Несносная Херктерент - 3

Глава 30. Надо бы на всю ночь сходить в город прогуляться. Сказано — сделано. Софи самую интересную машину из местного гаража прикарманила, Марине приходится довольствоваться стандартным армейским вездеходом, и маячащей где-то на пределе видимости бронированной штабной машиной, замаскированной под рефрижератор. С одеждой соригинальничать не удаётся. Почти сразу обнаруживается стиль «морпех после демобилизации» или «подруга этого же самого морпеха» тут весьма распространён. Тут не столица, беретом с черепом никого особо не удивишь, тельняшки и так у всех имеются, у девушек, как и у Марины, максимально укороченные и с живописными дырами в самых различных местах. Шорты перехвачены морпеховским ремнём с ножнами. Вторые — как всегда, на щиколотке. Причёска Марины от силы несколько раз в год бывает в идеальном состоянии, и сегодня не тот случай. Шум и грохот на набережной с примыкающими пляжами такой – словно высадку десанта всеми калибрами отражают. Зенитные прожекторы зачем-то шарят по небу. Очевидно, поближе к ночи в любом городе просыпается народ поопаснее. Здесь по-другому, к ночи куда оживлённее на набережной, нежели днём. Кто проснулся, кто с работы пришёл, день завтра нерабочий. Освещение шпарит, словно войны нет. Но на пляже откуда-то костры взялись. Первобытная тяга к огню наружу лезет? Как знать, фейерверки и петарды притащили многие, Марине даже жаль, сама не взяла. Ну поглядим, что это за жуткие оргии побережья, столь блистательно описанные мирренами, никогда не бывавшими на Архипелаге. Марина не сомневается, смачное смакование определённых подробностей характеризует скорее писателей, нежели тех о ком написано. Распахнутых витрин намного больше, нежели днём. Заходить никуда не хочется. Удивительное соседство дорогих и дешёвых магазинов и ресторанов. Может, связано с привычкой моряков поколениями наплевательски относиться к древним титулам, оценивая друг друга по личным качествам? Пока можно уличной едой довольствоваться, благо тут много необычных рыб, моллюсков да иглокожих. Некому признаться – уличное просто нравится, чем-то даже охотничью добычу напоминает. Сам же деньги заработал. Что там охрана про её пристрастия напишет – дела, в общем, то нет. Мирренов по оригинальности, придумавших подаваемый у Саргона суп из новорождённых младенцев, всё равно не переплюнуть. На деле подобные блюда – старая поварская шутка чуть ли не еггтовских времён, из поросят и обезьяньих голов с кровавой подливкой готовят. Довольно вкусно, но, как и кошка на гриле и блюдо из собачьих и куриных яиц, сильно на любителя. Вроде Марины. Надо не забыть местной кошатинки попробовать. Как-никак, Архипелаг славится несколькими породами специально выведенных съедобных кошек, отличающихся жирностью и тупостью. Люди освоили острова давным-давно, и все местные нелетающие птички кошками и крысами с успехом сожраны. Катастрофу только крысы и пережили. Кошек люди завезли вновь, но для борьбы с расплодившимися и поумневшими грызунами они оказались непригодны, предпочитая кормиться отходами рыбных промыслов. С крысами справились специально выведенные мелкие, но удивительно злющие и умные собаки. Кошек оценили в кулинарном смысле. Даже пару пород, отличающихся особо вкусным с точки зрения ценителей, мясом вывели. На Архипелаге было полно даров моря, но со свежим мясом до изобретения рефрижераторов хватало сложностей. После Катастрофы коз хватило ума не завозить, иначе можно лишиться и так редкой на тот момент растительности, для всех остальных просто не хватало пастбищ. Хотя, всеядные свиньи прижились неплохо. Одно дело читать о многообразии морской живности вблизи островов экваториальных вод, совсем другое — наблюдать это многообразие на прилавках. В большинстве случаев всё ещё живое. Многое полагается есть сырым, то есть, в местных условиях — свежайшим. Приготовлено не с таким искусством, как во дворцах, но по вкусовым качествам зачастую ничуть не хуже. Море зачастую шутит получше придворных поваров. Червь съедобный в местных водах водится, называемый за схожесть формы и размера, морским членом. Даже утолщение с сифоном на одном из концов, выбрасывающее воду, имеется. Кто плохо знает биологию, повысили уровень червя до рыбы. Так и зовут - «членорыбина», хотя чаще используются нецензурные варианты названия. Надо бы купить несколько штук и Софи, как самой озабоченной тут, подарить. Или Эорен подсунуть и на реакцию полюбоваться? Нет, это уж слишком жестоко будет. Вот что точно сделать надо — проверить, как у этого существа с выживаемостью в аквариумных условиях. Если хорошо — привезти в школу и в морские аквариумы запустить, а потом любоваться, как народ будет ржать, краснеть, хихикать, да пальцем показывать. Даже странно, что раньше до такой шутки никто не додумался. Может, Марина чего-то не знает, и несчастных червей просто быстро отлавливали? Осьминог на гриле – одно из известных местных блюд. Щупальце до середины свешивается и медленно обгрызается. Кому там что с пьяных глаз привидится – проблема не Марины. Сыграли роль виденные в детстве фотографии счастливых детей с продаваемыми в парках сладостями из известных