на груди, похоже вспоминает, что одежды на ней совсем немного, должно быть, готовилась ко сну. Лучше бы спала. - Опусти руки. - Зачем? Хватаю за запястье, сжимаю пальцы. Собирается вскрикнуть, но ловит мой взгляд и только кривит лицо в гримасе боли. Знаю, что неприятно, мне тоже не нравится, что ты не слушаешься.. - Маленькая сучка! Опускает руки. Я вижу, что она уже собирается заплакать. Интересно, ей настолько больно или так расстроилась из-за оскорбления? Рано плакать, девочка, ты же еще даже не понимаешь что я собираюсь делать дальше, а уже готова реветь в три ручья. Глупая, будто слезы когда-нибудь помогали. Впрочем, твои, конечно, всегда работают, но со мной этот фокус не пройдет. Разжимаю пальцы, кладу ладони на костлявые плечи. Холодные, дрожащие. Спускаю с них лямки майки. Кира отшатывается, делаю шаг за шагом навстречу, пока не загоняю ее в угол, из которого ей некуда бежать. - Тихо. Впрочем, это лишнее, она и так молчит. Наверное, у нее просто дар речи пропал из-за шока. В любом случае, это мой шанс, поэтому пользуюсь ее замешательством и спускаю майку до талии, освобождаю руки от лямок. Пальцами очерчиваю позвонки, ладонями задеваю твердые, холодные соски, сжимаю грудь. Ее трясет, вот теперь действительно от страха, а не от прохладного воздуха с улицы. - Влад! Вжимаю ее в столешницу, бедрами прижимаюсь к ее животу. Черт, какая же она мелкая! Наклоняюсь к ее виску, невесомо касаюсь его губами. - Ты же у нас послушная девочка? - Влад.. - Или все-таки маленькая сучка? - Пожалуйста, Влад.. - Выбирай. - Я не хочу.. - Выбирай! – Отпускаю согретую своими же ладонями грудь, пальцами поддеваю шорты, тяну вниз. Кира будто приходит в себя и начинает сопротивляться – пытается оттолкнуть, царапает плечи, отчаянно цепляется за ткань шорт, но куда маленькому изнеженному существу до меня? - Значит, ты все-таки мелкая непослушная тварь, так? Хорошо, меня данный вариант тоже устраивает. - Нет.. Нет! Я буду послушной, только перестань! Влад! - Заткнись! Нет, серьезно. Будешь орать и придется разбираться со всеми остальными тоже, а не только со мной. - Я буду молчать. - Молодец. Значит, ты выбрала? - Да, - слезы все-таки потекли по ее щекам. Раздетая по пояс, ревущая, такая никчемная и бесполезная – то, что доктор прописал. - Что ж. Тогда посмотрим насколько ты хорошая и исполнительная девочка. Раздевайся. Полностью. Давай, ты же сказала, что будешь послушной, - отступаю от нее, беру со стола пачку, достаю одну сигарету и прикуриваю. Смотрю на нее выжидающе, настроенный на незабываемое шоу. Хм, как же приятно давать ей надежду, зная, что отберешь ее. Кира плачет, но старается сдерживать всхлипы, воровато смотрит в сторону двери. Я уверен, что она не попытается сбежать, не настолько она глупая, шестнадцать лет же прожила все-таки. Но как же забавно наблюдать, что стоило указать ей на более страшную угрозу, что скрывается за пределами кухни, и она перестала так яро сопротивляться злу, которое уже находится рядом с ней. Знакомое зло все-таки предпочтительнее, чем неизвестное? Впрочем, я готов доказать ей обратное. Майка падает на пол. Она долго теребит пальцами шорты, но все-таки снимает с себя и их. Похоже, спит девчушка без белья. Забавно. Стыдливо прикрывает промежность руками и смотрит куда угодно, но только не на меня. Тушу сигарету, подхожу к ней, Кира вся сжимается и становится будто еще меньше под моим изучающим взглядом. - Убери руки. Давай, не испытывай