Похититель голосов

Pov Тилль. В Берлине стояла типичная для начала сентября погода. Давящая, вездесущая серость неба, грозившего вот-вот обрушиться на город и его обитателей холодным дождем, угрюмые дома, злобно зыркавшие на всех своими горящими глазами-окнами и ветер, завывавший словно потерявшийся волчонок, очень угнетали. Я, уставший, голодный и замученный после студии, опасаясь простудиться, плотнее закутался в шарф и, ускорив шаг, пошел к Оливеру, чтобы обсудить предстоящий конкурс и разузнать, готовы ли документы. Добравшись до элитной многоэтажки, набрав давно запомнившийся код и с тихим скрипом открыв дверь, зашел в подъезд. На дверях лифта висела табличка, сообщающая, что он не работает. Очень странно для здания такого уровня. М-да, повезло! Топать пешком аж на тринадцатый этаж. Преодолевая одну ступень за другой, достигнув третьего этажа и жутко взмокнув, начал стягивать с себя шарф из флиса и темно-синее пальто из мягкого драпа, какой был раньше. Шагал, внимательно глядя под ноги, чтобы не запнуться и не пропахать носом пару-тройку лестничных пролетов, и редко поднимал голову, оглядываясь по сторонам. Подъезд очень опрятный, тут слегка пахнет какой-то сдобой, наверное, кто-то печет что-то вкусное, и все эти прекрасные ароматы пробираются сквозь входную дверь, досаждая голодным жителям и посетителям этого дома. Стены выкрашены в теплый персиково-розовый цвет, от чего сами напоминают какую-то сдобу. Надо как-то отвлечься, надеюсь, Ридель хотя бы кофе угостит. Так, в раздумьях о вкусном ужине, я и дошел до нужной квартиры, а точнее до пентхауса, расположенного на двух последних этажах. Немного отдышавшись, нажал на звонок. Спустя около трех минут настойчивого терзания аппарата и ушей Олли послышался щелчок открывающегося замка. На пороге красовался заспанный, щурящий глаза мужчина, своим видом дававший понять, что заснул он явно не в удобной кровати с каким-нибудь водяным матрасом, а где-то за столом. Было и не сказать, что этот хипстер в мятых и растянутых в районе колен спортивных штанах неприятного зеленого цвета и в футболке такого же непрезентабельного вида — бургомистр Берлина, а не какой-нибудь бомж, только что проснувшийся с диким похмельем. — Привет, Тилль, — прохрипел жмурящий глаза из-за ярко освещенного подъезда Оливер, — извини, я заснул за бумагами и не сразу услышал. — Привет, — произнес, пока что лишь приподняв в усмешке уголки губ, — может, впустишь? — Да, проходи конечно! — ахнув, округлив красные ото сна глаза и отступив в сторону, изрек Олли, — Извини, еще не проснулся окончательно. — Ничего, бывает, — уже лыбился в открытую. — Как умудрился-то? — Увлёкся вашей документацией, герр Линдеманн, — с сарказмом произнес Оливер. Я оперся плечом о дверной косяк, — уж простите, герр Ридель, — выдал с напускной серьёзностью, — надо же на что-то жить. — Хе, не прибедняйся, жидомассон недоделанный, — ехидно хмыкнув и сощурив правый глаз, кинул Олли, но потом смягчил тон, — ладно, заходи уже. — Пойду достану торт и сварю кофе, иначе твой живот и слова сказать не даст. На этом наши пререкания были окончены. Я, лениво и не наклоняясь, наступив носком одного ботинка на пятку другого, начал стягивать левой ногой правый ботинок, затем так же расправился и с левым. Закинул шарф на полку, попутно смахнув что-то, похожее на платок, и оставил пальто на вешалке. У Оливера светлая, вытянутая и узкая прихожая, из которой можно попасть во все комнаты первого этажа: кухню, столовую, гостиную и холл, где находится лестница, ведущая на второй этаж. Никогда не понимал тягу этой тёмной личности ко всему светлому. Обстановка достаточно скудная: шкаф с вешалками и полками, пуф неприятного болотного цвета, знакомый мне здоровенный фикус, которому пару раз доводилось узнать содержимое моего желудка, и огромное зеркало от пола, проходя мимо которого я ужаснулся тому, что с моей шевелюрой сотворил ветер. Быстро поправив прическу, прошел в просторную кухню, тоже относительно небольшую. Здесь предметов мебели было больше: лаковый белый кухонный остров с красной столешницей, белой раковиной с винтажным краном, черная варочная поверхность, которую Олли уже включил и поставил туда турку, куча всякой кухонной утвари, типа кухонного островка с кучей ложек-поварешек, раковиной и шкафами, с красными дверцами и белыми незамысловатыми узорами типа лиан, куда встроены печь и холодильник. Хозяин достал большой торт, украшенный желтыми кремовыми розами и вишнями. Я бы, пожалуй, не стал для кухни использовать белый цвет, все-таки очень марко. Для такого помещения больше подходит темная палитра. Стульев, как и стола, здесь нет, для этого есть не менее просторная столовая. Мой живот издал протяжный стон, из-за чего Оливер начал ходить быстрее. Я продолжал стоять, подпирая стену и по-детски почесывая носком одной ноги икру другой. Из раздумий об интерьере меня вырвал голос Риделя.  — Тилль, возьми, пожалуйста, торт, тарелки и иди в столовую, я с кофе уже скоро подойду, — повернув только голову, кинул он через плечо. Я молча кивнул, достал пару тарелок, ложек, взял торт и направился в столовую. Столовая у Оливера добротная, ничего не скажешь! Светлые обои с еле заметными серебряными узорами, большой дубовый стол с разнообразными вырезанными завитками, величественные стулья с широкими спинками с белой обивкой, два резных буфета со старенькой посудой, передающейся в этой семье из поколения в поколение. Тут практически все дышит историей и выполнено в величественном стиле ампир, но, как и в остальных комнатах, тут царствует минимализм, и кроме этих предметов мебели тут еще есть только какая-то непонятная картина. Столовая, в целом, очень выбивается из интерьера всего пентхауса. Из размышлений о внешнем виде комнаты меня вытянуло тихое покряхтывание Оливера, корячившегося в дверях с тяжелым позолоченным подносом в руках. Я быстро поставил торт и тарелки на стол и поспешил на помощь, чтобы забрать турку с кофе и небольшую сахарницу.  — Ты чего завис тут у стола? — поинтересовался Ридель, разливая по чашкам кофе.  — Да так, об интерьере задумался, — ответил со смешком и принюхался к напитку.  — Ну ясно, — шмыгнул носом, — и о чем же именно?  — О том, что кому-то не следовало самому обустраивать все здесь, — отхлебнул кофе, — получилось как-то разношерстно. Мог бы и дизайнеру доверить всю эту хрень, не баба же ты, чтобы с обоями таскаться.  — Да я и не таскался! Нахуя оно мне? — хмыкнул, встал и взял нож, — помнишь же Хельгу, мою бывшую, она одна из членов жюри? Она всем занималась.  — М-да, Хельга твоя дизайнер от бога! — мой живот издал отчаянный рев. — Давай уже торт свой, есть хочу, аж челюсти сводит. После студии сразу к тебе пошел.  — Все-все, держи, — Олли протянул мне тарелку, — угощайся. Кстати, что там на студии у тебя?  — Глухо все, записывать толком некого, одни ебаные клоуны прямиком с 2007-го, — вздохнул я.  — Ничего, — хлопнул меня по плечу, — сейчас все, что нужно, подпишем и обсудим. Завтра поедем площадку проверять. Все хорошо будет, — хитро улыбнулся.  — Я-то знаю! — улыбнулся в ответ, — тащи бумаги! Оливер зашагал наверх в свой кабинет за документами и оставил меня наедине с тортом, который, к сожалению, как и кофе, закончился очень быстро. Я уселся поудобнее, вздохнул и подпер голову кулаком. Когда уже начал засыпать, услышал топот спускающегося вниз по лестнице друга.  — Блять, Ридель, хули так долго, я аж засыпать начал! — потер глаза и зевнул.  — Ой, блять, ладно тебе! Думаешь, у одного тебя тут документы на подпись лежат? — кинул внушительную стопку листов на стол, из-за чего стоявшее на нем звякнуло. Присвистнул и сказал: — Начнем! Оливер потер переносицу, вручил половину бумаг мне, половину оставил себе, и мы начали вчитываться. Бургомистр бубнил себе под нос то, за что отвечали данные документы: вот отчеты об аппаратуре, вот об аренде помещения и о противопожарной безопасности. Нам осталось лишь проверить наличие нужных подписей и саму площадку, остальное было готово. Члены жюри подобраны лично мной, заявки на участие собраны. Завтра проверка места проведения, начало декорирования помещения, послезавтра начало отбора, первый тур. Спустя полчаса все было просмотрено, и я устало выдохнул.  — Ну что, у тебя все в порядке? — спросил не менее измотанный Ридель.  — Да, конечно. Все подписи на месте, — ответил, широко зевнув.  — Домой и за руль я тебя не пущу, останешься здесь. Пошли, выдам комплект белья, — собирая бумаги в кучку, проговорил Олли.  — Спасибо, тогда завтра с утра вместе поедем проверять, — тяжело поднялся из-за стола и последовал за приятелем.