The Yukata Incident

I shiver when I hear your name Think about you but it’s not the same I won’t be satisfied 'til I’m under your skin Maroon 5 — Shiver У М-21 и в мыслях не было подглядывать, он просто проходил мимо. Это был лишь мимолетный момент слабости, когда любопытство одержало верх над здравым смыслом. Когда он замер там, осознавая свою вину и заглядывая через полуоткрытую дверь, все связные мысли покинули его разум. Конечно же, Рэй принимал ванну — на нем никогда не было ни пятнышка. Но это… Приклеившись к месту, М-21 не смел даже дышать. Единственным облегчением в этой ситуации было то, что дом Франкенштейна оказался милостиво пуст — на данный момент, по крайней мере. Он заглянул только потому, что не мог придумать другого занятия. Там, в центре огромной ванной, за тяжелой завесой пара, стоял очень влажный Рэй. Он не был голым, нет. Опять же, М-21 был бы в состоянии отвести взгляд от полной наготы — отвести взгляд, удрать и никогда не оглядываться. Но это… Так или иначе, этот образ был бесконечно более чувственный, более завораживающий. Он судорожно вдохнул, чувствуя, как кровь бешено понеслась по его венам. Юката. Юката из натурального красного шелка. И Рэй явно испытывал затруднения с ней. Элегантные брови слегка изогнуты в достойном раздражении; взгляд опущен на провинившуюся ткань, а полные губы чуть надуты в благородной сосредоточенности. В сражении с темно-синим поясом оби, самим свободным нарядом пренебрегли, и незаметно кроваво-красный шелк скользнул на несколько дюймов вниз с плеч цвета сливок, обнажая вполне достаточно, для того чтобы вызвать невольный стон у наблюдателя. М-21 подумал, что так можно и с ума сойти. Даже та часть его сознания — рациональная часть, вроде бы, — что вопила в знак протеста, уже давно замолчала. Он моргнул в оцепенении, словно не доверяя собственным глазам. — М-21. Неожиданно, мягкий, но властный голос вывел его из задумчивости. Он был обнаружен, теперь не было никакой возможности сбежать. Словно олень, застывший в свете фар, он ожидал наказания, каким бы оно ни было и лениво размышлял, насколько болезненной будет смерть от руки Рэйзела. Каждый его тихий шаг по глянцевой плитке был подобен пытке. Это длилось недолго — Рэй подошел смущающе близко и полностью распахнул дверь. М-21 сглотнул, все еще не в силах оторвать взгляд от восхитительного беспорядка перед ним. Это было почти мучительно — быть столь близко к подобному существу. Теперь он мог видеть капельки воды, срывающиеся с кончиков сверкающих черных волос Рэя на снежно-белую кожу, чтобы затем исчезнуть в соблазнительных глубинах красного шелка. Несколько мучительных минут они простояли в тишине. Дом был непривычно молчалив. — Этот пояс… — произнес, наконец, Рэй и посмотрел на оби, а затем перевел выжидающий взгляд на М-21. К его безмерному облегчению, М-21 осознал, что Рэй, вероятно, просил о помощи. Теперь его смущенный мозг искал подходящий ответ. — Я… Тоже не знаю, как его завязывать, — выдавил он, не в силах поддерживать зрительный контакт, когда он почувствовал прилив крови к лицу — и некоторым другим неудобосказуемым частям тела. В ответ ему передали лист бумаги в водонепроницаемой обложке. Заголовок гласил: «Для Мастера. Руководство по ношению мужской юкаты. Автор: Франкенштейн Удачи ~ ^^» М-21, возможно, посмеялся бы над абсурдностью этого, но вовремя остановил себя. Франкенштейн, действительно, думал абсолютно обо всем, когда дело касалось его Мастера. И, конечно же, если бы он был здесь, М-21 не оказался бы в такой нелепой ситуации. Франкенштейн бы одел Рэя безукоризненно. На мгновение — крошечное, мизерное мгновение — что-то необъяснимо похожее на ревность вспыхнуло в М-21. Но, как человек обладающий здравым смыслом, он моментально отмел это чувство и двинулся навстречу. Повинуясь невысказанному требованию, он нерешительно вошел в ванную. М-21 прикоснулся к разметавшимся складкам текучего красного шелка, (едва) прикрывающим тело Рэя. И отчаянно надеялся, что его брюки не станут еще теснее. Он откашлялся: — Может быть, стоит попробовать с самого начала? Рэй кивнул в знак согласия, его тонкие пальцы поспешно принялись распускать узел оби. Шорох. Шелест. Шелк на шелке; шелк на коже; шелк струится… Узел развязываться не желал. М-21 подумал, что может потерять контроль. Не говоря ни слова, он мягко отстранил чужие руки и принялся распутывать темно-синее хитросплетение сам. Рэй не протестовал; он привык к тому, что о нем заботятся. Узел развязываться упорно не желал. M-21 отбросил серебристо-серые пряди, которые всегда падали ему на глаза, и