Однажды что-то изменится

Сперва Василиса даже не поняла, что это за предмет на полу. Она была уверена – раньше его здесь не было, да и неоткуда такому появляться. А потом она догадалась. – Зачем же... так? – прижав ладонь к губам, спросила она. От человека, наверняка когда-то крепкого и сильного, не осталось почти ничего. Огромное пятно цвета ржавчины темнело под лишённым рук и ног телом. Лишь голова со светлыми спутанными волосами давала понять, что ещё недавно тело было живым. Обрубок, некогда являвшийся мужчиной. Один глаз его вытек, засохнув на щеке, а второй, с красными прожилками лопнувших сосудов, бессмысленно и пусто смотрел перед собой. Но Василисе казалось, что он смотрит прямо на неё. – Я не заставлял его приходить, – равнодушно отозвался Кощей, перевязывая рану на плече. Куколки с тряпичными лицами кружили рядом, поднося чистые бинты и воду. От их привычной весёлой суеты хотелось отвернуться. – Я не заставлял его сражаться. – Кощей поморщился, когда бинт затянулся и потревожил края раны. Такую, пожалуй, мог нанести действительно опасный мечник, но Василиса никогда не видела, чтобы Кощей попадал под удар хоть одного из Иванов. Должно было случиться просто нечто из ряда вон выходящее. – Я не заставлял его угрожать и говорить то, что он сказал. Кощей, наконец, жестом отослал куколок прочь и набросил халат. Белая ткань скрыла и повязку, и тело с линиями алой татуировки. Лицо казалось равнодушным, но светлые-светлые обычно глаза потемнели от гнева. – Что такого этот несчастный Иван мог сказать, чтобы заслужить подобное? – спросила Василиса, опустив взгляд к изувеченному обрубку. – Ни к чему тебе знать. Кощей дошел до своего трона из белого камня и тяжело опустился на него. Откинулся на спинку, смотря куда-то поверх головы Василисы. Между пальцев скользнула блестящая монетка – наверняка очередная игла. – Ты ведь не жесток, ты не издевался бы над ним просто так, – Василисе очень хотелось в это верить. Она жила здесь уже... сколько? Сколько времени минуло с тех пор, как Кощей спас её, похитил и принес сюда? Сколько Иванов приходило за ней, желая вернуть и вызволить из заточения? Сколько богов пало под его не дрогнувшей рукой? Больше, чем может сосчитать даже Василиса Премудрая. Но все это время Кощей был терпелив. Он не принуждал её благодарить за спасение, не требовал любви или ненависти, не ждал сострадания. Явившихся забрать свою возлюбленную Иванов Кощей всегда сперва предупреждал, спрашивал, готовы ли они биться до конца. И лишь потом убивал, пусть и получая от этого определённое удовольствие. Удовольствий в Эдеме вообще было много, но столь быстро надоедающих, что Василиса иногда понимала тягу Кощея к сражениям. Однако он никогда не мучил своих жертв, никогда не пытал. Какая-то болезненная принципиальность делала Кощея в её глазах даже возвышеннее. Вызывала невольное уважение. Нет, не вязался этот образ злодея и убийцы с привычным уравновешенным Кощеем – бессмертным и бессменным стражем Эдема. И с рассудительным мечтательным Иваном, которого она любила. – А может, я именно таков, Василиса? – спросил он, не смотря на неё. – Жестокий и кровожадный? Они любят ставить мне это в упрёк. – А может, ты хочешь таковым казаться? Но не стоит – я ведь знаю, какой ты на самом деле, Ваня. Я – живое доказательство этому. Кощей ничего не ответил. Он прикрыл глаза, молча показывая, что беседу продолжать не собирается. Василиса поджала губы и удалилась, не желая бессмысленно тратить силы в попытках разговорить этого бессмертного истукана. И стараясь всеми силами избегать взгляда на изувеченные останки очередного Ивана. Вокруг обрубка уже суетились тряпичные прислужницы, пытаясь сдвинуть его с места и убрать прочь с глаз. Потом они вымоют пол, вычистят стены