trip for two

На часах четыре часа утра, а Намджун не спит. Еще два дня назад он был в общежитии с другими ребятами, собирал вещи чтобы провести те пару недель выходных в родном доме, слушал планы парней на эти каникулы, а теперь залипает в телефон, вместо того чтобы поспать. Оказывается, очень тяжело уснуть в тишине, когда до этого каждую ночь звучал громкий смех Чимина и Хосока, которые только что вернулись с репетиции, слишком громкие возгласы Тэхёна и Чонгука за игровой приставкой, бурчание Юнги и голос Джина который пытается уложить этих детей спать. Намджун должен признать: за пару дней он сильно соскучился за всем этим. Ким только отложил телефон и хотел попытаться уснуть, как в тишине раздался слишком громкий звук оповещения. С мыслями, что сон ему точно не светит, он потянулся за телефоном. На экране блокировки светилось, что кто-то из парней начал трансляцию. Намджун сразу же перешел по ссылке: его интересовало, кто этот неспящий человек. Каково же было его удивление, когда он увидел своего хёна. Нет, Ким не удивился самому Юнги, его больше изумила обстановка, в которой тот находился. *** — Всем доброе утро. Ведь утро уже, да? — позади говорящего можно было уловить очертания машины, но её марку или хотя бы цвет не давала увидеть предрассветная тьма. Было заметно, что парень сидит близко к огню, ведь свет от костра падал прямо на него и забавно играл тенями на лице. На голове красовалась черная шапка, а одежда была спрятана под пледом. — О, хоть и позднее время, но вижу, что нас уже кто-то смотрит. Я здесь, чтобы кое-что вам показать, — парень взглянул на наручные часы, — но до этого ещё минимум минут двадцать, так что как насчёт небольшого рассказа о том, что здесь происходит. Все началось четыре дня назад… *** Пару часов назад парней собрали всех вместе и объявили, что им дают две с половиной недели каникул. Ведь целый год они упорно работали, и даже на праздники не съездили к своим семьям. Еще попросили вернуться живыми и здоровыми, особенно это касалось младших и их лидера. Теперь Юнги лежит на кровати в своей с Джином комнате, и наблюдает, как его сосед собирает вещи. Он не может понять, зачем тому игрушка Марио в чемодане, но кто знает, какие у хёна причуды. — Есть какие-то планы? А то ты единственный, кто не собирает свои вещи. Неужели думаешь провести все эти дни в общежитии? — следом за темными джинсами, идет уже маленький брелок Марио. То ли Джин не замечает этого потому, что занят разговором с Шугой, то ли он решил перевезти все свои фигурки в родительский дом. — Есть пару идей, но я над ними еще думаю. Сначала хотелось остаться в общежитии и поработать, но эта идея сразу же отпала… Хён, это уже третья игрушка в твоем чемодане, он у тебя такой большой, что ты решил его забить ерундой? Джин сначала не понял, о чем говорит его сосед, пока не заглянул внутрь. Он тихо ругнулся и начал вынимать некоторые вещи. — Похоже на автомате положил. Но, Юнги, провести все выходные за своей аппаратурой как-то слишком, нет? Съезди к себе домой, или хотя бы на отдых, хотя сейчас прохладно, конец апреля только. — парень еще раз осмотрел свой чемодан и заметил, что забыл положить ластик. — Черт, я сейчас приду... Как только Сокджин ушел, Мин потянулся к своему телефону и быстро настрочил сообщение знакомому. Они недавно встретились в кафе, где тот рассказал, что купил внедорожник, но никак не найдёт времени, чтобы съездить хотя бы в соседний город, не говоря уже о путешествии, и жалел, что машина столько времени простоит без дела. Едва лишь Юнги услышал о свободных днях, то в голове назрел план маленького путешествия. Но парень хорошо понимал, что одному будет скучно, и неплохо было бы найти напарника. На счастье, подходящая кандидатура имелась. Мин не мог объяснить, почему именно этот человек, но рядом с ним всегда витала атмосфера уюта и спокойствия, которая была так необходима Шуге сейчас. Хоть этот человек и говорил больше всех о родителях и том, как сильно за ними соскучился, Юнги был уверен, что тот согласится на его предложение. Вместе с вошедшим в комнату Джином, пришёл и положительный ответ от знакомого. Мин