вернулся к работе. У Рэя, кажется, проявился скрытый талант к плетению узлов. М-21 вздохнул в отчаянии, делая вид, что он не видит длинной ноги сквозь разошедшиеся алые складки. Нет, он, определенно, не видел и озорной капли воды, скользящей вниз по фарфоровой коже. И он, конечно же, вовсе не хотел повторить ее путь языком. Пар уже рассеялся, когда М-21 был близок к моменту своего торжества. Оби развязался бы буквально со следующим небольшим рывком. А потом эти красные-красные складки шелка разойдутся… Внезапно его руки были отброшены прочь (хотя и осторожно), и только тогда М-21 оторвал взгляд от своего темно-синего противника. Он был ошеломлен. Легкий, но очевидный оттенок красного проступил на щеках Рэя. Какая-то странная отвага охватила М-21, заставляя придвинуться ближе, чтобы лучше разглядеть это редкое, взволнованное выражение.Такое не каждый день увидишь. Он должен был. Он просто обязан был рассмотреть ближе длинные ресницы, которые дрожали от неизвестных эмоций, рубиновые глаза, что теперь смотрели на что угодно, кроме него, и мягкую нижнюю губу, беспокойно терзаемую жемчужно-белыми зубами. Что это значит? Рэй принялся отталкивать его, но М-21 легко, почти инстинктивно обвил рукой его талию… Теперь они были так близко друг к другу. Угрожающе, чувственно, восхитительно близко. Рэй не может оттолкнуть человека прочь. Нет, он может. Он мог бы восстановить дистанцию между ними множеством болезненных способов. Но он этого не сделал. Он не хотел, и осознание этого приводило его в негодование… Он ведь Ноблесс, в конце концов. Эти мысли были сметены прочь, когда сильная рука на его пояснице притянула их тела ближе друг к другу, так, что между ними не осталось ничего, кроме ткани. В этот момент Рэй исполнился ненависти к простому черному костюму, что носил М-21, будучи охранником. Ему нравилось приятно-согревающее тепло тела этого мужчины. Контакт был восхитительный; он не мог думать. А еще было нечто, наливающееся твердостью, прижимающееся к нижней части живота… — Итак, — промурлыкал М-21 мягко и соблазнительно. Его горячие губы почти касались серьги-креста в левом ухе Рэя. — Тот факт, что я все еще жив… Он замолчал, глядя на Рэя по-кошачьи хитрым, опасным взглядом пепельно-серых глаз. У Рэя сбилось дыхание. Этот мужчина источал просто убойные дозы сексапильности, и это при том, что он даже не разделся. Пока. А потом они уже не могли сделать ни вздоха, они просто вспыхнули. Кто поцеловал кого? Ни одного, ни другого это не заботило, они были слишком заняты, пробуя, пожирая друг друга. И Рэй думал, что никого за всю свою долгую жизнь он не хотел так сильно. М-21 не думал вообще ни о чем. Спустя вечность и одну минуту они с неохотой оторвались друг от друга из-за необходимости вдохнуть. Пути назад уже не было. — Тот факт, что я все еще жив, — заново начал М-21, чувствуя как горячие импульсы бегут сквозь его тело, — означает, что все… Хорошо? Мягкий вздох сорвался с теперь припухших губ Рэя; он никогда не был хорош в разговорах. Одна длинная, тонкая рука обернулась вокруг шеи M-21 и принялась лениво поигрывать его серебристо-серыми прядями, будоража его еще сильнее. Другая рука тоже потянулась вверх, чтобы с любопытством провести пальцем по длинному тонкому шраму, вертикально пересекающему губы мужчины. — Да, полагаю. — Подтвердил Рэй еле слышно. Но М-21 услышал, и это было все, что ему требовалось. Еще один поцелуй обжигающий, наполненный жаждой. Руки, руки. Эти руки, что так восхитительно блуждали и скользили, потирали и сжимали. Везде. Боже, о Боже. Почувствовав, что его пиджак расстегнут, М-21 стряхнул его с плеч. Его тонкий черный галстук отправился следом. А потом прохладный воздух набросился на его кожу, когда его белая льняная рубашка оказалась разорвана. Пуговицы застучали по полу, словно дождевые капли. «У Франкенштейна потом случится припадок,» — подумал он. Но ему было наплевать, потому что теперь эти прохладные, гладкие руки исследовали его обнаженный торс. Он оторвался от гипнотического поцелуя, заработав за это раздраженный взгляд, и спустился ласками на голую шею и плечи Рэя. Он безжалостно терзал гладкую плоть: целовал, посасывал, пощипывал, кусал, оставляя следы страсти на всем, до чего добирался. Рэй был явно не громким любовником. Он вздрагивал и тихо вздыхал, заставляя М-21 задаваться вопросом, как бы превратить это в стоны и крики. Его ладони заскользили томно, чувственно вниз по облаченной в шелк спине, замерли на талии, дразня и ослабляя оби, а затем охватили пару преступно-соблазнительных холмиков плоти. Мужчина