и колонны, и от приходившего сюда великого героя какого-то из множества миров не останется даже памяти. В задумчивости добравшись до своих комнат, Василиса вышла на узкий балкон. За ним открывался чудесный вид на Эдем. Светлое безоблачное небо нависало над бескрайним лесом, таким зелёным и чуждым, что в его реальность не верилось. Деревья простирались до самого горизонта и дальше, как настоящее море. От этого буйства первозданной природы дворец отделял сад, начинавшийся сразу за стенами. Цветы самых необычных форм и видов раскрывались навстречу дневному свету, деревья с яркими плодами привлекали взгляд. Так и хотелось пройтись между клумбами, сорвать яблоко, посидеть в тени высокого дерева возле ручья, послушать пение редких птиц... Идиллическая картина. Вот только надоевшая уже до зубовного скрежета. Василиса отвернулась, прислонившись к перилам спиной и мрачно созерцая белые стены дворца. В очередной раз вспомнилось видение, пришедшее, когда она недавно гадала на собственную судьбу. Василиса по-прежнему оставалась Премудрой, даже попав в золотую клетку, и о своих способностях не забывала. Кощей тоже знал о них, и Василиса боялась, что ему вздумается требовать от неё ответов, предсказаний, ведовства, но она ошиблась. Что бы там ни думал Кощей, заставлять Василису пророчить он не собирался, и если приходил за помощью, то никак не связанной с её видениями. В основном – за советами, подвластными её уму и мудрости, опыту и смекалке. Такое доверие Василисе всегда льстило, чего греха таить, и она отвечала сообразно своему разумению. Кощей благодарил её, и обычно оба оставались довольны результатом. Сейчас же судьба подсказывала ей, что все идёт, как должно. Что она будет счастлива, и пускай не боится испытаний – всему своё время. Придет оно и для Кощея, пока же слишком рано для перемен. Видения казались размытыми, неточными и зависящими от многих факторов. Василиса всегда доверяла им, и сейчас гадала – что такого должно произойти, способное изменить нынешнюю жизнь? Разве только Кощей отпустит её, да не бывать этому – владыка Эдема боялся за жизнь Василисы больше, чем за свою собственную, и ни за что не позволил бы уйти. Да она и сама уже не была уверена, что готова покинуть Эдем. Кощей немало рисковал, спасая её, и что же с ним произойдёт, реши Василиса сбежать? И что будет со всем многомирьем, если его страж начнёт сходить с ума от предательства любимой? Мысль о Кощее заставила нахмуриться. Всё-таки сегодняшний Иван вывел его из себя. Она и раньше видела Кощея в гневе, но обычно вызванном обнаглевшими в своей самоуверенности богами, что приходили один за другим и столь же быстро умирали. Они уже стали раздражать назойливостью даже Василису. Страшно подумать, что тысячи лет в одиночестве Кощей сидел здесь, бился с незваными гостями и думал о том, как она умирала. И что же могло сегодня так рассердить Кощея, всегда встречавшего гостей лишь с иронией и предложением уйти подобру-поздорову? Скрип двери вывел Василису из раздумий. Она нахмурилась, отрываясь от перил балкона и ступая в комнату. Неужели Кощей пришёл поговорить? Но это оказался не Кощей. К закрытой двери спиной прижимался высокий мужчина со светло-русыми волосами, забранными в хвост на затылке. Глаза его казались затравленными, но, заметив Василису, тут же полыхнули надеждой. И радостью. – Василиса! – Мужчина сделал шаг от двери навстречу ей. – Ты жива и здорова – слава богам! Я пришёл за тобой! Василиса округлила глаза, дыхание перехватило. Неужели, пока её не было, явился очередной Иван и погубил Кощея? Убил стража Эдема, единственного, кто сдерживал богов от захвата миров ожерелья? Убил того, кого, несмотря на случившееся с ним, Василиса всё ещё любила? Этот Иван не походил на могучего воина, выглядел