А сегодня в баре

Мон-Эл знал, что как бы он не пытался уменьшить шум своих шагов, Кара обязательно услышит даже его неровно скачущий пульс. Он даже был уверен, что она внимательно прислушивалась к их разговору с Алекс, и к тому как поспешно оперативники ДЭО грузились в машину, услышав приказ главного агента Дэнверс, о том, что «дальше разберутся без нас, возвращаемся в штаб». И было ясно, что криптонка знала о том, что за устройство он собирается использовать против нее, но решила ничего не предпринимать, уверенная в том, что жертва не успеет ничего сделать до того, как ее рука сомкнется на шее парня. Он остановился перед небольшой лестницей, что насчитывала с десяток ступеней и вела вниз, где подвальное помещение было оборудовано под добротный старенький бар. Ему должно было быть жаль разрушать такое замечательное место, но, к счастью, восстановительные работы благодаря технологиям ДЭО займут не больше недели, так что Мон-Эл особо не переживал по этому поводу. Сейчас самым главным было распылить сыворотку как можно ближе к Каре. И, пожалуй, не сдохнуть в первые минуты. Делов-то. И вдруг он понял, что воздух в запертом помещении будто потяжелел и стал густым как патока. Волоски на затылке стали дыбом от ощущения опасности и парень, кажется, забыл о том, что нужно хотя бы изредка дышать. Он покрепче сжал сыворотку в слегка вспотевших руках, облизал выступивший пот над верхней губой и глубоко вздохнул, успокоив скачущее сердце. Стоило себе напомнить, что охотник – это он, как страх буквально испарился, а жертва – там, ожидает его, затаив дыхание и предвкушая свою безоговорочную победу. Даксамиту были на руку хотя бы два немаловажных обстоятельства. Во-первых, в стенах подпорками были свинцовые балки, что серьезно мешали Каре определить его местонахождение и попытаться просто-напросто прожечь лазерами из глаз его голову или пробив стену, вынести их за пределы бара. А во-вторых, в отличие от нее, он работал не только барменом, но немало времени лавировал между столиками, выполняя работу официанта, ведь четкого распределения обязанностей никогда и не было и это позволяло ему без проблем воспроизвести в голове все детали помещения, имея преимущество на поле боя. Рао, как же это звучит: поле боя! А драться он должен со своей непосредственной девушкой, что сейчас готова ему глотку перегрызть. - Лучше бы тебе спуститься оттуда, милый. Я люблю прятки, но не думаю, что ты в них хорош так же, как и я. – Донеслось из помещения насмешливым тоном. Парень ухмыльнулся. Его Кара остается Карой даже под воздействием. Все такая же самоуверенная. - Ты сама знаешь, настолько я хорош. По крайней мере, ты не забываешь мне напоминать об этом каждый раз, когда я довожу тебя до оргазма, - невозмутимо ответил он, спускаясь к ней неспешным шагом, держа руку с сывороткой у себя за спиной, - что, прошу заметить, бывает каждый раз, когда ты делаешь вид, что это я тебя соблазнил, а не наоборот, - Мон-Эл обольстительно улыбнулся, медленно облизнув губы, внимательно наблюдая за ней, за тем, как она, не отрываясь, следила за каждым его движением, и остановился рядом с ближайшим столиком, приготовив для себя ненадежное, но, все же, лучше, чем ничего, укрытие. О, Рао, он знал, что она будет непозволительно развратна, но и не представлял, что настолько. В интимном полумраке, освещенная слабым светом маленьких стареньких ламп, одетая в свой красно-синий костюм, что сегодня, казалось, еще плотнее облегал ее девичье тело, она щурила свои накрашенные темными тенями серо-голубые глаза, что сейчас были совершенно гипнотическими, облизывала свои сочные кроваво-красные губы, и, вальяжно разлегшись на одном из бильярдных столов, легкомысленно махала в воздухе босыми ногами. Плащ же служил ей своеобразным покрывалом. Совершенно безобидная поза. На первый взгляд. Внезапно ее напускная легкомысленность резко пропала, и она резко перетекла в сидячее положение, руками упершись в бортики стола, и скрестила лодыжки. - Самодовольный похотливый ублюдок. - Произнесла она голосом, полным яда. - Я тоже тебя люблю. – И он, правда, это имел в виду, хотя неприкрытую долю насмешки она ощутила всем естеством. Он успел увернуться от испепеляющего лазерного луча, что был нацелен ему в голову, как только он успел произнести последнее слово. Стена за ним уже начинала гореть, грозясь их отрезать от внешнего мира неконтролируемым пожаром, ведь спиртного здесь было в совершенном достатке, да и весь бар отлично горел сам по себе. Даксамиту пришлось в скорейшем порядке применять ледяное дыхание, чтобы погасить начавшийся пожар. Благодаря улучшенным рефлексам, он даже смог увернуться от летящего в него бильярдного стола, который пробил в пострадавшей уже стене за ним немаленькую дыру, но та все еще держалась на честном слове и тех самых свинцовых подпорках. Воздух пропитался гарью, строительной пылью, забивающей нос и запахом начавшегося сражения. Не ограниченная более внутренними моральными принципами, угрызениями совести и полностью высвободившая внутреннего зверя, Кара была восхитительна и смертоносна в равной мере. И это он осознал, когда не смог увернуться от нечеловеческого хука правой в челюсть. Он не успел приземлиться спиной, как она схватила его одной рукой за горло и швырнула через весь бар в противоположную стену, и сила броска была достаточно велика, чтобы он снес по пути все столы, стулья и несколько параллельно стоящих бильярдных столов, и сделать приличную по глубине вмятину в стене. Он еле успел сделать вдох, с недовольством