Ангел-хранитель 2: Стёртая из памяти

Кое-как расчесав свои спутанные волосы, Алёна заплела их в хвост. Они отросли ниже лопаток и уже порядком надоели девушке, она хотела постричься, но решила, что сделает это, когда вернётся в Москву. Краситься она не стала. Да и зачем, если Никита миллион раз видел её без косметики и много раз говорил, что она прекрасно выглядит. Одеться она тоже решила по-простому: чёрная безрукавка и джинсовые шорты. Ну и, естественно, обычные тапочки въетнамки. — И это ты так на свидание собираешься? — придирчиво спросила Катя, когда зашла в спальню и застала Алёну за переодеванием. — Да у нас такие свидания, что лучше скафандр надевать… — отвечала Алёна, забирая телефон с кровати. Она вышла из комнаты, а Катя проводила её непонимающим взглядом. Да что с ними не так? Где у них романтика? Ведут себя как два пацана-подростка. — Так о чём же ты хотел поговорить? — спрашивала Алёна, когда они сели есть в кафешке. Девушку насторожил серьёзный вид Никиты. Она не могла понять, что же с ним происходит, у неё сердце было не на месте. — Ты почему молчала, что к тебе в туалете приставал Стас? — Ну… Не было времени… А потом я даже забыла. Алёна почувствовала, что краснеет. — Если бы он сам не признался, я бы так никогда не узнал. Но не в этом суть. — А почему ты с ним вообще общаешься? Он отморозок какой-то… — Я не общаюсь. Я просто знаю его давно, это длинная история. Но проблема абсолютно в другом. У него СПИД. И он живёт уже третий год с этим, постоянно в больнице под наблюдением. Его заразила бывшая, изменив с кем-то, так он теперь мстит всем девушкам, которые ведут себя как проститутки. Он специально ходит по клубам и выбирает себе жертву, чтобы переспать. И тебе просто повезло. Алёна сидела ни жива, ни мертва. Понятно, почему у неё было видение по поводу Стаса, но она не придала ему значение. Она видела скорую смерть этого парня. — Но он спал вместе с подругой Кати Кирой… Прямо в кубинке туалета! — Ей нужно сказать, чтобы шла в больницу, пока не ещё не слишком поздно, — сказал Никита. — Но я с ней не общаюсь, это только через Катю можно сообщить. И вообще, у Киры есть и другие основания идти туда. Очень серьёзные. — В смысле? — Она беременна от него, только пока что она об этом не знает, так как всё только-только началось. — А Стас долго протянет? — Нет. Увы, но ему осталось максимум года два. Но его всё равно нужно остановить, пока он не заразил всё население. — Но тебя он не успел заразить, — подметил Никита. — Потому что я не раздвигаю ноги перед кем попало, я себе цену знаю. — Но не все такие как ты. Для некоторых это шанс почувствовать себя особенной… — Какой к чёрту особенной?! Когда тебя трахает непонятный пацан, который даже презик не надел, в грязной кабинке туалета — это насколько надо отчаяться? — Но они считают так, потому что почувствовали себя кому-то нужными. Я же говорю, не все такие, как ты. — Вообще не понимаю секса без любви. Без верности. Без полного доверия к друг другу. Если уж хочется удовлетворить себя, купи вибратор, здоровее будешь. Никита тихо засмеялся. — Извини, у меня забомбило. Серьёзно, хочется заорать на весь мир что-то типа: бабы, перестаньте быть шлюхами и тогда у вас всё наладится! А ну и мужикам дать советик: перестаньте быть дебилами. — Я хочу, чтобы ты была президентом планеты, правда, — улыбаясь, говорил Никита. — Ты лучшая. — А ты тогда будешь моим заместителем на случай, если у меня окончательно забомбит и я не смогу адекватно себя вести. Они замолчали и продолжили есть. После кафе они решили сходить в парк, чтобы сделать несколько фоток друг друга. А когда солнце уже начало садиться, то они присели на лавочку. — Знаешь, это, конечно, хорошо, но я не хочу афишировать наши отношения, — признался Алексеев. — Пока что. — Боишься потерять десятилетних фанаток? — в шутку спросила Алёна. — Да нет, просто так будет спокойнее. Счастье любит тишину, понимаешь… Я не публичный человек. Ну, в том смысле, что личная жизнь на то и личная. Не понимаю людей, которые выкладывают в интернет каждый шаг своей жизни, выставляя на общее обозрение то, что должно оставаться сокровенным. Я не говорю, что нужно ходить в парандже и жить в бункере, не общаясь ни с кем из соседей, а каждый раз уходя запирать свою