слез с кровати, и собрался уходить из комнаты, как вдруг услышал голос Сокджина: — Эй, ты куда? Мы еще не договорили. — Хён, я кажется уже знаю, что буду делать, так что не переживай. — парень хотел уже закрыть за собой дверь, но в последний момент обратился к соседу, — Ах, и да, проверь, работает ли твой ластик, а то вчера Тэхен использовал его как молоток, чтобы бить Хосока по голове. — и со смешком ушёл искать своего будущего компаньона. *** -… вот так всё было. — парень подобрал пару веток с кучи дров, что лежала у его ног, кинул в костер и продолжил с легкой улыбкой, — Сейчас у меня одна машина, камера и карта, а на заднем сидении лежат две кружки с ноутбуком. Вместо теплой кровати — ночи под звездами у костра, и двенадцать дней впереди. А еще напарник, который делит все это со мной, а сейчас буквально готов взорваться от смеха. — Юнги развернул камеру, и его лицо сменило другое. Губы парня со светлыми волосами разошлись в солнечной улыбке, на его щеках играл легкий румянец, а в глазах-щелочках теплый огонек, сам он был укутан в плед как и Шуга. За прошедшее время стало намного светлей. Можно было заметить, что они находятся где-то на вершине: восходящее солнце будто выплывало из моря. Его свет играл с тихими водами и волосами парня, а лучи пробивались сквозь маленькие тучи, касаясь, укрытой росой, земли. Из-за этого создавалось впечатление, что у ног звездное небо, разве что оно было зеленое. Сквозь тишину прорезались шум волн, бьющихся о скалу, пение первых птиц, приглушённые звуки автомобилей с дороги, проходившей недалеко от места, где разместились путешественники. К ранней музыке этой местности добавился еще один звук: мягкий смех парня с солнечной улыбкой. — Юнги-хён, — протянул парень, еще больше усмехаясь, — а я не знал, что ты у нас такой романтик. В ответ ему прозвучало тихое шипение: — Заткнись, Чимин, и садись сюда, а то все пропустишь. Камера опять вернулась к Юнги. Он похлопал по колоде на которой сидел и, уже через пару секунд к нему присоединился Чимин. — Хён, ты же собирался показать восход солнца, а так зрители увидят только наши лица. Мы будем говорить, а они пусть наблюдают эту потрясающую картину. С этими словами Пак потянулся к камере и переключил её — теперь можно было наблюдать, как маленький красный круг медленно поднимался всё выше и выше. Восход в этом месте и правда завораживал. Был слышен треск дров в костре, и тихий голос Чимина: — Если честно, мы не собирались проводить трансляцию, вообще думали не говорить до последнего об этой поездке, разве только в самом конце нашего путешествия. Но здешняя красота нас покорила, и было бы не честно не поделиться этим с вами. Хотя я не против показывать каждое место, которое мы посетим. Что скажешь, хён? На секунду повисла тишина, но её быстро потревожил хриплый голос: — А неплохая идея. Если уже начали, то нужно продолжать. О, уже так светло, думаю, пора заканчивать с трансляцией и отправлять наших зрителей спать. И правда, солнце уже полностью прогнало ночную темноту. От маленького круга в небе исходил бледно-розовый свет, поглощая серость утреннего неба. Шутливые перепалки и забавные истории за кадром, стали фоновой музыкой для этой картины. Парни опять повернули камеру к себе. Можно было уже рассмотреть их сонные, но счастливые лица. Чимин откинул плед, и начал махать рукой на прощание. — Надеюсь, вам понравилось. Ожидайте еще трансляций, а теперь идите отдыхать. Юнги также помахал рукой, и добавил: — Хороших снов. — на этих словах трансляция подошла к концу. Намджун отложил телефон. К улыбке, которая не сходила с лица все это время, добавился тихий смех. Что тут скрывать, эти двое приятно удивили. Ким решил поговорить с парнями днем, а сейчас он отправил сообщение хёну и закрыл глаза. После такой уютной трансляции сон приходит очень быстро. В голове еще звучали шум моря и отголоски тихих слов, а по комнате уже раздавалось тихое сопение. ***

От кого: Ким Намджун В следующий раз имейте совесть. Фанатам нужен сон, а не ваши лица в пять утра. Жди звонок днем, и даже не пытайся отключить телефон, у меня есть еще и номер Чимина. Спасибо.

