Правильное исправление оценок

— Юра, у тебя всего одна четверка! По русскому, Юра. Как так вышло? — классная руководительница была возмущена оценкой отличника. — Ну Мила Александровна, я не могу получать пять по всем предметам, — Плисецкий виновато улыбнулся. — Юра, ты должен исправить оценку. Как хочешь. Подходи за дополнительным заданием по русскому, бери работы, но в четверти у тебя обязана быть пять, — Мила Александровна посмотрела на Юру. — Хорошо, — вздохнул он. — Жду тебя завтра с дневником и исправленной оценкой. — До свидания. — Пока-пока, — классная махнула рукой ученику и направилась в свой кабинет. А Юра стал размышлять насчет поставленной задачи. Всего одна четверка, а Мила Александровна уже взъелась! Всегда так. Он не Кацуки, чтобы все на пять! А, помимо этой проблемы, его ожидала ещё одна, в два раза сложнее и почти не разрешимая. Учитель русского языка и литературы — Виктор Владимирович Никифоров. Мечта любой девушки (и даже парня) — высокий, красивый, добрый, но заставляющий себя уважать. Чтобы получить оценку «пять» на его уроке, нужно было пахать по-черному. И Юра работал, но он был не в любимчиках русака (не стоило так красноречиво спорить с ним насчет количества домашней работы), и именно поэтому «четыре» — стало его оценкой. Он правда старался, но, к сожалению, никто его старания не награждал его старания заслуженно. А что было ещё хуже, так это то, что Виктор Владимирович ему нравился. Не как учитель, нет. Гораздо больше. Что-то в Никифорове его привлекало, и он не мог это игнорировать. Однажды, когда Отабек позвал Юру сделать презентацию по истории, тот случайно проболтался. « — Юр, ты уже запятые пропускаешь, — Алтын толкнул друга локтем в бок. — А? Что? — Говорю, оборот причастный вообще-то здесь. Запятую поставь, — Отабек, ухмыльнувшись, отобрал клавиатуру у Юры. — Чего замечтался? — допечатав страницу до конца, спросил казах. — Бека, вот что мне делать, а? — Плисецкий вздохнул. — Снимать штаны и бегать. — Да ну тебя. Я про Виктора Владимировича. — А чего с ним не так? — Да ты понимаешь…ай, ладно, не поймешь всё равно. — Нет уж, теперь рассказывай, — Алтын, закончив печатать, сохранил работу и выключил компьютер. — Ну знаешь, он такой, такой… — Юра мечтательно прикрыл глаза, улыбаясь. — Да ладно! Серьезно?! — друг расхохотался. — Да иди ты нахер! Чтоб я тебе ещё что-нибудь рассказал! — светловолосый нахмурился. — Аа, аахах, ооо, — Отабек смахнул слезы и, отдышавшись, спросил: — И чем же тебе он так понравился? — Бек, ну как сказать. Я вот на уроке литературы сижу и думаю только о нем. — А кто о нем во время литературы о нем не думает? Попробуй не заметить. — Да не в том смысле, понимаешь, я думаю, вот бы он меня поцеловал, вот бы… — Тааак! Стоп! Я пока ещё в другой команде. Так что без подробностей. Попробую представить, что он какая-то милая девушка. — Не тянет что-то он на милую девушку, — Плисецкий вопросительно глянул на Отабека. — О боже…» Почему-то именно это воспоминание всплыло в его голове. Парень направлялся в злосчастный кабинет русского с самым плохим настроением, какое только может быть. Сидеть наедине с ним… Хоть бы какие-нибудь двоечники переписывали работы и рассеивали напряжение между ними. А ноги неумолимо несли его к кабинету на третьем этаже. Перед тем, как зайти, парень вздохнул и попытался взять себя в руки. Тук-тук-тук. — Виктор Владимирович, можно войти? — Да, заходи, — учитель, проверявший тетради, устало потер глаза. — Виктор Владимирович, мне нужно исправить четверку по русскому языку, — Юра, подойдя к учительскому столу, аккуратно посмотрел в голубые глаза Никифорова и снял капюшон. — Вообще-то я уже всё выставил и исправлять ничего не собираюсь, — русак вздохнул. — Виктор Владимирович, но у меня все остальные — пятерки. Я же отличник! — Плисецкий немного похрабрел. — Значит, по русскому не дотягиваешь! — преподаватель странно улыбнулся. Юра снял рюкзак и положил его на первую парту. — Может, я выполню какую-то работу? Сочинение? Анализ? Что-нибудь? — Юра, — Никифоров снова вздохнул, — я поставил тебе твердую четверку. И ничего не буду исправлять. — Вы уверены, Виктор Владимирович? — Плисецкий наклонился чуть ближе к своему учителю. — Юра… — преподаватель немного растерялся, но потом всё же собрался, — я поставил тебе «четыре» и это моё окончательное решение. Ох, опять это ощущение, когда ты хочешь кому-то покориться. Виктору хотелось покоряться. Хотелось быть для него всем и ничем больше. Хотелось принадлежать ему. — Вы…абсолютно уверены? — спросил Плисецкий в миллиметре от губ учителя. — Д-да…- выдохнул Никифоров. — Ни в чем нельзя быть уверенным до конца, Виктор Владимирович, — произнес отличник и поцеловал своего учителя. О этот великолепный привкус кофе, который учитель очень часто пил на уроке. Все мечты парня осуществлялись наяву, и это было действительно волшебно, потому что Виктор ни только не сопротивлялся, а даже наоборот, настойчиво отвечал наглецу. Поцелуй всё длился и длился, а Плисецкий, обвив руками шею мужчины, удобнее устраивался на коленях учителя, на что тут же последовал ответный стон, слетевший с губ Никифорова. — А-ах, — Юра не мог сдержать тех чувств, что одолевали его. Но не один он был в экстазе. — Что ж… — учитель русского улыбнулся, глядя в зеленые-зеленые глаза, обрамленные пшенично-рыжеватыми ресницами, — это тянет на четыре с плюсом. — Что же мне сделать, чтобы получить пять? — Виктор засмотрелся на честные глаза и лукавую улыбку своего ученика. — Ты же отличник, подумай сам, — мужчина провел по золотистым волосам, слегка оттягивая их, отчего по телу Юры прошелся электрический разряд. Он откинул голову назад, открывая учителю вид на бледную кожу. Виктор припал губами к прекрасной шее, получив в награду громкий стон. Блондин вновь приблизился к губам Никифорова. «Черт, что я делаю?!» — быстро промелькнула мысль, также быстро забытая. «Черт, это волшебно!» — мысль, крупными буквами впечатывавшаяся в сознание, осталась там навсегда. — Аа-ах, Вик… Ви… Виктоор… — рвано выдохнул Плисецкий — Юра, — прорычал учитель, поднимая парня сильными руками, словно тряпичную куклу, и прижимая к зеленой доске, исписанной правилами русского языка. *** — Мила Александровна, посмотрите на мою оценку по русскому языку, — протягивая дневник классной и зевая, сказал теперь уже отличник. — Вот это я понимаю! Молодец! Но как ты исправил оценку? — Пришлось постараться, — мечтательно улыбнулся Юра и вздохнул.