Укради меня

      «Укради меня»       Отабек растерянно поводил большим пальцем по экрану смартфона, и необычное смс тут же «сбежало» в сторону. Ничего написать в ответ он не успел. Тут же высветился ещё один конвертик, и телефон бодро звякнул сигналом.       «Это не просьба. Вопрос жизни и смерти»       Юра умел удивлять и поражать. Отабек судорожно сглотнул и уже совсем с мрачными предчувствиями открыл следующее прилетевшее сообщение:       «!!!»       Нагнетать атмосферу Юра тоже умел.       — У тебя всё в порядке? — осторожно спросил Отабек на раздражённое цыканье в трубку вместо приветствия.       — Ни капли, — зло бросил Юра. — Укради меня завтра, — рассерженно пробормотал он и, на пару секунд словно задумавшись, добавил с просящей ноткой в голосе: — Пожалуйста.       — Тренировка завтра, — с небольшим укором напомнил Отабек. Пока он тренировался в Питере и старался взять от этой стажировки всё.       Юра что-то невнятно пробормотал — Отабек так и не расслышал — и шумно засопел в трубку, успев даже шмыгнуть носом.       Запрещённый приём.       — Ладно, — сдался Отабек. — Откуда красть?       Утром на следующий день на небольшую парковку меж домами в паре улиц от Юриного дома Отабек приехал даже раньше намеченного. До встречи оставалось ещё двадцать минут — самое то, чтобы подумать, почему Юра решил смыться из дома в свой собственный день рождения — а уж эту тайную информацию Отабеку не сложно было узнать и совсем уж удивиться. Хотя, какое тут «подумать» на самом деле — под пристальными подозрительными взглядами пары молодых мам с детской площадки неподалёку. И под очень заинтересованным — от молоденькой девушки, выгуливающей собаку. Вот на собаке Отабек и сдался и с отсутствующим видом рассматривал странную помесь болонки с крокодилом, не иначе. Даже не сразу заметил бодро шагающую размашистым шагом невысокую фигуру.       Пожалуй, только по походке, да и леопардовым кедам Юру можно было узнать. Сдув с глаз прядку — внезапно — смоляной чёлки, Юра тоже проводил взглядом непонятную болонку.       — Парик это, — фыркнул он, видимо, заметив в глазах Отабека дикое удивление. — Чтоб уж совсем никто не узнал.       — Тогда надо было и кеды поменять, — пробормотал Отабек, пытаясь уговорить себя не любоваться совсем уж кажущимися колдовскими зелёными глазами, которые на контрасте с чёрными волосами смотрелись ещё больше и ярче.       — Ну, уж нет, это святое, — хохотнул Юра и неловко одёрнул куртку. Под ней виднелся белый ворот лёгкой рубашки. Вместе со светло-синими джинсами, которые на нём Отабек видел всего раз или два, Юра действительно не походил на себя.       Ну, хоть глаза и ухмылка те же, острые и дерзкие, и то ладно.       — Ну, кого ждём? Поедем уже, — Юра потянулся за шлемом, и Отабек не выдержал:       — У тебя же день рожде...       — Просто едем, — перебил его Юра, зло сверкнув глазами, и Отабек не стал спорить. Даже не стал спрашивать — куда.       Они некоторое время нарезали круги по городу. Рёбра, казалось, болели — так сильно Юра цеплялся за него, глубоко засунув ладони в карманы его куртки и утыкаясь носом в плечо, и так быстро росло число вопросов, на которые ему всё-таки придётся ответить.       — Зоопарк? Я тебе так-то не ребёнок, — с напускным раздражением разворчался Юра перед ярким входом, но первым кинулся к киоску с билетами.       Не ребёнок, конечно, нет — Отабек бы даже не подумал никогда о таком. Ведь у Юры слишком взрослые для ребёнка глаза и слишком грустная задумчивая улыбка. Обернуть её мягкой, тёплой — и да, всё-таки чуточку детской, — всё же удаётся, когда они доходят до вольера с леопардами. Самый большой и важный из них, окатив их презрительным взглядом, развернулся к ним пятнистой спиной, получая в ответ от Юры восхищённо-обиженное: «Ах ты коврик! Красивый...».       