Звонок

      Музыка. То, что их связывало, то, что помогало им держаться на плаву. То, что было началом их дружбы. Стас готов был посвятить ей всю свою жизнь, всё своё сердце, весь свой талант, без оглядки, без ответной жертвы. Он просто делал то, что ему нравится, и люди видели это. Он ничего не требовал от них взамен, но его публика была благодарной, поэтому он был успешен и знаменит. Игорь не мог похвастаться этим. Он просто придумал хороший образ, вписывающийся в стереотипы и модные тенденции нового общества, поднял хайп благодаря знаменитостям, выступал на сценах с текстами Стаса и получал за это деньги. Иногда эти мысли накрывают его с головой, заставляя убеждаться в собственной никчёмности. Стас всё видит и понимает, искренне хочет помочь, но Игорь от помощи отказывается, отмахивается от вопросов, убеждая, что всё хорошо, что справится сам. Конченков не верит, но сделать ничего не может. Это угнетает их обоих, однако тишину прервать не хочет никто, оба боятся, оба не хотят навязываться. Лавров ждёт, когда станет легче, Стас долго изучает взглядом его номер, но после выключает телефон и забывается в новой затяжке. Игорь сложный, чертовски сложный, как лабиринт, в котором за каждым углом тебя поджидает минотавр в лице его самобичевания, с которым он сам явно не справляется. Ему помогает образ, и он же его добивает. Они будто попали в чёртову петлю, в день сурка, из которого не выбраться, его не прорвать. Петля бесконечна, они оба смирились и сделали вид, что не замечают того, как необходимы друг другу, чтобы наконец выбраться. Игорь поспешно уходит после съёмок, Стас незаметно следует за ним, видит, как тот ночи проводит в барах, как сидит на старой прогнившей лавочке в парке и кутается в куртку, как останавливается посреди проезжей части под недовольные выкрики сонных водителей. Лавров давно не живёт, просто существует, от съёмки до съёмки, постепенно разочаровываясь во всём и теряя повод вставать по утрам с кровати.       Босс проводит ночи в клубах со шлюхами, выдыхает пар в потолок, хрипло смеётся и пошло шутит. Пимп стоит чуть поодаль, иногда ловит на себе пошлые взгляды представительниц противоположного пола, накидывает на глаза капюшон и выходит покурить не больше, чем на пять минут. Настойчиво отказывается от всего, что ему предлагают, и лишь следит, как бы уже не в меру пьяный Босс не натворил чего-то, о чём пожалеет на следующее утро. Убедившись, что Великому ничего не грозит, позволяет себе расслабиться, заливает в себя алкоголь и запирается с какой-нибудь пьяной девчушкой в тесной кладовой. Забывается сам и даёт Боссу отдохнуть от его пристального взгляда, прожигающего спину. Он сопровождает его на каждую вечеринку, не ждёт приглашений и не спрашивает сам, просто молча идёт вместе с ним. Ему не нужно повторять несколько раз или объяснять причины, он сам понимает элементарную истину: Босс без Пимпа не может, пусть и молчит об этом, предпочитая отшучиваться. Тот не требует этого, внимания на него не обращает и удивляется каждый раз, когда Тринити тихо оказывается за его спиной на следующее утро. Не устаёт спрашивать, почему тот не ушёл раньше, и не получать ответа. Они уходят вместе, ни с кем не прощаясь, и Янг молча слушает, как тот хвалится очередной шлюхой в его списке, противно смеётся и допивает остатки дорогого коньяка, который умудрился каким-то образом унести с собой. - Не дыми на меня! - недовольно огрызается, когда Пимп подносит зажигалку к сигарете, абсолютно не думает, как сильно от него в такие моменты несёт перегаром. Сутенёр молчит, выпускает дым в небо и слышит тяжёлый выдох. Такая рутина вскоре надоела даже ему. Ночная жизнь имела свои минусы, и один из них - отсутствие чего-то нового и захватывающего. Всё приедалось через какое-то время, и Босс был чертовски близок к финальной черте.       