Анна Следователь

На следующий день Анна настояла на том, чтобы они с дядей все же пошли в библиотеку. Им вручили очередные пачки газет, и Петр Иванович едва донес их до стола. Газеты пухли на глазах, их содержание становилось все более бессмысленным, а выпуски теперь были ежедневными. - Ерунда, Аннет, - Петр Иванович плюхнул на стол перед племянницей полугодовую подшивку "Красного Затонска" за тысяча девятьсот девятнадцатый год. - Это просто мелкий агитационный листок. Вот в конце советского периода была распространенная шутка, что газеты надо выписывать сразу на макулатурный киоск. За неделю легко набирался килограмм, а читать в них было все равно нечего. - Но это же глупо - печатать газеты, которые никто не читает! Неужели люди их выписывали? - Конечно, иногда даже по два экземпляра. Во-первых, на работе заставляли. А во-вторых, они приносили пользу. За сдачу макулатуры давали талоны на дефицитные книги. Они так и назывались - "макулатурные издания". - И у нас дома есть такие? - удивленно спросила Анна. - Конечно! Мы с Виктором воровали газеты из ящиков, а потом сдавали за эти талоны. Так что, у нас есть почти все советские "макулатурные" книги. - Воровали газеты?! Дядя, это же хулиганство! - засмеялась она. - Я тебе больше скажу, Аннет, это был наш маленький криминальный бизнес, - тоже засмеялся Петр Иванович, - пока не поумнели. - А в чем заключался бизнес-то? - не поняла Анна. - А в том, что эти талоны можно было продать. - Петр Иванович поудобнее устроился за столом. - Ладно, давай оставим наше с Витькой криминальное прошлое и займемся делом. - Подожди-подожди! Вас что, поймали тогда? Дядя неохотно кивнул. - Это называлось "спекуляция". Да еще из-за украденных газет соседи участковому жаловались. Ох, и влетело нам тогда от родителей! Спасло только то, что продавали мы эти формально бесплатные талоны, а не выкупленные на них книги. - Значит, тогда папа и решил стать адвокатом? - догадалась Анна. - Тогда и решил, - Петр Иванович развернул первый номер "Затонской правды" за 1919 год, - он-то старше был, его чуть не привлекли... В тот день они перебирали старые газеты до вечера, как и в два последующих. Вечером в пятницу к ним подошла сотрудница читального зала и предупредила, что через пятнадцать минут библиотека закрывается. Анна уныло посмотрела не перепачканные типографской краской пальцы и сфотографировала номер, который просмотрела последним. - Посмотри-ка сюда, Аннет! - дядя ткнул пальцем в небольшую заметку в "Затонской правде" за апрель 1920 года. - Тут говорится о том, что в Затонске обезвредили банду, грабившую продовольственные склады. "Начальник отдела уголовного розыска Затонского отделения НКВД выражает благодарность за помощь, оказанную при поимке банды, гражданину Штольману Я.П., некоторое время возглавлявшему сыскное отделение полиции Затонска при старом режиме," - прочитал вслух Петр Иванович. Анна схватила подшивку, сама перечитала заметку, и несколько раз сфотографировала ее. Когда они сели в машину, Анна дала волю эмоциям. - Получается, что он был жив еще более тридцати лет с момента своего исчезновения, но не вернулся к Анне! Но почему он бросил ее? - воскликнула она взволнованно. - Кто знает, Аннет? Может, не мог вернуться, а может, не хотел. - Но, если в двадцатом году он был в Затонске, то, возможно, они с Анной все-таки встретились? - Вот об этом мы из советских газет точно не узнаем. Спроси у Якова Платоновича, может быть, сохранились ведомственные архивы за двадцатый год? Там могут быть какие-то сведения о том Штольмане, раз он помогал тогда милиции. - Ты же сам советовал мне держаться от него подальше, - напомнила Анна. - А я тебе не гулять с ним под ручку предлагаю, а вопрос ему по делу задать. - И как ты это себе представляешь? Так бы все и задавали полицейским вопросы об архивах по уголовным делам. С какой стати он будет мне помогать, если я не гуляю с ним под ручку? - Ну, а вдруг ему тоже интересно про того Штольмана? - Не интересно ему. Он вообще не верит в переселение душ, и считает, что все это - случайное совпадение. - А ты, Аннет? - Петр Иванович, наконец, высказал вслух давно беспокоившую его мысль. - Я правильно догадываюсь, что ты полагаешь, будто ты - это Анна Миронова, а он - Яков Штольман из Затонска девятнадцатого века, которые снова встретились в Затонске двадцать первого века? - Иногда мне так кажется, - уклончиво ответила Анна. - Но это и в самом деле выглядит... фантастично, - Петр Иванович немного запнулся, подбирая подходящее слово. - Да. Но для простого совпадения - это слишком, ты не находишь? - Анна ненадолго замолчала, сосредоточенно загоняя машину в гараж. - Я покажу тебе одно письмо и портрет, - добавила она, заглушив двигатель. - Пошли ко мне в комнату! *** - Ну, что ты теперь скажешь? - спросила