***
«Родители?» — розоволосый удивленно посмотрел на старика. Конечно, как он мог забыть? Каждую осень к ним приезжают предки с проверкой. Нет, не своих детей, а для проверки университета, ведь в него они вкладывают довольно кругленькую сумму денег. По традиции, должны присутствовать родители абсолютно всех студентов. Если не будет хотя бы одного, День посещения отменят. Так было, если Нацу не изменяла память, года два назад, когда какой-то предприниматель решил, что такого рода мероприятия не для его занятой персоны и благополучно пропустил. Да-а, ор ректора, отчитывающего незадачливого папашу, как первоклассника, слышал абсолютно весь университет, и испытать такой позор не захотел больше никто! Нацу не особо взволновала эта новость, хоть и видел он своего папашу в год три раза от силы. Нет, безусловно, отец был для него авторитетом. Тем, на кого он равнялся, и тем, на кого он хотел быть похож в своем недалеком будущем, но Игнил Драгнил был человеком занятым и не всегда в День посещения находил время для сына. Но это не особо его беспокоило – он уже привык. Однако, услышав эту новость, внутри поднялось какое-то странное чувство, будто он что-то забыл. И это что-то сидело глубоко внутри, изредка напоминая о себе и не решаясь показаться. Одно он понимал точно – это связано с «мышкой». Было такое чувство, что этот День и Хартфелия как-то… несовместимы, что ли. Инстинктивно Нацу поднял голову в поисках блондинки. Пробежавшись взглядом по возбужденным лицам студентов, Драгнил уставился в пустой уголок, где обычно обитала «мышка». Казалось, что мир вокруг перестал существовать, и лишь этот угол, пустой и какой-то холодный, имел значение для парня. В голове, словно скоростной поезд, пронеслись миллионы мыслей, и только некоторые, имеющие особенное значение, выбивались из общей кучи. Он стоит в окружении своей команды и держит в руках листок белоснежной бумаги, на котором красивым почерком были написаны десять вещей. Их нужно было достать любой ценой! Быстрая перемотка действий, в которой его друзья, словно размытое пятно, мелькали перед глазами. — Остались лишь мы, — его голос, такой далекий… — Последний сборник сказок Л.Джи. Вот, резко встрепенувшаяся Хартфелия, с которой одним махом слетела пелена алкоголя. Было очевидно, что это имя о чем-то ей говорит. Дальше было все, как в тумане, но одно он точно никогда не забудет.…Это воспоминание, самое сильное и, наверное, самое значимое, глубоко засело в голове Драгнила. Маленькая комнатка «мышки», освещенная яркими лучами солнца, и он, стоящий посреди «норки», удивленно смотрящий на открытую книгу. Страница с детским предсказанием, но не это главное. Главное – это несколько слов, написанных от руки. Эти слова, будто впечатывались в памяти парня. Эти слова, будто открывали перед ним новые двери. Эти слова раскрывали одну из самых важных тайн. Эти слова были важнее всего «Съезда Гепарда». И значили они лишь одно… — «Мышка» - дочь Лейлы Джи Хартфелии, — широко раскрыв глаза, шепотом проговорил парень.***
Белоснежный, словно лепестки розы 'Schneewittchen' в самом расцвете ее цветения. Гладкий, словно лучший китайский шелк, и невероятно прекрасный. Нацу полюбил его не за красоту изгибов и девственную чистоту. А за звук, издаваемый им. Звук, ни на что не похожий, льющийся иногда так медлено и тягуче, что хочется прикрыть глаза и отдаться этому звучанию без остатка, а иногда так резко и непредсказуемо, как будто поток лавы в крови, превращается в неведомое чувство адреналина. И когда он садится за него, когда его пальцы прикасаются к всегда теплым и родным клавишам, мир вокруг перестает существовать. Есть только он, белоснежный рояль, и музыка… Его музыка. Однако сегодня был один из тех редких моментов, когда он пришел в большой музыкальный класс не за тем, чтобы прогуляться по миру грез, а за тем, чтобы подумать. И почему-то ему казалось, что именно его верный товарищ, встречи с которым так редки, но так незабываемы, поможет разобраться в том ворохе