журналов. Чаще всего хочется самого недостижимого. Вот, теперь дорвалась, навёрстывает упущенное. Рэду в следующий раз надо позвать. Запас безбашенности немаленький, как раз до критической массы может дойти. В одиночку проказничать неохота, Динку звать просто преступление против человечества. Софи тоже обойдется опять, будет правильной притворяться, только непонятно, для кого, всем тут цена ее правильности известна. Целуются в открытую тут куда больше, чем на людях в столице, но пока ничего такого, Марине неизвестного. Да и полиция вовсе не в полной боевой экипировке, чего можно было бы ожидать при патрулировании опасного района. Военная полиция откровенно прохлаждается, любуясь на происходящее на берегу. Сама Марина так выглядит - любой местный сразу поймет, она несвободна, с постоянным другом. Причём и сама при случае кого-нибудь ножом ударить способна. Сверстников обоего пола, готовых к приключениям вокруг полным-полно, пока это скорее раздражает, но мешать она никому не собирается. Многие откровенно красуются мотоциклами. Млеющих дурочек Марина почти физически не выносит. Интересно, что было бы, вздумай она на хромированном красавце из МИДвовского гаража прокатиться? Выявила бы всех любительниц излишне близкой девичьей дружбы в городе? Тем более, марка и состояние машины навевают мысли о крайней желательности развития и укрепления дружбы розово-свинячьяго цвета. Или влюбила бы в себя всех поклонников железных коней? Опять же, сейчас неохота ни того ни другого. Кто танцами пар выпускает, кто драками, кто алкоголем. Тут всё можно найти. Если не можешь что-то предотвратить — возглавь. Береговое командование в отношении боёв так и поступило. Теперь есть полуофициальный статус, бюджет на награды победителям, квалифицированная медицинская помощь пострадавшим. Рискнуть? Сцепиться с теми, кто её просто не знают, и ни при каких обстоятельствах не станут играть в поддавки. Тут же любой может вступить. Кто Марине запретит? Поражения не боится, знает сильнее всех известных ей сверстниц. Сделаем лицо понаглее и вперёд на юг! - Тоже драться хочешь? - Ага, - нагло отвечает Марина. - На рост свой глянь... Херктерент набирает воздуха в грудь, намереваясь выдать что-нибудь этакое. - Сложение подходящие, возраст тоже, - разглядывает слишком уж откровенно, примерно как Саргон новое орудие. Да и взгляд у этого громилы, почти как у Кэрдин, - мускулы совсем не девчачьи. Не знаю, где она раньше была, но от её кулаков там точно многие выли. Так? - Ага. Именно. - Вноси в общий список. Пусть на третью площадку идёт. Разделение по весовым категориям и возрастным группам чёткое, в остальном — бей, как хочешь. - Правила знаешь? - Их нет. - Не совсем. Запрещено использование любых посторонних предметов, выдавливать глаза и кусаться. Орут что-то первобытное, раззадоривая противников и себя. Береговые бои — развлечение для всех. Одиночек, вроде Марины, мало. Кто с друзьями, кто с сёстрами или братьями. Почти каждого кто-то поддержит. Но не Марину. Плевать. Прорвёмся. Они ещё будут восторженно выкрикивать имя Марины. Херктерент поводит плечами. Знакомое ощущение разливается по телу. Соперница жилистая, но самой Марины нисколько не крепче. Двигается... Так себе. Даже не Рэдрия. Такую измором лучше не пытаться взять. Попробуем-ка сразу. Удар! Противница, шатаясь, делает шаг назад. Падает, как подкошенная. Марина бросается к ней с намерением не дать подняться. Судья останавливает. Склонившись к поверженной, начинает считать. Та даже не шевелится. Счёт окончен. Так и не встаёт. Подбегает врач. Судья подходит к Марине. Кажется, заподозрил применение кастета или свинчатки. Ещё один судья, постарше, как из под земли появляется. - Покажи руки! Марина протягивает ладони. Двое судей смотрят долго, как-то странно щупают. Слегка вертят кисти. Переглядываются. Старший мотает головой. Младший объявляет во всеуслышание. – Никакого нарушения не было! - Жива! - доносится голос врача. - Победила Марина Оррокост! Нокаутом! Следующую соперницу Марина сразу называет для себя «Костяная голова». Проявлять благородство в бою может быть чревато. Увидел слабину противника — туда и бей. Рассечённая бровь слишком хорошо заметна. Туда Марина и бьёт. Плевать на неодобрительный шум. Здесь есть только они двое. Явно из тех, кому голова нужна, чтобы туда есть. Рассчитывала на свою силу. Марина не слабее и гораздо быстрее. Сначала костяная голова пыталась атаковать, потом только защищалась, потом судья прекращает бой за явным преимуществом одной из сторон. К объявлению победителя кровь второй стороне кое-как остановили. Глаз заплыл совершенно. Третья оказывается серьёзнее двух первых вместе. Быстрая, умеет драться ногами. Самоуверенная. Это и стало для неё роковым. Сбита с ног. Херктерент знает, что такое «кошачья драка». Марина просто душит ногами, противнице не вырваться. Бой прекращён. Четвёртая. Становится интереснее. Марина ещё совершенно не устала. Эта пытается взять измором. Победить по очкам. Первая, кто смогла по-настоящему достать Марину. Прощупывают оборону друг друга. Число раундов не ограничено. На этой площадке редко бывает больше одного. Перерыв. Одна