Анна, когда Петр Иванович, наконец, отложил в сторону ее папку. - Все это очень странно, Аннет. Ты стала видеть духов только после приезда в Затонск Штольмана? - Похоже, что да. Он уже был в Затонске, когда я увидела дух Комарова. Ну, того, в кустах... - А до этого ты видела духов только в Москве. И Штольман раньше тоже жил в Москве. - Ну вот, теперь ты сам видишь, что совпадений слишком много, - Анна распечатала фотографию только что найденной заметки, и сложила в папку. - То есть, ты считаешь, что Штольман - твой суженный? Не пожелал бы я тебе такого мужа... А он что, нравится тебе? - Наверное, нравится... Я еще сама не знаю, дядя. - А как же этот господин, что присылает тебе розы? - И он тоже нравится, - улыбнулась Анна. - С ним как-то проще и спокойнее, чем со Штольманом. - Просто, в отличие от Штольмана, он еще не ловил тебя около криминальных трупов, - захохотал Петр Иванович. - Да тише ты! - шикнула на него Анна и выглянула в коридор, чтобы убедиться, что никто не услышал этот взрыв дядюшкиного веселья. - Со Штольманом и без трупов... сложно. - Так что, пойдешь к нему насчет архива? - Я подумаю... *** Субботним утром Яков проснулся поздно. За окном не было привычных солнечных лучей, через шторы пробивался лишь тусклый дневной свет, а по крыше нудно барабанил дождь. Спавший рядом Шерлок проснулся и потянулся на боку, прогнув спинку и растянувшись во всю длину. Яков почесал его за ухом, но голодный Шерлок не был расположен к нежностям. Он соскочил с кровати и сел, ожидая когда хозяин встанет, всем своим видом показывая, что давно уже пора покормить питомца. Насыпав в миску корма и налив Шерлоку свежей воды, Яков включил чайник и телевизор. По телевизору шли какие-то развлекательные программы, но Яков ничего не видел и не слышал, погруженный в свои мысли. Успехов у следствия за неделю не было никаких. Они точно выяснили, что Дунаев не получал от Васильева никаких сообщений, да и вообще, подозрительных сообщений ни в телефоне, ни в мессенджерах, ни в электронной почте убитого найдено не было, даже после того, как специалисты восстановили все удаленные данные за последний месяц. АТС Затонского машиностроительного завода не фиксировала внутренние звонки, ввиду того, что все ее ресурсы уходили на фиксацию звонков внешних. Поэтому проверить, кто мог звонить Дунаеву по внутренней связи в рабочее время, не было никакой возможности. Записи с видеокамер завода показали, что Дунаев в конце рабочего дня спокойно вышел через проходную, сел в свою машину и уехал. Проследить его маршрут также не представлялось возможным ввиду отсутствия развитой сети камер видеонаблюдения в Затонске. Наиболее же тяжелым моментом прошлой недели для Штольмана стала сцена опознания тела Дунаева. Яков снова вздрогнул при одном воспоминании о том, как завыла Надежда Афанасьевна, увидев тело мужа. Успокоить ее доктор Милц так и не смог, и в итоге ее увезла скорая. По сведениям Якова, она все еще находилась в больнице. В тот день провожая карету скорой помощи, Яков дал себе слово, что непременно найдет убийцу Дунаева, и позаботится о том, чтобы тот не ушел от правосудия. Они отрабатывали все возможные версии, и все же, Яков был уверен, что причина гибели инженера Затонского завода - все те же секретные разработки, за которые пострадал и Крапивницкий. Он попросил помощи у своих кураторов из ФСБ, но и у них не оказалось никаких полезных сведений. - Я уверен, что Нина Аркадьевна была лишь одной из нескольких ниточек, за которые тянули заказчики, - сказал ему Варфоломеев. - На заводе есть осведомители иностранных спецслужб. К сожалению, вычислить их мы до сих пор не смогли. - А Васильев? - К Васильеву нет никаких претензий. Биография чистая, ни в чем предосудительном не замешан. - А его зарплата позволяет построить такой дом? - Яков показал Варфоломееву фотографии деревянного коттеджа снаружи и внутри. - Я думаю, да. К тому же три года назад он продал большую квартиру в Челябинске, откуда и перебрался в Затонск. А в Затонске жилье в разы дешевле. Таким образом, никаких зацепок на сегодняшний момент у Якова не было. Допив чай, он решил пройтись и подышать свежим после дождя воздухом. В просвете между тучами показалось голубое небо и выглянуло солнце. Умытый летним дождем город сверкал на солнце прозрачными каплями, а над ним раскинулась яркая двойная радуга. Яков прежде не видел Затонска таким сияющим, и даже улыбался, пока дошел до особняка Мироновых, надеясь, что Анна сменит, наконец, гнев на милость, и составит ему компанию на прогулке. Однако, подойдя к воротам, Яков увидел нечто такое, от чего сразу перестал улыбаться. У ворот была припаркована машина фирмы, занимающейся доставкой букетов. Курьер передавал в руки Анне Мироновой гигантский букет желтых с малиновой каймой роз.