мыслей, заполнивших его голову. На этот раз не было того полета… точнее был, но совсем не в том направлении. Представьте, каково же было разочарование столпившихся фанаток розоволосого, не услышавших обычной завораживающей мелодии их кумира. Из-за больших дубовых дверей, раздаваясь эхом по всему коридору, был слышен лишь звук высокой ноты «до», который звучал немного пугающе… Нацу же не замечал ни того, что он делает, ни того, какое впечатление производит. В его голове крутились совсем другие мысли, и, по инерции, через каждые две секунды он опускал палец на белоснежную клавишу. Впервые в жизни он был в тупике. И что самое страшное, Драгнил даже не знал, что делать: отступить или же попытаться перелезть через высокую стену загадок и тайн. Хартфелия теперь предстала перед ним в каком-то другом свете.… Конечно, он не стал о ней думать лучше: «мышка» есть «мышка», но то, что до недавнего момента он принимал ее, как девушку без рода и племени, оказалось довольно большой ошибкой. Кто бы мог подумать, что наш гений окажется дочерью женщины, под чьи сказки росли маленькие дети? Ответ очевиден: никто! Ну, по крайней мере, до сегодняшнего дня, ведь теперь в эту тайну был посвящен еще и он. Самым странным, по мнению Нацу, было то, что тщательно оберегавшая свою жизнь Хартфелия, так легко прокололась. Отдать книгу, в которой черным по белому было написано, чьей дочерью она является, довольно глупо… Он еще понял, если бы так лажанулась какая-нибудь фифа с большим размером бюста и, к сожалению, маленьким размером мозга. Но Хартфелия! Она-то уж никак не подходила под эту категорию. Или же… — Да, нет! – воскликнул вслух Драгнил, опуская указательный палец чуть сильнее, от чего звук получился немного звучнее. Чем больше он погружался в мир Люси Хартфелии, тем сильнее он погрязал в темных закоулках ее жизни. На данный момент его волновал лишь один вопрос «кто ее родители?». Драгнил помнил точно досье «мышки», где в графе «родственники» напротив отца стоял прочерк. То есть, если у нее нет отца, а мать умерла, получается, что она… — Сирота? – удивленный своей догадкой Драгнил переместил свой палец на ноту «ре». Как бы ни была правдоподобна эта версия, внутренний голос говорил «нет». И, как мы уже знаем, он редко подводил своего хозяина. Что же получается? — Черт! – в сердцах воскликнул парень. Как же все оказалось сложно. Он никогда бы даже и не подумал, что какой-то глупый спор сможет приобрести такие обороты. А ведь самое странное – это то, что ему действительно интересно. Интересно копаться в жизни «мышки»… И хоть в голосе сквозило отчаяние, а в жестах готовность сдаться, Нацу был счастлив, ведь в его однообразной жизни появилась она — загадка, которую так трудно разгадать! В полной мере насладится этим чувством, не дал звук открывающейся двери. Розоволосый по-настоящему удивился, ведь редко кто осмеливается нарушать его спокойствие. Все прекрасно знали, чем это чревато. Обернувшись, Нацу увидел ту, о которой подумал бы в самую последнюю очередь: Катрин, как всегда выглядевшую прекрасно, по большому счету, благодаря стараниям Хэппи, поклонявшемуся своим манекенщицам, как божественным идолам. — Привет, — ни капли стеснения или раскаяния. Ей, похоже, было все равно, что она так нагло вторглась в самокопания человека. Ну, он от нее большего и не ожидал: Катрин была точной противоположностью Хартфелии. Где последняя была нерешительна, Блэк была непреклонна. – Я тут решила тебя навестить, — проговорила девушка, вкладывая в голос соблазнительные нотки, — и мне сказали, что ты в музыкальном классе. – Сюда бы Хартфелию – был бы хороший мастер класс идеальной походки: изящной, решительной и грациозной. Однако насладиться этим не дало слишком короткое расстояние от двери, до стоящего посреди комнаты рояля. – Не помешала? — Да, нет. – Конечно, тут он покривил душой, но справедливо посчитал, что отвлечься ему также не помешало бы. Не все же время ему думать? – Чем обязан? Девушка прошла вокруг рояля и облокотилась на закрытую