из охранниц протягивает бутылку с водой. Второй раунд. Становится ясно, почему в имперских соревнования количество ограничено тремя. Противница выдыхается. Всё заканчивается в третьем. Сбила с ног и эту. Только она смогла сама подняться после завершения счёта. - Ты слишком высоко забралась для новичка. Я буду держаться рядом, - старшая боевой группы охраны. Её умение подкрадываться временами просто пугает. Марина многое от неё узнала, как можно быстро вывести из строя, убить или серьёзно искалечить человека голыми руками или с использованием подручных предметов Марина пожимает плечами. - Так понимаю, это не обсуждается. - Именно. К этому кругу любительниц уже всех выбивают. Идут серьёзные поединки спецшкол между собой. Тут ищут бойцов для боёв в других категориях и местах. Пятая, и последняя на сегодня. Эта серьёзней всех, хотя ненамного старше Марины. Чем-то Рэду напоминает. Наверное, таким же упрямством в словно обведённых угольком зрачках. На запястье — татуировка, оскорбительная надпись иероглифами. - Тобой заинтересовались очень серьёзные люди, организующие бои совсем на другом уровне и совсем с другими призами, - худощавый жилистый мужчина чуть за тридцать. Прихрамывает. Лицом — вылитый пират из мирренских романов. Только ножа в зубах не хватает, - Участие в таких боях за несколько месяцев сможет обеспечить тебя на всю жизнь. Интересно? - Скорее да, чем нет. Только обсуждать такие вопросы лучше с моим представителем. - Так позови его. Глаза округляются. Все глохнут от радостного вопля. - Ба! Чёрная Смерть вернулась! Это дочка твоя что ль? Смотрю, техника у девочки уж больно знакомая. От улыбки женщины, оправдывая прозвище, веет могильным холодом. - Я знаю, кто ты, ты знаешь, кто я. Вокруг мачты ходить не будем. Чего ты хочешь? - Сначала, скажи, кто она тебе, ибо для дочери большая слишком, а младших сестёр у тебя нет. - Марина — дочь моего нанимателя. Я просто помогаю ей весело проводить время. Смех из глаз пропадает. Стальной взгляд бойца. - Я так понимаю, деньгами её не заинтересуешь. Знакомствами, скорее всего, тоже. - Это ещё почему? - встревает Марина. - Это потому, девочка, у твоих родственников есть деньги на найм самой Чёрной Смерти — легенды в определённых кругах. Ну, а я неплохо знаю, каковы её расценки и сколько там нулей. - Все известные тебе факты моей биографии нанимателю тоже известны. - Окончательное решение всё равно за мной, так что передай этим серьёзным людям, я подумаю над их предложением. - Почему ты Чёрная Смерть? Женщина чуть усмехается. - Примерно по тем же причинам, что и ты — Змея. - Неверно. Змеёй я родилась. Сама пока только Чёрной Крысой стать сподобилась. - Весьма злобный и умный зверёк. - Кто меня так прозвал, в биологии не разбирались. - Они хоть живы? - Возможно. Здесь меня ещё никак не обозвали? - Пока ещё нет, но если завтра придёшь, то точно что-нибудь придумают. Такие прозвища здесь почти как имена. - В столице, в общем-то, тоже. Так за что тебя так прозвали? - Чёрной меня всю жизнь звали. Сейчас загорелые все, но я от природы очень смуглая. Наследство южного грэда прадеда-наёмника, решившего на старости лет здесь осесть. Наверно, в него такой драчливой удалась. Блистала когда-то на этом песке. Потом серьёзными делами занялась. - Читала твоё личное дело. Всё-таки это умудриться надо, чтобы профессиональные убийцы «Смертью» прозвали. - Ну вот, сама всё знаешь, а спрашиваешь. Скучно здесь, хотя и почётно. Но я не старая ещё. - Бурную юность вспомнить не думала? - Думала. Треть жизни в тропических лесах воевала. Но пять рапортов о переводе в боевые части завернули. Кончится это тем, что сбегу просто. Опять туда. - Парочкой показательных боёв в закрытых местах ты себе ничем не навредишь. Даже очарования себе прибавишь. Опасные девушки весьма популярны. Могу тебя заверить, с личной жизнью никогда сложностей не испытывала. Уж не помню, не то чтобы женихов, а уже и тех, кто меня замуж звал. - И кто самый перспективный из них был? - Имелся шанс стать женой члена великого дома с перспективой получения годам к семидесяти статуса жены главы. - Хм. При другой степени счёта родства у Еггтов это даже для меня неплохо бы выглядело. А самым интересным кто был? - Почему был? Он и сейчас есть. Звал меня в пожизненные содержанки с нерасторжимым контрактом, при этом я не должна была замуж выходить, но он обязывался содержать, кроме своих, моих детей от других мужчин, если такие появятся. Недавно письмо прислал с напоминанием, его предложение ещё в силе. - Тоже неплохо, то есть ты личность у мужчин весьма популярная? - Ну да. Я через эту популярность даже сюда косвенно попала. - Вот уж не думала, что сюда этим путём можно попасть. - Я же сказала, косвенно. Тогдашний полковник сначала очень впечатлился, когда мы доставили ему из одного очень хорошо охраняемого места одну личность, кого ему очень хотелось видеть. Потом он очень сильно впечатлился уже лично мной. Мне тогда все старательно намекали, полковник ну очень сильно непростой. Но по мне непростого в нём было только то, что это один из самых высоких виденных мной мужчин. Через него в итоге Личная канцелярия ЕИВ с МИДв на меня