ухмыльнулся, услышав резкий вдох. Не размениваясь на предупреждения, эти крепкие, сильные руки подняли партнера в воздух, так что Рэй инстинктивно обвил длинными гладкими ногами талию М-21. Тот игриво зарычал, ощущая захват сильных восхитительных бедер. Все органы чувств были перегружены. Полувставшие члены прижимались друг к другу, создавая восхитительное трение. И М-21 услышал это в первый раз — прекрасный стон. Они терлись друг о друга, в болезненно-медленном эротичном ритме. Пытка была так сладка. Как давно каждый из них чувствовал себя таким живым? — Давай, — выдохнул Рэй. Повинуясь, М-21 пересек ванную, прижимая спину своего любовника к гладкой стене. Он посмотрел в красивые, полуприкрытые глаза, чувствуя какую-то связь, которую он отказывался считать простой похотью. — Ты уверен? — Да. Боже, да. Почти бессвязный обмен закончился поцелуем. M-21 расцепил ноги Рэя, позволяя ему стать на пол. С ближайшей полки он схватил бутылку лосьона и покрыл свои пальцы. Рука со слегка мозолистой ладонью пробралась в тайные складки красного шелка и отыскала вход. Один палец проник внутрь, а затем другой. Внутрь и наружу. Глубже, глубже, пока М-21 не задел нужную точку. Он почувствовал, как податливое тело восхитительно изогнулось под ним и услышал вскрик удовольствия, манящий, словно песнь сирены. О, этот голос. Этот чертов голос. — Давай, — настойчиво повторил Ноблесс, теребя непослушными руками ремень М-21. Он наблюдал, как Рэй расстегнул его черные брюки и приспустил белье, а юката соскальзывала все ниже и ниже с гибкого тела. М-21 с высвобожденным из одежд возбуждением снова приподнял партнера за ягодицы. — Глубокий вдох, — мягко произнес он, нежнее, чем планировал. Почувствовав, что теперь уже знакомые ноги обхватили его, он опустил Рэя на свой член. — Аххх… Так хорошо, так жарко, так тесно, так идеально. Ох, бля. Бедра терлись и сталкивались. Ослепляющее удовольствие настигло их, обрушившись, словно рокочущая волна, погребая под собой. — Оооо… Проникновение под этим углом… Рэй вонзил ногти в эту сильную спину, требуя повторить еще сильнее. Он услышал, как М-21 довольно заурчал, и толчки стали медленнее, плавнее, дольше. Рэй едва сдержался от недовольного хныканья — его явно дразнили, и он ничего не мог с этим поделать. Или, может быть, мог… Блуждающие руки впутались в серебристо-серые пряди и жестко потянули. М-21 испустил дрожащий вздох, но его томный ритм сохранялся. Следом рот, искаженный от удовольствия, добрался до его шеи, пробуя на вкус слегка тронутую загаром кожу. Полный похоти стон М-21 был самым приятным звуком, который Рэю когда-либо доводилось слышать. И все равно этот преступно-неторопливый темп не ускорился. Чего он ждал? Его дрожащие, припухшие губы добрались до правого уха мужчины. — М-21… — позвал Рэй, завершая имя стоном. И это сработало. Сейчас более чем когда-либо, М-21 желал знать свое настоящее имя. Он хотел слышать, как этот искушающий голос произносит его. Вновь и вновь. Сдержанность исчезла. Толчки стали глубже, быстрее, жестче, попадая в нужную точку каждый раз. Секс был дикий, звериный, и просто божественный. Стены вздрогнули от яростной силы их страсти, когда они оба подошли к завершению. -Дааааааааа… Силу оргазма было невозможно описать словами. Рэй почувствовал это как посылающий дрожь по бедрам и скручивающий пальцы ног импульс, прошивший их обоих. Что еще более важно, он кричал так, как никогда не кричал. Это подтолкнуло М-21 к грани безумия, он врывался в своего любовника еще и еще, пока не достиг своего собственного ошеломляющего апогея. В посторгазменном блаженстве, они прислонились к стене, задыхаясь. И, наконец, М-21 восстановил некое подобие хладнокровия. — Шелк испорчен, — пробормотал он нежно, хотя и с сожалением, прижимаясь к бледной коже. — Есть еще, — бросил Рэй довольно пренебрежительно, — со времен, когда Франкенштейн был в Японии. Низкий, соблазнительной смешок: — Правда? *** Вечером Сэйра и Рэгис вернулись из магазина с продуктами, и Франкенштейн пришел из своей лаборатории с Такео и Тао. Они нашли Рэя элегантно сидящим в гостиной, одетого в бледно-голубую юкату. Белоснежный оби аккуратно повязан, и, как обычно, он пил чай. М-21, в свитере с V-образным вырезом, читал поодаль. — Ах, Мастер, — Франкенштейн легко улыбнулся, указывая на одежду, — хорошая работа. М-21 ухмыльнулся в книгу. — Вы выбрали синий цвет все-таки, — заметил блондин. — Я думал, что вы предпочтете красный. Тонкая фарфоровая чашка выскользнула из рук Рэя, расколовшись о пол. …Мастер? М-21 изо всех сил старался подавить рвущийся наружу смех. FIN