крышку, представляя Нацу прекрасный обзор на глубокое декольте короткого шерстяного платья. Заправив свисающую смоляную прядь за ухо, она слегка прикусила губу. — А что, я не могу прийти просто так? – невинно расширив голубые глаза с крапинками бирюзы, проговорила девушка. – Я так и обидеться могу… «Да-а, идеально играет!» — мысленно Драгнил восхищался выражением лица девушки, которое, он был уверен, могло убедить любого мужчину в своей неправоте. Любого, но не его. — Кэт, ну что ты… Я тебя всегда рад видеть! – возможно, Катрин не знала, но и Драгнил был идеальным актером, ведь без этого никуда. Каждая девушка – индивидуальность, у которой свои идеалы! Нужно быть прекрасным актером, чтобы воплотить эти идеалы в жизнь. Удовлетворенно улыбнувшись, красотка прошла к сидящему парню, стуча высоким каблуком бежевых сапожек. — Нацу, тебе никто не говорил, что ты очень красив? – подойдя почти вплотную к Драгнилу, прошептала девушка. И хоть разум еще не понимал, куда ведет этот разговор, шестое чувство уже било в гонг: приближается что-то очень опасное. — Допустим, что говорили, — решив, что лучше плыть по течению Нацу откинулся на спинку стула, сложив руки на груди, при этом предоставляя себе прекрасный обзор на стоящую перед ним особу. — Знаешь, — медленно опускаясь на колени, прошептала Блэк. Она пришла сюда лишь с одной целью, и тянуть не было в ее стиле, — я всегда мечтала о сексе. Нацу удивленно приподнял бровь, всматриваясь в действия черноволосой красавицы. Чтобы эта цыпа да мечтала о простом сексе? Как-то не сходится.… Однако, похоже, девушка решила не останавливаться, поэтому медленно провела рукой по шерстяной поверхности белой жилетки. «Опять игры?» — Не о простом сексе, нет… — увидев расширенные серые глаза, пояснила модель, опуская руку все ниже и ниже… – Я мечтала о настоящем, неземном удовольствии, которое может дать только настоящий мужчина. – Секундная тишина, за которую Нацу уже догадался, куда клонит сидящая перед ним девушка. – Такой мужчина, как ты.***
Пустой танцевальный зал, который так и ждал, чтобы по его отполированному паркету прошлись искусные ноги танцора – вот, что увидел Драгнил, открыв двери. Вчерашний день был полон новостей, начиная головной болью, встретившей его с утречка, и заканчивая черноволосой бестией, прямо предложившей с ней переспать. Конечно, Нацу бы с радостью, вот только излишние умственные думы сказались, как на настроении, так и на физическом состоянии, так что он тактично намекнул на то, что как-нибудь в следующий раз. Намек был в обаятельном стиле Драгнила, потому Блэк ушла с приподнятым настроением и чувством собственного превосходства. Это же утро было менее болезненным, чем предыдущее. Осложняло ситуацию только то, что на сегодня у него был запланирован урок «танца страсти» с «мышкой», у которой, наверное, в этом деле было мало опыта. Так что, просидев пары, парень сразу направился на своего рода «поле боя», чтобы, во-первых, все подготовить к приходу блондинки и, во-вторых, подготовится морально самому. Ведь он уже физически мог ощутить приближающуюся бурю. Но одно ему не давало покоя: почему его выбор пал именно на танго? Обычно обучение начинается с вальса.… И проще и более подходяще для натуры Хартфелии. Но внутренний голос говорил, что именно танго поможет этой ходячей деревяшке приобрести себя. Поставив на маленький столик принесенный ноутбук, Нацу вставил диск с показательным выступлением каких-то аргентинских танцоров. Если уж решился учить, то пусть будет аргентинское, настоящее танго, способное разжечь пламя одними лишь своими движениями. Иногда ему казалось, что танго – это единственный танец, так напоминающий секс. Секс близкий, страстный, всепоглощающий, делающий людей едиными. Да и удовольствия ты получаешь не меньше… — Кхм, кхм… — тихо прокашлялась особа, личность которой была опознана сразу. – Эм, я пришла. Нацу невольно улыбнулся: голос, который старательно делали уверенным, сдавал с потрохами из-за проскальзывающих неуверенных