и вышли. Как раз мои таланты проникать в те места, куда хозяева не хотят и понадобились. Была консультантом по организации охраны ряда резиденций. В том числе и этой. Предложили на службу пойти. Подустала к тому времени, поэтому согласилась. Делать почти ничего не надо, а деньги идут. Будет в старости на блюда из первого добытого тунца, если доживу, конечно. Смешно, я числюсь в Первом Крепостном полку, но в жизни не была в месте дислокации своей части. - Можешь мне этого высокого полковника описать? Мне он знакомым кажется. - Я не знаю, полковник ли он на самом деле, так принято командиров наёмников называть, неважно сколько у него людей. Кто там есть кто на самом деле, не разберёшь, один и в армии ни дня не служил, а другой — генерал целый. Ну а так, составлять словесные портреты меня учили. - Угу. А меня по ним людей опознавать. Чёрная Смерть прямо по пунктам человека описывает. Раса, рост, телосложение, особенности лица, цвет волос, цвет глаз, приметные родинки и так далее. И к концу описания получается... - Зря ты тогда отношений с этим полковником не стала углублять. Правильно тебе на непростоту намекали. Знаешь, кем бы стала, дойди дело до брака? - И кем же? - Принцессой. Самой настоящей. И ещё моей родственницей. Ибо по описанию это мой брат Херенокт. Чёрная Смерть и не удивляется особо. - Что-то такое я и предполагала. Только, что он, что я — птицы вольные, гнёзд не вьём, и для брака не созданы, - улыбается, что-то вспоминая, - А что бы ты про такую родню сказала? - А тоже самое, что и про него. Мозгов нет и уже не будет, но с таким весело. Меня после последней прогулки с братцем хотели изнасиловать и убить. Или наоборот. - Чувство юмора у вас точно одинаковое. Слишком уж маленький шарик наша планета. Ну просто все всех знают! Меч из рыла рыбы-пилы украшает стену. Страшноватая, но практически бесполезная вещь. - Самая жуткая вещь из оружия для поединков из всех известных мне. - Что в ней такого? Простая стёганка и то защитит. - А если её нет? - Такого даже у примитивных племён не бывает. - Примитивные здесь вообще ни причём. Думаю, понимаешь, эта вещь не для красоты? - Да вижу, клинок сталью усилен, чтобы при ударе не разлетелся. И рукоять хорошей работы... Дорогая. Зачем такие вообще делали? Сразу же видно, не образец народных промыслов. - Это настоящее оружие. Им убивали. Наносили страшные раны. Марина щурится, склонив голову на бок. - Ты хочешь сказать, это оружие для боёв во внутреннем дворе? Для того боя, куда даже императора не всегда пригласят? Чёрная Смерть кивает. Марина и не думала, что смертельные бои за деньги до сих пор проводятся. Нет, намёков слышала массу, но как бы отстранёно. Сегодня сама чуть не попала в отбор на подобное. И заодно, поняла, знакома с бывшим участником, вовремя сошедшей с кривой дорожки. - Самый дорогой и жуткий вид тайного боя. Немыслимые деньги там можно было заработать. Только... Дрались безо всего, только меч и украшения. Браслеты и бусы. Ни пояса, ни шлема, ни доспехов, ни одежды. «Кровь и золото» это звалось. Самые молодые и искусные мечтали туда попасть. Там в двадцать считалась старухой. Хотя, из тех, кто этим постоянно занимался, до двадцати никто не доживал. Зрелище считалось редкостно прекрасным и опасным. Они не искусством боя интересовались. Упивались, пересыщенные всем чем только можно, твари кровью и смертью, но больше всего тем, как человек превращается в зверя, как уродуются прекрасные тела. Как в глазах просыпается то, что роднит нас со зверями. Они ведь тоже могут убивать для развлечения. Эти предпочитали смотреть. Из-за этой вещи я чуть не перестала быть, но всё-таки смогла остаться человеком. Поняла, не хочу быть бойцовой рыбкой. Просто уехала за море. У меня уже были завязки на некоторых полковников, некоторые к себе звали, кто бойцом, кто понятно кем. - И сейчас такие бои проводятся? - Нет. У меня был шанс стать одной из последних звёзд этого дела. Примерно через полгода после моего отъезда всё это дело весьма жестко прикрыли. Причём, с главными устроителями и особо рьяными посетителями произошли несчастные случаи, или они покончили с собой, опять же при мутных обстоятельствах. - Много боёв на этом провела? Воспоминания тяжёлые остались? - Сама как думаешь? - Думаю. Чёрная Смерть усмехается. - Мне на инструктаже говорили, это твоё любимое слово. А вот вживую слышу от тебя впервые. - Все ошибаются. - Сейчас бывают бои, где на настоящем оружии сражаются? - Конечно, но только в полной броне классического периода. Сама знаешь, в таком единоборстве победить довольно тяжело. - Если только у тебя пистолета классического периода нет. - Из старинного оружия только по мишеням стреляют. - Ты мне меня же много лет назад напомнила. Так же пришла бросить вызов всем и вся. И даже заметили меня точно так же. - Только не говори, тот же самый человек. Он тебя ненамного старше. - Это верно. Заметили, его тогда же, что и меня. Пути то сходились, то расходились. Потом мина-растяжка совсем в разные стороны развела дороги. - Заметила, он хромает. - Возможно, тоже повторение прошлого увидел, вот и решил, всё повторяется. Только мир меняется куда быстрее, чем многим