***
Эрин Гилберт всегда была ранней пташкой, но уже несколько месяцев ей тяжело давались утренние пробуждения: прекрасная белокурая причина обхватывала ее как коала, утыкаясь носом в плечо. Любимая женщина Эрин, Джиллиан Хольцман, ложилась поздно и предпочитала поспать подольше. Сегодня Эрин проснулась в одиночестве, но ничуть этому не удивилась: ее вторая половина с вечера собиралась «на охоту». Немного понежившись в постели, она встала и направилась на вниз, чтобы включить кофеварку. Эрин уже наливала дымящуюся черную жидкость в кружку, когда услышала, как тихо открылась и закрылась входная дверь, что было несколько странным: как правило, Хольц не заботили подобные мелочи. Прихватив кофе, Гилберт собралась пойти выяснять, в чем дело, но в этот момент ее любимая зашла на кухню. Положив сумку на пол, Хольцман подмигнула и приложила палец к губам: — Смотри, кто у нас тут, — негромко произнесла она, одновременно засунув руку под куртку. Эрин тихо вскрикнула, увидев пушистый комочек: — Хольц, ты... — Нашла на свалке, замерзшую и голодную. — Мы не можем оставить здесь кошку! Ты вообще в курсе, что у Эбби аллергия? — нервный шепот Эрин прозвучал, казалось, ничуть не тише грома. — Черт, я об этом не подумала, — Хольцман явно была расстроена своей оплошностью, — но я не могу вернуть ее назад! Кто-то выкинул котенка вместе со старой техникой. Эрин посмотрела на ее ладони. Темно-серый клубочек легонько дрожал, глаза кошачьего ребенка были закрыты. — Без нас малышка погибнет, — тихо добавила Хольц, и внутри у Эрин все сжалось. — Ладно, — приняла она решение, — срочно греем молоко и собираемся к ветеринару. Хольцман уже открывала холодильник.***
В очереди к ветеринару было людно, и они с питомцем, копошащимся за пазухой у новоиспеченной хозяйки, проскользнули в самый дальний угол, где у стены печально возлежал солидный сенбернар. Из бездонной сумки Хольцман извлекла видавший виды свитер и скрутила из него настоящее шерстяное гнездо. Котенок потоптался, с любопытством нюхая воздух, и решил, что дожидаться своей участи лучше свернувшись клубочком. — Какой пууууупсик. Ваш? — сказала владелица сенбернара, заглядывая внутрь кокона из свитера. Оттуда тотчас же навострились два любопытных уха. — У-тю-тю… Кис-кис-кис… Эрин на секунду застопорилась с ответом. Второпях они так и не решили, оставят ли себе котенка. — Ага, — Хольц гордо выпрямилась и провела пальцем по кошачьему лбу. — Наша... как будет женская форма пупсика? — Думаешь, это все-таки девочка? — с сомнением протянула Эрин, разглядывая мелкую, но широко зевающую пасть. — Уверена. — Откуда? — Интуиция, — Хольцман почесала кошечку за пушистой щекой, и та бросила на Эрин слегка прищуренный, снисходительный взгляд. — А как зовут эту очаровашку? Эрин могла поклясться, что сенбернар в этот момент посмотрел на свою хозяйку с точно такой же снисходительностью. Хольцман сосредоточенно свела брови на лбу. — Она очень энергична. Мы можем назвать ее Джоуль. — Или Кулон, — подхватила Эрин, когда кошачья шерсть и свитер одарили ее разрядом статического электричества. — Или Марией, в честь Марии Гёпперт-Майер, — Хольцман даже подскочила на стуле. — Или Марией, в честь Марии Кюри, — хором закончили обе. — Да вы, девчата, фанатки, — протянула хозяйка сенбернара и на всякий случай отодвинулась подальше.***
— Ты уверена, что эта штука сойдет за огнетушитель? — Пэтти пытливо смотрела, как Хольцман грузит в тележку пакет с гранулами неопределенного цвета, напоминающими наполнитель для кошачьих туалетов. — Конечно, лучше всякого песка. — И эта махонькая лопаточка тебе тоже нужна? — Большая фасовка, — Хольцман щелкнула по пакету и снова уставилась в список на экране телефона. — Ну а это что? — Пэтти двумя пальцами подняла упитанную игрушечную мышь за длинный хвост. — Скажешь, что для опытов? Эрин на ходу закинула в тележку большой пакет одноразовых пеленок, читая этикетку на молочной бутылке. Двигались они с Хольцман синхронно, словно давно репетировали. — Так, не держите меня за дуру, — сказала Пэтти, скрещивая руки на внушительной груди. — Вы что, заводите совместного кота? Эрин и Хольцман остановились, замерев возле полок напротив друг друга. — Вообще-то, уже, — Хольцман развела руками, а Эрин машинально поставила бутылку не на ту полку, пока Пэтти что-то подсчитывала в уме. Вердикт ее был неумолим: — Четыре шиншиллы плюс кошка. Да Эбби вас разберет на эти... субатомные частицы.***
