Пари или "Станцуй со мной, моя королева!"

      — Красавчик, скучаешь? – нежный, слегка приторный голос прозвучал над сидевшим за маленьким столиком уютного кафе парнем, обладательница которого, кажется, была вообще без комплексов, так как аккуратные наманикюренные ноготки уже успели «пробежаться» по спутанным волосам Драгнила.       Сейчас ему не особо хотелось с кем-то развлекаться по весьма серьезным причинам, а именно — предстоящим экзаменам(которые проводились у них в сентябре, как входная диагностика) и, конечно, составлением плана по «перевоплощению» Хартфилии. Кстати, со вторым пунктиком и возникло больше головной боли, а все из-за монашеских замашек «мышки». Сначала они два часа обсуждали время и место где, собственно говоря, и должно было происходить «преображение».       Вроде бы весьма простая задача, но «мышка» была бы не «мышкой», если бы не возникли проблемы. Часы свободного времяпровождения Драгнила абсолютно не совпадали с часами Хартфилии, которая на отказ «задушила» саму идею пропускать спецкурсы. При этом она еще где-то полчаса не разговаривала с Нацу, дуя губы и бурча что-то про «небывалый нонсенс» и «одного дегенерата, возомнившего себя королем». Ну, конечно, какие тут могут быть думы о прекрасном, когда можно провести «весело» время в компании двух ботаников и очкарика препода. Да как он даже посмел предложить такое?! Пф… Ну, как говорится, нет той ситуации, в которой нельзя найти компромисс. И он нашелся, причем проиграл больше в нем сам Нацу, ведь он урезал часы своих занятий «великих покорений девчачьих сердец», что очень сильно отразилось на его настроении. А ведь прошло всего два дня с момента их договора!       Теперь чтобы как-то отвлечься, ему приходилось идти в студенческое кафе, которое он посещал исключительно редко, предпочитая ночные клубы с хорошей музыкой, приглушенным освещением и какой-то интимной обстановкой, повседневной суете кафе. Но, похоже, чтобы победить, ему придется потерпеть пожирающие взгляды всех присутствующих, которые смотрели так, будто впервые увидели его. Хотя вполне возможно, ведь элита не посещала такие заведения… Теперь в этом здании он и готовился к занятиям, и читал, и общался с друзьями и… отшивал красоток, ведь успеть что-то с ними сделать не получится… В кафе он проводил час, а затем шла встреча с его личным геморроем. Сегодня, кстати, и должно было состояться их первое официальное собрание: «Я некрасива, и что с этим делать?» Перед этим у них было еще две встречи – неофициальные. Так что на всякие там знакомства у него не оставалось времени…       Именно это он и хотел сказать, стоящей за его спиной особе, отрываясь от тетрадки с конспектами по античной литературе. Отложив записи, его внимание сразу привлекла миниатюрная лакированная туфелька, определенно принадлежащая той, что хотела с ним познакомиться.       «Поднимаемся выше…» — Нацу был послушным мальчиком, поэтому беспрекословно послушался случайно залетевшей мысли и провел взглядом от миниатюрной щиколотки, по голени, острой чашечке и бедру, обтянутые чулками телесного цвета. Дальнейший обзор закрывала юбка короткого велюрового платья, имеющего черный оттенок. Его не разочаровал результат дальнейшего обзора: круглые бедра плавно переходящие в тонкую талию и высокую грудь примерно второго размера. Такую фигурку можно было сравнить с гитарой: такие же плавные линии, такая же завораживающая красота, особенно для того, кто играет на этом инструменте превосходно...       Нацу никогда особо не смотрел на лица. Его больше всего интересовала именно фигура: каждый парень хочет, чтобы было за что потрогать. Но только он относился к этому с каким-то эстетическим удовольствием, смакуя каждый изгиб женского тела, проводя нежными мягкими движениями сначала по бедру, наслаждаясь бархатом или шелком кожи. От этих простых прикосновений на кончиках пальцев появлялось покалывание, зажигающее первые искры возбуждения, предвещая настоящий пожар. Затем перейти к ягодицам, слегка надавливая, чтобы тело под тобой издало мягкий, свойственный всем девушкам полувздох. Указательным пальцем провести по самой узкой части женского тела, имеющие гитарообразную фигуру — талии. Провести так, что почти не касаешься, будто берешь нечто ценное, восхищаясь этим, но не задерживаться слишком долго…       «Черт!» — да, похоже, он уже заводится. – «Где же Хартфилия?!»       — Ну? – чуть ли не над самым ухом, так что в нос ударил запах дешевого парфюма. Такой продается в магазинах с побрякушками, сделанных под настоящие драгоценности для тех, кто не может позволить себе настоящие. Там же продаются и духи-подделки известных компаний, таких как «Procter and Gamble», "Unilever", "L'Ore'al" и «Sanofi», но это лишь подделки, не отличающиеся приятным запахом.       