хочется. Мы вместе росли. Только за морем по-настоящему узнали друг-друга. Тебя не потянет туда, куда чуть не затянуло меня. Но большая война затянет тебя обязательно. Это не пророчество, это констатация факта. Среди тех... Любителей «Золота и крови» были... Я видела, как пьянеют, да не то что пьянеют, человеческий облик теряют те, кто из Гнилых Змей от вида крови и смертей. Но они трусливы. Ты же из Чёрных Змей. По настоящему смелая. Ты будешь не просто страшной, ты будешь ужасной. Иначе, я совсем не знаю людей. Марине опять мысли закрадываются, её намеренно сводят с людьми определённого склада, словно к чему-то готовят. Если уж у Соньки какие-то подозрения стали появляться. Тут и Кэрдин с Пантерой подозревать начнёшь, да и Хейс да Рэдрия какими-то подозрительными кажутся. Теперь ещё эта Чёрная Смерть появилась, хотя она по определению человек Императора. К Марине хорошо обязана относится, ибо приказано. Но могут у неё и искренние симпатии возникнуть? - Скажи честно, тебе приказывали завоевать моё доверие и, к примеру, расширить мой кругозор в определённых вопросах? - Прямого приказа не было, намёков на желательность установления доверительных отношений — предостаточно. Причём, как раз ты и была первоочередным объектом. - Как хорошо всё в канцелярии предусмотрено! - Ты не зла на меня? - Не до такой степени, чтобы в будущем как-то тебе вредить. Всем структура канцелярии хороша. За исключением одного — мне ну совершенно не подчиняется. - Вы скоро сможете свою организовать. Марина вздыхает. - Теперь уже «вы» стала. Будто мне лет уже столько. Хотя, на мысль натолкнула. Если и правда свою канцелярию создавать буду и позову. Пойдёшь? - Только если Херенокту буду к тому времени не нужна... У тебя, по крайней мере, на месте сидеть не придётся. Воздушные замки предпочитаю не строить. Когда позовёшь — тогда и буду думать. - Не боишься, выбирать придётся? - Это наше главное отличие от животных — способность выбирать. У меня как-то раз был выбор — о сделанном я ни разу не пожалела. Велика вероятность не ошибусь и в следующий раз. Ты сама ошибок не наделай. У меня когда-то за спиной никто не стоял. Спать не хочется совершенно, хотя и устала. Ясно, почему во времена холодного оружия битвы редко бывали долгими. В рукопашной человек устаёт страшно. Равный по силе пытается тебя убить и это насовсем. Равно и ты его. Приняв душ и немного взбодрившись, отправляется к Эр. Та в последнее время стала ложиться очень поздно. В спальне полутьма, приглушённый свет, но никого нет. Куда хозяйку понесло? Пусть, время довольно позднее, но не для разноглазой. Обычно ещё не спит, в «Смерть императора» сама с собой играет, длиннющие сложнейшие пасьянсы раскладывает или просто читает. С её-то скоростью книги на острове скоро кончатся. Внешняя дверь открыта. Тропическая лунная ночь, приглушённый искусственный свет. Художники любят всё такое. Ну точно! Облокотившись о мраморные перила, залитая светом стоит Эрида. Рубашка длинная, по плиткам волочится, зачем только такие делают? Ткань невесомая, совсем прозрачная, полностью просвечивает тело. Эр это Эр. Улыбается, как всегда, приветливо, будто даже в теории не допускает появления кого-то чужого. – Так и думала, это ты. Смотри как красиво! Такая тишина и покой! Кажется, ещё немного – и взлетишь в лунном свете. – Эр, ты опять начиталась мирренских романов для старших школьниц, кто до выпуска не знают, чем бык от коровы отличается, не говоря уж про женщину от мужчины? Та зачем-то вертится, взметываются полы чудного одеяния. Вполне ожидаемо, она ещё и босая. – Тут камни так нагрелись за день! Необычное ощущение. Хочется непонятно чего. «Угу. Самого нецензурного того. То-то в охране молодых красавчиков ни одного нет. Их тут на улицах полным-полно,но разноглазая туда не ходит». – Может, мне влюбиться? – Давай не раньше, чем в школу вернёшься? – Мне здесь хочется, тут атмосфера такая располагающая, – мурлыкает, как кошечка. Интонации... М-м-м, отца родного к государственной измене склонить бы могла, задайся целью такой. Хорошо, мысли в этой головке совсем в других сферах бродят, - Софи говорит, местные мальчики такие красивые и загорелые! Разноглазая мечтательно закатывает глаза. «Прибью сестрёнку!» - чуть ли не вслух думает Марина. - Обстановка тут, скорее к схождению с ума располагающая. Тьма народа, в первую очередь, солдат тупо страдает от безделья. Потому все эти стройки и ведут, - «и турниры устраивают» добавляет про себя. - А почему бы и не посходить с ума немножко? Всем нам? Жизнь одна, юность — тем более. Я читала, скоро знаменитые местные карнавалы со всякими танцевальными состязаниями начинаются. Может, костюмы закажем и сходим все вместе? У Марины к очередной идее подруги сильно двойственное отношение. «Серый Замок» как-никак был, и не то чтобы быть в центре внимания ей не понравилось. Вот только местные нравы отличаются излишней вольностью. Да и посылать с полным объяснение маршрута Эрида не умеет совершенно. Хотя умеренно коварная мысль в голову уже забрела. Самой-то Марине задом в перьях вертеть совершенно не хочется. Вот Эр пусть идёт. Вместе с Чёрной Смертью. Тем более та личность