Скажем "спасибо" соскам Чонгука.

Был очередной дурацкий выезд заграницу. Не то чтобы Ким Намджун не любил путешествия - вовсе нет, но съемки его безумно утомляли. Вот и сейчас, отснявшись на солнечном курорте, они, не успев отдохнуть ни денька, снова собирались в Корею, где, кстати говоря, начался летний сезон дождей. Адское начало июля, когда на улицах воды чуть ли не по колено в течение недели, да еще ни один зонт не спасает, черт подери. Ким вздохнул и, потрепав жемчужного цвета волосы, вышел из комнаты, где паковал свои розовые шмотки Джин. Ох, сколько раз лидер просил не селить его со старшим,  но нет ведь. Его все равно упорно селят именно к нему! Вот и сейчас та же история. Ким на нервах, хочется рвать и метать. По некоторым причинам было сложно сладить с этим человеком...  - Хен! Хен! - к блондину подбегает Чонгук с водным автоматом в руках, выдергивая того из глубоких раздумий. - Где Джин-хен?  - А тебе зачем? - брови Намджуна летят вверх от удивления. Обычно младший щемится от него по углам.  - Я хочу отомстить! - он задорно показывает игрушку. - Он сегодня снова это сделал!  - Сделал что?  - Щипал меня за соски утром! Хен! Джин-хен снова сделал это. Я обязан отомстить!  - Он в комнате. Вещи собирает, - усмехается Джун, а потом вздыхает и идет обратно в сторону своего номера. - Я его сейчас выманю оттуда, чтоб вы все водой не загадили, а то платить не очень охота. Так что подожди тут, хорошо?  - Хорошо, спасибо Джун-хен! - младший довольно улыбается, наблюдая за тем, как лидер тихо скрывается в гостиничном номере. Пройдя темный небольшой коридор, Ким останавливается - теперь его взору открывается забавная картина: на краю темного дивана, лицом к Намджуну, сидит это нечто. Темно-русые волосы чуть взлохмочены, бедра слегка разведены, из-под облегающей задранной черной водолазки виднеется бархатная кожа живота. Джин медленно водит ладонью под одеждой по груди, и это выглядит забавно. Мон моментально выуживает мобильный из кармана и фотографирует старшего, отсылая ребятам в чат, чтоб тоже насладились такой картиной, но лишь после замечает сосредоточенный взгляд Сокджина на экране, вздувающиеся ноздри, стекающую по виску капельку пота. Джин закусывает свою потрясающаю пухлую губу и сдавленно выстанывает, а потом снова продолжает движения ладонью под водолазкой, явно не почесывая грудь, как думал изначально Джун. Длинные пальцы необычного изгиба нежно кружат около соска, чуть щипая его и оттягивая, снова лаская. Между ног старшего Кима уже заметный бугорок, что не может не привлечь внимание репера. А тот стоит в ступоре и не знает, что и делать. Его почти ломает от этой картины.  - Хен? - в ноль севшим голосом спрашивает Намджун. Сокджин мгновенно поднимает голову и выдергивает руку из-под верхней одежды, весь подбираясь, хватая рядом лежащую подушку и прикрываясь ею.  - Джунни, ты чего так пугаешь? - щеки старшего мгновенно вспыхивают.  - Прости. Это... а ты чем тут занимаешься? - Мон окончательно понимает, что старший возбужден. Да и это не то что неудивительно - в их случае даже не осуждается. Взрослые молодые парни, что 24/7 вместе и без девушек. Уединение нужно хоть какое-то... но вид старшего. Черт подери. Именно поэтому Намджун никогда не хотел с ним жить.  - Я... это... тренируюсь будить Чонгука, - улыбается неловко вокалист, начиная поправлять волосы.  - В смысле? Это как? - лидер начал терять нить разговора, а это его всегда раздражало.  - Ну, я ж его бужу, щипая за соски, - зазвучал, словно старая пружина от  любимого дивана, смех Сокджина.  - Ах, да. Точно, - лидер даже закивал головой. - Допустим. А это что было?  - Тренировка, говорю же! - тот даже носом возмущенно повел, что слегка позабавило временного соседа по комнате. Раздраженный Ким Сокджин как недовольный котик. Вроде пугает, но милым быть не перестает.  - А на телефоне что, видео-курсы для чайников? - засмеялся Ким-младший, явно задевая того словами.  - Придурок! - Джин вскочил и почти пулей вылетел в коридор под добродушный хохот репера. Намджун быстро успокоился, а потом и вовсе сник. Единственной его неприязнью к соседству с Джином было то, что тот не мог спокойно находиться рядом со старшим Кимом наедине. Хотелось на стену лезть да волком выть, ведь Джин был просто потрясающе красив. Талантлив. А еще добр, заботлив и всегда рядом. Джун понимал, что так нельзя, но с каждым подобным выездом он все отчетливее понимал, что Джин ему, мягко говоря, небезразличен. Поэтому Мон зачастую после съемок уходил погулять в одиночестве, якобы отдохнуть от всего. Но на самом деле он сбегал. Он день ото дня боялся признаться себе, а уж тем более старшему, что влюблен. Особенно остро давили шуточки самих же мемберов, про женатую парочку и неугомонные АРМИ, что без устали звали их "мамка" и "папка BTS". С этими прозвищами на лидера словно вешали клеймо "спалился". Но Джин не такой. Даже если Намджун и сможет принять себя геем, что, черт подери, будет неудивительно, то Сокджин его сразу в одно место пошлет. Самый старший всегда был галантен с девушками, мог быстро очаровать любую. А на различные штучки из фансервиса реагировал неоднозначно. Вроде, он это ненавидел, но выполнять надо было. Поэтому, с плотно сжатыми зубами и натянутой улыбкой на лице, он все и делал. Взвыв волком, Намджун дособирал вещи старшего и закрыл чемодан с множеством бирок от вечных перелетов, а потом потащил его и свои сумки в коридор, откуда их перенесут в машину. Сокджин до последнего момента не появлялся в комнате, а когда зашел, то, краснея и пряча взгляд, схватил дорожную сумку с документами и нужными вещицами и ушел снова. Натянувшееся напряжение стало буквально убивать лидера. Так неправильно. Надо было срочно извиниться. Но все попытки сходили на нет до самой Кореи. Старший был вечно каким-то насупленным, лишь изредка улыбаясь на шутки Хосока и Тэхена. Юнги видел все происходящее кругом. И ему это не нравилось. Уже когда объявили снижение на аэропорт в Инчхоне, Шуга все же заговорил с сидящим рядом подавленным Монстром.  - Джун-а? Что случилось между тобой и Джин-хеном? Вы как кошка и собака из приличного дома - ненавидите друг друга, но не нападаете, а то всыпят и вышвырнут из тепла.  - Хен, понимаешь... - Намджун закусил губу. Было так тяжело подобрать слова.  - Ты что, подкатил к Джину? - усмехнулся Мин, а Ким на него ошарашенно посмотрел.  - Чего? Никто ни к кому не подкатывал, - смутился мгновенно Мон.  - Да ладно, я же вижу, как ты постоянно смотришь на нашу принцессу, и...  - Да я просто застукал, как он себя возбуждал. И все, - Джун чувствовал горящие щеки.  - Да ладно? И как?  - Ну... это выглядело очень интимно...  - Я про то, как он это делал, а не про твои ощущения, чертов извращенец, - засмеялся Юнги.  - Щипал себя за сосок, прикрываясь тем, что тренируется будить Чонгука. Но, понимаешь, мм... он так залипал в телефон на что-то и так старательно и нежно ласкал себя... что... господи, - Намджун поставил локти на колени и уткнулся в ладони лицом, скрывая все свое смущение.  - Он что, на фоточки спящего Чонгука залипал? Или только на его сосочки? Сасэнки делают неплохие фотки фетишисткам, - Шуга не мог успокоиться, предсталяя себе всю эту картину. - Плюс еще один пидарас в нашей группе, о да.  - Чего?  - Ну, ты, вечно залипающий на Джина, Хосок, который не то что гей, а трахать готов просто все подряд, теперь еще и Джин-хен, страдающий по соскам спящего макнэ. Что это за группа у нас такая, м?  - Иди в задницу, понял? - обиженно возмутился Мон, отворачиваясь к окну. Теперь его почти съедали мысли о том, что Джину не то что неприятны геи и все с ними связанное, а именно сам Намджун. Может, старший влюблен в Чонгука? А Ким ему противен? После разговора с Мином стало только хуже на душе. Добравшись до общежития, весь макнэ-лайн под предводительством Хосока ушел, чтоб поесть мяса и немного выпить, отдохнуть от перелета и съемок. Юнги долго вертелся в комнате с неподающим признаков жизни Сокджином, а после душа, надев свежие вещи и прихватив ноутбук, направился в студию. Намджун сидел в своей с Чонгуком комнате. Его напрягала ситуация еще больше. Хотелось поговорить со старшим, но было страшно. Мон совсем не хотел услышать, как противен этому человеку. Сокджин был нежным ярким цветком в его серой жизни, где весь путь до сюда был сплошной болью. Джин умел успокаивать, хотя сам не понимал этого. Одна его улыбка заставляла внутри репера взрываться душе словно тысячи галактик одновременно. И потерять его было страшно. Намджун вздохнул и взял телефон, начиная в нем копаться, чтоб поскорее отвязаться от ненужных мыслей. И тут же наткнулся на фото Джина. Такой задумчивый, погруженный в себя. И, черт подери, возбужденный. Неужели, какая-то подобная ласка может так возбудить? Репер поставил телефон с фотографией на прикроватную тумбу и как-то смущенно и неуверенно залез под футболку, начиная оглаживать свой сосок. Стало как-то неловко, Джун чувствовал себя так глупо. Как можно самому это сделать? Вот если бы.... Мон задумался. Если бы Сокджин его так ласкал? Мягко мял сосок своими нежными руками, сжимал грудь и, может, даже царапал нежную кожу аккуратными ногтями. Ким учащенно задышал, прикрыв глаза и начиная вспоминать недавний образ Джина. Вот тот лезет под футболку, водит своими кривыми пальцами по груди, переходит на выпирающую бусинку соска и... черт, да, это возбуждает. Намджун сдавленно стонет и устраивает вторую руку на пах, представляя все так же руки вокалиста. Под второй рукой в штанах значимо становится теснее с каждой секундой, губы мгновенно пересыхают, сколько бы раз Мон не провел языком по своим губам. Никогда он не возбуждался от ласк на фото одногруппника. Намджун еще ни разу не делал этого, начнем с этого, но теперь отчетливо понимал, что не хочет отпускать этот образ Джина. Который, право, ласкал себя на образ другого человека. Намджун остановился и открыл глаза, начиная обиженно сверлить фотографию. Конечно, Джин будет смотреть на Чонгука. Он много лучше: красивее, лучше слажен...  - Намджун, ты чего...? - Джин стоит на входе и почти мгновенно вспыхивает яростью, завидев свое фото на телефоне и положение репера. - Ты охренел, Ким?! Сокджин мгновенно оказывается около него и забирает мобильник, начиная удалять постыдное фото. Щеки и уши жжет от смущения и злости, сердце бешенно колотится.  - Хен! Ты что тут забыл? - Монстр мгновенно вскакивает с кровати и уходит следом за выбегающим из комнаты Джином.  - Я пришел поговорить! А ты тут чем занимаешься?! - широкоплечий развернулся около дивана в гостиной и стал грозно наступать на ошалевшего блондина. - Что это было, Намджун?! Ты совсем охренел?!  - Нет, значит ты можешь дрочить на фото Чонгука, а я на твои не могу?! - лидер и сам не понял, как перешел на крик. Он словно хотел оправдаться перед всем светом сразу, чтоб каждый на этой земле его услышал.  - Я не дрочил на фото Чонгука никогда! - Джин смутился сильнее, хотя куда уж там.  - Ну,  конечно же! Наша великолепная принцесса вообще такими грязными делами не занимается! А Чонгук вообще в курсе?! - Да причем здесь Чонгук?!  - Залипаешь на его фото, пока рукоблудничаешь и...  - Да там твоя фотография была! - вскрикивает вокалист, а потом резко затыкает свой рот обеими ладонями. Огромные круглые глаза с мольбой смотрят на Джуна, словно говоря "скажи, что ты не слышал! Забудь! Забудь!". А Намджун и сам покрывается румянцем от услышанного. Неловкая пауза виснет между ними, а одногруппники даже дышать боятся. Спалились оба и со всеми потрохами.  - Джин-хен... это... - Намджун чешет затылок и тяжело выпускает воздух, начиная оглядываться. Слов нет ни у кого из них. Это точно.  - Ты мне нравишься, - Джин смотрит куда-то в пол. - Я каждый раз, когда мы вдвоем, хочу признаться... и каждый раз трушу. Просто... я знаю, что ты не такой. Намджун, ты ведь святой натурал. А я... я не могу так! Меня один твой взгляд возбуждает! Меня аж бесит это! Что ты со мной делаешь?! - Джин хватает диванную подушку и начинает бить ею лидера. - Ты бесишь меня, Ким Намджун! Бесишь! Ненавижу тебя!  - Хен, перестань, - блондин отбивается. - Ты мне тоже нравишься!  - Тогда... - Джин опускает руки и смотрит в глаза своему донсэну. - Тогда почему избегаешь каждый раз?  - Потому что боюсь сорваться и поцеловать тебя, - блондин серьезно смотрел на вокалиста, а тот с размаху залепил ему подушкой по голове.  - Ты должен был это сделать уже давно, придурок! - Джин весь раскраснелся и стал бить младшего чаще и сильнее, отдавая все свои силы. Намджун отступал назад и, споткнувшись о диван, упал на него, а Джин тут же откинул подушку и залез на Мона, обнимая его за шею и приникая своими пухлыми губами к его губам. Таким нежным и до одури манящим. Намджун тут же стал жадно отвечать на поцелуй, руками скользя под легкую облегающую водолазку, устраивая горячие ладони на тонкой талии старшего и притягивая к себе ближе. Неистовое пламя стало разгораться между ними, было даже дышать горячо.  - Намджун, - старший Ким выдохнул ему в самые губы и отстранился, устраиваясь удобнее на бедрах Джуна, тут же задирая его просторную футболку и начиная скользить по упругим мышцам пресса и груди. Остановившись на небольшом милом соске, Сокджин обхватил его двумя пальцами и чуть сжал, тут же начиная оттягивать и нежно заглаживать.  - Чонгука ты так же по утрам будишь? - усмехнулся блондин и тут же вскрикнул, когда Джин сильно прихватил сосок и чуть вывернул его. - Хен, больно!  - Прости, - улыбнулся брюнет и наклонился, обхватывая больной сосок розовыми нежными губами. Намджун замер от неожиданности и стал смотреть на старшего. Тот сам заметно смущался, румянец на щеках сдавал его с головой. Он мягко касался ореола соска, покрывал его легкими поцелуями и легко дул, а потом снова обхватил и, проведя острым язычком круг, стал аккуратно посасывать его. Второй сосок совсем скоро накрыла рука Джина и стала под ритм рта сминать в мягких подушечках бусинку. Намджун стал плавиться от этих ласк. Закрыв глаза и закусив губу, чтоб не застонать, он откинул голову назад и полностью отдался в умелые руки старшего.  - Намджун, - севшим голосом позвал его Джин, выпрямляясь. Он взялся за края водолазки и стал стягивать ее, открывая гибкое подтянутое тело донсэну, а тот, не теряя времени, содрал футболку с себя и, пока старший боролся с воротом, где застряла голова, прижался плоть к плоти, начиная ласкать бронзовую кожу груди, пухлыми темными губами даря нежные поцелуи и втягивая этот бархат, оставляя едва ли заметные засосы. Мокрой дорожкой языка он пробрался до темного соска и стал втягивать его, иногда пошло причмокивая.  - Ох, Джунни, - тихо застонал вокалист,  притягивая младшего к себе сильнее. Намджун оторвался от такого желанного тела и поднял голову, тут же встречаясь взглядом с брюнетом. Они снова стали касаться друг друга мягкими губами, словно от этого зависит их жизнь. Джун провел своим юрким языком по губе старшего и нырнул им в жаркую глубину рта, сплетая свой язык и язык Джина в безумном танце. Оба парня сводили друг друга с ума. Между ними росла эта безумная буря, казалась, она сейчас унесет их в разные части света, а от того они только сильнее жались друг к другу, словно боясь потерять. Горячие ладони Джуна почти до боли сжимали талию прекрасного хена, а прохладные пальцы Сокджина зарывались в жемчужные шелковистые волосы, перебирать которые хотелось вечно. Джин стал тихонько ерзать на бедрах младшего, потираясь своим пахом о чужой и чувствуя такой же явный бугорок. С трудом оторвавшись от манящих и припухших от страстных поцелуев губ, брюнет стал расстегивать свои брюки, тут же спуская их с ягодиц. А Намджун замер. Он хотел этого, но только в мыслях. О реальности он никогда не думал. Чего смеяться - ему никогда бы этого не светило. Черт, да, он так думал!  - Ты чего? - чуть робко спрашивает Джин и рассматривает родинки на правой щеке Намджуна.  - Просто... я боюсь совершить ошибку, хен, - Мон уткнулся носом ему в ключицы.  - Ошибку?  - Если... ведь если мы это сделаем... между нами уже не будет этой дружбы. Хен, а если тебе не понравится? Тогда ты сможешь меня возненавидеть. А если понравится? Тогда ты точно меня возненавидишь, потому что я больше не смогу себе позволить касаться тебя. А если ребята узнают? Как они отнесутся? А АРМИ?  А семьи?  Они же...  - Ким Намджун! - Джин резко обеими руками взял его за лицо и заставил смотреть себе в глаза. - Ты слишком много думаешь! - и снова горячие губы целуют лидера. А ведь он все время нуждается в тепле и уюте, который мог бы подарить только по-настоящему близкий человек. Подхватив старшего на руки, блондин потащил его в сторону своей комнаты, вскоре устраиваясь там с Сокджином на своем первом ярусе двухъярусной кровати. Брюнет лежал на подушке и наблюдал, как Намджун аккуратно покрывает его живот невесомыми поцелуями, медленно стягивая чуть подрагивающими пальцами брюки и трусы с уточками. Намджун не смог сдержать легкого смешка от умиления.  - Джин-хен, ты такой ребенок.  - Себя видел? - снова забавно возмущается вокалист, наблюдая, как его вещи пропадают где-то за пределами кровати. И только светлые следки с голубыми цветочками красуются на стопах, подчеркивая тонкость щиколоток.  - А я не ребенок, хен, - Намджун встает и быстро снимает одежду с себя, тут же залезая в тумбу и находя там давнешнюю пачку презервативов и смазку. Положив все на подушку около головы Джина, он возвращается на кровать, устраиваясь меж длинных ног и припадая поцелуем к точенной шее старшего.  - А кто же ты? - почти шепчет брюнет, широко улыбаясь.  - Расскажу позже, - улыбнулся Джун и впился горячим поцелуем в губы вокалиста. Они стали почти бороться за лидерство в поцелуе, снова срываясь на причмокивания и постанывания, кусаясь и зализывая укусы, прижимаясь друг к другу и царапая, лаская руками пылающие тела друг друга. В один момент Джин даже смог одержать победу и, полный уверенности в себе и распаленный таким отношением вещей, стал заставлять перевернуться Мона, вскоре оказываясь лежащим на нем. Блондинистые волосы рассыпались небольшим ореолом вокруг головы, придавая широкой улыбке и светящимся глубоким ямочкам на щеках особое очарование. Сердце старшего едва справлялось с накатывающими волнами эмоциями - оно колотилось так быстро, что едва не выпрыгивало.  - Ты такой красивый, - Намджун почти жмурился, запуская ладонь в чуть высветленные волосы старшего.  - Я знаю, Джунни, - улыбнулся Джин, закусывая нижнюю губу.  - Знаешь? Это все? - завозмущался Монстр, а Сокджин лишь зашелся своим добродушным скрипучим смехом:  - Я каждый день это слышу.  - Хэй, сказал бы "спасибо" для приличия!  - Я скажу кое-что более приятное, - игриво сказал он, целуя блондина в подбородок.  - И что же?  - Расскажу позже, - засмеялся громко Джин, а когда Намджун хотел завозмущаться, заткнул его очередным поцелуем, перерастающим в пламя между обоими мемберами одной группы. Вокалист стал бегать своими ладонями по крепкому телу Мона, задевая каждую его эрогенную зону, словно долго готовился и изучал все его слабые точки, распаляя младшего сильнее и сильнее. Намджун с трудом нашел тюбик израсходованной наполовину смазки и, пока брюнет самозабвенно увлекал того в ошеломляющий поцелуй, выдавил немного на руки и стал аккуратно растягивать старшего, лежащего на нем. Джин терпел с легкостью два пальца и лишь на третьем зашипел, укладываясь поудобнее и выпячивая задницу, чтоб Джун мог быстрее и легче закончить с самой неприятной частью.  - Хен, помоги мне, - Намджун показал на презервативы, на что Джин цыкнул и спихнул их на пол.  - К черту их, Джунни. Ты мне что, не доверяешь?  - Доверяю, - усмехается Мон, а через секунду почти задыхается от невероятной узости. Сокджин медленно садится до самого основания, упираясь руками в грудь Намджуна и начиная тихо шмыгать носом, опустив голову.  - Хен, ты чего? - обеспокоенно смотрит он на старшего. Слезы быстро стекают по по-волшебно красивому лицу и падают на грудь младшего, разбиваясь на сотни капелек.  - Сам не знаю, - сквозь слезы смеется он и начинает тереть глаза.  - Джинни, тебе больно?  - Было бы больно - я бы сказал, - улыбнулся он и стал медленно двигаться, еще чуть шипя. Но оба понимали, что они не смогут теперь остановиться. Медленные толчки, один за другим, такие глубокие и аккуратные, такие до щемящего чувства нежные, они дарят обоим нарастающую уверенность друг в друге, это бесценное доверие. Взгляд глаза в глаза, нежность и беспокойство друг за друга. Эти неподкупные чувства между ними порождают красоту сплетения двух тел. Сокджин начинает все быстрее опускаться на член Намджуна, что подмахивает ему бедрами. Но Ким младший быстро замечает, что им обоим с такой кроватью в этой позе много удовольствия не получить, ведь для Мона она узкая, а Джин бьется головой и плечом о второй ярус. Но молчит, стараясь доставить реперу удовольствие, что льстит, но так неправильно.  - Джинни-хен, - шепчет сбивчиво Джун и заставляет того слезть с себя. Джин с тревогой смотрит на младшего, боясь, что его сейчас прогонят, но Джун лишь меняет их позу, подминая вокалиста под себя и начиная нежно целовать его в потрясающую шею, снова погружаясь в эту горячую узость. Толчок. Второй. Третий. Быстрее и быстрее. И вот оно. Джин заходится в громком стоне, который так хотел услышать младший. Дыхание почти перехватывает, хочется слышать голос засмущавшегося донельзя Джина вечно. Намджун берет руки брюнета и сплетает пальцы обоих парней, плотно вжимая руки в подушку рядом с головой старшего, что так мило смущается, не в силах строить из себя прекрасную принцессу с холодком в глазах. Он вот такой настоящий - забавно морщущий носик, прищуривший круглые глаза, закусывающий опухшие розовые губы.  - Черт подери, это просто невозможно, - выдыхает Джун, повисший над своим хеном.  - Почему? - шепчет Джин, облизываясь, а у Намджуна едет крыша. Он склоняется к лицу и по-собственически целует и мнет губы, орудует своим нахальным языком в чужом рту, подчиняя себе полностью. Движения становятся более резкими, вырывающими стоны из грудных клеток обоих парней. Горячее и мокрое безумие подступающей ночи покрывает их с головой, оба давно забыли себя, отдаваясь страсти. В Джине словно феерверки взрываются раз за разом, каждое новое проникновение - это ядерная война внутри, рушащая все барьеры. Брюнет заходится мелодичными стонами, а его вид заставляет Мона сильнее распаляться. Намджун похож на хищника, что завораживает жертву, похож на что-то безумно красивое и опасное, но, черт подери, такое желанное и родное! Сколько в них противоречий! Сокджин заходится в последнем протяжном стоне и обильно кончает себе на живот, сжимая Мона внутри себя. Секунда - и его заполняет горячее вязкое семя любовника, а уши наслаждаются низким бархатным стоном, в котором и утонуть можно. Джун почти падает на своего хена, стараясь отдышаться. Это было каким-то неописуемым безумием, которое раньше не испытывал ни один из них. Отдышавшись и полностью придя в себя, парни встали и молча направились в душ. Намджун помогал старшему, покрывая плечи нежными поцелуями, а Джин запоминал каждую секунду происходящего. Оба полностью приходили в себя и теперь каждый боялся услышать слово "ошибка". После недолгого душа оба оделись и вернулись в спальню Намджуна, где сразу же закрыли окно, проветрив комнату от запаха горячего секса.  - Я... пойду спать, - Джин поджал губы и встал с кровати, совсем опустив голову. - Спокойной ночи.  - Подожди. Ты мне что-то хотел сказать, - Намджун почти с отчаянием смотрит на Джина. Страшно отпускать его. Страшно безумно.  - Ты первый мне задолжал ответ, - съезжает с темы Джин, словно боясь произнести слова.  - Ответ? Какой?  - Почему ты не ребенок?..  - Я хочу быть... твоим мужчиной, Джин, - с полной уверенностью говорит Намджун, а брюнет начинает улыбаться.  - А я люблю тебя, Ким Намджун, - вокалист выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь. Репер абсолютно счастливый укладывается на свою кровать и мгновенно засыпает, утыкаясь носом в подушку. Утро добрым не бывает. Все тело приятно ноет, но этот шум от младших - просто невыносим! Ким едва разлепляет один глаз и смотрит на валяюшуюся на полу рядом тушку Чонгука, которого безуспешно пытается разбудить помятый Тэхен.  - Чон. Поднимай свои булки. А то хена позову, - басом ноет это неугомонное существо, но макнэ лишь отмахивается от него, как от надоедливой мухи.  - Сам напросился, - Тэхен вздыхает и выходит, а через минуту в комнате появляется Джин. Он садится рядом с Чонгуком, чуть спускает с него одеяло и, сквозь футболку, хватает его за соски, от чего тот моментально открывает глаза и, шипя, подрывается.  - Хен! Что ты за человек?! - ноет Чонгук, потирая грудь.  - Иди умывайся и завтракай. Все уже за столом, - усмехается Джин, довольный своей работой.  - Не все, - обиженно гундосит тот и выходит из комнаты, а самый старший из группы подходит к кровати и садится около лидера. Он аккуратно спускает одеяло и задирает футболку Намджуна. И вот, Мон уже готовится к болезненным ощущениям, но только тяжело выдыхает, когда его сосок накрывает горячий рот Сокджина.  - Хен?...  - С добрым утром, Джунни, - улыбается вокалист. - Надеюсь, тебе пробуждение нравится больше, чем Чонгуку, - засмеялся он, а Намджун подхватил смех, садясь на кровати и притягивая хена к себе, целуя в мягкую пухленькую щеку.  - Твои тренировки не прошли даром, Джин-очумелые-ручки.  - Скажем "спасибо" соскам Чонгука, - засмеялся старший.  - Спасибо, - засмеялся репер, крепко прижимаясь к манящему телу. Теперь Мон знает, что не отпустит Джина от себя и будет больше радоваться дальним поездкам, заселяясь в один номер с этим невыносимым старшим. Теперь уединение у них будет одно на двоих.