ноток. Повернувшись, Нацу встретился взглядом с большими карими глазами. Сколько бы он ей не говорил, что эти очки надо снять и поменять на линзы, Хартфелия ни в какую не собиралась сдаваться, крича что-то про плохое зрение. Осмотрев «мышку» с ног до головы, Нацу удовлетворенно улыбнулся. Он помнил это трикотажное темно-фиолетовое платье с глубоким декольте и длинным рукавом, подчеркивающим все прелести плавной фигуры. Конечно, под него бы подошла французская коса, но Хартфелия же в этом пока еще ничего не понимает. Однако, как бы ни шло «мышке» это платье, оно никак… — Не пойдет! – уверенно проговорил парень. Девушка уставилась на Нацу в немом вопросе «что не пойдет?». Решив, что словами это не объяснить, Драгнил, пройдя к стоящему возле зеркальных стен бежевому диванчику, достал из своей спортивной сумки пакет, которым, хорошенько прицелившись, запустил в девушку. Такую точную подачу грех было бы не поймать, поэтому уже в следующее мгновение карие глаза разглядывали его содержимое. — Я это должна надеть?! – подняв голову, проговорила Люси. Еще не крик, но что-то очень близкое. — А что? В руках девушка держала короткое, доходящее до середины бедра, синее обтягивающее платье, пару черных чулок, которые должны были послужить продолжением слишком короткого платья, и танцевальные туфли. Нацу, хоть и понимал какая реакция будет у кареглазой, все равно искренне состроил удивленную мину. — Да, я.… Никогда! – лицо покраснело, то ли из-за приступа смущения, то ли гнева. Глаза сверкают, и такое чувство, что если он скажет, что это не шутка, то синее платье будет красоваться на нем, и это в лучшем случае… — Тебе напомнить, что у нас с тобой договор? – шутки шутками, а церемониться он не собирается. Это еще самое приличное, что он нашел.… Конечно, за исключением черного комбинезона. Но зачем ей об этом говорить? – Одежда для танцев должна быть удобной и практичной! Зло сверкнув глазами, девушка глубоко вздохнула. Похоже, решив, что все равно последнее слово останется за Драгнилом, Хартфелия кивнула, справедливо посчитав, что розоволосый все равно не имеет на нее никаких планов, а значит и приставать не будет. — Можешь переодеться вон там, — указал он на зеркальную дверь, служившую раздевалкой. — А ты? — Ну, неужели ты думаешь, что сегодня я буду с тобой танцевать? – закатив глаза, произнес Нацу. Хотя чего взять с «мышки», которой по жизни все учения давались легко. Как же она будет разочарована, когда поймет, что танцы – это не высшая математика, где она была спец. — Мы начнем с азов, а для этого тебе пока партнер не нужен. Проклиная всех и вся, и на чем только свет стоит, Хартфелия прошла мимо Нацу, и, если он правильно расслышал, все ругательства, которые она цедила сквозь зубы, были посланы в адрес только одного человека. Ну, что ж, нам не привыкать! Пока девушка переодевалась, Нацу уже добавил в play-лист все самые лучшие композиции, под которые кровь в жилах стынет, а затем набирает бег с новой силой, ведь самое важное в танго – это правильно подобранная музыка. С нее и начинается страсть.… Нацу закрыл глаза, окунаясь с головой в воспоминания его последнего танго. Если ему не изменяла память – это танго было с Эрзой. Да-а, лучше партнерши он еще никогда не встречал: страстную, способную разжечь огонь в тебе лишь одним своим взглядом… Правда тот танец закончился странно. По крайней мере, она еще месяц не могла нормально смотреть ему в глаза. — Я все! – вывел его из воспоминаний голос «мышки». Повернувшись, первое, что бросалось в глаза – это Хартфелия, которая, вся покрасневшая, пыталась натянуть это платье чуть ниже. Выглядело это весьма комично, но, стоило признать, платье ей шло. Подчеркивало все… достоинства. — Ну, что ж, для начала, давай посмотрим то, к чему ты должна стремиться, — решив не смущать и так готовую взорваться девушку, Нацу показал на стул. Медленно пройдя к предложенному стулу, она, натянув платье еще ниже, присела. — Запомни, «мышка», танго без страсти – это не танго. – Решив