крайне колоритная, а такие разноглазой по определению нравятся. Только надо будет попросить не сообщать некоторых подробностей своей биографии, которые болтушка Эр неприменимо попытается вытянуть. Есть и ещё способ на несколько, может и на все дни карнавалов Эриду занять. Опять не без помощи Смерти Чёрной. Вместе к ней сходить и попросить свой акулий меч показать. Дочь соправителя в оружии разбирается, но ценит прежде всего изящество украшений и необычность формы. Акульего в коллекции её дворца точно нет. Если после этого у разноглазой не возникнет желания со Смерти с этим мечом полноценную картину написать — Марина не Марина. Наброски её головы Марина уже видела, но тут в другом дело. Большая часть персонала — местные уроженцы, подобные типажи человеческих лиц впечатлительной Эр почти неизвестны. Вот и набросала всех, кого видела. Чёрная Смерть просто «попала в кадр», тем более тогда она была в форме и, на фоне остальных охранниц лишь немного выделялась ростом. Хотя там у всех биографии ой, какие цветистые, иначе бы ни одна из них здесь не оказалась. Если взять биографии сравнивать, ещё неизвестно у кого самая яркая окажется. Впрочем, сама Марина Смерть во всей красе тоже не видела. Та далеко не всё показывала, украшения мирно в шкатулке лежали. Хотя там немало дорогих и редких. Поединки часто бывали грязны и кровавы, но и награды отличались неслыханной щедростью. Марина верхом усаживается на перила. Эр столь привычно ойкает. Ничего по-настоящему страшного со своей точки зрения, Херктерент подруге никогда не показывала. Представления об опасном сильно различались всегда, последнее время эти различия начали нарастать как снежный ком. Это Марине очевидно, она взрослеет, вот только Эрида умудряется быть нескольких возрастов сразу. - Марина, ты что делаешь? Слезай! - кажется, напугана куда сильнее обычного. - Ты сама предлагала с ума посходить, - напоказ косится вниз, - вот, начинаю в меру своих возможностей. - Не надо! - А почему? - Марина встаёт на перилах в полный рост, - Тоже ведь хочется чего-то безумного. Делает несколько шагов. - Зачем ты дразнишься? - у кого другого такая интонация сошла бы за капризную, - Я же знаю, какой у тебя вестибулярный аппарат. Протянута рука. - Присоединяйся! - Ты же знаешь, я боюсь высоты. - Ха-ха! Я на самом деле, её ещё больше боюсь. Но вот, держусь, как видишь. Ты всю жизнь не сможешь прятаться от своих страхов, Эрида. - Я не прячусь. Просто не замечаю. - Ещё скажи, розовые очки носишь. - У меня есть такие. Ношу иногда. И не поймёшь, шутит или всерьёз. Марина руки так и не опускает. - Так не хочешь попробовать пройтись? Ты же ловкая на самом деле, а здесь, кроме меня никого нет. - Нет, Марина, не хочу. Вот только если, - что-то озорное в глазах играет и загадочная пауза. - Что «если»? Я мысли, если что, читать не умею. Эрида как-то воровато озирается. Что там ещё безумное в эту странную головку могло забрести? - Пусть через бассейн на высоте примерно метр, я с большей прыгать боюсь, палку такой же ширины проложат. Вот тогда я пройдусь. Марина ловко спрыгивает. - Так пошли. Тут на одном такая штука уже есть. Даже высота и наклон регулируется. «Мост над пропастью» называется. Бассейн скрывается за живыми изгородями. Горят кованные фонари в стиле начала прошлого века. Вода, как и везде здесь, с подсветкой. Как всякими приспособления управляются, Марина прекрасно знает. Тут по берегам даже вышки с лесенками стоят. Херктерент ловит себя на мысли, сама по планке над водой не прогуливалась. Надо будет потом попробовать, благо вышка позволяет устанавливать высоту до семи метров. Всё-таки, как это, когда никакой опоры ни справа, ни слева нет, а единственное относительно надёжное находится у тебя под ногами, да и там несколько сантиметров ширина. Сбросив одеяние, Эрида осторожно забирается на площадку. Трогает пальцем ноги планку, разводит руки, делая первый шаг. Качнулась, но сохраняет равновесие. Второй выходит увереннее, третий ещё лучше. До противоположной вышки доходит обычной походкой, разворачивается, машет рукой. Обратно и вовсе перебегает. Глаза Марины совсем под чёлку забрались. Сколько ещё скрытых талантов Эр ей неизвестно! Хотя этого-то как раз и следовало ожидать. Среди прошлых увлечений подруги был балет. Спрыгнув, бежит обнимать Марину. Отвертеться не удаётся. - Мариночка! Милая! Я смогла! Понимаешь! Смогла! - ещё и целоваться пытается. Днём на солнышке перегрелась и только сейчас ударило? Вывернувшись, Марина бросает. - Отлично! Поздравляю! Только слюнявить меня было совсем не обязательно. Эрида непонимающе смотрит на неё. Окидывает взглядом себя. Глаза расширяются, соображает, что неодета. Тут же, ойкнув, сжимается в комочек и тихо просит, уткнув голову в колени. - Марина, мою рубашку принеси, пожалуйста. За одеждой, если так можно выразиться, в таком месте окружающим всё равно есть что на тебе, или нет, Херктерент идёт нарочито медленно. Так и подмывает, зашвырнуть рубашку в бассейн, заставив Эр плыть за ней. Но это будет уже настоящее зверство в адрес безобидной подруги. Хотя школьные «подружки» по отношению друг к другу и не такое устраивали, общаясь потом