The Egoist

      Он бежит вдогонку за ней, когда та в слезах покидает гостиную, быстро уходя к себе в комнату. Юбка её платья исчезает за закрытой дверью, и он ускоряет шаг.       Он должен успеть.       — Стар! — открывая дверь, он так и замирает, смотря, как возвращается прежний вид комнаты.       ***       Марко неосознанно вспоминает тот вечер, каждый раз смотря на фотографии, где он вместе со Стар. Она вернулась к себе, на Мьюни, и от осознания этого в груди каждый раз отдает тупой болью. Марко тяжело вздыхает, всматриваясь в стену, увешанную снимками, — напоминание о былых днях.       Думать о том, что с ней стало, всё ли с ней хорошо, с каждым днём входило в привычку и в итоге стало его ежедневным ритуалом. С её исчезновения прошло четыре года, и Марко так и не нашёл причину её неожиданного горячего признания и быстрого побега.       Стар Баттерфляй исчезла из его жизни так же внезапно, как и ворвалась в неё.       Первым его порывом было рассечь пространство ножницами и отправиться прямо за ней. Но они пропали вместе с тем миром, которому принадлежат.       Вместе со Стар ушла вся магия с весельем.       Марко переселился в её комнату, хоть та и приняла прежний облик, он чувствовал, как дух принцессы всё ещё витает здесь. Марко ограждается от всего мира, запираясь в небольшой комнате, и больше уходит в себя.       Джеки говорит, что за последние годы он изменился, став более равнодушным ко всему, что раньше будоражило кровь. Стал более холодным по отношению к ней, к друзьям. В их последнюю ссору она назвала его эгоистом, человеком, плюющим на помощь близких в борьбе с его хандрой, думающим только о том, какой он несчастный. Марко много раз видел, как плачет Джеки, но почему-то в тот раз в грудной клетке ничего не сжималось от её слёз.       Возможно, она была права, и он действительно стал эгоистом.       До того, как ушла Стар, вряд ли бы кто-то сказал Марко, что он эгоист. Марко — хороший друг, который всегда может прийти на помощь, даже если это означает пожертвовать своими планами. Марко ценили, и этого было достаточно.       Цель найти и вернуть Стар на Землю постепенно вытесняла все другие предполагаемые задачи, а после вытеснила из жизни Марко дорогих ему людей. Он не замечал, что желание достичь её с каждым днём возрастало, и Марко следовал за ней, пренебрегая родителями, друзьями. Джеки.       Марко не обращал внимания на помощь родителей, когда был подавлен в то злополучное лето.       Марко забыл о Дне рождении Джеки, проводя всё это время с мистером Кэндлом и прося того связаться с Томом.       Марко требовал от друзей невозможного и ссорился с ними, крича, что получает от них недостаточно помощи.       Альфонсо и Фергенсон первые заметили изменения в Диазе. Они не видели в нём своего старого друга, вместо него был кто-то другой, одержимый одной идеей. Когда Марко обвинил их в лени, что его цель не сдвигается ни на йоту, они просто ушли, клянясь больше не переступать порог дома Диазов. Слова Фергенсона, сказанные им на прощание, навсегда впечатались в память Марко:       «Ты ищешь Стар не потому, что хочешь вернуть её на Землю. Ты ищешь её, чтобы вернуть себе. Чтобы она, как влюбленная дурочка, бегала за тобой, а ты упивался бы этим»       Подобное сказал и Том, что после вызвало новую ненавистную волну с его стороны.       Том пришёл как-то к Марко, прося того прекратить искать любые возможности пересечься со Стар, иначе всё испортит. Поэтому Марко не видит ни монстров, ни друзей из других измерений. Он сорвался, говоря, что Стар дорога ему и он не может просто так её бросить, и в Томе снова проснулась ревность.       Думая всё больше и больше о ней, Марко не может видеть в ней друга. И чёрт! Как же Ферг прав, и Марко всё больше начинает ненавидеть его.       Она действительно ему нужна, прямо сейчас. С её нескончаемым оптимизмом и так ему необходимой любовью. Здесь, рядом с ним, а не в кошмарах, снах и мыслях.       Она часто снится ему. Каждый раз Стар молит его остаться с ней или забрать с собой. Но стоит протянуть ей руку, как её собственная, коснувшись, растворяется вместе с ней самой, словно ничего и не было. И Марко снова остается один в незнакомой комнате.       Марко просит отца выгулять собак — ещё одно живое напоминание о ней — ссылаясь на головную боль и необходимый сон. Заснув, он снова видит её. Марко молчит, боясь спугнуть очередную иллюзию его помешанного мозга, не тянет к ней свои руки. Но сегодня почему-то всё по-другому.       Стар тихо сидит за столиком в едва освещаемой свечами комнате, что-то записывая, иногда заправляя за ухо непослушный локон, а не плачет, прося не бросать её, как обычно. Подсознание словно дразнит Марко, показывая другую Стар, более взрослую, нежели какой он её запомнил.       От этого ему хочется, чтобы этот сон не кончался. Он хочет впитать в себя её образ.       Стар продолжает делать вид, будто его и нет, и Марко ловит себя на мысли, что она не знает о его пребывании. Но Марко молчит, растягивая удовольствие наблюдать за ней.       Её карандаш падает, и она опускается за ним, на мгновенье подняв голову, чтобы посмотреть в сторону Марко. Он замирает, смотря в её глаза. Стар медленно поднимается, и они ещё долго смотрят друг на друга. Затем, она не спеша подходит к нему, будто он для неё внезапно возникший призрак, осторожно дотрагиваясь до его щеки и вздыхая. Марко проклинает этот сон за его сладостую пытку.       Но если это всё сон, почему её прикосновения так сильно ощущаемы?       — Марко…       Стар не сдерживает слёз, говорит без остановки о том, как скучала, как убедила мать сделать всё возможное, чтобы спасти Землю, в частности Марко; как боялась, что за ним придет Тоффи. Марко хочет сказать всё то, что накопилось в душе за эти гребаные четыре года, пока её не было рядом, но не делает этого. Слова так и остаются на языке.       Вместо этого он заключает Стар в объятия и прижимается к её губам в настойчивом поцелуе, на который она сразу отвечает, и Марко почувствовал, как барьеры, стены — всё рушится между ними. Он вкладывал в этот поцелуй все вновь обретенные чувства: печаль, страх и радость, пока не понял, что полностью теряется в ней. Марко обхватывает ее руками за талию, притягивая к себе разгорячённое тело, а она тем временем яростно цепляется за ворот его рубашки.       Пускай Марко и пошёл на поводу эмоций и чувств, но можно он ещё немного побудет эгоистом?