ощущая, как рот наполняется кровью, как она подняла его одной рукой, вытащив из обломков стола, поставила его на ноги, и, продолжая удерживать его на весу, прижалась к нему всем телом, ограничив его жалкие трепыхания. Склонив голову, Кара рассматривала его горящими безумием глазами, наверняка, раздумывая о том, в какой смерти он смотрелся бы уместнее: от перелома шейных позвонков, с пробитой грудной клеткой и от банальной лоботомии лазерным зрением. Вариантов было уйма, и все они были легко выполнимы. Все же она не собиралась с ним играться, а правда хотела его смерти. Красный криптонит все больше дурманил ей голову, и Мон-Эл понимал, что рука на его горле, что сжимала с каждой секундой все сильнее, только подтверждала его выводы и заставляла лихорадочно искать пути выхода. Рука все еще сжимала сыворотку, а Кара даже не обращала на нее внимания, поглощенная своими внутренними бесами. Попытка была одна, и ее нельзя было упускать. - Эй, - удалось ему прохрипеть, - это было…. довольно слабенько, как для Супергерл, - ему даже удалось сложить губы в утешительной улыбке, что ее неимоверно разозлило. - Ах, ты, тупой даксамский выродок! Она в ярости швырнула его в сторону барной стойки, где он своим телом разрушил все, что можно. Многочисленные бутылки спиртного, посуда, полки, - все одновременно звенело и падало на пол осколками разнообразных стекол, разливалось реками разноцветного спиртного и наполняло пыльный воздух алкогольными парами, делая его еще более тяжелым и вязким. Он поспешил перегруппироваться, перекатившись на спину, и успел ногами оттолкнуть ее в противоположную стену, сделав предыдущую вмятину еще больше и обширнее, усеяв ее паутиной крупных и мелких трещин и заставив опасно затрещать. Шея ныла, болела спина и он знал, что даже с его регенерацией все заживет, в крайнем случае, через несколько часов. Хоть кровь перестала собираться во рту, чему он был несказанно рад. Он поднялся и перемахнул через стойку, одаривая ее насмешливой улыбкой окровавленных губ, и рукой призывая ее нападать, а в другой продолжал сжимать устройство. Он мог только похвалить себя за железный контроль и отметить находчивость специалистов ДЭО, которые додумались использовать настолько прочные материалы, что сыворотка пережила все избиение ее владельца. Кару его провокации только больше приводили в ярость, и эта ярость застилала ей глаза, мешала связно думать и оценивать поведение противника. О, Рао, как же она хотела стереть эту самодовольную ухмылку! Подвальное помещение держалось на честном слове и еще пара таких нечеловеческих яростных ударов от них, и весь бар можно будет собирать по кусочкам. Или вообще строить заново, но Дж’онн сказал – никаких больше разрушений, - а значит хоть некоторое подобие помещения должно остаться. Вдобавок, Кару еще нужно вымотать в помещении с распыленной сывороткой, а с разрушенным до основания помещением бара – это становится невыполнимой задачей. Значит нужно закончить с бессмысленным подобием сражения и, наконец, угомонить его взбесившуюся Пару. - Что, детка, это все на что ты способна? Неужели ты меня уже простила и так соскучилась по моим пальцам, ласкающим тебя, что готова сдастся? Или тебе хочется чего-то более крупного? Ты только попроси, милая, и я… Дэнверс с яростным криком на сверхскорости оказалась на нем, повалив его на пол, сжав его торс сильными бедрами и осыпая лицо ударами, от которых он уворачивался с ловкостью пантеры, но, все же, несколько кровоподтеков он успел заработать прежде, чем резко приподнялся и нанес ей довольно ощутимый удар лбом в подбородок. Это было нечестно, низко и совершенно некрасиво по отношению к ней, но позволило на пару секунд ее дезориентировать, и дать ему возможность распылить сыворотку максимально близко к ее лицу. Лицо горело от ее ударов, и он даже на секунду подумал, что его сейчас стошнит, но спасибо нечеловеческой регенерации, со следующим глубоким вздохом мутить его перестало. Как и предупреждал Уинн, теперь осталось дело за малым. Вымотать самую выносливую девушку планеты. Проще простого, конечно же. Ему были известны только три способа ее вымотать: использовать ее способности на всю катушку, спарринг или секс. Первый отлетал по причине того, что ему бы пришлось покинуть помещение и эффект от сыворотки не успел бы закрепится. Второй, считай только что провели, но второй такой раз он бы точно не пережил. Ему пришлось бы не только терпеть ее удары, уворачиваться от них, но и причинять ей физическую боль, пополам с душевной. Причем душевная бы возвращалась к нему с усиленной отдачей. Он не хотел больше видеть ее страдания, да и к мазохистам себя не относил, поэтому этот способ тоже был решительно отвергнут. Оставался третий – секс. И он действительно был в этом хорош. Буквально. И он не лукавил, когда сказал, что его Пара не забывает ему об этом напоминать. Он соврал только о том, что обычно Кара кричала об этом во время оргазма или тихонько стонала на ухо после него. А иногда и всё вместе. И как он и думал, в пылу драки насмерть с ней, у него стояло как никогда до этого. Высокая доза адреналина во время схватки заставила его уровень тестостерона в крови здорово подскочить. Хотя не только он. Сама Кара всегда вызывала у него желание заниматься с ней сексом при каждом удобном случае. Ее неуловимый естественный аромат, что был сильнее в ямочках ключиц; взрывной характер, доводящий его до безумия и сносящий его хрупкий самоконтроль в далекие неизведанные Галактики; изгибы тела, что будто были созданы для того, чтобы он