Ну, Нацу часто спал с такими. Девки, которые за счет траха с «богатеньким мальчиком» хотят вбиться в приличное общество, надеясь, что если покажут этому самому пареньку небо в алмазах, то он тут же станет их спонсором. Такие даже и не подозревают, что в реале не все так, как в многочисленных бабских сериалах, где в качестве главной героини показывают стерву, спящую со всеми, кто хоть как-то может быть ей полезен, после чего она живет сказочной богатой жизнью. В нашей жизни таких олухов нет, ну, по крайней мере, среди его знакомых. Таких «шлюх» просто используют, а затем выбрасывают, как старую игрушку. Драгнил неоднократно использовал эту тактику.       Личиком она оказалась не такой сногсшибательной, как фигуркой: слишком острые черты лица, нос картошкой, большие глаза грязно-серого оттенка и тонна шпаклевки на лице, что собственно по большему счету и портило всю картину. Похоже, девочка вообще не имела представления о красоте, считая ярко-красную помаду, черные стрелки на глазах и центнер лака на волосах эталоном красоты. Ну, большего он и не ожидал, прекрасно представляя, что его ждет, как только почувствовал фальшивый запах духов «Chanel № 5».       Уловив взгляд парня, она как бы ненароком взмахнула черными, блестящими от переизбытка лака волосами и томно прикрыла глазки, закусив нижнюю губу. Самая интересная вещь, что в студенческое кафе могли войти любые желающие, лишь бы не входили в само здание университета. Хотя, никто не жаловался… Например, когда здешним парням их подруги по каким-то причинам «не давали», они приходили сюда и стоило им только вынуть дорогое кожаное портмоне, как «случайно» какая-нибудь расфуфыренная деваха «случайно» падала прямо к ним в объятья, а затем так же «случайно» в постель.       Конечно, с Драгнилом никогда не было, чтобы «не давали», но как-то раз он ради интереса попробовал, и не сказать, что остался недоволен. Эти цыпочки знали свое дело, так что неудивительно, что жар в паху резко увеличился. По большему счету сказалось двухдневное воздержание, ведь Хартфилия эти два долбанных дня ломалась, как девственница на выданье, не соглашаясь то с местом встречи, то с временем, то вообще начала сомневаться в том, что ей нужно меняться… Сплошная головная боль.       Так что, теперь ему даже самая страшная баба казалась фотомоделью. Главное, чтобы у нее было, во что всадить и снять напряжение.       — Может, развлечемся? – выставив вперед стройную ножку, с придыханием произнесла она, облизнув губки.       «Хартфилия, где тебя мать носит?!» — жар становился все больше и если эта дура не поторопится, то кроме пустого столика и маленького клочка бумаги со словами: «Сама виновата!» она больше ничего не получит.       Еще раз проведя взглядом от щиколоток до лица, он понял одну очень важную вещь: с этой можно было делать очень много вещей из раздела «Камасутры», начиная простой классической позой, заканчивая… Эх, а это зависит от пластики шатенки(а именно такой у нее цвет волос).       Похоже, даже сама мысль о том, что он может потерять, отзывалась возмущенными возгласами с «нижних этажей».       — Я кое-кого жду, так что прости… — последняя попытка все-таки дождаться эту опаздывающую «мышку». Улыбнуться незнакомке одной из своей секси-улыбок, а потом отвернуться от греха подальше. Самое главное, сосредоточиться на расплывающихся буквах, а не на возбуждении, охватившем все тело. Слава Богу, что он еще надел облегающие джинсы, которые не показывали никаких признаков выпуклостей в самых нежелательных местах. Хотя из-за этого было больно…       — Ну, похоже, к тебе особо и не торопятся, – девка в конец обнаглела, наклоняясь к самому уху Драгнила, обжигая своим дыханием одну из эрогенных зон парня, заставляя разбушеваться фантазии, попутно запуская руку под кожаную куртку почти невесомо проводя по накачанной груди. – Так, может, мы не будем никого ждать, а перейдем к более приятному занятию? Я же вижу, ты скучаешь, а такому парню, как ты, противопоказано скучать.       Где-то со стороны послышались возмущенные перешептывания особо разъяренных фанаток Нацу, которые, кажется, дивились такой наглости… А может, просто завидовали? Однако поразмышлять ему не дала рука девушки, скользящая все ниже, приближаясь к самому опасному месту.       Нацу никогда не поддавался природным инстинктам, когда у него намечалось важное дело, и он думал, что так будет всегда… Как же он ошибался, ведь в следующее мгновение можно было увидеть парочку, быстро удаляющуюся от здания кафе...