как и раньше. - На возьми, - Эрида торопливо исчезает внутри одеяния. Марину теперь шило в известном месте подбивает вернуться к вышке, поднять планку на верхнюю точку и прогуляться там. Пусть Эр полюбуется. Смеяться не станет, даже если Марина свалится, а она и с большей высоты в воду прыгать умеет. Всё-таки удерживается. Надо же дать Эриде время успехом погордиться. Подруга уходить не спешит. Сидит, и на воду смотрит. Марина рядом стоит, засунув руки в карманы шорт. Чего это разноглазая так перепугалась? Никогда же Эр своего тела не стыдилась. Напоказ тоже не очень-то выставляла, но наготу писать любит и умеет, включая себя саму. Вдруг так резко заклинило? - Марина... - не поворачивается, словно проверяет, не осталась ли одна. - Я тут. - Фонари как-то тускло светят... Не знаешь, их можно сделать поярче? - Можно. - Знаешь как? - Конечно. - Включи на полную. Не люблю темноту. Теперь горит на всю яркость. Эрида позы так и не сменила. Марина садится рядом. - Ты чего так испугалась? Медлит с ответом. - Показалось. Словно кто-то нехорошо, зло на меня посмотрел. А я такая вот. - Нет здесь никого, кто зло против нас замышлять может, - «а такие, кто подобное бесплатное представление посмотреть не откажутся точно найдутся. Тем более, подобное часто по взаимной договорённости устраивается. Хотя, это точно не про Эр». - Так и есть, наверное. Сейчас уже прошло всё. Как в детстве, или во сне. Стало вдруг страшно, а потом и вспомнить не можешь, отчего. - Ещё на карнавал собралась, там не так напугать могут. И оч-ч-чень все по-разному будут на тебя смотреть. - А я всё равно пойду, - кулачки сжаты, в голосе прорезается наследственное упрямство. Будто Марина ей что-то собирается запрещать, знает же, всё равно бесполезно, если только не удастся переключить внимание на что-то иное. - Иди, никто на запрещает. - Ты не пойдёшь? - Не решила ещё. Танцы несколько не моё, да и веселиться плохо умею, горячая южная ночь для меня описание погоды, а не что-то иное. - Но... - Я же сказала, иди не держу. Могу даже подсказать, кого из охраны взять, чтобы от взглядов и криков не решили к другим действиям перейти. - Но сама... - Заладила, «но», да «но». То куста испугалась, то с жаркими островитянами веселиться собралась. Они себя в рамках по большей части, могут держать, но сама не замечая, можешь начать провоцировать. Устрой ты выставку — половину картин заставили бы убрать, а то и вовсе закрыли бы за непристойность. Хотя, тут уже не столько к тебе, сколько к нашим чинушам претензии. - Знаешь, - Эрида заметно оживляется, - ко мне уже несколько девочек приходило. Просили рисунки из серии «Цветы» и «Весна» отдать. Хотели уничтожить. - Отдала? - Нет. Пообещала только не выставлять и не публиковать, если нет разрешения. Я потом других спросила, так многие наоборот, поинтересовались, когда выставка и обещали прийти на открытие. Для себя или приятелей копии уже заказывать стали. Иногда берусь, но мне не интересно. Деньги же роли для меня не играют. Некоторые были согласны, чтобы я выставляла нарисованное, но ни в коем случае не показывала фотографии и негативы. Я даже цветное уже печатала... Сама-то что скажешь? - спохватывается Эр, - У меня же и тебя много. Немного подумав, Марина отвечает с усмешкой. - Выставляй и публикуй всё что есть и что будет. Мнение не изменю. Только с одним условием. После окончания школы. Такое всегда популярно и скандально. Будь ты мальчиком, ещё бы и по судам затаскали за такую живопись по всяким разным нехорошим статьям. - Будь я мальчиком, намного меньше девочек согласились мне позировать, а то и вовсе бы никто бесплатно не захотел, - резонно замечает разноглазая. - Софи тебе что сказала насчёт публичных демонстраций её прелестей? Эрида поворачивается. В глазах весёлые искорки. - Представляешь, ровно тоже самое, что и ты. Причём слово в слово. Договорились друг с другом? - Нет. Тут как в математике, из заданных условий может получиться только одно решение задачи. Ты разве выставку уже запланировала? Тебе ведь любой музей свои залы с удовольствием предоставит, а канцелярия твоего отца всех искусствоведов да художественных критиков подкупит, чтобы хвалебные статьи о тебе писали. Потому что... - Потому что, я дочь своего отца, называй вещи своими именами Марина. Мы в одной стране живём, я, хоть и тепличное растение, тоже колючки имею. И в определённой области, многое могу именно сама, без оглядки на чины и титулы. - Угу. Угу. Ты только на школьных выставках бывала, у Софи уже публичных хватает. Даже в мирренском «Дворце Искусства». Так вот, всякие критики уже успели термин придумать. «Стиль Софи Саргон» и «художник, круга Принцессы». - И кого туда записали? - не ирония, совершенно искреннее и неподдельное изумление. - А я не знаю, иди разбуди, да спроси, если только Сонька в город гулять не направилась, - вообще-то Марина знает, сегодня сестра мирно спит, но хочется иногда ляпнуть что-то этакое. - Меня туда не запишут точно. Сама же знаешь, стили у нас совершенно разные. - Делов-то! - пожимает плечами Марина, - Будут писать, «художник круга Принцесс». В вашей среде все всех знают. - В твоей среде так же дело обстоит? - Я