постоянно очерчивал их губами, языком, руками; переливы золота в шикарных светлых волосах, постоянно уложенных в забавные прически; полные мягкие губы, что она так любила прикусывать и облизывать украдкой, думая, что он не видит, и единственные на всю Вселенную серо-голубые глаза, что волшебным образом темнели во время их близости и сверкали ярче любой кометы, так любимых им в детстве. Но сейчас было иначе. Это была его Кара, но в тоже время неуловимо отличалась. И дело не в том, что она до сих пор собирается оторвать ему голову и закопать ее отдельно от тела на другой планете, нет. Сейчас Дэнверс была первобытной яростной женщиной, что хотела только одного – удовлетворения. И ей было совершенно неважно то, каким способом она его получит: насладившись его предсмертными хрипами или твердостью его плоти в ней. Сам Мон-Эл уже выбрал второй вариант. Член стоял колом, а ширинка только давила на него, так еще и Кара, наконец, решилась обратить на возбужденного до нельзя парня под ней свое пристальное внимание. Она склонила голову к нему так низко, что они соприкасались носами и смотрела на него, не мигая и выдыхая ему в губы теплый воздух. Он видел по ее расширенным зрачкам и потемневшей радужке, что она раздумывает над тем, чтобы сделать с ним, и чтобы уберечь себя и ее от возможных травм, решился выбрать за нее, резко сдвинув ее за бедра на свою эрекцию, крепко удерживая ее. Оба застонали в унисон. И он не смог сдержаться от того, чтобы не послать ей пошлую ухмылку. А криптонка яростно зашипела в ответ, принявшись обеими руками сжимать его горло, пока он не толкнулся и не потерся своей эрекцией между ее ног, заставив ее потереться о него в ответ, и он еле сдержал себя, чтобы не повалить ее тут же, снимая этот ее чертов костюм уже не в первый раз. Она, видимо, словила кайф от такого незамысловатого движения, и даже перестала сжимать его горло, и он смог вздохнуть полной грудью, пытаясь сосредоточится на чем угодно, кроме того, как она трется о него, будто кошка и тихонько стонет сквозь зубы, а ее руки ощутимо сжимают его плечи, наверняка оставляя синяки, ведь она не сдерживалась. И он решил пойти дальше, зная, как именно ей может понравиться в ее состоянии. Мон-Эл сжал руки на ее ягодицах, и она наградила его удовлетворенным стоном, продолжая свои простые движения о его сокрытую тканью эрекцию, а потом одной рукой с силой надавил ей между лопаток, заставив девушку наклониться к нему. Кара в протесте сжала руки на его плечах, и уже потянулась руками к горлу, чтобы опять начать его душить, в то время пока он одной рукой продолжал ее прижимать к своим бедрам, а другой обхватил ее за шею, как он резко поцеловал ее раскрытый в стоне рот. Поцелуй был злым, жгучим и грубым. Сначала он опасался, что она просто-напросто откусит ему язык, таким ненавистническим взглядом она отреагировала на его инициативу, но вскоре даксамит понял, что движется в правильном направлении. Сейчас его Кара желала жесткого секса, без прелюдий и прочих нежностей, и вот такие болезненные движения губ и языка, в совокупности со стальной хваткой на его горле и ритмичным трением ее бедер о его ноющий член постепенно доводили ее до пика. Они не закрывали глаз, языки боролись за доминирование, кусали губы друг друга, слизывали капли крови с подбородка противника и пошло стонали. Это было для них ново, но эти двое чувствовали себя вполне в своей тарелке, будто заниматься жестким, травмоопасным сексом для них каждодневная практика. Буквально через несколько мгновений Мон-Эл ощутил, как все ее движения замедляются и в них пропадает устойчивый ритм, а она уже забывает о том, что его губы нужно кусать до боли, отвлекается от мысли, кто из них главный в данный момент, и мимолетно прикрывает свои невозможные глаза, следя за своей жертвой. И он знал, что сейчас она будет прекрасна, как никогда. Его Кара на пике блаженства, когда ее тело начинает мимолетно дрожать от волн наслаждения, что распространяются от низа живота по всему ее телу, и она так сильно цепляется в своего партнера, что Мон-Элу почти больно. А сейчас девушка совершенно не ограничивала себя, действительно прижималась к нему, и сжимала его плечи так крепко, что он был практически готов сорваться на крик, но держался из последних сил, не решаясь прервать эту совершенную картину, что она так любезно демонстрировала ему во всей красе. И за это он готов любить ее каждый раз все сильнее, хотя, казалось бы, куда уж может быть сильнее. И каждый раз картина ее истинного блаженства доказывала ему – может. Но не стоило ему расфокусировать свое внимание и ослаблять хватку, ох, не стоило. Мон-Эл пожалел об этом буквально через секунду, когда криптонка резко наклонилась назад и буквально перекинула его через себя, и парень снова пропахал многострадальной спиной весь бар и врезался в стойку. Хотя еще повезло, что барная стойка была довольно крепкой, хоть и безбожно трещала и натужно скрипела, когда он решил на нее опереться, чтобы встать. Из-за силы ее хватки его рубашка была полностью испорчена и весела на нем бесполезным тряпьем, а из-за воздуха полного строительной пыли, весь парень был покрыт тонким слоем серой пыли, что приносила ему дискомфорт скорее внутренний, чем внешний. Как бы не старался он искоренить в себе королевские замашки, что иногда проскальзывали в нем, чувствовать себя как пыльный мешок он не мог. Он отряхнул свои волосы и растер лицо, что не дало особого результата, хоть он и не рассчитывал на него. - И как мы до сих пор встречались, Мон-Эл? – прозвучало ее насмешливое с другой части помещения. Он поспешил развернуться на источник голоса и настроился уже на следующий раунд их своеобразного поединка. Возбуждение немного спало, но даксамит знал, стоит ей только намекнуть о том, что она готова продолжать их маленькие дикие шалости, а не мечтать о его голове в качестве трофея, - брюки опять будут ему тесны. - Ты - отличная девушка, я – отличный парень, - сорвал он с себя остатки рубашки, выбросив их за стойку, и теперь сверкал когда-то белоснежной майкой, которая стараниями Кары уже давно по цвету не отличалась от здешней пыли, т.