***

      Резко кинув хрупкое тело на кровать, при этом даже забыв закрыть дверь, Нацу с какой-то присущей лишь ему грацией подошел к своей сегодняшней «жертве». Он никогда не закрывал дверь, ведь это лишнее время, а время – это деньги, хотя в нашем случае это удовольствие и, наконец, снятое напряжение.       — Оу, а я и не думала, что ты такой… дерзкий! – проговорила Рил, у которой безумно горели глаза только от одной мысли, с кем она. – Не разочаруй меня, Нацу Драгнил…       — То же самое я хотел сказать и тебе, — развязывая шелковую «удавку», произнес парень, понижая свой голос почти до шепота. Возбуждающего шепота. Он еще раз оглядел лежащую на его кровати особу, отмечая порванный рукав платья… Когда он успел?       Не дожидаясь особого приглашения, он сел коленями на кровать, начиная медленно проводить рукой по плавным изгибам ноги, надавливая чуть сильнее, так что дешевые колготки покрывались стрелками. Нацу любил женские ноги, все чаще удивляясь их изяществу, но только не в этот момент. Момент, когда в голове огромное количество мыслей, на счет того, что можно сделать с этим восхитительным телом. Проведя пальцами по бедру, он переместился выше, обводя контур талии, попутно надавливая на Рил сильнее, чтобы почувствовать жар женского тела под собой и насладиться с секунду этим неповторимым запахом похоти, окружавшем его всегда, когда он действительно «хотел».       А затем поцелуй. Сразу страстный и всепоглощающий, даже немного дикий. Он никогда не целовал нежно. А зачем? Нежность не его конек…       Провести языком по нижней губе, слегка прихватывая ее зубами, а уже потом, даже не дождавшись приглашения, вторгнуться в жаркую глубину рта, переплетаясь с чужим языком. Оторвавшись, Нацу перешел на шею – это одна из любимых частей тела у Драгнила. Тонкая, хрупкая и такая чувствительная к засосам: даже не прилагая никаких усилий, можно насладиться четкой отметкой твоего господства над этим телом. Провести языком, нежно, так, чтобы послышался первый полувздох – прекрасное начало.       Получив награду в виде этого звука, захватил зубами слегка солоноватую кожу, заставив на белом «полотне» появиться красную отметину. Пока губы занимались шеей, рука уже лежала на бедре новой знакомой, медленно проводя по нему, чтобы после разорвать платье по швам. У него не железное терпение!       Нацу прекрасно знал женское тело, а в особенности он знал, как довести девушку до такого состояния, когда она готова отдать все, лишь бы ты вошел в нее: хоть как, лишь бы был в ней. Парень медленно перешел на ключицы, особо не заостряя на них внимание, почти сразу переходя на грудь. Соски уже были напряжены, и как только губы Нацу сомкнулись на одной бусинке, Рил выгнулась словно кошка, издавая первый полноценный стон. Придавив девушку чуть сильнее, Драгнил провел другой рукой по животу, подрагивающему от возбуждения, по бедру и, наконец, под разорванную юбку, кладя ее поверх горящего пожаром лобка. Трусики уже были мокрыми, и хватило лишь легкого надавливания, чтобы услышать громкий крик.       Крики – вот, что его возбуждало и хватило всего лишь одного этого звука, чтобы глаза застелила красная дымка неконтролируемого возбуждения.       — Н-нацу…— а она еще и масла подливает. – Пожалуйста.       Это было последней каплей: хочет жестокого траха, она его получит.       Нацу резко сел, произвел какое-то гортанное рычание и ожесточенно начал бороться с железной пряжкой ремня, которая, как назло, не хотела поддаваться. Однако в этой битве ей было суждено проиграть, так как в следующий миг на пол с громким звуком упали джинсы, наконец, давая свободу взбудораженной плоти. Драгнил перевел взгляд на распростертую перед ним девушку: красные щеки, затуманенные глаза, разорванное платье, оголяющее вздымающуюся грудь и раздвинутые ноги.       «Шлюха…»       И, не особо церемонясь, Нацу вошел. Грубо, дерзко, так что у лежащей под ним девушки зажмурились глаза, и где-то в уголках выступили капельки слез. А ему хорошо… Хорошо снова чувствовать обволакивающие его стенки женской гениталии, чувствовать снова верх, словно ты истинный «король».       А дальше по накатанному сценарию с громкими криками его имени и полученной разрядкой.