ещё не определилась, какая моей будет, - машет рукой Марина, - человек почти всегда сразу к нескольким относится. И далеко не всегда хорошо получается, когда они пересекаются. Как говорят, не мир тесен, слой тонок, ты же мне жутко дальняя, но родственница. Родственники для человека это одна среда или сильно разные? - Умеешь ты задавать вопросы, где нет ответа. Я одна у своего отца, и одновременно состою в родстве очень со многими, включая вас двоих. Но крайне немногие люди мне по-настоящему дороги. Не хочу терять никого. Но каждый день заставляю себя слушать сводки. Боюсь услышать однажды знакомое имя. Этот огонь не щадит никого. Он и меня может сжечь однажды. Я знаю. Марине становится жутко от этого, с совершенно императорской интонацией сказанного «Знаю». Иногда человеку известно, сколько ему осталось жить. Но это же не про Эриду! Только не про неё! Нет же такого таланта у разноглазой принцессы. В эти самые, разноцветные, взглянув Херктерент понимает. Что-то такое, на периферии сознания, способное чувствовать собственный конец, у Эр есть. И вполне ей самой осознаётся. К сожалению. - После тьмы всегда приходит свет. День сменит ночь. Мы победим. Не может быть по-другому. - Они точно так же думают, Марина. Вспомни кладбище кораблей. - У них оно если и есть, то куда больше. - Нет у них такого. Иногда ставят пустой могильный памятник, если корабль погиб со всем экипажем. Но весь экипаж ведь гибнет довольно редко. У них в храмах вывешивают мраморные плиты, где все погибшие корабли перечислены. - Стен скоро не останется. Если от мелочи, вроде патрульных катеров, да десантных барж начинать считать, счёт уже на тысячи идёт. Да и собор главный сгорел недавно, мрамор, вроде, высокие температуры не очень любит. - Собор наши разбомбили? - Конечно. Кто же ещё? - Много погибло? - Софи спрашивай, она лучше знает. У Ярика была встреча с пилотами. Четыре машины, кажется, потеряли, что при налёте такого масштаба вообще ни о чём. Эрида качает головой. - Тех, кто на земле был, ты уже не считаешь? Они людьми быть перестали? "И не начинали!» - очень хотелось ответить. С утра Марина отправилась к Чёрной Смерти. Могла позвонить, но если возможность есть, предпочитает с человеком лицом к лицу разговаривать. Смерть одета во вчерашнем стиле, только во всё другое. Если не знать, можно и не узнать. – Сегодня в город пойдём? – словно поджидала Марину. Глаза смеются, словно и не могло по-другому быть. – Сама как думаешь? – Ставки совсем другие. Нам куда больше придётся по сторонам смотреть. – Тебе именно за это платят вообще-то. – А я и не отказываюсь. Всё всегда до монетки отрабатываю. – Да знаю я. Раз ставки другие, то всяких заинтересованных лиц проще всего слать сразу к тебе? – Значит, идём? Обе смеются. Смерть протягивает браслет. – Надень. Видишь, на мой похож. Пока не начнётся, меньше вопросов задавать будут. Не заболей этим. Песок – это навсегда. Хочется вернуться, даже зная, что не можешь. – Я побеждать люблю. Не именно здесь, а вообще. – Не только ты про меня читала, но и я про тебя. Ты на справедливости помешана, как ни странно. Победа ради ощущения превосходства не слишком важна для тебя. В этом смысле, ты, к счастью, совсем не я. – Интересные на тебя ставки. – Это так важно? – Важнее всего. Хорошо, что из-за войны местные в собственном соку варятся. Всё жестче и жёстче дальше будет, но относительно честно. Пришлых почти нет, значит, игроки тоже все отсюда. – Татуированных опасайся, любая здесь стоящая не просто так свои знаки носит. – У тебя же никаких нет, а ты страшнее всех. – Тут таких как я, больше нет. Меня не просто так зовут смерть. Молодёжь уже забывает, я ведь из Чистых. Самых жутких бойцов, дерущихся только насмерть. – Это же... – Правильно, уже запрещено. И правильно! Но я жива, слава умирает медленно. – Кем меня считают? – Бойцом на будущее. Раз саму меня наняли тебя учить. Это не меньше, чем заявка на все титулы. – Ты пока во многом выезжаешь на своей ненормальной силе. Могут кровь проверить. Марина плечами пожимает. – Пусть проверяют, я не боюсь. – Зато, я опасаюсь к примеру смазанной не тем иглы. Сегодняшние не вчерашние. Херктерент знает, драться придётся, самое большее, трижды, но уже первая оказалась куда как крепкой. Выше Марины, сплетённая из одних жил с умными и злыми глазами. До имён им обеим дела нет. Сбить с ног не удаётся. Марина быстрее, удары сильны, но часто блокируются. Сама тоже почти не пропускает. Быстрее на проценты, а не в разы, как вчера. Очередной удар. Точно достала! Судья останавливает бой и начинает отсчёт. Шатается, но на «шесть» счёт остановлен и бой продолжен. Противник опять в стойке. Из какого же материала её голова? Всё равно, у Херктерент крепче. Следующая лезет в ближний бой. Понимает, Марина особенно опасна ударами ног на дальних дистанциях. Эта вынослива. Даже слишком. Как бы не выносливее самой Херктерент. Почти не атакует, только обороняется. Защита близка к непробиваемой. Выжидает, противник устанет первым. Логика в этом есть. Немалая. Но против неё сама Марина. Удаётся подловить. Удар по ноге пропущен. Падает. Марина тут же бросается сверху, нанося удар за ударом.