chaos and war

Любви она предпочитает ненависть, Битвам - раздор, а войне – хаос. Змеиный голос расстилался ядом по всей поверхности зала. Слова окутывали колонны, проникая в них со звучным шипением. Шипением, которое разлеталось на куски в голове юного бога войны. - Какой толк во всех твоих кровавых побоищах, если каждый раз нас разбивают в пух и прах. Я сопровождаю победителей… Все её блудливые речи о соперничестве с некоторых пор, сводились к единственному знаменателю. Не вытерпев напряжения, что роилось в голове острыми занозами, рожденными одной единственной мыслью, олимпиец с силой обронил свой кулак на мраморный стол. - Ты не ведаешь, о чем просишь меня, женщина. Её заливистый смех невозможно было пропустить мимо ушей, также как и избежать острого взгляда, в коем легкое недоумение смешивалось с естественной злобой. - Ты и сам ведь хочешь этого,- упирая ладони в подлокотник своеобразного трона, на котором и восседал сын Громовержца, Эрида склонилась поближе, обдав Ареса внимательным взглядом, - признай. - Ересь… Хриплый голос отстаивал точку зрения хозяина, со всей тяжестью обрушиваясь на близстоящую женщину. Пламенный взор обжигал, а её это только забавляло. Богиня уже давно разучила его поведение, и сейчас, несмотря на то, что он выглядел рассерженным, он не злился - сомневался. - Это все напускное. Тебя никто не ждет на Олимпе, кроме Афродиты. И ждет ли она, на самом деле… - Умолкни, или я клянусь своим именем,- при произнесении столь торжественной речи мужчина резко поднялся, схватив женщину, что едва ли отшатнулась за плечи, с львиной яростью сжимая податливую плоть, и с угрозой глядя в глаза,- ты не произнесешь более ни слова! - И молча, я могу подождать, до тех пор, пока твой же помысел тобою завладеет. Ты ведь знаешь, что я права! Пылкостью хлестнула в ответ Эрида, на столь нешуточную острастку. В её темных глазах осел порочный образ, что изо дня в день рисовал в своём уме Арес. Эта деталь явно не укрылась от взора “нелюбимого сына”, как любили называть бога войны за его могучей спиной. Уводя глаза и руки от неё, он не спешил приводить в действие свою угрозу. Богиня воспользовалась этим. -Твоя минутная слабость окрашивала поле битвы кровью не хуже, чем моря окутывают землю. Но впредь, подобное не повторится, если мы будем действовать, - задержавшись на долю секунды, тон женщины, вдруг смягчился,- осторожно. Ярость, определенно, обращала свои когти вспять, одна фраза преломила ход его мыслей, пуская в более приятный поток. Отпечатки колебаний отображались на сетчатке, а она ими словно питалась. Мгновенно хватаясь за возможность сломить последнюю стену, на пути к опасному замыслу. Ладони прислонились к щекам бога, образуя чашу. До дикости ласково, она обхаживала его, когда нуждалась в покровительстве. - Ты познаешь славу во всей её мощи. Крики твоих врагов будут раздаваться до самого неба. А наградой станет любовь – нужда, в которой, заманивает тебя в пасть к бесчестию. Помедлив, она подалась вперед, погружая пленительный шепот о триумфе в его уши. Опьяненные очи Ареса блуждали по залу, не находя единой точки соприкосновения с реальностью, в приторном трансе. - Это никогда не закончится, ты всегда будешь стремиться вперед и ввысь. До тех пор пока… Последняя фраза удалась им в унисон, смешивая её ехидный тон с невероятно интенсивным накалом его голоса. - До тех пор, пока я не свергну Зевса.