— Юнги-я, — протянул Чимин, — отвлекись от своего телефона на секунду и скажи, где мы будем сегодня спать. — парень встал с колоды и начал разминать мышцы. Сейчас ужасно хотелось спать. Всю ночь они вместе с Юнги провели за разговорами у костра. Дочитав сообщение от лидера, Шуга отложил телефон и посмотрел на Пака. Он еще ни разу не пожалел, что выбрал его в качестве своего спутника. Каждая секунда с Чимином была пропитана теплом и заботой. — Сейчас уже слишком поздно ложиться на земле: солнце будет мешать, и я замерз в прошлую ночь на ней. Так что идем в машину, если расчистить и уложить задние сиденья, то возможно уместимся… Парня прервал удивленный крик младшего, и его же руки, которые буквально сорвали плед с Юнги и кинули его в огонь. -…под одним одеялом. — Мин смотрел, как красные языки пламени поглощают его шерстяного друга. Он перевел взгляд на Чимина, который так же смотрел на огонь, руки младшего немного подрагивали. — Что ты, черт возьми, творишь?! Тут парень со светлой макушкой посмотрел на своего хёна: — Он горел! — Кто? — Плед! Если бы ты хоть немного слушал меня и отодвинулся от огня подальше, то всего этого бы не было. — на этих словах его губы тронула улыбка, — Но ты у нас любишь огонь, да? Давай забудем. Хорошо, что ты в порядке. Шуга потер лицо руками. Причин не верить младшему не было. И странно было бы, если б ничего не случилось. В прошлый раз, когда они путешествовали все семеро по Северной Европе, вещи терялись каждый день, а кое-кто умудрился и паспорт посеять. — Спасибо. А теперь идем спать, я чертовски устал. Парни потушили огонь, после чего ушли к машине. Места для двоих оказалось достаточно. Пара толстовок послужили подушками, а плед спокойно мог укрыть их обоих. Но даже он не спасал от холода. За ночь машина успела остыть, а печка не смогла прогреть машину за пару минут. Как только парни уложились на свои места, Чимин повернулся, обнял старшего и уткнулся лицом в его грудь. — Так теплей, хён. Юнги улыбнулся этой милой картине и закинул свою руку за спину Пака, приобнимая его. — А я и не против. — на секунду в машине воцарилась тишина, — Чимин-а, — прошептал Мин такое родное имя, опираясь своим подбородком на светлую макушку. В ответ прозвучало ленивое мычание, а руки за спиной сомкнулись сильней, — выруби свой телефон. *** Уже идет четвертый день путешествия. Чимин вспоминает, как Юнги зашел к ним с Хосоком в комнату, и предложил поговорить. Вспоминает, как блестели глаза хёна, когда он рассказывал о своих планах, как тот предложил стать его напарником, как мысли о родительском доме не покидали его. Отправной точкой стали слова Шуги и его пальцы, которые переплелись с пальцами Чимина. — Я понимаю, что ты скучаешь по семье, и тебе сложно выбрать, но что если во время поездки мы посетим твоих родителей? Если захочешь, можем остаться там на пару дней. Заодно увижу тот самый пусанский пляж, о котором так часто слышал от тебя. — Ты подозрительно тихий сегодня, — хриплый голос вывел парня из своих размышлений, — что-то случилось? Пак обернулся на голос. Его хён в любимой черной шапке сидел за рулем. Он полностью сконцентрировался на дороге, только иногда поглядывая на младшего. — Нет, просто задумался. Сам понимаешь, эта поездка неплохая возможность разобраться в себе. Шуга только кивнул на его слова, а Пак продолжил рассматривать виды за окном. Зеленые поля сменились лесом. Тени от деревьев полностью скрыли машину от ярких солнечных лучей, и Пак смог снять очки. *** Юнги почти не давал садиться Чимину за руль, объясняя это тем, что тот их точно угробит, ну или завернет не туда, так что Пак решил побыть оператором. Его телефон был забит сотнями фотографий. Там были животные, закаты, песочные пляжи, но почетное место занял сам Юнги. Оказалось его забавно фотографировать, когда тот спит или