е. такой же серой. Жаль, рубашка была одной из его любимых повседневных вещей для носки: качественная, приятная на ощупь и отлично на нем сидела. Определенно, приобретал не он. – Отличная рубашка. Была. – Продолжил он и недовольно на нее посмотрел, сложив руки на груди, не забывая следить за каждым ее шагом. Девушка сидела на одном из немногочисленных уцелевших барных стульев, что в пылу их драк оказался рядом с выходом, который в свою очередь вот-вот грозился рухнуть и отрезать их от внешнего мира. Будь они обычными людьми, их бы, конечно же, это нервировало и наводило на мысль о том, что нужно быть аккуратнее, но они сами могли заставить нервничать кого угодно. Давайте будем честны: заставить нервничать было меньшим из того, что они могли сделать с Вами и вашим имуществом. Дэнверс казалась более спокойной. И от того более опасной. - Без нее тебе определенно лучше. – Невозмутимо произнесла она, облизав губы. - А кому-то не терпится меня раздеть, да? Могла бы просто попросить о этом. Хотя, стоп, наша Кара Зор-Эл слишком высокомерна, чтобы просить, да, Кара? - Он планомерно подводил ее к точке кипения, чтобы она выплеснула свое недовольство и все обиды на него. Лучшего сеанса семейной психотерапии для двух упрямых и сверхсильных представителей внеземных цивилизаций и не придумаешь. И он почти был готов к тому, что она опять вспыхнет от ярости. И, действительно, был почти готов к тому, что стена, к которой она его опять прижала своим телом, и двумя руками грозилась переломать ему шею, опять начнет страдать от ударов. Кара скалилась на него озлобленным зверем и, кажется, готова была в любую минуту поджарить его мозг. - Да кому может захотеться раздеть тебя, ты, даксамский альфа-самец? Ты, как всегда, слишком большого о себе мнения. – Криптонка подтвердила свои слова, так крепко приложив того затылком о многострадальную стену, что у Мон-Эла даже на секунду потемнело в глазах. Шишка ему точно гарантирована, от более ужасных последствий спасала только сверхпрочность. О, кажется, Супергерл снова злилась, заводилась, реагировала на близость его тела и его самого, тем самым, вызывая у него и его тела ответные реакции. Он поспешил оскалиться в ответ и, резко оторвав ее изящные, но такие крепкие руки от своей шеи, усеянной красными отметинами в форме отпечатков ее пальцев, мгновенно поменял их местами, не забыв немного приложить ее белокурую головушку о стену. Кара со свистом втянула воздух сквозь крепко сжатые зубы и вцепилась в его майку, разорвав ее наискось, чем практически оголила его торс. И это чертовски его заводило. И голубоглазый даксамит взял бы это дикое криптонское совершенство прямо у стены, не теряя времени на нежности, но искаженное красным криптонитом желание Кары убить его было еще слишком велико, хоть в каждом ее действии сквозил скрытый сексуальный подтекст. Поэтому то, что она оттолкнула его коленом от себя и попыталась снова задеть испепеляющим лучом, нацеленным между его ног, его совершенно не удивило. Он поспешил отпрыгнуть в сторону, и, схватив первый попавшийся обломок стола, кинул в ее сторону. Мон-Эл не пытался навредить ей, а просто выиграть побольше времени и показать, что он тоже настроен серьезно в намерении не уступать всесильной Супергерл ни в чем. И как бы ее измененное сознание не вопило о том, что этот дерзкий даксамский идиот – это жертва, а Кара – линчеватель, криптонка кожей чувствовала исходящую от Мон-Эла угрозу. То, что он был равным ей и не собирался отступать. Мон-Эл перевел дух и выпрямился. Они находились в помещении не больше часа, но уже сейчас ему было ясно, что сыворотка еще и не начинала действовать, ведь Кара до сих пор не решалась оставить свои попытки навредить ему и была полна сил. Возможно, стоило зайти с другой стороны и хотя бы попробовать поговорить с ней, прежде чем они снова начнут швырять друг друга о стены или доводить до болезненного возбуждения. - Может, попробуем поговорить? – Мон-Эл поднял раскрытые руки, ладонями вверх, показывая, что не представляет угрозы для нее. Это была глупая, но, все же, попытка. Кара, что к тому моменту успела слегка поостыть и оперлась спиной о стену, слегка наклонила голову, облизав свои покрасневшие губы и прищурив глаза. Раны от их предыдущих укусов и ударов уже затянулись, оставив только легкое покраснение. Выждав пару секунд, чтобы убедиться, что его Пара не собирается нападать, по крайней мере, пока, он продолжил нейтральным тоном, слегка приподняв уголки губ: - Ну, знаешь, как это обычно происходит, - он слегка качнул головой, будто подтверждая достоверность этого факта, - герой и злодей ведут долгие занудные беседы о том, почему злодею не стоит продолжать делать то, что он делает, а герою стоит его наставить на праведный путь вместо того, чтобы устраивать смертельные поединки. Может и нам попробовать? Она наклонила голову к плечу, убрав прядь светлых волос за ухо, и посмотрела на него взглядом серо-голубых омутов, что