Часть 1
4 июня 2017 г. в 15:09
— Добро по... А, это ты, Мариса.
Ринноске смерил Марису скучающим, даже немного разочарованным взглядом из-под очков: девушка стояла на пороге лавки и улыбалась ему своей обычной нагловатой улыбкой, вся облепленная снегом, так что её шляпа и платье теперь из просто чёрных превратились в мокрые искрящиеся чёрно-белые. В целом для подобного снежного февральского дня это была совершенно обыкновенная картина, так что Ринноске не счёл её особенно стоящей внимания и вернулся к книге, которую читал до прихода Марисы, не забыв сказать:
— Проходи, раз уж пришла. И не забудь, пожалуйста, закрыть дверь: холодно.
— Как скажешь, Корин! — энергично отозвалась Мариса и, крутанувшись на каблуках, развернулась лицом к двери. Правда, прежде чем закрыть за собой, она стряхнула с одежды на улицу весь облепивший её снег. Только после этих нехитрых действий Ринноске перестал чувствовать на коже дуновение пробирающего морозного ветра, проникающего в лавку через вход.
Мариса тем временем приблизилась к нему и коротко взглянула на обложку книги, поглотившей внимание хозяина "Кориндо". Ринноске поднял на неё глаза, лишь чтобы буквально прочитать по губам названием своего чтива и увидеть выражение понимания на лице Марисы. "Сейчас наверняка отойдёт и убежит заваривать себе чай: в конце концов, эти штучки из Внешнего мира её не особо интересуют", — подумал он. В следующий миг произошло именно так, как он и предполагал: Мариса выпрямилась и сделала пару шагов назад.
Ринноске уже давно перестал испытывать хоть какие-то эмоции из-за беспардонности Марисы и ворчал лишь для приличия. Он знал, что любые его слова пройдут мимо её ушей, как будто он ничего и не говорил вовсе, так что просто смирился с тем, что его знакомая всегда вваливается в его лавку и хозяйствует в ней, как у себя дома. "Переживать из-за неё? Слишком много нервов!" — лениво думал он, тяжело вздыхая. Впрочем, Ринноске не мог не признавать, что визиты Марисы неплохо скрашивали его будни, ибо она имела обыкновение приносить с собой интересные истории, любопытные вещички или, в конце концов, просто хорошее настроение.
Однако вопреки второй части его предположений, Мариса не ушла на кухню. Вместо этого она быстро огляделась, ухватила взглядом из товаров большой сундук возле стола, за которым расположился Ринноске, убрала с него все мелочи и без всякого зазрения совести плюхнулась на него, словно на стул. От скрипа, которым сундук отозвался на действия Марисы, Ринноске недовольно поморщился и поднял на гостью глаза. Он хотел было сделать ей замечание, но неожиданно для себя встретился с каким-то странным взглядом Марисы. Ринноске даже слегка опешил, не сразу сообразив, что с ней было не так. Так он и смотрел на неё в недоумении несколько секунд, пока наконец не сообразил: "Она что... смущается?"
Мысль казалась настолько невообразимой применительно к Марисе, наглой и беспардонной, самоуверенной и даже нахальной Марисе, что Ринноске растерялся и ещё пару мгновений просто хлопал глазами, глядя на девушку перед собой. От этого она сделала ещё более невообразимую в его понимании вещь: Мариса отвела взгляд. Ринноске был в таком глубоком шоке от ситуации, что только спустя примерно минуту кое-как выдавил из себя вопрос:
— Всё в порядке, Мариса? Ты забыла дорогу на кухню? — с кривой, слегка нервной улыбкой добавил он.
Мариса вздрогнула и резко повернулась к нему, обиженно поджав губы. Ринноске на мгновение показалось, что она чуть-чуть покраснела. "Наверное, воображение разыгралось, — попытался успокоить себя он. — Или она просто с мороза ещё не до конца отогрелась..." А Мариса тем временем сделала глубокий вдох и решительно начала:
— Нет, проблемами с памятью пока не страдаю, спасибо. Да и вообще, я тут к тебе по делу зашла, а не чаи гонять.
"Ого, вот это поворот!" — хотел было сказать Ринноске, но сдержался, боясь спугнуть Марису с сути дела. В конце концов, она вела себя слишком странно в этот день, так что он не был уверен, что лишнее слово не заставит её выкинуть что-то ещё более непонятное. Именно поэтому вместо озвучивания первоначальной мысли он задал вопрос:
— И какое же дело привело тебя ко мне сегодня?