***

      Блин, лучше бы он вчера остался в этом долбанном кафе! Сейчас бы его нервные клетки не исчезали с такой невероятной скоростью. А все почему? А потому, что он, видите ли, непунктуальная скотина, на которого она вчера потратила свои драгоценные минуты, ждав его в кафе, а он – ублюдок эдакий, не соизволил прийти. А то, что это она опоздала, мы как-то и не рассматриваем.       — Я еще раз повторяю: я пришел, ждал тебя два часа, ну, и подумал, что ты не придешь, — в сотый раз повторил Драгнил, устало приложив руку ко лбу, зная, что она сейчас скажет.       — Оу, а ты умеешь думать? – Хартфилия удивленно округлила глаза, кладя руку на сердце. – Господи, прости, Драгнил, я ведь об этом даже и не догадывалась! Что же ты мне сразу не сказал? Я бы это учла…       — Не паясничай! – это его уже выводило. Нет, блин, если бы не этот спор, он бы…       — А чего так? Ну, так слушай, раз мы тут выяснили, что ты у нас умеешь думать, то не только слушай, но и попытайся задействовать свои извилины. У меня очень мало времени…       — Будто у меня его много.       — Не перебивай! – цокнула «мышка», поправив съехавшие очки. – Ну, так вот. Ты мне предложил помочь с охмурением моего принца, только пока я никаких серьезных действий не вижу. Мы договорились встретиться вчера, но ты даже не соизволил появиться…       — Я тебе уже говорил…       — Не перебивай! – да, палец ей в рот не клади, откусит и не подавится! – Если так пойдет дальше, то… я просто не вижу смысла нам сотрудничать в дальнейшем.       «Вот тебе и поворот событий!» — присвистнул про себя Нацу, прекрасно понимая, что надо срочно что-то делать, а иначе…       — Люси, так, давай не будем спешить, — лучше бы он вчера провел вечер со стояком, чем через три месяца со всем универом… Господи, он же столько не вынесет! — Больше такого не повторится! – произнес парень, кладя руку на сердце, как пионер, дающий клятву. Ну, пионер из него, конечно, никакой, зато парень ого-го!       Люси оценивающе посмотрела на Драгнила, как бы всерьез раздумывая верить ему или нет. В принципе он не внушал впечатление полного раздолбая, но все же…       Дверь со скрипом открылась, и в аудиторию ввалился какой-то прыщавый первокурсник, который, увидев занявших это помещение, поспешил ретироваться.       — Стой! – остановил паренька Нацу, который решил уладить проблему по-другому. Парень остановился в том же положение, в котором его застал голос великого и неповторимого Нацу Драгнила, а именно с поднятой для очередного шага ногой и странным выражением лица, от которого Хартфилия непроизвольно прыснула себе в руку. – Так, как тебя зовут?       Испуганно повернув голову, сглотнув, он произнес слегка дрожащим голосом:       — Э-эрик-к…       — Так, хорошо Эрик, слушай меня внимательно, — наставительным тоном произнес парень, подходя к Эрику и «по-дружески» кладя руку тому на плечо. – Сейчас ты берешь с меня слово, что я больше никогда не буду обманывать эту… барышню, и если я ее обману, то должен буду пойти на Рождественский бал в костюме Адама. Понял?       Эрик, похоже, был из самого-самого робкого десятка, так как он смог лишь кивнуть, смотря чуть ли не в рот Нацу.       — Я-я, б-беру с те… Вас слово, ч-что Вы б-больше н-никогда не оби-д-дите эт-ту л-леди, а ес-с-сли н-нарушите свое обещание, т-то… — в общем, дальнейшие бурчания парня было очень сложно расслышать, но основная суть была понятна.       Сказав, торжественное: «Клянусь!», он заключил еще одну сделку…       «Похоже, я подсел!» — было последней мыслью перед тем, как он увидел улыбающееся лицо Хартфилии и лишь одно слово: «Мир!»