испуганным, но кто знает, что за силы на самом деле он скрывает? – А Кощей? – только и спросила Василиса, прижав ладонь к губам. Она ведь должна была почувствовать! – Этот мерзкий выродок пока жив, но погубил моего друга! – Иван стиснул руки в кулаки. – Мы пришли за тобой вдвоём, однако мне удалось остаться незамеченным и скрыться. Аван слишком уж полагался на свой меч – и вот, где оказался... Но я ещё отомщу! Кощей за все злодеяния ответит – и что Авана убил, и что похитил тебя, любовь моя! Иван подступил ближе и неожиданно обнял её. От него пахло потом, мускусом, выделанной кожей и чем-то горьковатым, от чего в носу защипало. Василиса едва удержалась, чтобы не чихнуть и не испортить момент. Как два Ивана познакомились и как додумались прийти сюда вместе? Откуда у них взялась игла? Удивительные вещи порой творит жизнь. У Василисы голова пошла кругом. – Так ты пришёл за мной через владения Кощея, не убив его? – переспросила Василиса, неловко погладив Ивана по плечу в ответ на объятия. Признаться, услышав, что Кощей жив, она испытала облегчение. – Увы мне, злыдень пока дышит. Но я уведу тебя отсюда, и он никогда нас не отыщет! – уверенно заявил Иван, выпуская её из рук. Василиса приметила морщинки в уголках его глаз и слишком мальчишескую улыбку. Сколько уже было их здесь – таких лихих и смелых? Этот пока что зашёл дальше прочих, но не вызывал в её сердце ничего, кроме глухого сожаления. К тому же его ждёт глубокое разочарование – ведь Василиса не так уж и хочет быть спасённой. – Вот только... – Иван неожиданно смутился. – Игла, с которой мы пришли, была у Авана. Не знаешь ли ты другого пути из царства Кощея? Василиса расстроено вздохнула. – Увы, лишь иглы позволят выбраться отсюда без воли владыки Эдема... А если игла осталась у твоего друга – Кощей уже забрал её себе. Василиса вспомнила монетку, что Кощей вертел между пальцами. Наверняка это она – ничего другого у мертвеца его не заинтересовало. – Хм. Быть может... быть может, тебе удастся добыть иглу? У Кощея? – предложил вдруг Иван. – Мне? – Василиса удивлённо взглянула на него. Это было что-то новое. – Ты живёшь здесь столько времени – неужели не узнала до сих пор, где проклятый злодей прячет сокровища? Тон Ивана ей не понравился. Не нотка ли жадности проскользнула в нем? И искорка страха? – Узнала, – медленно кивнула Василиса. – Но добыть иглу ох как непросто. Не всякому под силу, даже мне. Насколько Василиса помнила, все иглы поглощала рапира Кощея, делая его ещё могущественнее. Вытащить из неё что-то казалось невозможным – это магия совсем иного рода, не та, которой владела Василиса. – Послушай, любимая, – вкрадчиво начал Иван, будто говорил с неразумным ребенком, – мы выберемся отсюда – клянусь тебе! Однако кому добывать иглу у Кощея, как ни тебе? Он тебя знает, доверяет, подпустит близко и не тронет, даже если поймает. Меня же размажет одной рукой, как Авана! Хочешь ли ты этого? Василиса содрогнулась, вспомнив четвертованное тело на полу. – Нет. Меньше всего я хочу, чтобы хоть кто-то ещё пострадал. – И никто не пострадает! Я заберу тебя в мир, где жил много лет. Там небо зеленее травы под ногами, а птицы разговаривают, точно люди. Мы с Аваном победили тирана, что держал тот несчастный мир в страхе, и нас почитают героями. Ты станешь счастлива там и ни в чём не будешь знать нужды. «Я и здесь не знаю нужды ни в чём, кроме свободы». Уходить из Эдема Василиса не собиралась по-прежнему, но почему бы не дать шанс сбежать хоть одному из несчастных Иванов? Он мог начать новую жизнь в этом своём прекрасном мире, забыть о Кощее и радоваться тому, что имел. Обрести настоящее счастье. Для этого сейчас была нужна игла. Василиса молчала, но уже знала, что не может не попытаться спасти хоть кого-то.