семью на ключ, чтобы никто ничего не заподозрил… Но выставлять что-то напоказ — это вульгарно. Я не против милых совместных фото, прогулок в людных местах, но нарочито выставлять широкой общественности всю подноготную, типа «вот мы с моим котиком собираемся лететь в Египет, он подарил мне кольцо с бриллиантом» или бесконечные фотографии с поцелуями и любовные послания друг у друга на стене и прочая показуха — это никому неинтересно, в принципе. Лишь у трети всего населения это вызывает интерес, а у одной десятой — зависть. Другим просто плевать. — Но ты ведь известная личность, многим было бы интересно знать, как ты живёшь. — Вот именно. Они так и ждут, что я что-нибудь выложу, чтобы у них была пища для размышления и повод лишний раз почесать языком. А его нет. Единственное, что они могут обсуждать — это мои песни и выступления. Собственно, чем и должен зарабатывать популярность любой артист. Своим творчеством, а не скандальной личной жизнью. — Ты абсолютно прав, ты лучший просто! — Спасибо, — парень обнял Алёну и они головами прижались к друг другу. — Ну, а Маринке я фотки отошлю хотя бы? — жалобно спросила девушка, бросив взгляд на Никиту. — Она уже требует с меня. Потому что она буквально каждый день шлёт их совместные с Антоном… — Да можно. Но только Марине! — А ты не боишься того, что нас видели вместе? М? И тогда всё равно все будут обсуждать. — Ну и что мне теперь, в бункере сидеть? Я человек с потребностями как и у всех. Пусть что хотят, то и думают. Это их проблемы. Главное, что я лично сам никого не призываю следить за моей жизнью, как делают это многие. Домой девушка вернулась не поздно. Они с Никитой разошлись через полчаса после прогулки в парке. Отец и Даша уже вернулись домой. Катя куда-то собиралась. Увидев Алёну, которая зашла в комнату, она обернулась и удивлённо спросила: — А чего это ты так рано? — А что мне теперь, на улице ночевать? — Да я просто интересуюсь. Я думала, ты теперь пропадать будешь до утра… — Да не каждый же день, — усмехнулась. Алёна. — Послушай, Кать, есть серьёзный разговор… — Я слушаю! — В общем, Кире надо в больницу, причём незамедлительно. Она заразилась СПИДом от Стаса. — Что-о-о?! — ахнула блондинка. — Но откуда ты знаешь… — Никита знает его и он уже живёт с этой болезнью два года и ему недолго осталось. А Кире надо в больницу. Она переспала с ним в клубе, так что тут сомнений нет. — Кошмар… А как я ей скажу?! — Придётся сказать, потому что с таким не шутят. Да и Стас он опасен для общества. Он склоняет к сексу и заражает, а это уже очень серьёзно. — Блин, пипец, — голос Кати задрожал. Она бросила пудреницу и взяла свой телефон и начала там что-то искать. — Всё дело в том, что мы сегодня все собираемся у него на квартире… Кира нас позвала и… Боже… Я никуда не поеду! Надо звонить девкам, чтобы бегом ехали ко мне! И девушка встала с кровати и начала обзванивать подруг. Когда она смогла дозвониться до них и попросить, чтобы они срочно приехали к ней, то на её лбу уже выступили капельки пота, настолько она была напряжена. — Как давно вы знаете этого Стаса? — нахмурилась Алёна. — Почти две недели. Мы познакомились не так давно и он показался нам славным парнем… А он с сюрпризом оказался. — Но больший сюрприз в том, что Кира от него забеременела, — заявила Алёна. — А это тебе откуда известно? Они же только вчера… — Не важно, — отмахнулась Алёна, поняв, что сболтнула лишнее. — Просто предупреди её. — Сейчас они приедут и я им всё скажу. Алёна поняла, что опять проголодалась. В последние дни она так плохо ела, что сейчас, казалось, была готова наверстать упущенное. Поэтому она ушла на кухню, где ели пиццу папа и Даша. Они пригласительным жестом указали сесть с собой и девушка села. Она взяла кусочек пиццы и начала есть. — Ну-ка, расскажи, как там твой Никита? — попросил отец. — Отлично. Но внуков пока не ждите. Свадьба тоже не скоро! — нашлась Алёна. — А давно вы вместе? — Не очень. Но мы всё равно никуда не торопимся. — А когда ты уедешь, как вы будете поддерживать отношения? Он же не всегда сможет быть рядом, человек ведь известный! — добавила Даша. Алёна ничего не понимала. Она ведь здорово не распалялась по поводу Никиты и кто он на самом деле. Она никогда не водила его домой и на глаза он им не