начать с вступления, произнес Нацу, присаживаясь рядом с ней. – Это первое правило, которое ты должна усвоить! Гневно посмотрев на парня, она произнесла: — А если я не смогу? Ведь страсть нельзя сыграть, тебе так не кажется? – голос был тверд, и Драгнил мог поспорить, что это был вопрос не самой «мышки», а ее души. Как бы это и не звучало глупо… — Знаешь, — посмотрев на экран ноутбука, с которого на него смотрели две пары глаз — девушка в длинном красном платье и мужчина с розой в зубах — Нацу продолжил, — когда танцуешь, даже и не замечаешь, как эта самая страсть поглощает тебя. И… это трудно объяснить, но знай, что когда ты танцуешь, мир перестает существовать. Есть только ты и музыка. Драгнил перевел взгляд на Люси, которая смотрела на него с широко распахнутыми глазами. — Что? — Ты… только что… у тебя было такое лицо, как будто бы ты… — голос слегка дрожал, взгляд был прикован к серым глазам, и слова, желавшие слететь с ее губ, потонули во внезапно нагрянувшем разуме, наподдавшем ей несколько пощечин. Слегка покраснев и резко отвернувшись, Люси уставилась на экран. – Давай уже, показывай! «И что это было?» Но ответа на этот вопрос он не нашел, поэтому, решив, что с этим он может разобраться и позже, нажал кнопку play.***
Вечер. Сегодня выдался очень темный вечер, где на небо, словно сговорившись, не вышла ни одна звезда, и лишь полный диск луны, выглядывал сквозь занавес туч и освещал путь парню. Позаниматься сегодня не получилось: Хартфелию так захватил танец, что она заставила Нацу поставить еще и еще. В общем, она не отстала до того момента, пока диск не закончился, а в это время они с удивлением поняли, что смеркается. В общем, договорившись, что первый полноценный урок будет завтра, они разошлись. Однако с одним он точно не будет иметь никаких проблем: «мышка» светилась, аки солнышко, а значит и учиться будет с усердием. Вообще, когда он представлял блондинку, танцующую этот танец, становилось очень тепло, и он поставил себе четкую задачу, что первым, кто с ней станцует полноценное танго, будет он — человек, обучивший ее этому. Глубоко набрав в легкие свежего воздуха, пропитанного запахом приближающегося дождя, Нацу посмотрел на небо. После их встречи ему захотелось прогуляться, поэтому, накинув бежевую куртку, он решил навернуть кружок вокруг общежития. Драгнил не пожалел: на улице стояла прекрасная погода, хотя не всем она нравилась. Об этом говорила пустая дорожка, по которой шагал розоволосый. На своем пути ему встретилась лишь большая черная кошка с яркими янтарными глазами. Казалось, она видит его насквозь, и он с удивлением заметил, что все то время, когда она всматривалась в его черты, он не дышал. Впрочем, это было лишь секундное помешательство, так что, вернув обычное хладнокровие, он прошел мимо нее. Сейчас, когда с их встречи прошло примерно минут пятнадцать, парень лишь посмеялся над собой. — Так, пора возвращаться… — остановившись, проговорил Драгнил, почувствовав первые признаки сонливости. Было странно, что именно после ближнего знакомства с Хартфелией он все чаще спал ночью, хотя обычно с наступлением сумерек его путь был прямиком направлен в сторону ночного клуба. Он ускорил шаг, при этом двигаясь почти беззвучно, и лишь редко встречавшиеся на его пути опавшие листья выдавали его присутствие. Проведя пластиковой карточкой по двери, он прошел внутрь. Его комната, а точнее квартира находилась на втором этаже, так что не было никакого резона вызывать лифт. Быстро поднявшись на свой этаж, Нацу замер. — И что это значит? – возмущенно произнес парень, увидев приоткрытую дверь собственного жилья. Уверено преодолев расстояние до двери, он с силой толкнул оную. Хлопок в ладоши, заставил во всех комнатах загореться яркому свету. — Сюрприз!!! – громкий крик, который сопровождался крепкими объятьями с запахом фиалок. Поняв кто перед ним, Нацу, широко улыбнувшись, крепко обнял девушку, окунаясь с головой в пышную шевелюру цвета лепестков сакуры. — Как я по вам соскучился, ребята!