выражал только одно: Кара считает его шутом даксамским, что точно решил сдохнуть: - Мне показалось, или ты сейчас назвал меня «злодейкой»? Меня? Так, это было не совсем то, что он хотел сказать, но Мон-Эл как всегда забыл о том, что Кара редко читает между строк и в обычном состоянии, а под воздействием красного криптонита тем более воспринимает все его слова совершенно невообразимым образом. - Ну, по твоим словам – это так. – Он увернулся от куска стула на автомате, зная, что злит ее до безумия. - Рискни сказать это еще раз и поверь мне, это будут твои последние слова, Мон-Эл, - Кара зловеще на него посмотрела, сложив руки на груди. Пряди ее волос лежали беспорядочно, но это не помешано ей выглядеть соблазнительно даже при том факте, что она ничего для этого не предпринимала. Это было в ней от природы и Мон-Эл не мог не мог завидовать самому себе – эта взрывная девушка была его и только его. Шатен принял обманчиво расслабленную позу, скрестив руки на голой груди, так как куски его зверски разорванной майки разлетелись еще во время его маневров. - О, ты, наконец, решилась назвать меня по имени, Кара! – издевательски воскликнул он, специально делая акцент на том, что она перестала называть его всеми нелестными эпитетами. – Как благодушно с твоей стороны, но признаюсь, я не ожидал, что ты так быстро спустишься со своего криптонского высокомерного пьедестала к простым даксамитским парням. Она издала звук между рычанием и шипением: - И это говоришь мне ты, безответственный даксамский принц, который думает только о своем раздутом эго? - Я так и знал, что ты до сих пор не остыла по этому поводу. Мне и раньше пытались свернуть шею, но не думал, что моя Пара преуспеет в этом больше всех, – заметил Мон-Эл голосом полным насмешки. – Прости, но что ужасного в том, что я хочу быть с тобой на равных, Кара? Я хочу защищать тебя, а не быть тебе обузой, поэтому я пошел на этот риск! – закончил он твердым голосом, лишенным былой веселости и издевки, глядя ей прямо в глаза. И тут температура в помещении будто поднялась на несколько градусов, и Мон-Элу даже показалось, что он разучился дышать от ее следующих признаний: - Ты невыносимый эгоист, Мон-Эл! Никогда не считаешься с моим мнением, - Перешла она на крик, совершенно не сдерживая себя, будто первобытная ярость, вызванная криптонитом, отступила, наконец, и Кара дала выход своим истинным эмоциям, - делаешь все по своему, подвергая себя и остальных опасности, и еще говоришь о том, чтобы спасать жизни, когда ни на каплю не ценишь собственную! - Закончила она на выдохе, склонив голову и пряча лихорадочно сверкающие глаза за спадающими прядями. - Что? – слабым голосом переспросил он, делая к ней несколько осторожных неуверенных шагов. А еще через пару секунд, пока его мозг пытался найти подходящие слова, что позволят ему нормально оправдать его легкомыслие, она вдруг подняла голову и, сжав губы в тонкую полоску, сверкнула глазами и многообещающе протянула легкомысленным тоном: - Если ты так готов сдохнуть, то я, пожалуй, доведу тебя до состояния хладного трупа лично, милый. Такой напарник как ты хуже врага. И тут уже накрыло его: все ее выводящие из себя, обидные слова вдруг в один миг пронеслись в его голове, накладываясь друг на друга. И тогда Мон-Эл уже сам засомневался в том, кто же из них не в себе в данный момент. Ибо такое же злое и равной степени темное вышло наружу и овладело и им. - Ну, что же, попробуй, Супергерл, - мрачно проговорил он, демонстративно разминая шею, - но, поверь, я смогу заставить тебя взять свои слова обратно. Времени на подготовку или раздумья криптонка даксамиту не дала, сразу перейдя в активное нападение. И если в первые минуты он только уклонялся и держал оборону, активно перемещаясь по помещению, используя скорость и несложные акробатические элементы вроде перекатов, кувырков и сальто, которым его так любезно обучила Алекс еще во времена его ранних попыток достичь уровня Кары и даже перегнать его, что с его упорством и врожденной ловкостью было несложным делом, в последующее минуты схватки девушка вынуждала применять к ней нечестные приемы, чтобы не слишком вредить ей, но и не давать ей достать его. И когда криптонка почти схватила парня снова, умудрившись достать его, все же, как не крути, мастерством она еще немного превосходила Мон-Эла, а до этого момента его спасало лишь то, что ярость заволокла ее разум туманом, и Кара не слишком раздумывала над каждым своим движением, а была сосредоточена только на том, чтобы удовлетворить свои подавляемые ранее желания, он сыграл еще более хитро, дернув ее за плащ изо всех сил, умудрившись тем самым повалить ее на спину и прижать своим телом Супергерл к полу. Обездвиженная и злая, блондинка шипела не хуже змеи и пыталась вырваться, но пресек все ее попытки, одной рукой перехватив ее ладони, а другой властно провел рукой от ее незащищенной шеи до линии бедер, расположив руку на ее животе, уверенно поглаживая его. И от этой незамысловатой ласки, от этих грубых касаний она дернулась всем телом вверх, пытаясь показать ему, чего на самом деле хочет, не произнеся при этом ни слова, и тяжело дышала. Он дышал так же тяжело, облизывал губы и удовлетворенно скалился, знал, чего она от него ждет, чувствовал, что глубоко внутри его Кара уже давно сдалась на милость победителю и умоляла его сделать ей хорошо и заставить ее кричать от экстаза, но эта Кара - та, что шипела, лягалась не хуже земных лошадей, и пыталась укусить за все, до чего пыталась дотянуться, что пыталась взять