Протяжное и жалобное попискивание разбудило Эрин за пять минут до сигнала будильника. Потом сработал и он. — Хольц, — спросонья сказала она, шаря рукой по одеялу, — твоя очередь. — Еще пять ммм...минут, — раздался голос с другой стороны постели. Попискивание не прекращалось и вскоре переросло в вопросительное «Мяу?» — Выспались, — сокрушенно подытожила Эрин, нащупывая в волосах обрезки проводов. С полузакрытыми глазами она сползла на пол с дивана в углу лаборатории, где Хольцман обычно засыпала, не доходя до своей комнаты. В ладонь ей тыкнулись влажный нос и усы. — Хольц, у меня в волосах провод от... от чего он, кстати? Пэтти же дарила тебе пылесос на день рождения. — Ага, — сказала Хольцман, забирая обладательницу влажного носа на руки и доставая из кармана рабочих брюк бутылочку с микроскопической соской. — Только я собрала из него новую модель ловушки. — Мяу, — вскоре сообщила их насытившаяся питомица и, оттолкнув соску, попыталась соскользнуть обратно на диван, цепляясь мелкими и острыми коготками. Именно там вчера было единогласно принято решение устроить временное кошачье поселение. Но стоило оставить животное в одиночестве и закрыть за собой дверь, как помещение оглашали жалобные крики, на удивление громкие для столь крошечного существа. После третьей попытки покинуть лабораторию Эрин и Хольцман обреченно вернулись назад на ночное дежурство. — Ай, — Хольцман бросила взгляд на диван и пососала расцарапанный палец. Эрин тоже обернулась, желая оценить масштабы стихийного бедствия. Диван напоминал поле боя: все возможности свалиться за спинку были подоткнуты одеялом, подушки высились, словно горы, и посреди этого безобразия совершался подкоп. — Она роет нору? — Хольцман присела на корточки и с интересом приподняла край клетчатого пледа, который, кажется, перекочевал из комнаты Эбби. — Будем надеяться, — Эрин широко зевнула, покачнулась и уткнулась лбом в удобно подвернувшееся плечо. — Если ей нужна норка, значит, она хоть когда-нибудь засыпает.***
Эбби думала, что простыла, целых три дня. Ну в самом деле, отчего же еще у нее все время слезились глаза и чесался нос? Но Эбигайл Йейтс не была бы ученым, если бы не решила провести исследование и выявить причины своего состояния. Сопли и слезы то возникали, то пропадали внезапно, но горло не болело вообще. Обычные спреи от насморка помогали плохо, однако неожиданно хорошие результаты дало средство от аллергии. Проблема была в том, что Эбби страдала единственным видом аллергии — на кошек. Не могла же эта парочка сумасшедших ученых, как с недавних пор она про себя называла Эрин и Хольц, спрятать где-то кота? Или могла? Эбби была абсолютно уверена, что Пэтти тут не при чем: та была отъявленной собачницей. Проанализировав случаи возникновения приступов, Эбби пришла к интересному выводу: что-то странное происходило на втором этаже. И был только один способ проверить.***
Эрин сидела за столом, увлеченно читая статью о применении метода дискретных ординат для решения задач кинетической теории переноса. В правой руке она держала карандаш, кончик которого периодически задумчиво грызла, а левой поглаживала спящего на коленях котенка. Время от времени доктор Гилберт поглядывала в сторону Хольцман, которая что-то паяла в глубине лаборатории, весело насвистывая себе под нос. После появления в их жизни Марии Кюри громкая музыка оказалась под запретом. Идиллия была нарушена грохотом неожиданно распахнувшейся двери. Эрин тихо вскрикнула: в ее ладонь впились крошечные коготки испугавшегося питомца. Разъяренная Эбби, мигом оценив ситуацию, сделала несколько шагов по направлению к ней. — Это совсем не то, что ты думаешь, — заявила Эрин, накрывая котенка обеими руками. — Мяу, — подтвердила Мария, изо всех сил высовывая из-под пальцев все четыре лапы, уши и хвост. — Эрин мать твою Гилберт! Ты! Знаешь меня! Со школы! Как ты могла? — Я ничего не делала, — быстро произнесла Эрин, лихорадочно раздумывая, как незаметно спрятать пушистый комочек в ящике стола. — Не прикидывайся! Я знаю, что вы притащили сюда кота! Где он? — Эбби требовательно уставилась на нее невидящими из-за слез глазами. — Ты права, — спокойно произнесла подошедшая к ним Хольцман, — у нас есть кошка. Эрин, покажи ее. — Знакомься, это Мария. Мария Кюри, — Эрин