***

Кощей все ещё сидел там – на белом каменном троне с высокой спинкой. Глаза его были закрыты, ладонь подпирала щёку. Казалось, он дремал, а, быть может, так и было. Не пошевелился он и когда Василиса подошла совсем близко. Когда поднялась по ступенькам. Когда встала рядом. В зале было светло, точно времени суток Эдем не ведал. Камень уже успели отмыть от крови, тело исчезло, и пол вновь сверкал той же белизной, что стены и колонны вокруг. Василиса заметила сжатый левый кулак Кощея. Может, игла до сих пор не в рапире? Повезёт ли настолько? – Не думал, что ты придёшь, – прозвучал ровный голос Кощея. Василиса вздрогнула. Глаза его были по-прежнему закрыты, однако Кощей, несомненно, всё видел. – Почему же? – Обычно после появления очередного Ивана ты не хочешь меня видеть несколько дней. Будто наказываешь. – Можешь считать так. Ты ведь понимаешь – я сержусь, что с твоими копиями не получается иначе. Ты мог бы стереть пришедшему Ивану память и отпустить, но вместо этого потакаешь его желаниям и сражаешься. Убиваешь. Василиса мягко коснулась его плеча, и Кощей всё-таки открыл глаза. Показалось ей, или правда в них мелькнуло удивление? – Боюсь, это не поможет. Сейчас он уйдет, а если потом воспоминания пробудятся? Вернётся сюда еще злее, чем приходил. Моя судьба – исправлять совершённую ошибку. Ты и сама знаешь, почему путешествия во времени запрещены, и после них всегда льётся кровь. Всегда остаются мертвецы. Кощей говорил верные, очевидные вещи, которые Василиса отлично помнила. Однако в его устах они звучали особенно горестно и серьёзно. – Я убивал себя столько раз, что впору заселять моими останками кладбище. Снова и снова видел, как мои копии бьются, точно рыба об лед, и предпочитают умереть, но не сдаваться. Думаешь, это доставляет мне удовольствие? – Думаю, такими темпами одного кладбища будет маловато. Кощей сухо рассмеялся, и напряжение оставило его. Это было заметно даже по опустившимся от усталости плечам. – А я думаю, мне пора сделать что-то… Что-то полезное. Сотворить защиту для Эдема, – продолжил он. – Создать стражей, которые не допустят во дворец ни Иванов, ни богов, ни прочих незваных гостей. Если не убьют, то отпугнут точно. Быть может, не дойдя до меня, наглецы образумятся? И уйдут сами? – Если так – было бы замечательно, – искренне ответила Василиса. Кощей накрыл своей ладонью её руку, и впервые за долгое время Василисе не захотелось отшатнуться. Ещё она заметила блестящий кругляшок монетки с прорезью в центре, который Кощей перебирал другой рукой. Его тонкие пальцы легко скользили по глади металла, перебрасывая монетку, приковывая внимание Василисы. Почему она раньше не замечала, какие красивые у Кощея на самом деле руки? – Так зачем же ты всё-таки пришла? – напомнил Кощей, вырывая её из созерцательной задумчивости. Василиса тут же собралась. Не время размышлять о постороннем – возможность ещё представится позже. – Поговорить, помириться. Глупо и недальновидно с моей стороны игнорировать тебя, зная, сколь тяжело в Эдеме найти собеседника. И сколь скучно здесь бывает одному. – Да, признаю – в раю есть свои недостатки, – усмехнулся Кощей. – Зато снаружи всегда отличная погода. Он поднялся и протянул к Василисе руку. – Не хочешь ли пройтись по саду? Василиса помедлила всего мгновение, но потом ухватилась за его локоть. И краем глаза заметила, как Кощей небрежным жестом закидывает монетку-иглу в карман. – Покажешь мне там что-то новое? – Боюсь, это очередной недостаток Эдема – здесь ничего не меняется, – вздохнул Кощей. – Неужели? Василиса смотрела прямо на него, и Кощей в ответ чуть улыбнулся.