свое и не думала о капитуляции, даже будучи в заведомо проигрышном положении, - заслуживала немного наказания за свои необдуманные фразы. - Нечестный ублюдок, - сквозь зубы процедила Кара, дернувшись вверх, чтобы укусить его нижнюю губу, но он вовремя успел отклонить голову немного назад. Рукой, удерживающей ее ладони, сжал еще крепче, а левая рука, что собственнически скользила вдоль линии талии и ниже, уже успела задернуть ее клишированную короткую юбку вверх, и он еще больше прижался к ней, позволив ей почувствовать вес его тела и степень его возбуждения еще сильнее, вызвав тем самым в ней тихий предательский стон. - Даксамиты никогда не играют честно, - лениво отозвался он вполголоса, сосредотачиваясь на реакции ее тела в ответ на его прикосновения, а не на том, что она говорит. - Мей-текс-колар-Дакса… - хотела добавить она, но прервала саму себя, снова застонав, теряя самоконтроль, потому что Мон-Эл решил сделать то, чего она хотела от него. - Прости, Кара, ты что-то хотела мне сказать? Я слушаю тебя. – Невинно поинтересовался он, предвкушающе облизнув нижнюю губу, и приник носом к ямочке ее левой ключицы, вдыхая запах ее восхитительного тела и возбуждаясь все сильнее. Мон-Эл знал, что стоит ему, наконец, приникнуть скользящим движением пальцев меж ее бедер, как она тут же забудет о том, что только что несла в порыве бреда. Шатену всегда нравился ее костюм, но всю прелесть его кроя он смог оценить только тогда, когда Кара разрешила ему самому снять его с нее. А он из немалой доли любопытства и предвкушения решил превратить обычное раздевание в целое сексуальное действо. Что по достоинству успела оценить даже такая скромница, как Кара Дэнверс, которая благодаря ему смогла познать всю прелесть секса, хотя раньше особо и не размышляла над тем, что же люди так на нем помешаны - журналы, интернет, телевиденье, повседневные разговоры на перерывах между рабочими часами, - все, так или иначе, сводилось к сексу. Но с переходом их отношений на новый уровень, Кара начала понимать, в чем же соль. И соль ей была определенно по вкусу, так как с партнером ей нехило так свезло. Ведь в отличие многих парней на земле, что беспокоились только об удовлетворении собственных желаний и могли спокойно оставить возбуждение девушки без должного внимания, Мон-Эл был совершенно иным. Он мог часами доводить ее до пика только одними пальцами или использовать свой упругий язык вкупе с искусными губами, совершенно не притрагиваясь к себе, или вообще ограничиваться только предварительными ласками, не переходя собственно к сексу. Хотя в последнее время Кара сама не стеснялась сжимать его эрекцию через ткань, непрозрачно намекая на то, что ей хочется настоящих ощущений. А желание дамы, как говорится, - закон. И вот сейчас она была влажной, горячей, зовущей и хоть всеми силами пыталась скинуть его с себя, притворяясь злющей и ненавидящей, Мон-Эл прекрасно знал, что реакции ее тела говорят лучше любых слов. Проникнуть пальцами под эластичные синие шортики, что были частью ее костюма, для него никогда не составляло труда, но не это вызвало в нем искренний восторг. Его бесстыдная Кара была без нижнего белья. Черт возьми, и как он сразу не понял?! Ведь костюм сидел на ней как вторая кожа, и ничто… ничто не могло препятствовать ему. Это было так на нее не похоже, но в тоже время он понимал, что сейчас Кара раскрывалась ему совершенно с другой стороны, что всегда была в ней, но была спрятана за таким количеством замков и запретов, что начала проявлять себя только в такой необычной ситуации. А когда она перестала брыкаться как бешеное животное и просто всем телом начала тянуться к нему, жмурить глаза от удовольствия и облизывать свой открытый в стоне рот, все его здравые мысли вылетели из головы так быстро, что звание самого быстрого существа на Земле в тот момент точно принадлежало не загадочному Барри Аллену с другой Земли. Он хорошо успел изучить реакции ее тела, поэтому не боялся отпустить ее руки, которые тут же обвили его шею так крепко, что он не смог бы оторваться от нее даже при всем желании. Нет, желание у него было, причем очень нехилое такое желание, но совсем противоположное. И оторвать ее от него смогла бы только сама блондинистая криптонка, но сейчас Дэнверс полностью разделяла его энтузиазм и то, что в сексуальных играх, все-таки, участвовать приятнее вдвоем. Она тянулась к нему, бедрами двигалась навстречу его пальцам, царапала его кожу ногтями, кусала губы, и не сдерживалась в интенсивности стонов. Сейчас поддавалась ему, но, все же, он пытался осторожничать, ведь непонятно было, вернулась обычная Кара или зверь усмирен лишь на пару мгновений. И Мон-Эл крепко фиксировал ее бедра в одном положении, целовал ее в ответ, прикусывал ее шаловливый язык, вылизывал ее рот, покрывал поцелуями и засосами ее шею, рукой оглаживал и слегка сжимал ее грудь, поочередно находил ее соски и ласкал каждый большим пальцем сквозь одежду, а потом проделывал этот путь и языком. К фетишистам он себя не относил, но то, как изумительно и выглядели ее твердые ореолы сосков под слоем специального спандекса было чем-то запретно-непозволительным и должно быть запрещено законом, право слово! Кара то оттягивала его за волосы, грозясь лишить его скальпа, то наоборот притягивала к своей шее и ключицам еще ближе, резко откидываясь затылком назад, совершенно не беспокоясь о сохранности бетонного покрытия под своей головой. И даксамит, как и обещал себе, все же не оставил ее без наказания. Внимательно прислушиваясь к интенсивности