Не дразни меня, Юра

У Юрки была дурацкая привычка — он любил дразнить Отабека. В том числе, постоянно показывал язык. Когда Алтын задал закономерный вопрос "зачем", был послан на фиг, обозван занудой и снова имел счастье лицезреть острый язычок Юрия Плисецкого во всей красе. Самое интересное, что при ком-то другом Юра ничего такого себе не позволял. Он мог ругаться на Виктора, грубить Юри, многословно посылать в пеший эротический тур Леруа, но никогда не показывал им язык. А Отабеку — да. Казах сначала посмеивался над этим, подобное ребячество в исполнении титулованного чемпиона по фигурному катанию — это довольно мило. И забавно. Но однажды Алтын проснулся среди ночи с жутким стояком, а во сне он видел этот юркий розовый язычок. И то, что тот творил с телом Отабека, вызывало сладкую дрожь еще пару дней. С тех пор казах раздражался, злился и изо всех сил пытался не обращать внимание на эту манеру Плисецкого. Но вскоре поймал себя на том, что игнор не помогает, а вид приоткрытых Юркиных губ и выглядывающий оттуда острый кончик языка, преследуют его практически повсюду. Даже в родном Казахстане, на катке. А Юрий, будто нарочно, еще и смайлики с высунутым языком присылал. Однажды в сообщениях ВК появилось: «Алтын, я не знаю, какие у тебя там дела, но 1 марта у меня днюха. Ты приглашен и просто не можешь не приехать» «Я постараюсь взять несколько дней отпуска. Что тебе дарить?» «О великий казахский воин, подари мне коня и кумыс :-Р» Отабек тяжело вздохнул и покачал головой. Юрка всегда стебался на эту тему. Видимо, придется затащить его в Алматы, чтобы он убедился, что Казахстан - это не только степи, кони и кумыс… «Юра, я серьёзно» «Не знаю, Бека, хочу что-нибудь, что бы ассоциировалось у меня с тобой» Отабек улыбнулся. Юра всегда вел себя с ним открыто и непосредственно. Говорил и делал то, что думал. Не замыкался в себе. И это льстило казаху. Он и не предполагал, что Плисецкий так искренне примет его дружбу и оценит её так высоко. Но было одно «но», которое омрачало светлые чувства казахского фигуриста. Отабек еще несколько раз видел во снах Юру и его шустрый язычок, проскальзывающий между нежных розовых губ. Похоже, у него появился фетиш. На язык лучшего друга. Вот попал. В конце февраля Алтын выкроил несколько дней в своем расписании, чтобы приехать к другу на день рождения. Отабек думал, что Юра устроит по такому поводу праздник, но, как оказалось, приглашены были только дедушка Николай и Отабек Алтын. — Юра, это же день рождения. Ты уверен, что никого больше не хочешь видеть? - увещевал его Отабек, размещая свою спортивную сумку в углу комнаты. — А кого еще? Никифорова с Кацудоном? Так они сейчас в Японии, да и нафиг их. Якова и Лилию? Ну уж нет. Они мне весь праздник испортят своим воспитательным процессом. Гошку с Милой — беееее… Одноклассников? Я так редко бываю в школе, что толком не помню их имен. — Я понял, Юра, просто спросил. — Спросил он… Короче, дедушка напечет порожков, а ты приготовишь что-нибудь из своего национального там… И торт купим. Большой и дико калорийный. Понял? Алтын готовить умел, поэтому кивнул и улыбнулся. Юрка вызывал у него чувство, похожее на умиление. Особенно, когда командовал. А Плисецкий был как никогда доволен жизнью. У него наконец-то действительно появился друг, с которым они общались уже довольно давно, и тот продолжал общение со взрывным русским фигуристом. Совсем не спешил свалить в закат, громко хлопнув дверью. Отличный друг, который сносил все его закидоны, перепады настроения, внезапные вспышки агрессии. Яков как-то говорил, что это подростковое. Переходный период. Пройдет время, и Юра сам себя не