пытается разобрать где они сейчас, убивая навигатор взглядом. Но самым любимым была видеосъемка. Они решили, что в конце этой поездки обязательно сделают мини фильм со снятого материала, так что старались запечатлеть каждый момент. Одно из первых видео было снято, когда Юнги только нашел камеру и решил проверить её на исправность. Вот парни только что уехали, и они с младшим одни в общежитии. Сейчас Чимин сидел на полу в куче одежды, собирая чемодан: — Эй, Чимин-а, скажи пару слов нам на будущее. Пак повернулся к камере с серьезным лицом и, смотря прямо в неё, сказал: — Я собираюсь жарить зефирки на огне, и ничто меня не остановит. Через пару секунд тишины раздался хриплый смех, а руки обладателя этого смеха потрепали волосы младшего: — Специально для тебя куплю пару пачек зефира. Или вот еще одно. Они остановились закупиться продуктами в одном из супермаркетов, и теперь Пак снимал Юнги, который никак не мог выбрать какое печенье им взять. — Хён, это выглядит пугающе. От твоего взгляда они не начнут говорить, а если и начнут, то только заорут от ужаса. Чимин был прав. Шуга буквально прожигал взглядом печенье, а его полностью черная одежда, которая по идеи должна не выделять его, только добавляла зловещей ауры. Парень, не отрываясь от красной пачки печенья, пробурчал: — Ты не понимаешь: появился новый вкус, и я не знаю, взять его или любимый. И вообще, — он глянул на парня, а потом на камеру, — видеосъемка здесь запрещена, так мы только привлечем ненужное внимание. — Не бойся, — в объективе камеры появилась рука с большим пальцем вверх, — я начал снимать с того момента, как мы зашли сюда. Могу хоть станцевать, и никто ничего не заметит. Парень с камерой начал двигаться туда и обратно. Людей в этом месте было и правда мало, так что на двух путешественников никто просто не обращал внимание. — Осторожней, позади ведь… Но было уже поздно, пирамида из банок с ананасами, которая стояла в центре торгового зала, разлетелась, и съемка, после громких матов, прекратилась. *** Пятый день путешествия. Сейчас парни находятся в месте для кемпинга. Их машина стоит перед деревянным маленьким домом который они сняли. Место полно туристов, палаток и машин. В окно бьют мелкие капли, но можно расслышать, как играют дети под дождем, и увидеть дым от костра почти у каждой палатки. Шуга нарезает мясо для ужина, а Пак тушит овощи. На столе стоят четыре банки ананасов, которые они должны были купить потому, что после встречи с полом не все полностью уцелели. Чимин идёт к столу и открывает одну из них. — Хён, ты всё еще обижаешься, что не смог купить то печенье? В ответ тишина. Старшему пришлось отдать все деньги, которые он прихватил из машины, за ананасы, Чимину за это немного стыдно. Он достает своими маленькими пальчиками одну дольку ананаса, и вешает её Юнги на нос. Под ругань в свой адрес Пак убегает в спальню и уже через минуту выходит с двумя пачками печенья. После отбирает нож у старшего, отдает ему сладости в руки и продолжает готовку. — Перед тем как выйти из супермаркета, я нашёл немного денег в одежде и решил облегчить твою жизнь, купив две пачки. Шуга смотрит на печенье в своих руках, а потом на младшего. Тот уж слишком мелко нарезает мясо, лицо невозмутимо, но красные щечки выдают его полностью. Мин улыбается, подходит сзади и обнимает, своим виском касаясь виска Пака. — И за что ты такой милый. Уже через час они сидят на террасе их домика. Она настолько маленькая, что их ноги почти переплелись под столом. Снаружи ливень усилился, но горячий какао в руках и теплые беседы согревают. Детей уже не видно, только их тени в палатках забавно двигаются, а сами палатки мерцают как светлячки в дремучем лесу. На улице уже слишком темно, но, давно включённые, высокие фонари и свет от таких же, как у них, домиков выхватывали из-под полога ночи