ее стонов и сбитому дыханию, имея не малый опыт секса, он точно знал, когда Кара достигнет пика. Знал и специально оттягивал, резко замедлял ритм, поочередно менял пальцы, прекращал стимулировать ее клитор большим пальцем, будучи осведомленным, что ей это безумно нравится и помогает быстрее дойти до оргазма, сжимал пальцами внутреннюю сторону бедра, пресекая все попытки достичь пика самой, прижимался бедрами, терся своей эрекцией сквозь брюки, оттягивал зубами ее набухшие соски через ткань, и выцеловывал каждый уголок ее рта. Мучил ее и мучил себя. И ей все же пришлось сдаться, понимая, что это раунд точно за ним. Прирученная, притихшая и почти хныкающая от неудовлетворенного желания. Совершенно прекрасная. Он улыбнулся одними губами и, склонившись к ее уху, хриплым голосом произнес: - Пальцы, Кара, это только пальцы нечестного ублюдка, - и легонько прикусил мочку, а потом наклонился к ее лицу, одновременно отпустив ее ногу, и она тут закинула ее ему на поясницу, и Мон-Эл довольно усмехнулся и освободившейся рукой провел по всему ее телу, ухватив за шею и придвинув ее к себе, заставляя ее смотреть в его глаза, - который тебя безумно любит и готов ради тебя на все, слышишь, милая? Его губы горели от ее полу укусов-поцелуев, но и ее выглядели не лучше. Даксамит и не надеялся на ответ, но она сглотнула и выдавила слабым голосом, сжав его шею крепче и облизав его нижнюю губу, смотря на него из-под опущенных ресниц: - Докажи. - Позволь снять твой костюм и сама все ощутишь. Она растянула губы в улыбке, потеревшись губами о его губы и закрыла глаза: - Ну, раз ты так просишь. Конечно, по идее просить должна была она, а выходило все как-то наоборот, но на данный момент его устраивало и это. Кара была не против того, что он оторвался от нее, немного уменьшив степень ее возбуждения, и быстрыми выверенными движениями снимал каждую деталь костюма, активно помогая ему в этом, желая поскорее получить долгожданную разрядку. И когда шатен, наконец, снял вверх с тяжелым плащом, он не смог удержатся от того, чтобы не ляпнуть пошлость: - Может, ты будешь всегда ходить голой? Он – идиот мирового масштаба. Это была чертовская ошибка. Одна из многих за эту неделю. Кто там из них «ляпал глупости, не подумав»? Кара? Нет-нет-нет. Это точно должно было быть про него. Поэтому то, что девушка просто-напросто обрушила на него обломок стола, а после снова отправила к барной стойке - пожинать плоды своих идиотских решений, так сказать, - было закономерным и несколько даже уместным. С девушками так нельзя. А с Супердевушками под воздействием красного криптонита – вообще непозволительно, ибо опасно для жизни. Но ведь наступать на одни и те же грабли, это ведь так по-человечески, не находите? Вот и наследник некогда великой даксамской расы думал так же. Мон-Эл поднялся и оперся обеими руками на хлипкую уже барную стойку, помотав головой и невесело вздохнув. Вот мы и начали с того, с чего начинали еще час назад. Хотя вид обнаженной его светловолосой криптонки стоил того. Вообще, это было удивительно, что она не бросилась прикрывать свою наготу сразу же. Кара была ужасной скромницей, и даже заниматься сексом она предпочитала в полнейшей темноте и за закрытыми дверями, что его невероятно смешило, и он каждый раз ее подкалывал по этому поводу, за что потом и нехило получал. А сейчас она не стеснялась стоять посреди этого бедлама, полного осколков, строительного мусора и луж спиртного, вдыхать полной грудью, впиться в его лицо злобным взглядом, и, оскалившись, прошипеть: - Я все-таки тебя убью. Мгновенно вместившись к нему, рукой вцепилась в пояс его штанов и отшвырнула к груде того, что когда было диваном, и сама подлетела к нему. А после Кара, зарычав, тут же вцепилась в плечи парня, притягивая того к себе и прижимаясь в ответ. Злостно, остервенело, давясь гневом и желанием, они целовались, а блондинка не стала размениваться на то, чтобы снять с него штаны, просто одним нечеловеческим усилием порвала его оставшуюся одежду. И сразу же девушка потащила Мон-Эла к одному из уцелевших бильярдных столов, куда они добрались, едва не убившись по дороге. Там же по пути где-то растерялись и его ботинки. И уже рухнув на твердую поверхность и, беспорядочно пошарив руками позади себя, чтобы бильярдные шары не мешали их постельным играм, они больше не могли оторваться друг от друга. Он кусался и оттягивал ее нижнюю губу, терся своим языком о ее язык и никак не мог остановиться. Даже чтобы просто вздохнуть. Он лучше задохнется, чем оторвется сейчас. Девушка без каких-либо угрызений совести сразу легла на спину, утягивая следом Мон-Эла, и тот со стоном улегся сверху, шире раздвигая ее ноги. Двигаясь порывисто, болезненно лаская тело, кусаясь. Словно два зверя, они пытались заняться любовью. Двигались навстречу друг другу, ранили зубами, оставляли синяки. Дэнверс скрестила ноги за его спиной, и даксамит не смог сдержать торжествующего рыка. Наконец, Мон-Эл порывисто дернул Кару на себя, и Кара пошире расставила ноги, прогибаясь в пояснице и бесстыже принимая твердый горячий член в себя. И им обоим было больно и хорошо одновременно. Вымещая друг на друге все недовольство, всю ярость и всю любовь, которые накопились за это время разлуки, они занялись злым, раскаленным, животным сексом. И Кара кусала пальцы, двигаясь порывисто и сильно, жмурясь и давясь стонами. И Мон-Эл то прижимался к ее шее, кусая и целуя, то крепче хватал крутые бедра и с громкими хлопками входил в ее тело. И кончали вместе, прекрасно зная лимит друг