подлиза

      — Стэн, — горячим выдохом, с едва прикрытыми глазами, так вызывающе облизывая губы.       Стэн готов захлебнуться собственным именем. Или потерять сознание. Или кончить.       Приличия, норма, мораль — пустой звук. Диппер, медленно спускающийся перед ним на колени — прямой выстрел в разум, отчего думать Стэн просто не может.       — Подлизываться же можно по-разному, да? — он закусывает губу, стыдливо опускает взгляд и совсем неловко тянется руками к чужой ширинке.       Стэн давится воздухом, в груди всё сжимается-переламывается и в голове лишь глухой стук, будто крик здравого разума. Но и тот стук сейчас бесполезен — что он может против совсем юного тела, совершенно невинного и, чёрт возьми, порочного.       — Блять, Диппер, встань, — глухо рычит Стэн, хватая за худое запястье.       Диппер поднимает взгляд, и в глазах этих всё, от смущения до желания. От нервозности до нерешительности. Всё-всё, и наивность эта подбивает в Стэне всё последнее, хоть отдали адекватное. В нём сейчас всё скрипит-шатается, и с каждым неровным выдохом Диппера готово сломаться напрочь.       Желать племянника, совсем юного — просто блядство прямиком для порно. Но не для здравых, вроде как, умов их обоих. И они не герои порно, и сейчас всё это не постановочное — вплоть до облизывания губ Диппера, будто в попытке успокоиться, или, наоборот, спровоцировать.       — Я хочу комнату, — настырно говорит Диппер, вырывая руку из совсем несильного захвата дяди. — А ты меня и так недолюбливаешь, так что не мешай хоть сейчас! — зло огрызнулся, едва ли не рыча и резко расстёгивая ширинку.       Стэн непонимающе нахмурился — с каких это пор он его недолюбливает?       (неужели дрочка на светлый и невинный образ племянника теперь считается за «недолюбливать»?)       Решительность Диппера куда-то пропадет, когда он спускает бельё. И смотрит растерянно сначала на член, а после на Стэна.       А что Стэн, собственно должен сказать? Перед ним сейчас сидит подросток, его родственник, смотрящий на его член; попытайся придумать ситуацию более неловкой этой — не получится.       — Будет же у меня комната? — жарко шепчет Диппер, прижимаясь горячими губами к члену, и смотрит вверх.       — Чёрт бы тебя побрал, Диппер, — хрипло отзывается Стэн, и добавляет тихим рыком: — Будет.       Диппер победно усмехается и, обхватывая член у основания, берёт в рот без всяких прелюдий — так, будто делал это тысячи раз. Стэн выдыхает от ощущения тёплого влажного языка, вылизывающего головку, ласково проводящему по уздечке. Движения языка у Диппера совсем неумелые, да и головой двигает он неловко. Но от каждого движения Стэн рвано выдыхает, кладя ладонь на затылок, нажимая. Диппер берёт глубже, чуть не давится, но вылизывает, сосёт и смотрит вверх. И глядя на племянника, старательно вылизывающего его член, с такой покорностью смотрящему ему в глаза — у Стэна всё слетало и терялось. Не было мыслей. Было желание — яркое, чёткое, такое постыдное, что даже думать об этом неловко.       Диппер касается пальцами, проводит языком по венам и пытается взять глубже — насаживаясь головой и быстро двигая языком. Он отдаляется буквально на пару секунд, глотая воздух, и снова берёт в рот, сразу начиная двигать головой.       Стэн сжимает непослушные вихры волос и, бесстыдно нажимая второй на затылок, начинает ритмично двигать его головой, буквально трахая того в рот. Диппер лишь послушно расслабляется и поднимает взгляд, принимая в себя горячий твёрдый член.       Диппер смотрит в глаза с такой преданностью и, одновременно, желанием, что Стэн невольно нажимает сильнее на затылок. Диппер берёт неохотно, но послушно, меняя ритм на более медленный — но вылизывает тщательнее, и, чёрт, не перестает смотреть в глаза. По подбородку стекает слюна, и он на пару секунд отстраняется, кашляет и снова глубоко берёт, хватаясь пальцами за основание. Диппер совершенно не умеет делать минет, но все его неловкие движения — то, как он облизывает, обхватывает губами головку и медленно спускается вниз, тщательно вылизывая твёрдый член — почему-то кружат голову не хуже, чем минет от какой-нибудь реально опытной девушки.       И Стэна как током бьёт осознание, что сейчас ему сосёт его маленький неловкий невинный племянник. И он тихо стонет сквозь зубы, сильнее сжимая пальцами волосы Диппера.       Мальчишка отдаляется едва, и проводит языком от головки до основания, а после, лишь на пару секунд затушевавшись, облизывает яйца, но на этот раза в глаза не смотрит.       Стэн двигает бёдрами вперед, бесстыдно толкаясь в рот Дипперу и, закрывая глаза, сдавленно рычит. Как же по-блядски хорошо — от всей этой неловкости-неправильности-пошлости.       Диппер неловкий, нескладный, со взглядом щенка, и сам почему-то сдавленно стонет, когда берёт чужой член до основания — Стэну хочется верить, что не от рвотного позыва.       У Диппера дрожат пальцы и движения становятся прерывистыми, но сам он довольно закрывает глаза, двигая головой, облизывая.       Мальчишка проводит языком по головке, а после нахально улыбается и смотрит в глаза, будто ждет чего-то. Но у Стэна ни слов, ни действий — лишь слепой восторг от неправильности и подкрадывающаяся совесть. Диппер снова вылизывает — проводит языком, касается губами, бесстыдно обхватывает головку, посасывая, и всё это с едва слышным тяжёлым дыханием и иногда полустонами.       У Диппера красные щёки, влажные глаза и мягкие пухлые губы — Стэн замечает это именно сейчас, когда эти губы раз за разом касаются его члена. У Диппера бьётся сердце как не своё и дрожат коленки — но про это Стэн не знает, а Дипперу, которой берёт неприлично глубоко, как-то уже и всё равно и на ритм сердца, и на дрожь.       Он обхватывает головку и скользит вниз, когда ощущает слабую пульсацию и то, как дядя сильнее сжал волосы.       И Диппер довольно закрывает глаза, когда Стэн дергает бедрами и, проталкиваясь глубже, кончает.       Мальчишка сидит пару секунд не двигаясь и, поднимая взгляд, сглатывает. У Стэна тяжелое, сбитое дыхание, и щёки едва покраснели. Диппер невольно вздрагивает, когда широкая ладонь ложится на его голову, а пальцы зарываются в непослушные вихры.       — Будет у тебя комната, малыш.       Диппер довольно усмехается, облизывает губы и тихо говорит:       — Спасибо.       Каждый подлизывается как может, в конце-то концов.