очертания поляны и всего, что там находилось. У Юнги тоже есть свой личный источник света, который сейчас пытается не утопить печенье в какао, напевая детскую песенку под нос. *** В машине царит полная тишина. Её нарушают только маленькие камушки, бьющиеся о дно автомобиля, и мерное дыхание спящего Чимина, доносящееся с задних сидений. Парни поставили себе цель: добраться до Пусана еще до того, как зайдет солнце. Они не делали остановок чтобы поспать и уже сутки сменяли друг друга за рулем. Шуга, если честно, очень соскучился по разговорами с младшим, но и просто его присутствие справа от себя заставляло кончики пальцев приятно покалывать. Навигатор подсказывал, что до места прибытия осталось совсем немного. Как только они выехали на мост, перед ними раскинулась водная гладь, простиравшаяся аж до горизонта, с десятками рыбальских лодок и кораблей. Заходящие солнце слепило, но даже это не мешало Юнги рассматривать виды и искать подходящее место, чтобы остановить машину. Мин заглушил мотор, глубоко вздохнул, и перелез на задние сидения. Бледные утонченные пальцы зарылись в шелковистые волосы, а костяшки правой руки прошлись по нежной коже слегка румяной щеки. Темная макушка нагнулась к маленькому ушку и подула в него. Тело под руками вздрогнуло, по коже прошлись мурашки. Узкие глаза раскрылись и посмотрели прямо на Шугу, а с пухлых губ сорвалось тихое «хён…». Не отрывая взгляда от темных глаз, Юнги, который не хотел нарушать эту тишину, прошептал: — Мы приехали, Чимин-а. — в ответ — легкая улыбка, горячие руки за спиной, и «спасибо» куда-то в грудную клетку. Пока Шуга вернулся назад на водительское сидение, чтобы прихватить камеру, Пак уже выскочил из машины. Камера начала снимать в тот момент, когда босоногий Чимин забежал в воду. В светлых волосах играли лучи заходящего солнца, крошечные волны били по лодыжкам, а руки тянулись к небу, будто пытаясь достать оранжевый диск. Мысль о том, что красота пусанских пляжей скрыта не в завораживающих видах, а в маленьком солнечном мальчике, промелькнула в голове Юнги. Но здоровье друга куда больше волновало старшего: — Вода холодная, куда ты побежал? От машины до накатывающих на берег волн было метров семь, но даже это не мешало рассмотреть искорки в глазах младшего, когда он повернулся: — Ты ошибаешься, за день она хорошо прогрелась, как и песок, сними обувь и почувствуй это. — Что ты со мной делаешь, а? — Мин положил камеру на капот, и начал разуваться. Как только ноги ступили на теплый песок, его утащили за локоть, и он оказался вместе с Чимином по щиколотки в воде. Пак, не отпуская, резко развернулся к старшему и спросил: — Хён, а ты не хочешь станцевать? Ответить Шуге так и не дали, утянув его на сушу. Теплый песок прилипал к ступням, но сразу же смывался волнами, которые могли достать до ног парней и унести с собой их следы. Прохладный ветерок подул с моря, намекая, что еще пару минут, и темнота завладеет этой местностью. Но яркие огни города не дадут тьме поглотить себя. Горячие руки обвили шею, поглаживая пальчиками кожу, а белая макушка опустилась на плечо. Мин еще секунду назад не знал куда себя деть, но от ловких пальцев младшего расслабился и положил свои ладони на его талию. Движения были легкими и медленными. Обычному прохожему могло показаться что парни просто стоят обнимаясь, но это был танец, понятный только им двоим. Камера, которая еще была включена, засняла последние секунды их уединения на фоне пылающего неба и пискнула, выключаясь. *** За эти два дня пока парни жили с родителями Пака, они смогли нормально поспать и принять душ. Было приятно поговорить с этими людьми, а еще увидеть младшего братика Чимина, который был очень на него похож. Но потом они сразу же закупились продуктами и отправились дальше. С каждым разом карта все пополнялась красными точками: это были города где они побывали. Это путешествие окончательно убедило Юнги, что Пак обожает море. Каждый раз, как только они останавливались у берега, тот вылетал из машины и бежал к воде, пугая чаек и детей. Когда не было людей поблизости, он начинал танцевать. Его лицо, на котором не было и намека на макияж, светилось, а Мин снимал все на камеру и смеялся, когда младший, не удержавшись, падал в воду. Иногда он даже выкладывал маленькие фрагменты танцев в твиттер. Так же парни часто вели трансляции. На одной из них они ели лапшу, сидя в машине. Позади был сильный ливень, но багажник не был закрыт, поэтому шум дождя мешал расслышать, о чем они говорили. А ещё Пак сдержал свое обещание, и почти каждый день жарил зефир на огне. — Ты уже сам как зефирка, сколько можно их есть? — Не мешай исполнять мечту детства, хён. Лучше доешь, а то в меня уже не влезает.  Чимин протягивает одну зефирку, Юнги обхватывает её губами, случайно задевая очень липкие и сладкие пальчики. На это его младший краснеет, а старший расплывается в усмешке. *** — Заканчивать путешествие с места, с которого оно началось? Что-то в этом есть. Две недели пролетели очень быстро, за спиной осталось более сотни километров. Это их последняя трансляция, и они решили провести её на том склоне, где впервые включили камеру. Разница была только в том, что тогда они встречали рассвет, а сейчас провожают заходящее солнце и прощаются со своими зрителями. На улице похолодало. Юнги пошел к машине, чтобы взять плед для себя и младшего. Они так и не купили пару для своего клетчатого друга. Горячее тело, которое прижималось к Шуге почти каждую ночь, было намного лучше куска ткани. Уже с пледом в руках Мин направлялся к сидящей на самом краю утеса фигуре. Младший, свесив ноги, болтал ими прямо в воздухе. Казалось, еще немножко и он упадет. Накинув на плечи Чимина плед, Шуга подсел к нему и тоже укрылся. — Это одно из лучших воспоминаний в моей жизни, — Чимин положил голову на плечо хёна, — спасибо, что создал его. — Это тебе спасибо. — Юнги нашел руку Чимина и переплел их пальцы. Поглаживая костяшки младшего, он продолжил, — за то, что согласился поехать со мной. За приятные вечера у костра, за смех, за разговоры. С тобой даже молчать уютно. Честно, я не хочу, чтобы это заканчивалось, хочу видеть, как ты танцуешь у берега, как жаришь зефир, как смеешься когда я подпеваю попсовым песенкам, а еще хочу объехать с тобой весь мир. Юнги повернул голову к младшему. От этих слов сердце будто танцевало чечетку, а румянец расходился по всему лицу, и, чтобы скрыть это, Чимин уткнулся носиком в плечо хёна. Но длинные пальцы оторвали его лицо от мягкой ткани свитера и за подбородок притянули ближе. Последнее что увидел Чимин — глубокие темные глаза, а после аккуратные теплые губы накрыли его. Пока Пак пытался понять, что происходит, Юнги целовал очень медленно и почти лениво, но когда ощутил нежные пальчики в своих волосах и попытку ответить на поцелуй, начал более уверенно сминать пухлые губы. Отстранившись, Шуга увидел затуманенные глаза младшего и его красные блестящие уста. — Чимин, я…- его признание прервала маленькая ладошка на губах. — Тебе не кажется, что слова сейчас лишние? И правда, их взгляды, движения и тяжелое дыхание буквально кричали, что чувства взаимны, и лучше сейчас отдаться вечерним сумеркам и губам напротив. Мин поцеловал ладонь, которая еще лежала на его губах, и убрал её. Нагнувшись, он укусил за ушко уже теперь своего возлюбленного. — Это за то, что прервал своего хёна. Дальше последовал поцелуй в место укуса. Холодный нос, щечки и лоб тоже ощутили на себе горячие губы. У них остались последние часы под звездами, забавные сувениры для своих друзей, сотни фотографий, и воспоминания на двоих, а еще обещание быть вместе, которое так и не было произнесено вслух.