друга. Сильно, бурно, в объятиях, чтобы снова заняться сексом. Уже не таким озлобленным и диким, но разгоряченным, страстным, желанным. Как же они желали друг друга. Все это время и сейчас. И Кара не выдержала и принялась стонать имя Мон-Эла, обнимая его ногами, царапая спину длинными ногтями. И теперь они не могли оторваться от губ друг друга — все целовались и целовались, пока воздуха хватало. Можно даже сказать, что сегодня они решили отыграться друг на друге и этом памятном месте за все. Они успели отметиться на бильярдном столе, на котором Мон-Эл выиграл свою первую партию у Мэгги, что было нереальным несколько месяцев, но они отправили его обломки с остальным собратьям, что еще в начале этой «спасательной миссии» стали бесполезным хламом; особо резкими движениями их сплетенных тел умудрились доломать бедную хлипкую барную стойку, где «межгалактический бармен», как называла его должность Дэнверс, делал отличные коктейли; занялись сексом и на обломках дивана, где частенько любили зависать со всеми друзьями, играя в обычную человеческую игру «правда или действие», прочем действия звучали гораздо, гораздо чаще; все-таки не оставили одну из стен целой, выбив из нее приличный кусок бетона вместе с балкой, когда Мон-Эл все же выполнил свое желание овладеть этим криптонским совершенством у стены, что тоже была памятной, ведь на ней располагалась доска для игры в дартс, где постоянно выигрывал Уинн, и даже не пытайтесь понять, как же это ему удавалось (злые языки поговаривали, что ему все же подыгрывали сочувствующие криптонки, даксамиты и марсиане) и еще многих других местах. В общем, успели оторваться по полной программе, не щадя своих усилий, тел и окружающие их предметы. И уже гораздо позже, уставшие, вымотанные, они вдруг оказались просто лежащими на том самом плаще, лениво целуясь и мурлыча какие-то глупые нежности друг другу. Кара привычно расположилась на нем и, прикрыв глаза, просто слушала биение его сердца, наслаждалась нежным массажем головы и довольно вздыхала. - Вот считай тебе и помирились. – Неожиданно сказал он с весельем в голосе. Она не смогла сдержаться и рассмеялась вполголоса: - Можно было догадаться с самого начала, что даже мириться мы по-человечески не умеем. - Ну, почему же, примирительный секс вполне себе человеческий обычай, - заметил он, и перевел взгляд от пострадавшего потолка на свою светловолосую Пару, - вот только я не уверен, что такой секс можно назвать человеческим. Она тихо фыркнула, подняв голову и закусив губу, пробормотала, улыбаясь: - Ну, к пятому разу он был вполне человеческим. - Ты имеешь ввиду, к девятому разу? – Мон-Эл подозрительно прищурился, а потом его лицо приобрело удивленное выражение, и он посмотрел на нее большими голубыми глазами, - только не говори мне, что ты просто вошла во вкус и специально делала вид, что ты еще под действием криптонита? Она вдруг нежно порозовела. После всего того, что они тут творили, его Кара вдруг засмущалась! И даксамит не мог сдержать искреннего громкого смеха, пока блондинка прятала горящее лицо на его голой груди, покрытой многочисленными засосами, царапинами и кровоподтеками, которые, слава Рао и невероятной физиологии, к сегодняшнему обеду уже исчезнут. Хотя она вся была помечена им точно таким же способом, и это смотрелось здорово, но Супергёрл даже под страхом смертной кары бы не призналась в этом. - Надо будет сказать Лене спасибо. Может даже купить пару пудингов в подарок. Говорят, что зеленый самый вкусный. Кара, Кара, сколько же я о тебе еще не знаю, но обязательно выясню, - пообещал он и целовал ее в макушку, крепко обнимая за талию. - Стыд-то какой… Расскажешь Алекс об этом и я тебя…. - Эй вы, бешеная парочка! – донеслось с улицы и они сразу же отреагировали на голос, но каждый совершенно по-разному: Мон-Эл даже не дернулся, только прикрыл глаза, довольно посвистывая сквозь зубы, а Кара дернулась и попыталась встать, но ей мешали его руки на талии, поэтому ей оставалось только подавить страдальческий вздох и наслаждаться твердостью его тела дальше. – Надеюсь, что вы там закончили со «спасательной миссией», - они оба представили какие смешные рожи корчит Алекс и как веселятся за их счет оперативники ДЭО, и синхронно закатили глаза, - и готовы садиться писать отчет, - парочка пришельцев скорчила недовольные мордочки опять же, удивительно синхронно, - и готовы к тому, что я сейчас зайду в это… здание, ибо баром назвать эти развалины я не могу совершенно, все ясно? - Знаешь, по поводу того, чтобы не советоваться со мной и рисковать своей жизнью, мы еще говорим, - пообещала она строгим голосом, глядя ему в глаза. Он скептически приподнял брови, разглядывая ее в ответ: - Да мы же вроде уже проверили полезность моих улучшенных способностей, и… - он пискнул, перебивая себя, - все-все, я понял, Кара, позже, так позже, только отпусти мой член, пожалуйста, я больше так не буду, умоляю. Блондинка мстительно усмехнулась, поцеловав его в щеку, и убрала руку с его паха, погладив пресс, и подергав за плащ, дала ему понять, что хочет вытащить тот из-под его тела, ибо не желает сверкать наготой перед сестрой. Он приподнялся, чтобы дать ей исполнить то, что она хотела, и когда плащ накрыл их обнаженные тела, осторожно предложил: - Как насчет того, чтобы ты отчитывала меня во время такого повторного примирения? - Посмотрим на твое поведение, - снисходительно проговорила она. А в мыслях уже представляла, где бы повторить этот незабываемый сексуальный опыт. Все же он плохо на нее влияет. Но это определенно здорово.