Мариса снова как-то стушевалась. Ринноске с внешним спокойствием и внутренним волнением наблюдал за её действиями. Вот она поправила свою шляпу, будто пытаясь спрятать за ней своё смущённое лицо, вот её глаза неуверенно забегали, вот её рука нерешительно потянулась куда-то за спину (тут только Ринноске осознал, что она всё это время что-то прятала за спиной)... Наконец она прикрыла глаза, тяжело вздохнула — и в следующий миг с широкой лучезарной улыбкой протянула Ринноске какой-то мешочек.
— Это тебе! — объявила Мариса, словно чтобы лишний раз всё прояснить.
Правда, от этого ситуация для Ринноске яснее не стала. Скорее, действия Марисы повергли его в ещё больший шок. Даже в самых безумных снах он не видел Марису дающей кому-то что-то, особенно смущающейся, особенно — ему самому, особенно...
— Эм... А что это вообще такое и по какому поводу? — наконец растерянно поинтересовался Ринноске.
Мариса раздражённо выдохнула и, настойчиво тыкнув мешочком практически ему в лицо (невольно Ринноске отшатнулся, успев, однако, учуять аромат шоколада), буквально потребовала:
— Просто возьми! Это подарок! — последнюю фразу она произнесла чуть мягче и с явным смущением в голосе.
От подобного заявления Ринноске лишь вскинул брови, не спеша принимать дар. Тогда Мариса закатила глаза, будто поражаясь его неспособности прочувствовать ситуацию, и наконец-то снизошла до объяснения:
— Недавно я заходила к Рэйму, и тут во время наших посиделок в храм заявилась Юкари. Ну, это было очень неожиданно, потому что зимой она чаще всего спит, но это не важно... — Мариса тряхнула головой и заявила: — Юкари тут обмолвилась, что во Внешнем мире сейчас творится суета из-за некоего "Дня Святого Валентина"...
— ...И ты решила устроить подобный день здесь, что ли? — догадался Ринноске и на удивлённый и слегка обескураженный взгляд Марисы пояснил: — Дело в том, что недавно в моём магазине появилась одна любопытная газетёнка из Внешнего мира. В одной из статей рассказывалось про "шоколадный бум" на День Святого Валентина и как раз разъяснялось, что это вообще такое. Ну а если учесть сегодняшнюю дату, запах шоколада от твоего "подарка" и вообще тот факт, что ты что-то даришь мне, — вывод напрашивается сам собой.
— О-о... — только и вымолвила растерянная Мариса. Несколько секунд она со смущённым видом избегала взглядов на Ринноске, а затем кое-как выдавила: — Значит, ты знаешь, в чём суть этого праздника... Что ж, так даже лучше, — кивнула сама себе она и вновь с улыбкой повернулась к собеседнику. — Тогда бери, не стесняйся! Это совершенно съедобный шоколад, я пробовала!
Ринноске в сомнении взглянул на мешочек, а затем — на Марису.
— И где ты его позаимствовала? — подозрительно просил он.
Мариса обиженно надулась.
— Ничего я не заимствовала! — воскликнула она. — Я сама сделала этот шоколад!.. По рецепту из книги, которую позаимствовала в Особняке Алой Дьяволицы... — добавила она, возведя глаза к потолку.
— А-а, так вот в чём был подвох... — понимающе пробормотал Ринноске.
Мариса, казалось, его не услышала. Вместо этого она сердито поджала губы и, демонстративно тряхнув мешочком, поинтересовалась:
— Ну и сколько мне ещё сидеть здесь с вытянутыми руками? Они устают, вообще-то, ты знаешь?
— Догадываюсь, — ответил Ринноске. Всё ещё полный подозрений по поводу этой идеи, он осторожно поинтересовался: — Но почему именно я? Может, лучше подаришь кому-то другому?
Мариса раздражённо выдохнула.
— Если ты найдёшь мне в моём окружении парня, которому можно подарить шоколад, я буду очень признательна! — воскликнула она. — А то знаешь, сплошные малознакомые знакомые из деревни да облака из храма — не самые лучшие кандидаты...
— А почему парня в твоём окружении должен искать я? — задал Ринноске вполне закономерный вопрос, подперев лицо рукой и подавшись вперёд, с интересом глядя на собеседницу.
— Не вредничай, Корин! — проворчала Мариса. Затем она вздохнула и энергично заговорила: — Да и что тебе стоит просто взять этот шоколад и порадовать девушку? Я, между прочим, ради тебя старалась! А потом, в Белый день...
