Падение уже навсегда

Никогда не любил людей. Они уже давно сгнили изнутри, пали в омут разврата и безумия. Разве есть смысл оберегать тех, кто не ценит жизнь, не ценит тысячи возможностей открытых перед ними. А мы, мы — ангелы, порождения света. Мы должны заботиться о тех, кто проживает свою жизнь на Земле. Я никогда не был хорошим хранителем. Мои подопечные погибали, в частности от своих же рук. Я утратил весь интерес к излишней заботе о людях уже более сотни лет назад. Они все типичны, и с каждым годом в новом поколении преобладают суицидальные наклонности. Сегодня вновь допустил гибель какого-то циничного подростка, разве есть смысл показываться и пытаться спасти того, кто в тебя не верит? Конечно же нет. Я следовал этим суждениям из года в год, до тех пор, пока не увидел её. Этот день не особо отличался от других. Меня перекидывало с места на места в поисках погибающих душ. И угораздило же оказаться на крыше многоэтажки. Я редко попадал на высоту, больше специализируясь на авариях и отравлениях. А появился здесь абсолютно случайно, не по своей воле. Наблюдать, как воодушевлённые смертью люди делают шаг вперёд и спустя миг превращаются в лепёшку, никогда не доставляло мне удовольствие. Алая лента, приземлившаяся у моих ног, заставила вздрогнуть. Тихое пение тут же привлекло всё моё внимание. Оно пробирало до мурашек, гипнотизировало, завораживало. Я поднял взгляд на обладательницу нежного и такого мелодичного голоска и неподвижно замер, боясь пошевелиться и спугнуть её. Алые волнистые волосы небрежно развевались на ветру, взгляд голубых, словно небо, глаз был устремлён в никуда, хрупкое тельце обтянуто светлой, почти белоснежной кожей с выступающими обнажёнными ключицами. Красивое чёрное платье на тонких лямках не доходило до колен, демонстрируя всем красивые ножки его обладательницы, а юбка с кучей складок аккуратно развевалась на ветру. Она не была такой, как все, выделялась из той толпы, что мне пришлось повидать. Из ступора меня вывела лишь привычная тишина. Незнакомка нервно сглотнула и, прикусив губу, решилась на свой последний шаг, но я нарушил одно из правил: позволил ей увидеть моё обличие, а точнее почувствовать. Но на тот момент это было такой мелочью. Я держал её, держал крепко, прижимая спиной к своей груди. Впервые за эти годы я вновь испытал испуг, впервые я поступил совершенно необдуманно. Она не успела прийти в себя, не успела рассмотреть меня, но сочтя произошедшее за второй шанс, покинула крышу, и в этот раз без глупостей. С того момента всё кардинально изменилась. Именно благодаря ей я начал жить, а не просто существовать. Каждую ночь я приходил к ней, а она рассказывала множество историй. Теперь она верила в существование чего-то не объяснимого. Теперь она находила поддержку в чём-то неосязаемом. Я оберегал её, оберегал от всех бед. Вот только… Насколько бы человек не был прекрасен снаружи, это всего лишь оболочка. Бренный зримый образ, не отображающий пороков души. Она захотела увидеть меня, захотела стать кем-то иным. Как бы отчаянно я не игнорировал её просьбы, она не желала сдаваться. Я не мог вновь стать материальным, не мог вновь нарушить закон, ведь наказание — лишение крыльев, падение в бездну. Девушка была слишком хитрой, слишком настырной… Ночь. Она стоит на краю той же крыши, что и в первую нашу встречу, в красивом белом платье. Стоит спиной к остальным домам и лицом ко мне. Её улыбка и сияющие недобрыми огоньками глаза словно захватили моё сердце в крепкие тиски. "Стой", — шептал я одними губами, но она не слышала, не хотела слышать. Маленький резкий шаг и она летит спиной к земле. Я прыгнул за ней, вновь нарушая закон. Мы летели вниз, смотря друг другу в глаза. — Спаси меня, — шептала она, прикасаясь ладонью к моей щеке. Но я не мог. Крылья за моей спиной запылали и начали испепеляться. Теперь мы погибали, погибали вместе. Она просчиталась, а я вновь сглупил. Последнее, что я сумел сделать, так это обхватить её и крепко прижать к себе, надеясь хоть как-то облегчить её гибель. Какая ирония, ведь та, что заставила меня вновь ожить, принесла за собой погибель. Здесь была её ошибка. Здесь было наше падение.