мое терпение. Она медлит, но в итоге обреченно кивает и ее руки безвольно повисают вдоль тела. Все-таки ее еще не полностью сформировавшееся тело выглядит довольно красиво: выпирающие ключицы, небольшая грудь, узкие бедра, безволосый лобок и плотно сжатые худые ноги. Снимаю резинку с ее волос, и образ дополняется прямыми белокурыми локонами. Прямо непорочный обнаженный ангел! И кому такое чудо достанется? Интересно, может быть, что оно уже кому-то принадлежит? Почему-то именно эта мысль снова возродила злость, тьма больше не концентрировалась в паху, она распространялась вместе с кровью по венам, опускалась вниз к ступням, поднималась вверх, заполняла грудь и легкие, волной доходила до пальцев рук и била в голову, прямо в мозг, черт побери! - Не сжимай так ноги, - коленом заставляю Киру расставить их хоть немного. Ее трясет, сжимает и разжимает кулаки. Ей стыдно, я чувствую это, значит шанс, что она перед кем-то еще раздевалась, отпадает. Вот только легче почему-то не становится и злость никуда не уходит, даже не уменьшается, она все также поглощает меня, управляет. Заставить, что я хочу заставить ее сделать? Надежда. Да, надо ее дать, иначе ничего уже не добиться, она просто не сможет исполнить следующий приказ, если ее хорошенько не подготовить к этому. Что ж, тогда самое время позволить ей думать, что время кнута закончилось. Обнимаю Киру и прижимаю к себе, глажу по спине, по волосам. - Ну что ты? Не нужно плакать. Ты молодец. Действительно, очень послушная девочка, - целую в волосы, в висок, шепчу ей на ушко милую чушь о том, что она очень красивая и смелая, что теперь все хорошо, и я уже не злюсь на нее. Чувствую, как Кира теряет бдительность, как начинает расслабляться в моих руках, перестает дрожать и плакать. Аккуратно начинаю гладить ее по плечам и рукам, по пояснице, поцелуи перемещаются на шею, прикусываю кожу, глажу ягодицы, сжимаю упругие маленькие половинки. - Влад! - Тшшш.. Все хорошо. - Нет! Не надо! – Она снова пихается, вертится, пытается выскольнуть из моих рук. - Так, похоже мы вернулись ко второму варианту, - подхватываю ее на руки, с удивлением понимаю, что она еще и невероятно легкая, почти невесомая. Хм, в ней килограмм сорок хотя бы есть? И вот это чудо пытается меня сдвинуть с места? Сопротивляется? Черт, да это же просто смешно! С размаху опускаю ее на обеденный стол, девчонка с шумом выдыхает при столкновении с его поверхностью, тут же пытается подняться, но я лишь кладу руку ей на грудь и не даю двигаться. Картина передо мной вырисовывается просто прекрасная, как раз то, что надо: Кира дышит тяжело, голая лежит на столе и пытается свести ноги, которые распологаются по обе стороны от моего пояса. Такая открытая, такая светлая и невинная и при этом невероятно порочная. Настоящий падший ангел, похоже, что я ускорю твое стремительное падение, дорогая. - Влад, что ты собираешься делать?! - Ох, как долго я ждал, что ты меня об этом спросишь! Я уж подумал, что тебе не интересно, - говорю ехидно, насколько это вообще возможно, - Раз уж ты оказалась плохой девочкой, то я собираюсь показать тебе, что же случается, если ты таковой становишься. - Я не плохая! Зачем ты так говоришь? - Была бы хорошей – уже бы отправилась спокойненько спать, - Я нагло вру, но пусть почувствует, что сама виновата, что надо выполнять мои требования, пусть стыдится и ненавидит не только меня, но и свою глупость. – Но ты не справилась, так что вместо