посадила котенка на стол. — Мы думали ненадолго оставить ее здесь... Никто бы и не заметил. — Не заметил, как же! Вашей зверюгой уже все здесь провоняло, небось гадит где попало! — Эбби высморкалась, пытаясь рассмотреть что-то полосатое, плывущее перед глазами. Словно подтверждая ее слова, кошка испуганно муркнула и сделала лужу. Эрин выругалась, моментально убирая журнал из зоны поражения. — Эй, эй, потише, — Хольцман, вооруженная тряпкой, тотчас же уничтожила все следы кошачьего преступления, — не кричи на ребенка. На самом деле Мария чрезвычайно чистоплотна и ходит исключительно в лоток. В этот момент Эбби оглушительно чихнула. А потом еще раз. И еще. Через некоторое время, отдышавшись, она грустно произнесла: — Нет, Мария Кюри, мы с тобой не сработаемся.***
— Ну что, Мария, ты очень важна для них, — в нос сказала Эбби и выдернула мышку из-под когтистой лапки, но буквально через секунду игрушка снова была в плену. — Серьезный шаг, — Пэтти отчаянно закивала головой, подталкивая мышку пальцем. — Эрин, конечно, начнет переживать, сможет ли вырастить из тебя воспитанную кошку… В этот момент Мария как раз покушалась на пустой баллончик от противоаллергического аэрозоля и, судя по всему, совершенно не проникалась важностью разговора. — И зря, я считаю, — Пэтти покосилась на диван, где Эрин и Хольцман сидели рядом с видом провинившихся детей, ожидающих взбучки от родителей, и легонько ткнула Эбби в бок локтем. — У Хольци большой опыт. Мария оставила мышь и устроилась на задних лапах, попытавшись обернуться хвостом. Весь ее вид говорил, что она полностью разделяет это мнение. — Тебе определенно нужен дом, — добавила Эбби и чихнула. — Как пить дать. — А кое-кому пора перестать жить на работе. Последние слова Пэтти, возможно, прозвучали слишком громко, потому что Эрин вздрогнула, словно в голову ей пришла неожиданная мысль, но как только она собралась что-то сказать, Хольцман неуверенно начала: — Знаешь, я нашла котенка в старом системном блоке на свалке. — И? — бесцветным тоном попросила продолжения Эрин. — Там сохранилась почти вся начинка и даже жесткий диск. Возможно, если вернуться туда, снять его и попробовать найти файлы, то мы найдем имена бывших хозяев, или можем попробовать сделать что-нибудь еще… — нервно зачастила Хольцман. — То есть эти люди плохо присматривали за Марией, и теперь ты собираешься вернуть ее им? — возмущение в голосе доктора Гилберт было неподдельным. — К тому же не ты ли мне говорила, что специально ходишь на свалку ранним утром перед тем, как этот хлам пойдет под пресс? — чуть более спокойно добавила она. — Только не приют, — категорично заявила Хольцман, — может, там за ней присмотрят и найдут хороших хозяев, но животные не должны оказываться в таких местах. Никто не должен. Эрин знала про непростое детство своей девушки, поэтому она положила руку ей на плечо и негромко произнесла: — Мы, конечно, могли бы оставить объявление в сети. Я абсолютно уверена, что на котенка из рук охотников за привидениями найдется много желающих. Заметив, как погрустнело лицо Хольцман, она немедленно добавила: — Но правда в том, что ни ты, ни я… мы обе не хотим отдавать Марию. — Но она не может здесь оставаться. — Здесь — да, — улыбнулась Эрин, — но это не единственное место на свете, где мы с тобой можем жить. Хольцман недоверчиво уставилась на нее: — Что ты имеешь в виду? Теперь настал через Эрин смущаться, она немедленно покраснела. — Хольц, послушай, я тут подумала… может, нам пора найти себе квартиру? — и тут же продолжила, — если ты хочешь, конечно. — Отличная идея, — просияла Хольцман и, неожиданно обхватив Эрин и повалив ту на диван, отчетливо прошептала ей на ухо: — А еще ты сможешь не сдерживаться, когда мы занимаемся любовью. — Джиллиан! — лицо доктора Гилберт приобрело пунцовый оттенок. — Мяяяяяяу, — словно присоединилась к возмущению Мария Кюри, хотя на самом деле Хольцман просто случайно прижала кончик ее хвостика. — Осторожнее, не раздави котенка, — предупредила Эрин. — Никогда! — пообещала Хольцман и осторожно перенесла Марию в сторону, а затем крепко поцеловала свою любимую. Занятые друг другом, они не заметили, как Эбби и Пэтти на цыпочках выскользнули за дверь лаборатории. Эрин и Хольц целовались на диване, пока непоседливая кошечка не устроила им очередную каверзу. Но это уже совсем другая история.