***

      Следующий день был как бы первой страницей в осуществлении его плана. И он, наконец, сможет разгадать одну из самых важных загадок, существующих на этой бренной земле, а именно…       — А мне обязательно снимать пиджак? – слегка нервный голос, видные даже сквозь занавесы блондинистых волос красные щеки и трясущиеся руки.       Вчера они договорились, что сегодня будет как бы показательная встреча, ведь Нацу должен был знать с каким «материалом» придется работать. Люси согласилась без всяких уговоров, но, кажется… Это была показательная смелость, так как теперь она была готова броситься назад, лишь бы ее не заставляли раздеваться при парне.       «А ведь я только попросил снять пиджак… Что же будет дальше?»       — Да, если хочешь превратиться в лебедя, то, в первую очередь, должна мне показать, что скрывается за толстыми перьями утки!       Местом их встречи была выбрана его комната, что очень удивило Драгнила, который думал, что придется долго воевать за этот вариант. Но, к облегчению Нацу, «мышка» согласилась практически сразу, мотивируя это тем, что не собирается пускать в свою комнату «похотливого ублюдка». Вообще парень заметил одну очень важную вещь: в его присутствии с губ Хартфилии все чаще вылетают колкие, резкие, а порой и очень грубые фразы, что почему-то ему больше нравилось, хотя обычно за такое он и врезать мог. Ну, парню, девушке же… Он даже и не знал, так как такого за его жизнь еще не было.       Сейчас только закончились пары и на улице уже во всю хозяйничал солнечный день, чьи яркие лучи нагло проникали в комнату Драгнила, которые, проходя через синие занавески, окрашивали все в разные оттенки синего: от нежно-голубого на белом, до темно-синего на черном. Его комната была одной из самых больших в студенческом городке, две из которых располагались в этом общежитии, и еще одна в таком же, на другом конце студ. городка. Таких комнат было лишь три: одна принадлежала, как вы уже поняли, ему, вторая Грею и еще одна какому-то богатенькому парню-пятикурснику. Его Драгнил вообще никогда не видел, лишь только улавливал слухи о не очень приятном типе. Студ.городок в их университете – это комплекс, состоящий из двадцати корпусов общежитий, два из которых – главные, как бы для самой элиты, и одно низшее, для таких, как Хартфилия. Там Нацу никогда не был, так что даже не имел представления, как там все обустроено.       Комната Нацу Драгнила прославилась на всю школу, и именно из-за нее ходило множество самых абсурдных слухов: начиная машиной с афродизиаками, заканчивая подпольным клубом, в котором каждое полнолуние Драгнил устраивает экзекуцию. Ну, Нацу не привыкать, уж слишком много мифов он за свою короткую жизнь про себя услышал.       В основном, она прославилась тем, что имеет отличающийся от остальной серости общежития интерьер, который выбирал сам Нацу. У него была слабость – хай тек, который в принципе и отражал всю наружность парня. На площади семьдесят квадратных метров у него было все, что нужно среднестатистическому… вру! НЕ среднестатистическому подростку, имеющему богатого отца и креативную голову на плечах! Она как бы была разделена невидимой чертой на две части, причем невидимая в прямом смысле, так как разделителем являлись полупрозрачные перегородки из тонированного стекла, которые словно зеркала отражали все.       Первая часть – это его одна из самых любимых частей – кухня, на которой он мог готовить. Только прошу, не выболтайте никому, что Драгнил любит готовить! Это его маленькая тайна. Дальше шла гостиная, с большим белым диваном и пуфом, которые могли похвастаться своей мягкостью любому, плазмой, от которой шло множество проводков, соединенных с разного рода игровыми приставками, начиная простым PlayStation 3, заканчивая не очень простым.       