***

Она лишь открыла дверь и ступила за порог своих комнат, как Иван рванулся к ней от окна. – Ты вернулась! Тебя так долго не было. Всё прошло хорошо? Он не заметил? – Нет, – покачала головой Василиса и поморщилась. Эта копия Ивана почему-то всё больше раздражала её. – Ох, я так волновался за тебя! Прости, что отправил в самое пекло, но другого выбора не было, – Иван потянулся обнять Василису, но та ловко увернулась и закрыла-таки дверь. Несколько озадаченный, Иван прищурился: – Так что произошло? Ты нашла иглу? – Нашла, – Василиса перекатила по ладони монетку. Они с Кощеем гуляли несколько часов, прежде чем Василиса вообще вспомнила о ней. И очень надеялась, что Кощей теперь тоже не сразу вспомнит. Лучше пусть думает об объятии, которое Василиса подарила ему на прощание, уходя. – Давай же! – протянул руку Иван. – Скорее покинем это место. – Покинешь его сейчас лишь ты, – грустно улыбнулась Василиса. – Я принесла иглу, чтобы спасти тебя от судьбы твоего друга. И только. – Но… ты не уйдешь со мной? – хлопнул глазами Иван. – Боюсь, не могу. Кое-что держит меня здесь посильнее, чем колдовство и цепи. Мне жаль, что вы проделали такой путь напрасно, а твой друг погиб, но у тебя ещё шанс спастись есть. Хватай эту возможность, не упусти – и забудь обо мне, молю. Ты ещё будешь счастлив. Иван был бледен, губы плотно сжались. Он переводил взгляд с иглы на Василису и обратно, точно не зная, что из этого настоящее. – Так это правда, – наконец, сказал Иван. – Перед боем Кощей заявил, что твое сердце уже занято, и отнюдь не Аваном. Я подумал – это наглая ложь, а вот Аван… Он всегда умел чувствовать фальшь. И поверил. И проклятья его должны были уже в тот момент тебя пронзить, но лишь разъярили Кощея. Я думал, ты любишь меня и ждешь. Аван считал, что ты принадлежишь ему. А ты… ты с этим бессмертным уродом… Руки Ивана сжались в кулаки. Василиса же нахмурилась. – Всё не так, как ты это себе представляешь, Ваня, – начала она, но тот резко оборвал её. – Меня зовут Ив! Ты даже не помнишь моего имени? А я мечтал о тебе, не спал ночей! Та, что Солнца краше… Тьфу! Ив отвернулся и направился к двери. Рывком открыл, выходя за порог. – Куда ты? – удивлённо вскинула брови Василиса. – Я убью Кощея за то, что он сотворил с тобой! Быть может, тогда ты освободишься от его чар! – Чары здесь ни при чём. – Василиса шла за разъярённым Ивом и старалась говорить уверенно и разумно. – Это мой выбор, о причинах которого тебе знать ни к чему. Моим выбором стало и помочь тебе уйти. Добыть иглу. Если ты пойдёшь к Кощею – он убьёт тебя, как твоего друга. И не пожалеет. Не заставляй меня упрашивать тебя действовать рассудительно. – Упрашивать меня?! – Ив фыркнул, будто она сказала что-то смешное. – Ничего разумнее я в жизни не делал! Кощей не убьет меня – я успею раньше! – Многие до тебя пытались. Твой друг Аван в том числе. И что же вышло? – Аван был всего лишь мечник. А я умею кое-чего получше. Ив хлопнул себя по бедру, и тут Василиса заметила висящие в изящных ножнах метательные ножи. Она была уверена, что миг назад их там не было. – Всего от одного пореза Кощей просто замрет на месте. Застынет, пусть и ненадолго. Я видел его в бою – он пугающий, действительно пугающий для старикашки! Клянусь, что бежал от него быстрее зайца, пока не достиг твоих покоев. Но теперь я в ярости и готов к битве! Буду всаживать в него ножи до тех пор, пока Кощей не сдохнет! Или разрежу его на кусочки, как он сделал с Аваном! Быть может, Кощей и бессмертный, но жить без рук и ног даже для него будет испытанием! О, он дорого заплатит! Перспектива, обрисованная Ивом, пугала. И, что самое печальное, у Ива был шанс. Кощей не знает, что один из Иванов во дворце, не ждёт нападения, не будет готов. И неизвестно, как яд из другого мира на него подействует. – Отчего же ты тогда не помог своему другу, раз знал, что можешь победить? – попыталась отрешиться от жутких мыслей