###
Самым обычным морозным утром января, когда праздники прошли, оставив после себя на улицах след в виде конфетти и опустошенных хлопушек, мальчик, держа в красной от холода ладошке поводок, радостно и вприпрыжку направлялся прямиком домой, ведя за собой пушистого щенка, который почти сливался с белоснежным снегом. Чонгук любил вот так вот разгуливать, но больше всего он любил это делать зимой, когда каждый день похож на сказку, ведь для детей зима — еще одно чудо света. Можно резвиться, позабыв о домашке, с соседскими ребятами, обкидываться снежками и весело скатываться со снежной горки. Приятно ощущать, как под ногами хрустит большое скопление снега, а на черных пушистых ресничках то таят, то снова появляются крохотные снежинки различных форм. Он не знал еще зла, не ведал, что такое людское безразличие и большое скопление ненависти к чему-либо, он был ребенком, который жил в своих мечтах, который на каждый Новый год загадывал у Санты подарок, радовался честно заработанной пятерке, волновался, когда опаздывал на урок, а ночью пугался страшного Бугимэна под кроватью. В будущем Чонгук мечтал стать пожарным, мечтал быть для всех героем, чтобы помогать беззащитным детям и взрослым, но все изменилось, когда неожиданно подкрался тот самый день, после которого сознание ребенка постепенно начинает меняться, крылья, которые уносили его в высь к детским мечтам, начали крошиться, опадая на землю, а вместе с ними и падал Чонгук, больно ударяясь о повседневную реальность. — Чонгук, снова пса притащил? — Ребята с соседних домов кучкой налетели на мальчика, у которого, казалось бы, еще нежная душа, открытая для каждого, и розовые очки на носу. В руках у детей были обычные взрывные пакетики, которыми баловалось почти всё молодое поколение. Он не придавал этому никакого значения, не пугался и даже не знал, что может произойти что-то нехорошее, то, что начнет менять его сознание и представление о вездесущем мире. Щенок, словно чуя опасность, начал крутиться и поскуливать, то и дело оттаскивая Чона в сторону дома. Возможно его напугали слишком громкие и резвые людские голоса, а возможно он пытался огородить хозяина от чего-то плохого. Детские крики. Громкий хлопок. Снова крики. Поскуливание собаки и маленькие красные пятна на белоснежном снегу, который так недавно доставлял радость ребенку. Он падает рядом, что-то выкрикивает и пытается защитить друга, который совсем недавно хотел защитить его самого. Кровь пса испачкала руки, а поступок ребят испачкал сердце маленького мальчика. Несколько хлопушек, казалось бы совсем безобидных, были брошены на беззащитное животное только ряди забавы, они попали в крохотные глазки и на мягкий, пушистый мех, который уже не был таким белым как раньше. Он видел их глаза, смотрел в них и заметил то, чего еще никогда не встречал. Так называется безрассудство, эгоизм и равнодушная безжалостность. Чонгук пугается, он не понимает и задается одними вопросами. Непроизвольные крики и слезы ручьем льются из глаз. Руки трясутся, из-за подступившей жидкости расплывается вся картина. Крохотные ладошки поднимают крохотное тельце, которое все еще подергивалось и выло от боли. Чонгук тоже выл от боли. Только от душевной. С тех пор мир его пошатнулся. Он перестал заводить друзей, пугался посмотреть людям в глаза и увидеть в них снова ту злобу, ту жестокость и безразличие. Тех ребят он обходил мимо, иногда бросался во все ноги, чтобы скорее скрыться с их виду. Родители делали только хуже. Вместо того, чтобы рассказывать ребенку о том, что не все такие, что есть те, у кого до сих пор чистая душа, с до сих пор добрым взглядом, они рассказывали ему о жесткости сего мира, «подготавливая» сына к худшему, тем самым только ломая и помогая крыльям исчезать. Возможно, они хотели огородить свое чадо от чего-то плохого, помочь вырасти сильным и стойким, готовым ко всему. По сути так оно и вышло. Чонгук подрос и возмужал. Но он был уже не тем добрым мальчиком. Он похоронил его вместе со своим щенком. Он похоронил его морозным январем, зарывая в холодную промерзшую землю.###
— Черт, как ты смеешь опускать взгляд? Ты забыл, что я делаю с теми, кто плохо слушается? Чимин падает, потому что ноет каждая косточка, потому что ноги его трясутся от невыносимой навалившей тяжести. Он падает и разбивает в сотый раз свои и без того побитые колени. Зажмуриваясь, рыжеволосый все же поднимает опустошенный и измученный взгляд. Ему уже не страшно, ему невыносимо больно, потому что в груди что-то хрустнуло и разлетелось вдребезги. Потому что новые открытые раны кровоточили как внутри, так и снаружи. Физические и моральные. — Я ненавижу тебя, Чонгук, чтоб ты сдох. Зря. — Ты, что ли, любишь, когда тебя избивают и изводят до полуживого состояния, Чимин-а-а. Гук снова смеется, а шайка, что стоит позади и боится влезть или ляпнуть что-то лишнее, только поддакивает, так же заливаясь следом смехом и стараясь угодить своему главарю. Нога Чонгука толкает Пака в плечо, а тот не выдерживает натиска и падает на спину, ударяясь позвонком об раскаленный кирпич. Чону противно и мерзко, а еще Чимин весь такой герой, который не сдается и противится подчиняться гуковым законам, поэтому его еще больше хочется ломать, пока рыжий не поймет что к чему и как нужно себя вести в присутствии Чон Чонгука. Пака резко хватают за воротник, поднимают и ставят на размякшие ноги, его заставляют извиниться, но вместо этого он плюет Гуку в лицо, нагло улыбаясь и демонстрируя окровавленные зубы. Нет, ну он точно доиграется. — Мразь, ты допрыгался. Лучше бы извинился. Почти обездвиженное тело бросают обратно на землю прямиком в грязь, Чонгук дает последний шанс, но вместо того, чтобы воспользоваться им и быть, возможно, отпущенным домой пока еще живым, Пак показывает средний палец. У него нет сил сейчас даже поднять взгляда, чтобы увидеть, как перекривело рожу Гука. Чон приседает на корточки, наклонив голову набок и запуская свои пальцы в смоленные черные волосы, массируя макушку. Его взгляд был направлен в паковы глаза, словно он пытался там что-то рассмотреть. — Ты такой же, как и они. Руки Чонгука касаются паковой щеки, длинными пальцами проводя по ней, задевая тем самым старые и свежие раны, которые Гук ему и подарил. — Чон, остановись, ты перегибаешь палку, — Хосок, который является тем единственным, кого смог подпустить к себе Чонгук, кладет ладонь ему на плечо, сжимая крепкой хваткой, чтобы тот отвлекся и взглянул на друга. Он не заметил, как изменился. Не заметил, что во что превратился и кем стал.