Плюшевый собрат вредного леопарда оказался намного более послушным, и Юра уже не таил своей замечательной улыбки, крепко вцепившись в игрушку. Все царапающиеся в горле вопросы пришлось забыть, ведь так не хотелось разрушать это волшебство, остатки детства, которое сбежит — и не заметишь. Отабек и своё-то не успел поймать в нужное время, сам измучил себя вопросами, ответы на которые находил только сейчас.       Но Юра словно считывал все вопросы у него в мыслях.       — Я давно уже не праздную свой день рожденья, — медленно произнёс он, сцарапывая ложкой шоколадную крошку с большого куска торта. Плюшевый леопард, которому они так и не придумали имя, гордо восседал на столе.       Невысказанное: «Почему?» — повисло воздухе дымкой крепкого кофе.       — Как-то... Отвык, что ли. Не до этого всегда. Деда частенько в больнице бывает, с Яковом особо не повеселишься, все остальные кто где вечно, не получается сразу всех собрать, ну и... — Юра со вздохом слизнул с ложки шоколадный крем. — Как-то так.       Через пару секунд он вдруг громко звякнул ложкой по блюдечку.       — Как-то вот привык уже, — фыркнул он. — А тут кацудоны всякие, которым вечно есть до всего дело. Нет, ты представляешь? Даже Виктор теперь тоже. Этой пафосной заднице ни до чего дела не было, только до себя, а тут... Короче, устроили бы мне там всякую милотень, сдалась она мне!       Он запихнул в рот последний кусок торта, самый большой, и щёки его раздулись, как у хомяка. Плюшевый леопард, качнувшись, шлёпнулся носом на столешницу, и Юра, кое-как проглотив кусок, аккуратно посадил его снова, даже меню под спинку поставил.       От одного вопроса Отабек всё же не удержался:       — И всё-таки ты написал мне.       — Я думал, до тебя не допрёт, что сегодня за день.       Глупая же отмазка. В интернете можно узнать всё.       Юра задумчиво погрыз ложечку, посмотрел в окно, дёрнул леопардёнка за ухо и всё-таки пробормотал:       — Ну и ты... Короче, хорошо с тобой.       Глотнув кофе и чувствуя, как обожгло кончик языка, Отабек осторожно улыбнулся:       — И мне с тобой.       Телефон давно уже жёг карман от его же собственного смс.       «С Юрой всё хорошо. Он со мной»       Виктор ответил ему почти сразу, предлагая, если всё-таки получится, привезти Юру на каток. Наверное, там хотели устроить сюрприз.       Они катались по городу до тех пор, пока не стало темнеть. Первый день весны — на самом деле та же промозглая, всё ещё тёмная зима, и вывеска катка уже играла огнями лампочек, когда Отабек осторожно притормозил у входа. Юра молча сжал его так в объятиях, что рёбра всё-таки заныли.       — Ну и? — с укором пробормотал он, мигом разгадывая все коварные планы. Он быстро соскочил с мотоцикла и скрестил руки на груди. Отабек молча поднялся следом, аккуратно расстегнул на нём шлем и осторожно вытянул из тёмного парика пару удерживающих его заколок. Свои волосы — а у него они уже были чуть ниже плеч — Юра заплёл и тоже закрепил невидимками, и Отабеку понадобилось немало терпения, чтобы привести их в нормальный вид. Света фонарей хватало, чтобы не действовать на ощупь. И чтобы рассмотреть растерянное Юрино лицо. Всё ещё капельку детское... И почти по-взрослому чувственное.       Светлые пряди рассыпались по плечам, и Отабек взъерошил их ладонью. Юра зажмурился, словно большой кот, и Отабек медленно перевёл ладонь на его шею, скользнул пальцами под ворот куртки, и Юра податливо немного запрокинул голову.       На самом деле Отабек был рад, что совсем скоро Юра перестанет быть ребёнком. Совсем скоро можно будет поцеловать его глубже, запальчивее, а не просто скользнуть губами по скуле и легонько коснуться приоткрытых губ.       — С тобой очень хорошо, — снова признался Отабек, вжимая Юру в себя, и тот снова умудрился затолкать ладони в карманы его куртки. — Не лишай этого чувства и других дорогих тебе людей.       Юра потёрся носом об его куртку, что-то проворчав, и Отабек, чувствуя, как губы потянулись в улыбку, доверительно прошептал ему в макушку:       — Ну и, если что, я всегда могу тебя украсть.