Василиса. – К сожалению, любовь к тебе у нас с Аваном была одна на двоих. Была. И очень удачно, что Кощей прикончил его. Осталось победить Кощея, и ты будешь лишь моей. – Я – не собственность, чтобы мною владели, – резко сказала Василиса. – Одумайся, Ив. Я не позволю тебе ни убить Кощея, ни погубить себя. Василиса прокатила иглу по ладони, взывая к собственным нитям, которые опутывали реальность вокруг, но Ив резко выбил монетку из её рук. С весёлым звоном металлический кругляшок поскакал вниз по лестнице. Ив смотрел на Василису с раздражением, точно на собаку, что никак не перестанет лаять даже ночью. Рука его всё ещё была занесена для удара. – Не нужно мне твоё позволение, «Прекрасная и Премудрая». Сегодня либо Кощей умрёт, либо я! – Что же, это твой выбор, – холодно сказала Василиса. Она развела руки, призывая себе в помощь силы, которыми владела. Тело перекрутилось, сжалось, расправилось, как смятая и отглаженная заново ткань. Над головой растерявшегося Ива взметнулась большая алая птица с человеческим лицом. Когти Василисы – острее кинжалов. Они вонзились в плечо Ива, раздирая кожу и плоть через одежду, царапая и желая дотянуться до лица или горла. Ив закричал, отмахиваясь, пытаясь оторвать птицу от себя, но Василиса взметнулась в воздух и вцепилась когтями уже в спину. Затем вновь в плечо. Её алые перья стали намокать от крови. Она заметила блеск стали и успела отлететь, когда Ив махнул ножом. Мимо, но почти попал. Василиса заметалась под высоким потолком, ища возможность напасть. Совсем рядом пролетел метательный нож, мазнув по перьям крыла. Ив ругался, проклинал её, доставая следующий. Василиса поймала мгновение, когда ножа в его руке ещё не было, и бросилась вниз. На этот раз – метя в лицо противника. Глаза, раздираемые когтями, ощущались одновременно плотными и вязкими. Ив кричал с противным подвыванием – его голос оглушал. Пальцы вцепились в Василису, больно сжимая до хруста в костях, но то и дело судорожно отпуская. Ив бился о стены, падал, пытался отцепить огромную птицу, но безуспешно. Наконец, он упал на колени. Василиса, кое-как поднявшись в воздух, отпустила обращение и вновь вернула себе прежний облик. Белая шаль на плечах была заляпана кровью, тело всё ещё ощущало боль от хватки Ива. Наверняка останутся синяки. – Прости, Ваня. Я пыталась. Василиса опустилась рядом с подвывающим, ругающимся и всё ещё пытавшимся встать человеком. Подняла метательный нож, что он обронил, и дрожащей рукой перерезала Иву горло. Василиса никогда раньше не делала этого, да ещё Ив почти отшатнулся назад, потому получилось неаккуратно и криво. Тело Ива затряслось, кровь забулькала в его горле. От страха Василиса резанула ещё раз, и ещё. И только когда Ив затих на ступеньках, она отбросила нож. Её руки были в крови по локоть – в буквальном смысле. Однако почему-то больше всего сейчас Василиса ощущала облегчение.

***

– По-моему, я слышал шум на лестнице вчера, – задумчиво сказал Кощей, стоя прямо за спинкой её кресла. – Кто-то кричал. – Это дворец владыки Эдема – тут постоянно кто-то кричит, – пожала плечами Василиса. Она сделала глоток вина и поставила кубок на стол. Её руки больше не тряслись, а под ногтями не осталось ни пятнышка крови. – Василиса… – Я проверяла кое-что. Можно сказать, гадала на будущее. Ничего такого, о чём тебе следовало бы знать. Вспомнив, Василиса достала монетку-иглу и положила на стол. – Вот. Я взяла её без спроса, за что прошу прощения. Но возвращаю в целости. Кощей молчал, а Василиса не рисковала обернуться. Что она прочтёт в его глазах? Разочарование? Удивление? Сожаление? Наконец, её плеча коснулась тёплая ладонь. Василиса испытала невольное желание прижаться к ней щекой, как когда-то. – Ты изменилась, Василиса. Или мне это просто кажется? Просто хочется, чтобы так было? – Это Эдем, – тихо ответила она, всё-таки касаясь его руки. – И кое-что даже здесь может однажды измениться.