В этой комнате и происходит большинство пьянок элиты… Ну, да ладно, не буду вас пока этим загружать. И наконец, шла комната самого хозяина квартиры: резкие линии, металл разных оттенков, от темного и почти черного, до платинового и, конечно, красное дерево – все, что так любил парень. Самой выделяющейся деталью был огромный сексодром, а по-простому кровать. Низкая, чтобы если падать, так не больно, мягкая, чтобы после бурной ночи не так болела спина, с высокой черной металлической спинкой и деревянной полоской посередине. Ну, и конечно, черный шелк, обтягивающий эту святую святых! Возле большого окна – стол, со стеклянной столешницей и ноутом с тюнингом под красное дерево. Стеклянный книжный шкаф, мягкий пуф и, самое главное, огромный гардероб. Под этот гардероб было угрохано помещение, которое могло послужить отличной маленькой комнатой. Ну, для Нацу такая вещь, как гардероб, была чуть ли не одной из самых важных…       Именно туда и отправлял сейчас Нацу блондинку, которая ужасно сопротивлялась, отрицая любые попытки не то, что войти туда, но и просто снять этот порядком надоевший ему пиджак.       — Хартфилия, ты сейчас поднимаешь свою задницу и припеваючи направляешь ее вон за ту дверку! Поняла? – выйдя из себя, он махнул в сторону гардероба.       Он ожидал чего угодно: криков, истерики, может, хорошей пощечины… Но она просто встала и, пройдя мимо Нацу, скрылась за дверью, оставив Драгнила в культурном шоке.       «Она меня послушалась? Вроде на сегодня цунами не передавали…»       И ведь самое главное, что она все время кричит, что у нее этого самого времени в обрез и сама же тянет его…       «Кто ее поймет?»       Над этим риторическим вопросом ему не дал подумать запах лаванды, исходящий из-за его спины. У Нацу всегда было прекрасное обоняние, такое, что он мог распознать любого человека, лишь почувствовав его запах. Раз появилась лаванда, значит, появилась и «мышка».       Вы знали такое выражение: «Драгнилы никогда не ошибаются!» Нет, ну, тогда я советую вам его записать и пометить красным, что это чистая правда, а не вымысел автора, так как за его спиной и правда была Хартфилия.       Окинув девушку оценивающим взглядом, он пришел к весьма неутешительным выводам:       — Ты мазохистка? – задал он, пришедший ему на ум вопрос. Он еще раз оглядел девушку, которая под этим взглядом, похоже, решила слиться с темными стенами, что не очень-то у нее получалось, так как белоснежная блузка выдавала с головой.       — Н-нет, — слишком робко, для такой, как она.       Нацу ударил себя по лбу.       — А, я понял, ты садистка!       — Что за бред? – вот, уже начинает походить именно на ТУ Хартфилию, которую он знает.       — Ну, просто я больше не вижу нормального объяснения, почему ты прячешь такую фигурку. Либо ты мазохистка, решившая поиздеваться над собой, либо ты садистка, решившая поиздеваться над другими. Третьего не дано!       — Замолчи!       Кажется, такая оценка ее фигуре, очень смущала ее и покрасневшие щеки выдавали с головой.       — Какой у тебя размер груди?       Люси такой вопрос сначала заставил широко раскрыть глаза, что выглядело довольно смешно, затем залиться краской смущения, а потом уже и гнева.       — А тебе не жирно будет? – зло прошипела девушка, накидывая на себя пиджак, который она держала у себя в руках.       — Пятый?       — Четвертый…       — Врешь!       — Четвертый!       — Врешь!       — Четвертый… с половиной.       Нацу удовлетворенно хмыкнул, все-таки не каждый человек в их универе сможет похвастаться тем, что он смог заставить невозмутимую Люси Хартфилию покраснеть, как вареный рак.       — Так, «мышка», я понял, с чем мне придется иметь дело, так что сегодня я постараюсь подобрать для тебя индивидуальный стиль… чтобы ты выделялась!       «Грей, ты труп!» — честно, Нацу говорил одно, а думал он совсем о другом, мысленно уже попивая шампанского с какой-нибудь грудастой брюнеткой, пока Грея жестоко избивают.       — Делай, что хочешь, но не слишком…       Что хотела сказать девушка, так никто и не узнал(хотя Нацу догадывался), потому что раздался звонок телефона, определенно принадлежащего «мышке». Он классику не особо уважал! Что его больше всего заинтересовало, так это побелевшее лицо Хартфилии, посмотревшей на экран телефона, и, конечно, его не могло не удивить ее поведение, когда она быстро выбежала из комнаты, крикнув короткое:       «Извини!»       И она даже не заметила выпавший из огромной сумки блокнот, на котором большими буквами было написано:       «Дневник Принцу!»