В этот момент Мариса вздрогнула и прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнего. Однако было уже слишком поздно: Ринноске осознал, чего именно она добивалась от всей этой ситуации. Выпрямившись, он понимающе протянул:
— А-а, так вот в чём был подвох! Ты просто запомнила, что после Дня Святого Валентина идёт Белый день, в который твоя "жертва" должна дарить тебе ответный подарок, вот и решила воспользоваться ситуацией. Как там было? "Втрое более дорогой подарок"? И не стыдно тебе, Мариса? — Ринноске прикрыл глаза и укоризненно покачал головой.
Мариса покраснела. Не зная, куда себя деть, она перехватила мешочек в одну руку, а другой пихнула Ринноске в плечо и обиженно воскликнула:
— Какой ты противный, Корин! Я ему приятное хотела сделать, а о-он!..
— Кстати, ты же знаешь, что День Святого Валентина — это в первую очередь День всех влюблённых? — продолжал Ринноске, приоткрыв один глаз и скосив его на Марису. Он определённо начал получать удовольствие, дразня её.
Мариса от подобного замечания ещё больше смутилась. Её лицо, шея и уши горели, и она просто не могла справиться с этим жгучим чувством стыда.
— Да ну тебя! — воскликнула она и бросила мешочек на стол, а затем отодвинулась на край сундука и отвернулась, на всякий случай натянув шляпу практически на глаза, будто пытаясь спрятаться от Ринноске.
После этого в лавке повисла тишина. Ни один, ни другая не прерывали молчания, погружённые в свои мысли. Мариса сидела со скрещенными на груди руками, явно дуясь на Ринноске, а тот не торопился перед ней извиняться, хоть и чувствовал, что, возможно, зашёл слегка далековато в дружеских подтруниваниях над ней. "Видимо, она действительно старалась, раз при своей отходчивой натуре сейчас так обиделась..." — подумал он, косясь на Марису. Затем его взгляд упал на лежащий прямо перед ним мешочек. Собственно, это был совершенно обыкновенный белый тканевый мешочек, в которых все носили какие-то мелочи, а среди сотни подобных его выделял исключительно приятный шоколадный аромат. Глядя на него, Ринноске попытался представить Марису, суетящуюся за приготовлением шоколадок в своём доме над огоньком мини-хаккеро. Конечно, выглядело довольно странно, но не совсем невозможно. Из-за подобных мыслей Ринноске испытал смешанные чувства.
Наконец он осторожно взял мешочек в руку. Несколько секунд Ринноске разглядывал его и взвешивал в ладони, а затем тепло произнёс:
— Спасибо, Мариса. И извини, что немного увлёкся. Я очень ценю твои старания ради меня, правда. Не стесняйся заходить через месяц: обязательно подготовлю тебе что-нибудь в благодарность ("Хоть это и будет очень грустно отрывать от сердца..." — мысленно вставил Ринноске). Кстати, как насчёт чаепития сейчас? — после короткой паузы с улыбкой поинтересовался он, повернувшись к Марисе.
Мариса глядела на него в ступоре широко распахнутыми от удивления глазами. Наконец на её щеках разлился лёгкий румянец, а на губах расцвела искренняя, полная поистине детского счастья улыбка. Мариса заёрзала на месте, явно раздираемая сразу несколькими желаниями и не в состоянии остановиться на чём-то одном. Наконец, она вскочила с сундука, одним прыжком оказалась напротив Ринноске, упёрлась руками в стол, склонилась к заинтересованному её действиями хозяину "Кориндо" и, полная самых счастливых чувств, быстро чмокнула его в щёку. Затем Мариса выпрямилась и, улыбнувшись своей обычной чуть ехидной улыбкой не до конца оправившемуся от её внезапного порыва Ринноске, энергично заявила:
— Ладно, тогда я на кухню — заваривать чай!
С этими словами Мариса резко развернулась, взметнувшейся юбкой подняв в воздух какие-то бумажки, и чёрно-белым ураганом поспешила готовить всё для чаепития. Ринноске проводил её взглядом до самой двери в комнату. Пару секунд он сидел в ступоре. Затем он прикрыл глаза, с усмешкой поправил съехавшие из-за действий Марисы очки, и, всё ещё ощущая на щеке фантомный поцелуй, беззлобно пробормотал:
— Ох уж эта Мариса...