пряника получишь кнут. Я бы с удовольствием тебя отшлепал, но у меня, к сожалению, нет ремня, зато своеобразный кнут я тебе обеспечу. И если ты не будешь сопротивляться, то тебе не будет больно, я даже сделаю тебе приятно. Впрочем, именно тебе решать, хочешь ли ты, чтобы в итоге тебе понравилось или нет. - Влад.. - Еще немного и меня начнет тошнить от своего же имени. Просто заткнись уже, хорошо? Или же мне запихнуть твои же шорты тебе в рот, чтобы ты наконец поняла? - Не надо.. - Вот и хорошо. А теперь, как ты и хотела, я расскажу, что же собираюсь сделать. Итак, рассмотрим вариант, когда ты все-таки начинаешь думать своим скудным умишком и перестаешь дергаться. Так или сразу по-плохому? - Т-т-так, - ее снова трясет, а голос дрожит, но меня это теперь не только бесит, но и заводит. Интересно, она все-таки смирилась или сейчас опять начнется какая-то бессмысленная хрень? - Иди сюда, - помогаю ей сесть на столе и придвигаю к себе вплотную, беру ее руки и кладу себе на ширинку. Кира вздрагивает и отдергивает их. – Расстегни мои джинсы. Ну! – Трясущимися пальцами и, стараясь не прикасаться ни к чему кроме ткани, она выполняет. Вжикает молния. – Приспусти трусы. Девчонка таращит глаза и отчаянно вертит головой из стороны в сторону, просто в ужасе смотря на расстегнутые штаны. Ох, детка, ты еще не видела что тебя ждет в них. Чувствую садистское удовольствие от ее страха и неопытности, хочется подлить масла в огонь. - Ты что, никогда не смотрела порно? Член в первый раз что ли увидишь? Не бойся, он не кусается, - блядь, все-таки не смог сдержать смешка. - Н-н-не смотрела.. - Серьезно? Ну так посмотри, - поддеваю трусы, приспускаю их, чтобы освободить свой давно стоящий колом орган. Никогда бы раньше не подумал, что меня сможет завести эта мелкая тварь, да так, что захочется засунуть ей его во все отверстия по очереди. Ммм, а в ее маленький ротик вполне можно было бы спустить в итоге.. За размышлениями пропускаю момент, когда она начинает пытаться отползти, хватаю за ноги и тяну на себя. От неожиданности Кира теряет равновесие и снова прикладывается спиной о столешницу. - Влад! - Тшшш! Я же сказать тебе заткнуться, мать твою, как же ты бесишь! Просто закрой свой ебучий рот или я сегодня не только в.. – Под конец монолога провожу пальцами между ее разведенный ног, по клитору и половым губам и с удивлением понимаю, что физически она возбуждена. Как бы ее не тяготило или пугало то, что сейчас происходило, но мои действия ее заводили! – А сучка-то у нас потекла.. Так что именно тебе так понравилось? Может быть принуждение, унижение или грязные разговорчики? – Поглаживаю ее, ввожу палец внутрь ее сочащейся смазкой промежности и вижу как она выгибается, пытается отстраниться. К одному пальцу присоединяется второй, потом третий, Кира сдавленно мычит, тяжело дышит, инстинктивно раздвигает ноги шире. – Ты же так хотела поговорить со мной раньше, почему сейчас замолчала? - Я не хочу.. - Неубедительно как-то ты врешь, когда у меня все пальцы в твоей смазке, - мокрыми пальцами провожу по стволу и направляю головку внутрь. Входит легко, Кира действительно вся просто истекает, прямо бери и трахай! Как вообще она в таком состоянии еще сопротивляется, да и зачем? - Пожалуйста.. - Как прикажешь! – одной рукой зажимаю ей рот, второй фиксирую бедра и делаю первый толчок внутрь ее тела. Кира мычит в мою ладонь, дергает бедрами и плачет. Снова, блядь, как же она заебала реветь!