узнает. Но скоро ему семнадцать, переходный период уже должен бы подходить к концу, а сложность характера остается прежней. Конечно, он так уже не взрывался, телефонами не кидался, не хамил всем без разбора, но тем не менее иногда от него шарахались даже чужие люди в автобусе, если звезда русского фигурного катания был не в настроении. А Алтын только смотрел пристально, улыбался краешками губ и говорил что-то типа: «Юра, ну сейчас-то ты с кем воюешь? Успокойся». И Юра успокаивался, хотя старался не подавать виду, но его агрессия тут же трансформировалась в какой-то кураж, когда хотелось… Хотелось запрыгнуть на спину Отабеку и с криками «Вперед, в степи, мой скакун!», унестись в закат, громко вопя что-то про ковер ковыля под копытами верного коня. Но он ограничивался тем, что показывал Отабеку язык и отворачивался. Юрий и сам не знал, почему так легко чувствовал себя в обществе друга. Ему хотелось дурачиться, смеяться, дразниться и всячески Беку провоцировать. Хоть пальцем в бок ткнуть, чтобы тот вздрогнул от щекотки. Просто сил нет, как руки чесались потыркать его как следует, чтобы Отабек сделал… ну, хоть что-то такое в ответ. Чтобы защекотал тоже или чтобы погнался за ним, засмеялся в полный голос, ведь он это умел и ещё как! Чтобы он тоже как-то подурачился. Иногда это даже удавалось. И когда Отабек вздыхал, качал головой, типа: «Ну что с тобой делать, дитё малое», и велся на Юркины провокации, они бегали друг за другом по всей округе, смеялись как ненормальные и потом долго пытались отдышаться. В такие редкие моменты Юра чувствовал себя абсолютно счастливым. Слишком быстро у него закончилось детство, беготня на переменах в школе, физкультура с мячиком, догонялки во дворе. Детство и большой спорт - вещи, может, и сложно, но совместимые, когда у тебя есть любящие родители и куча родни. И много денег. А они с дедушкой давным-давно остались только вдвоём. И никому Плисецкий не мог доверить такие редкие минуты морального релакса, кроме как лучшему другу. И этот язык… Такой дурацкий жест. Юрка даже не знал, откуда он взялся в его арсенале, но это происходило как-то само собой. Подойти и показать язык, наблюдая, как Алтын прищуривается и начинает улыбаться краешками губ. Но однажды все изменилось. В тот день они болтали с другом по скайпу. Точнее, болтал Юра, а Отабек был мрачнее обычного, витал где-то в своих мыслях. Плисецкому это быстро надоело. — Бек, ты чего? Что-то случилось у тебя? — Нет, все в порядке. — Может, ты плохо себя чувствуешь? — Нет, Юра, нормально. — Ну и ладно, не хочешь - не говори! — взорвался Юрка и показал ему язык. Крупным планом в веб-камеру. На что Отабек явственно вздрогнул и попросил его больше так не делать, «пожалуйста». Юрка так делать, конечно, не перестал. Иначе он не был бы Юрием Плисецким! Наоборот, опасные огоньки, которые теперь загорались в глазах Отабека, делали процесс еще увлекательнее. Юрий в такие моменты чувствовал себя своим же котом, который мог подойти, треснуть лапой с выпущенными когтями по голой ноге и замереть, напрягая каждую мышцу, ожидая реакции хозяина. Это он так звал поиграть в догонялки. Вот и Юрка замирал и внимательно вглядывался в глаза Алтына. Поведется на провокацию? Протянет руку, чтобы схватить? Ну что делать будешь, Бека-Бека? Но Отабек на провокации не велся, только раздражался, и это очень злило Юрия. Все же было классно, сейчас-то что? Нормально же общались! Но на фоне всего остального времени, что они проводили вместе или болтали в интернете, это был просто досадный эпизод, на который, в общем, можно закрыть глаза. Всё остальное было по-прежнему, и Юра очень ценил то, что у него есть.