попадался. Кроме папы. Но, может, он вообще не был в курсе, кто это. Это дело рук Кати. Она рассказала им, что они теперь вместе. — Как-нибудь разберёмся, — сухо ответила девушка. — Но такие отношения недолговечны. Кто-нибудь сойдёт с ума и будет ревновать ко всем столбам, в итоге вы разбежитесь, — заключил папа. — А можно мы сами решим, как жить дальше? — начала выходить из себя девушка. — Нужно иметь железное терпение и умение ждать огромное количество времени. А ты чуть что, сразу всё бросаешь и бежишь куда-то, — говорил отец, игнорируя слова дочери. — Это не твоя проблема и не тебе её решать. Если потребуется, я буду ждать всю жизнь. Я люблю Никиту и мне плевать на всё остальное. А если ты хотел меня поучить жизни, то надо было делать это раньше, когда это было необходимо. Алёна встала из-за стола и ушла обратно в комнату. Через время в гости приехали Кира с Кариной. Они были немного встревоженные, но им не терпелось скорее узнать, что же такое срочное им должна сообщить Катя. Их встретила Алёна. Она быстро провела их в спальню, где их ждала ещё одна подруга. Сообщать кому-то новость о неизлечимой болезни это неимоверно тяжело, потому что ты буквально являешься посланником смерти. Навсегда придётся согнать улыбку с чьего-то лица и ему придётся доживать свой недолгий период жизни с осознанием того, как мало были сделано. Кира рыдала. Она рыдала навзрыд на плече у Карины, которая тоже украдкой вытирала слёзы. Такую новость услышать и врагу не пожелаешь. Алёна пыталась успокоить их, но как бы она могла повлиять на то, что уже неизбежно? Казалось бы, ничего уже страшнее произойти не могло, но тут случилось неожиданное. — Это твоя вина! Это ты меня с ним познакомила! Значит, ты знала, что он болен! — кричала Кира, обращаясь к Кате. — Я?! — обомлела та. — Если бы я нарочно это сделала, я бы тебя даже не стала предупреждать об опасности! — Но, а не ты ли настаивала на их знакомстве? — начала к спору подключаться Карина. — Я уже ни о чём не хочу разговаривать с ней, пошли отсюда, — выпалила Кира и потащила Карину за собой. — Охренеть! Я ещё и виноватая осталась! — всплеснула руками Катя, но дверь спальни закрылась за девушками. Следом прибежали отец и Даша, интересуясь, что же такого случилось, что за вопли. — Ничего, мы просто поссорились из-за парня, — сказала Катя. Отчасти это была правда. Родители мало что слышали, потому что в комнатах была хорошая звукоизоляция, они лишь услышали конец, когда дверь открылась и Карина с Кирой выходили. — Кать, послушай, другого выхода всё равно не было… — пыталась успокоить её Алёна, когда родители, ничего не добившись, ушли. — Замолчи! Это всё ты! Если бы не ты, мы бы не разбежались вот так по глупости. — Я? Ты совсем что ли с дуба рухнула?! Да если бы не я, вы бы все заразились, не подозревая ничего. Вы же спите со всеми без разбора, даже не зная, здоров ли человек или у него целый букет. — Что? Ты что несёшь? Кто спит со всеми подряд?! Это я что ли? — начала багроветь от злости Катя. — А что я? Будто у меня был аборт в шестнадцать лет, а потом в восемнадцать! — злобно произнесла Алёна и Катя опешила. Про аборты знала только её мать, тётя Даша. Все записи из мед карты по этому мероприятию были вырваны и выброшены, а врачам было заплачено за молчание. — Значит, тебе мать всё растрепала, — тихо произнесла Катя. — Твоя мать тут ни причём. Мы с ней не общаемся почти что и ей незачем говорить эту тайну мне. — Ты ещё скажи мне, что ты ясновидящая, — презрительно фыркнула блондинка. — Скажу, — слегка наклонила голову вбок Алёна. — Ты куришь с тринадцати, а матери врёшь, что с семнадцати. Ты живёшь половой жизнью с четырнадцати, а матери врала, что с шестнадцати. Ты, будучи в школе, подралась в туалете со старшеклассницей из-за парня, твоей матери пришлось платить за ремонт унитаза… Лицо Кати вытянулось и было видно, что девушка в шоке. Эти тайны знали далеко не многие. — Как это… Это же невозможно… — пролепетала девушка. — А если ты не перестанешь вести свой разгульный образ жизни, то в будущем никогда не сможешь иметь семью. Всё, что тебя ждёт — нищета и попрошайничество. — Да этого быть просто не может, — нервно хохотнула Катя. — Уж этого не будет точно. — Дело твоё, не мне же с этим жить. Но я тебя предупредила.