Игорь пропустил съёмки, не предупредив. Просто остался дома, укрывшись с головой одеялом и потерявшись где-то в клубке своих мыслей. Стас волнуется и переживает, не находит себе места, но не может осмелиться ему позвонить. Оно пройдёт. Закончится. Так говорил ему Игорь, а затем неделями встречал на улице рассветы, промокал под проливным дождём и подставлял под него лицо, абстрагировавшись от суетливых улиц. Дожидался, пока станет тихо, садился на траву и просто молчал, вёл диалог со своими внутренними демонами. Стас всегда был сзади, ему даже не приходилось прятаться: Игорь не смотрел назад, не оборачивался. Он шёл куда-то, сам не знал, куда, никогда не замечал торопливых, но тихих шагов у себя за спиной. Он замерзал, стирал ноги в кровь и кусал посиневшие от холода губы, но никогда не просил о помощи. Он просто ждал, пока станет легче, когда не придётся вновь лгать и сбегать, натягивать на лицо неправдоподобную улыбку и отшучиваться на вопросы, на которые не хотел или не мог ответить. У Стаса на душе будто лежал тяжёлый камень, напоминающий ему о его беспомощности и тупой слабости, непонятном даже ему страхе. Смотреть на Игоря было больно, ещё больнее было молчать.       Когда Босс не пришёл на вписку, Пимп провёл на улице всю ночь, всматриваясь в ночное небо и погружаясь в свои мысли. Его дома никто не ждал, он не был никому нужен, но это перестало волновать его уже давно. Ему было хорошо одному, он чувствовал себя прекрасно, но отчётливо понимал, что Босс не такой. Тому требовалась компания хотя бы из одного человека, чтобы рассказать всё, что с ним происходит, даже что-то абсолютно ненужное и неинтересное, лишь бы обратить на себя внимание. Он чувствовал, как нуждается в публике, как нуждается в людях, но не уставал в них разочаровываться и уходить в себя, чтобы отдохнуть от этого мира. Янг прекрасно понимал его желания, не понимал лишь, когда это произойдёт, когда ему начать волноваться. Вроде ещё вчера всё было в норме, а уже сегодня он ходит под ночным московским небом и одиноко курит, выпуская в небо кольца дыма, которые Всевышний так не любит. Пытается бросить - безуспешно. Пимп старается не дышать ему в лицо, чтобы дать Боссу ещё одну неделю без сигарет, но тот срывается сам, крадёт сигареты из его пачки и думает, что он не заметит. Стыдливо отводит взгляд, когда Сутенёр обнаруживает уже пустую пачку, отнекивается и отрешённо фыркает. Пимп молчит. Если ему так легче - пусть, Тринити не жалко полсотни рублей и пары сигарет. - Пошли ко мне, - неуверенный и тихий голос Стаса после назойливого телефонного звонка был чем-то до жути непривычным, но приятным. Динамики портили его голос, но Игорь всё равно наслаждался им, держа у уха телефон. Стас нашёл в себе силы бороться с бесконечной петлёй, которую они сами создали, и ему хватило трёх слов, чтобы разрубить её навсегда. Игорь долго молчал, тяжело дышал в трубку, но Конченков терпеливо ждал, пока не получил утвердительный ответ. Почему-то звонок так и не выключил, просто улыбался и тихо смеялся, смущая Лаврова сильнее. Тихо благодарил, обещал принести что-нибудь вкусное поесть, найти хороший фильм или просто провести вечер за разговорами. Игорь не знал, что отвечать, только удивлялся, закрывал глаза и думал, что же будет с ним, что было бы с ним, если бы Стаса не было рядом. Что было бы с ним, если бы он не осмелился позвонить. - Пошли ко мне, - прохрипел в трубку Пимп, делая очередную затяжку и облокачиваясь спиной о холодную кирпичную стену. Молча вытерпел маты и проклятья, обещания уебать за звонок в столь поздний час. А потом услышал уверенное: "Да". Босс сбросил, не дожидаясь ответа, а Пимп не выдержал и засмеялся, отрывисто, счастливо и немного истерично, на всю улицу, чтобы проснулись все, выглянули из своих окон и посмотрели на него, такого счастливого и сумасшедшего. Выбросил в мусорное ведро опустевшую за пару дней пачку, оторвался от стены и, засунув руки в карманы спортивок, быстрым шагом направился в ближайший магазин. Ночь обещала быть незабываемой, а Босс, соскучившийся по домашней атмосфере, всё равно будет язвить и посылать друга нахуй. Пимп привык, смирился, даже нашёл в этом нечто хорошее и интересное, научился посылать его нахуй в ответ и получать кайф от их споров.       Игорь пришёл через несколько минут, неуверенно постучал в дверь и долго стоял на пороге, пока Стас не взял его за руку и не повёл внутрь.       Босс явился спустя час, бесцеремонно ввалившись в квартиру Пимпа и тут же потребовав чего-нибудь пожрать.       Игорь отказывался от всего, что ему предлагают, старался молчать и не мешать Конченкову.       Босс покрывал Пимпа матом, самоуверенно расхаживал по квартире и бесцеремонно трогал его вещи.       Игорь провалялся в его кровати до самого утра, уставившись в белый потолок и боясь разбудить Стаса лишним движением.       Босс провалялся в его кровати до самого утра, кутаясь в тёплое одеяло, и недовольно фыркнул, когда Пимп оставил его лежать одного.